Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Ком с горы. 25.08.1495. Рим
Дом Лауры Терци
Следует за эпизодами:
- для Чезаре - Разговоры в ночи. 23.08.1495. Рим
- для Мигела - Не ангел с хорошей вестью. Рим. 25.08.1495
- для Джованни - У хороших любовников все идет в топку страсти. 22.08.1495. Рим
- для Джоффре - Встреча - не всегда совпадение. 25.08.1494. Рим
Отредактировано Чезаре Борджиа (25-06-2024 15:36:17)
Джоффре как раз открыл рот, чтобы порасспросить как следует Микелотто, которому сейчас немного завидовал. Вот уж кто сотворил невозможное, да еще и быстро. Когда кузен уехал, прихватив своих головорезов, Джоффре почувствовал себя немного уязвленным, что ему никто присоединиться не предложил. Но вспомнив, что Хуан тоже остался, успокоился. Зато теперь жаждал узнать подробности. Наверняка Микелотто с гордостью поделится, хоть и стоит теперь с таким видом, будто всего лишь прогулялся и ничуть не чувствует себя героем.
Но тут Чезаре заговорил про Паолу, и Джоффре сбился.
Он ничего не знал, потому что хоть и жил в Апостольском дворце, прямо в комнате Чезаре, последние два дня был занят одним - избегать строгого взгляда отца и не менее строгого вопроса, отчего он еще не перебрался в палаццо сестры. Вот что Джоффре умел, так это прятаться, никак себя при этом не ограничивая. Он не сидел в углу, а много времени проводил с Элионор, но при этом никто, кроме кузины, его не видел.
Уметь надо.
Теперь он понял, что его не нашли еще и кое-какие новости.
- А что с Паолой? - небрежно спросил он, не понимая, о ком вообще речь и пытаясь понять это и вспоминая всех женщин в окружении Борджиа, которых так звали и о ком Чезаре мог говорить с фамильярностью.
- А ты не знаешь?
Хуан был так удивлен, что даже не пытался этого скрыть. По его мнению именно Джоффре должен был узнать обо всем первым. Хотя, если вспомнить недавние приключения младшего из братьев Борджиа, вполне можно было допустить, что тот не так уж бывает в доме графини деи Каттанеи.
- Я думал, наша матушка тебе все в подробностях рассказала.
При этих словах герцог Гандийский поморщился - пресловутые подробности были совсем не аппетитны. Настолько, что на короткое время он забыл о приезде Джованни Сфорца. Однако ненадолго, всего лишь на пару мгновений.
- Или ты даже не догадался, о ком идет речь? - с пониманием поинтересовался Хуан.
Дело было совсем не в его прозорливости, просто, как и Джоффре, он редко запоминал имя прислуги. Разве если только речь шла о совсем уж приближенных людях. Паола была их с Чезаре подружкой и в некотором роде даже девочкой для битья, но это было так давно, что можно о том и забыть.
- Это служанка нашей матери... Ее убили.
Вот так, коротко и ясно. Этим бы Хуан и ограничился, если бы их с Джоффре диалог проходил наедине, но так как Чезаре провел последние дни в полузабытьи, а Мигела вообще не было в Риме, герцог Гандийский решил внести больше ясности:
- Помнишь недавнюю истории со служанкой нашей Санчии? Так вот, здесь все точь-в-точь.
- Ах Паола... - понимание приходило постепенно.
У каждого из братьев Борджиа было свое отношение к служанке их матери. Для Чезаре и Джованни она была подружкой детства, того времени, когда господам не слишком возбраняется выбирать себе в приятели по играм кого угодно. Джоффре же был младше, и Паола была ему в свое время скорее нянькой. Не приставленной (для того были женщины постарше, поопытнее и, прямо скажем, повыше положением, да и вообще не допускающие до воспитанника всякую мелочь), а спонтанной. Иногда маленькому Джоффре, вздумавшему удрать от пристального взгляда матери или няньки, случалось попасть в детскую неприятность вроде падения с лестницы, и Паола, бывало, удачно оказывалась рядом, чтобы вытереть кровь и слезы.
Не настолько Джоффре был благодарен Паоле, чтобы вспоминать о ней с умилением, но он много жил в доме матери, где Паола была величиной постоянной и непременной.
Гораздо большей, чем Глория, смерть которой произвела на Джоффре впечатление.
Услышав новость, Джоффре, стыдно сказать, но... испугался. Настолько, что втянул голову в плечи, будто был виноват. Он понял, что на него смотрят, но ничего не мог с собой поделать. Хотелось оказаться где-то далеко... хотя бы рядом с матерью.
- Вот ведь... чертовщина какая-то.
- Да... чертовщина, - Чезаре криво усмехнулся, - только здесь дело рук человеческих.
