Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » У хороших любовников все идет в топку страсти. 22.08.1495. Рим
Спальня Лукреции, почти ночь. Сразу после эпизода Нет покоя для грешных. 22.08.1495. Рим
Для служанки Аннетты - через два дня после эпизода Огни палаццо. Большой секрет для маленькой компании. 20.08.1495. Рим.
Для служанки Николетты - через четыре дня после эпизода Отсчет начался. 18.08.1495. Рим
Все-таки Хуану было только двадцать лет, в этом возрасте для того, чтобы вновь воспламениться, многого не надо. Да, в третий раз за короткое время сложно быть способным на многое, но близость-обещание, близость-нежность, близость-клятва подвигов от мужчины не требуют.
Он вошел в Лукрецию не как завоеватель, не как потерявший голову от страсти любовник, он вошел в нее так, будто через соитие воссоединял себя в единое целое. Эта их близость была неторопливой, их обоих словно качало на мягких волнах. На этот раз Хуан мог позволить себе подождать.
- Хуан... боже мой...
Он с такой осторожной медленностью вошел в нее, а она так ждала его, скрывая от себя, и все-таки ожидая, что теперь прочувствовала это движение с такой силой, с какой не всегда прочувствуешь и сам экстаз. Лукреция чуть не расплакалась и не пообещала больше, чем могла выполнить, но, к счастью, от душившего ее восторга не могла говорить, что освободило ее от нечаянной лжи.
Можно было не спешить, и Лукреция отдалась этой неторопливой, не терпящей спешки любви, в которой и поцелуи были как будто не ночными, а утренними, которыми приветствуют друг друга спавшие рядом любовники. Это была их любовь на маленькую вечность, пока внутри все не дрогнуло. Лукреция еще сильнее сжала любовника, вбирая его в себя, и ее взгляд как будто открылся бездной, когда она прошептала ему в губы:
- Теперь и я умираю.
Потому они все-таки уснули, может быть и не сразу, зато одновременно. Сон был крепким, но кратким, может быть потому, что из памяти еще не изгладилось воспоминание о том, к чему может привести беспечность.
Открыв глаза, Хуан первым делом посмотрел в окно и с облегчением вновь откинулся на подушки - у них еще было время до рассвета. Может быть и немного, но было. Успокоившись, он перевел взгляд на Лукрецию. Задумавшись, он не почувствовал изменения ее дыхания и теперь был удивлен, увидев, что и она тоже не спит.
И, глядя сестре прямо в глаза, Хуан произнес с улыбкой понятную только им двоим фразу.
- Ты снова жива, сладкая. Мы оба снова живы.
- Да, - просто ответила Лукреция, зябко кутаясь от утренней прохлады в покрывало. - И нас никто не видит.
Именно в такое время, когда солнце еще только начинало просыпаться, когда до расставания еще было немного времени, когда еще можно было чувствовать друг друга, она и скучала по нему, возможно, больше всего.
И именно сейчас, после проведенной вместе ночи, в которой они любили друг друга и в которой у них было несколько часов сна рядом, Лукреция могла попросить о чем-нибудь, на что бы не решилась в любое другое время. А хотелось ей попросить, чтобы даже если Джанни приедет, ее брат не вздумал бы избегать визитов в Санта-Мария-ин-Портико, пусть это и были бы совсем другие встречи, в которых и самый придирчивый наблюдатель не углядел бы ничего крамольного.
Но ничего такого Лукреция все-таки не попросила. И, может, чтобы не было такого искушения, опустилась ниже и прижалась губами, осыпая еще хранящий следы испарины бок любовника осторожными поцелуями.
Но как ни отдаляй миг расставания, он все равно неизбежно наступает. Не без помощи Лукреции одевшись, Хуан прижал сестру к себе и выдавил из себя улыбку - каждый новый день приближал приезд герцога Пезаро и, покидая спальню Лукреции, Хуан каждый раз об этом вспоминал.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, сладкая, - пообещал он вполголоса и, выпустив Лукрецию из объятий, отошел чуть в сторону, давая сестре возможность убедиться, что за дверью никого нет и путь свободен.
Самым опасным участком была и оставалась лестница, так что дух Хуан перевел уже только внизу. Теперь даже если его здесь и увидят, то связать вместе брата и сестру будет куда сложнее. Репутация же принцессы Сквиллаче, впрочем, как и всех остальных обитательниц палаццо, герцога Гандии не очень беспокоила.
Аннетта дурой не была и потому точно знала, что мелькнувший у лестницы внизу мужчина, свернувший сразу в коридор, ведущий в Сан-Пьетро, вышел от папской дочери. И ни про кого другого она бы ни за что не подумала, тем более не дала бы себя убедить, хотя кто бы стал ее вообще в чем-то убеждать? И уж она не хотела упускать шанса увидеть, кто там идет, и припустила следом, да вот только случилась неприятность, точнее - две. Во-первых, она споткнулась и упала прямо все у той же лестницы. Во-вторых, когда поднялась и хотела припустить следом, ее окликнул Петруччо, будь он неладен! Посмотрел так внимательно и показал пальцем вверх. И ведь правда, на этаже сверху слышно было, как из двери герцогини вышла Пантисилея, выставляя то, что вынести нужно. И как этот Петруччо услышал вообще, ведь был шагах в тридцати! Да и как вообще здесь оказался? Аннетта сделала вид, что туда и шла, а что навернулась носом в коридор, так это просто так получилось.
В общем, вместо утреннего наблюдения получилась одна утренняя работа. Хотя и работа вышла не без наблюдения. Даже гордиться было чем! Не зря горшки убирала. Аннетта еле дождалась того момента, как увидит Летту. Та шла через двор со стороны покоев принцессы Сквиллаче, когда Нетта, прятавшаяся за колонной выглянула чуть-чуть и со всей силы замахала ей рукой.
Воспоминания об ужасной смерти Глориуччи были еще живы в памяти, однако молодость брала свое. Уже было свидание с Тео, хотя короткий путь до любовника сердце не билось, а замирало в пятках, уже была короткая перепалка с Козимой. Ну как перепалка - та отчитывала Летту, а та стояла, потупив взор, и отвечала старшей горничной только мысленно. Зато Пьетро как-то внезапно подобрел и даже при удобном моменте погладил Николетту по заду. Эх, рассказать