От его взгляда не укрылся мелькнувший в глазах младшего брата испуг, однако Чезаре сделал вид, что он ничего не заметил.
- Подведем итог: наши дамы знать ничего не должны, потому наверняка будут возмущаться, и все же, Хуан, я рассчитываю тебя, что ты и без объяснения причины уговоришь Лукрецию быть осмотрительней, ты же, Джоффре, поговори о том же со своей женой. Кстати, это касается и придворных дам тоже.
Чезаре мог бы обратиться с подобной просьбой и к Микелотто, но он и так не сомневался в том, что Мигел и без намеков так или иначе предостережен донью Беренис. Не в первый раз кардинал Валенсийский проявлял деликатную слепоту по отношению к чувствам кузена, раз уж он их так тщательно скрывал. Тщательно, но не сказать, что успешно.
Интересно, был ли в Санта-Мария-ин-Портико хотя бы один вхожий в палаццо человек, для которого склонность Мигела к придворной даме герцогини Пезаро до сих пор оставалась тайной?
Отредактировано Чезаре Борджиа (26-08-2024 12:45:59)
- А чего это я? - не удержался Джоффре.
Он втянул голову в шею еще больше, как будто поручение Чезаре было даже страшнее новости о Паоле. Ему сейчас показалось, что старший брат намеренно подшучивает над ним, поминая жену, да еще и прося сделать нечто, от чего Джоффре всеми силами всегда сбегал, то есть поговорить с Санчией.
- Вот пусть Хуан и Лукрецию и Санчию убеждает. У него получится. Они всегда вдвоем. А я... я могу с Элионор поговорить. Джулию есть кому предупредить, а вот Элионор - нет.
Уж не дошли ли до Джоффре слухи о связи принцессы Сквиллаче и герцога Гандийского? Раньше Адриана де Мила не была замечена в любви к сплетням - хотя бы там, где дело касалось семьи Борджиа, но ведь люди меняются...
Хуан бросил короткий, но внимательный взгляд на брата, однако не заметил ничего, что подтвердило бы его подозрение. Просто Джоффре... он был Джоффре, Джоффре и остается. И это несмотря на скандальную историю с этой... как ее там... Валентиной. Или натешившись с возрастной девицей, он решил искать себе кого-то помоложе? Но если Хуан чего-то понимал в этой жизни, так это то, что за Элионор отец младшему сынку голову не погладит.
Впрочем, Хуану было о чем поразмышлять и без чужих амурных дел.
- Ладно, поговорю, - легко согласился он, прикидывая про себя, не получится ли привлечь невестку уже не только в качестве ширмы.
У кого вызовет подозрение, если Лукреция будет некоторое время проводить "в гостях" у Санчии? А если там по случайности появится старший брат герцогини Пезаро... Увы, рассчитывать на что-то большее, чем украденный второпях поцелуй, было невозможно даже так намного лучше, чем просто наблюдать за сестрой-любовницей с другого конца комнаты.
Что ж, приходится признать, что разрушенная приездом Джованни Сфорца собственная личная жизнь волновала Хуана намного больше, нежели гибель очередной девицы. Пусть даже "подруги детских игр".
Дон Мигел не пылал какой-то любовью к герцогу Пезаро (никакого прибытку ему от него не было, а кузены относились к своему зятю без всякой сильной приязни), но оставался верен себе в том, что считал правильным. И пусть Чезаре с Хуаном как раз опять забыли о должном (причем искренне, как не в первый раз уже наблюдал Микелотто, когда речь заходила о Джованни Сфорца), сам он со свойственной ему прямолинейностью собирался напомнить, как сделать надо.
- За Лукрецией уж герцог Пезаро проследить вполне в состоянии, - напомнил Микелотто братьям. - Не надо ей ничего объяснять, вполне достаточно, если правду будет знать он. Если хотите, я расскажу ему обо всем.
Не самое сложное поручение, прямо скажем.
- Ну а принцессе Сквиллаче ничего не останется, как жить так, как окажется заведено в палаццо.
Что Джоффре отказывался исполнять роль супруга нормально, даже Микелотто воспринимал снисходительно.
От справедливого замечания кузена Чезаре поморщился и, встретившись взглядом с Хуаном, увидел в глазах старшего брата зеркальное отражение собственных мыслей.
- Если считаешь нужным...
Чезаре пожал плечами и снова поморщился, на этот раз уже от боли.
- Но не слишком усердствуй в подробностях. Мы же не хотим давать нашему дражайшему зятю повод увезти Лукрецию обратно в Градару? Неизвестно ведь, когда мы снова сможем встретиться.
Пусть все считают, что он просто хочет оттянуть неизбежную разлуку с сестрой. На самом же деле кардинал Валенсийский считал, что для Лукреции будет намного безопаснее оставаться в Риме - подальше от мужа и его... предпочтений. Здесь, пусть даже теперь рядом с Джованни Сфорца, она оставалась под защитой всей семьи Борджиа.
Отредактировано Чезаре Борджиа (23-09-2024 14:41:51)
Микелотто был привязан к Чезаре, несколько меньше к Хуану и еще меньше к младшим детям Родриго Борджиа. Впрочем, и привязанность его имела обычный для него характер. Он старался неотлучно находиться рядом с Чезаре, но ведь он был капитаном его охраны, так что могло ли быть иначе? Стремление же просто видеть кого-то было дону Мигелу не слишком понятно. Он бы уж точно прожил, не видя Лукрецию. Скучать по кому-то было не в характере Микелотто.
- А чем плохо, что ее светлость уедет в Градару? - пожал он плечами. - Может, там будет безопаснее. Разве что его святейшество не хочет, чтобы герцог Пезаро вдруг превратил свою супругу в заложницу.
Про себя он еще раз подумал, что как ни относись к Джованни Сфорца, а неправильно, что жена не совсем при муже, а больше при отце. Вслух он этого говорить, конечно, не стал. Члены семьи Борджиа не всегда поступали правильно, но какая разница, если это идет на пользу семье?
- Вот именно! - ухватился за слова кузена Хуан.
Посчитав это излишним, он специально не стал смотреть на Чезаре и тем самым как бы призывать того в союзники. С некоторых пор Хуан стал очень осторожен во всем, что касалось Лукреции - во всяком случае, он искренне так полагал - и старался аккуратнее показывать свою заинтересованность. Заинтересованность, чрезмерную даже для любящего брата. К тому же недавнего обмена взглядами, оказалось достаточно, чтобы понять - пусть по очевидно разным причинам, но по поводу Джованни Сфорца они с Чезаре одного мнения, так что будет неплохо, если с отцом на эту тему поговорит кардинал Валенсийский, а не герцог Гандии.
Кстати! А с чего бы это Чезаре вдруг так невзлюбил зятя? Хотя почему это вдруг - между ними в принципе и не было особой симпатии. Но можно добавить еще немного масла в огонь.
- Мы не знаем, что у него на уме. Если бы Лукреция хотела, то она давно бы сама уехала, а если ей в Риме лучше, не понимаю, зачем ей хоронить себя в Градаре. Не знаю, как вам, а мне намного спокойнее, когда она здесь, а не черте где.
Джоффре стало пусть и не стыдно, но очень неловко, так что он даже заерзал, будто его что-то укололо. Предположение, что Лукреция уедет, ему тоже не понравилось, но не потому что он как-то за нее беспокоился или сильно скучал. Волноваться за чью-то жизнь и безопасность Джоффре просто еще не приходилось, для того находились другие люди, вот как Микелотто. Отскучал он уже пару лет как, когда они оба внезапно обзавелись супругами и разъехались.
А вот если опустеет палаццо сестры, отец наверняка настоит, что там с женой должен жить и Джоффре. И уже будет не отвертеться. Об этом младший Борджиа и подумал в первую очередь. Тогда не получится не только жить с Санчией отдельно, но и находиться в тени всех. Что и говорить, а Лукреция лучше всех умеет навести такого шуму, чтоб желающий мог в нем спрятаться.
- Да куда они уедут? - неожиданная мысль, пришедшая в голову, очень понравилась Джоффре, и он решил ее высказать, чтобы ободрить себя. - А как же праздник в честь приезда герцога Пезаро? Говорят, сюда еще и Франческо Гонзага приедет. Это Джованни точно не пропустит.
Праздники имеют свойство заканчиваться...
Верный привычке держать свои мысли при себе, Чезаре лишь криво усмехнулся. Будь его воля, он бы вообще забрал сестру от герцога Пезаро. Воображение живо дорисовывало то, о чем умолчала Лукреция, и этого было вполне достаточно для того, чтобы Чезаре насылал на голову Джованни Сфорца всяческие беды. И не только из-за того, что тот делал, а в большей степени потому, что Чезаре не мог забыть то выражение лица Лукреции - одновременно испуганное и мечтательное. Зрелище женщины, избиваемой мужем, Лукрецию как будто отторгало, но при этом и завораживало. Как далеко зашла она в своей жажде неизведанного? Господи! Она ведь совсем еще ребенок и много не понимает!
Чего не скажешь о герцоге Пезаро. Он-то точно знает, чего хочет.
"Если мне станет известно, что он ее хоть пальцем тронул, я его убью!".
Пока это были только подозрения - момент полного откровения между братом и сестрой еще не наступил, и все же Чезаре был уверен, что даже если пока Лукреция считает все это игрой, рано или поздно Джованни Сфорца переступит черту, отделяющую опасные удовольствия от настоящей боли.
- Герцог Пезаро меня мало волнует. Он может ехать куда и когда вздумается, хоть до праздника, хоть после, - в тихом голосе кардинала Валенсийского зазвучал металл. - А Лукреция останется в Риме. В свете всех событий так будет лучше всего.
Отредактировано Чезаре Борджиа (02-10-2024 17:42:09)
Вот это стало для Микелотто неожиданностью. Он даже проявил удивление, кашлянув и цокнув языком. Разве для того выдают замуж сестру и дочь, чтобы держать при себе?
Удивление его не означало намерение переубедить. Если семья Борджиа хочет оставить Лукрецию в Риме, значит так и будет. Микелотто принял это к сведению.
- Я бы все-таки герцога оставил в Риме. В качестве заложника, - хмыкнул он на свою собственную не очень-то изящную шутку. - Хотя, мне кажется, отношение к нему Моро не то, ради чего заложников кормят.
- Ничего, если надо будет, то прокормим как-нибудь, - Хуан осклабился. - Не забывай, что для Моро Джованни - не просто племянник, а еще и орудие, и средство. Хотя твоя идея, Мигел, мне нравится - лучше нам иметь заложника здесь, чем давать козыри любому из Сфорца.
Хуан намеренно отошел на второй план, позволив другим вести эту партию. Сейчас, может быть, в этом особой необходимости не было, и все же герцог Гандии решил проявить предусмотрительность. Пусть уж Чезаре сам с отцом поговорит - ни к чему вызывать у Его святейшества лишние подозрения.
Конечно, Джованни Сфорца Хуану Риме был совсем не нужен, но если выбирать между отъездом Лукреции в Градару и мельканием перед глазами герцога Пезаро, то пусть уж лучше мелькает.
Первый шок от неприятных новостей до конца еще прошел, но Хуан уже начал мысленно прикидывать, как бы им с Лукрецией обойти и эти препоны.
Джоффре не очень волновало, останется ли в Риме Джованни Сфорца. Из всех братьев Борджиа он меньше всего хоть как-то относился к зятю. Что родственник, понятно, но на этом все и заканчивалось. И теперь принц Сквиллаче несколько потерял нить разговора, думая, как завести речь о важном для себя, и встрял в первую же паузу, не сильно заботясь, как его слова вяжутся с предыдущим разговором.
- Я пока поселился в твоей комнате, Чезаре... ну... надо же мне где-то жить, если уж не у графини деи Каттанеи. И раз у Лукреции теперь точно не протолкнуться, можно как-то так устроить, чтобы я и остался в башне, и когда ты вернешься?
Отредактировано Джоффре Борджиа (08-10-2024 10:52:26)
Ответ напрашивался сам собой, ведь и изначально Джоффре должен был поселиться не в комнате брата, а рядом со своей женой, но Чезаре не стал подливать масла в огонь. Всем было прекрасно известно, что принц и принцесса Сквиллаче не то, чтобы не слишком ладят - как раз в этом их было сложно упрекнуть, но предпочитают проводить время подальше друг от друга. В чем-то их супружество можно было бы назвать даже идеальным - они не портили друг другу нервы взаимными придирками, а просто жили каждый своей жизнью. Если бы Санчия Арагонская произвела на свет ребенка (и хорошо бы в будущем и еще парочку), то и вообще бы вопросов не возникало... впрочем, время еще было.
Чезаре понимающе усмехнулся и кивнул:
- Ладно, попробуем что-нибудь придумать.
Конечно рано или поздно, но Джоффре придется вспомнить о долге правителя (и напомнить о том же своей жене), но насильно затаскивать брата в супружескую спальню Чезаре уж точно не хотелось.
В конце концов, все равно все будет решать Его святейшество. Как отец скажет, так и будет, и если он решит, что время пришло, у Джоффре пропадет даже гипотетическая возможность отвертеться.
Отредактировано Чезаре Борджиа (10-10-2024 13:17:02)
- Спасибо, Чезаре, - Джоффре шмыгнул носом и довольно осклабился.
Стоит сказать, что наверняка не каждый день кардинал Валенсийский встречался с такой искренней благодарностью, и уж гораздо реже ему удавалось сделать кого-нибудь счастливым.
Вот именно теперь с особенной яркостью проявилась разница между ним и братьями с кузеном. Его не так уж сложно было сделать пока счастливым. Чезаре был зол на свою беспомощность и оскорблен гибелью служанки, Микелотто просто не видел никаких причин для хорошего расположения духа, Хуан Гандийский злился на приезд зятя.
Джоффре же, получивший обещание брата, был совершенно доволен и, пожалуй, счастлив.
Настолько, что не удержался и, подкинув в руке оставшуюся пока в живых смокву, ловко ее поймал, немедленно вонзив в податливую мякоть зубы.
Эпизод завершен
Отредактировано Джоффре Борджиа (13-10-2024 17:54:19)
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Ком с горы. 25.08.1495. Рим
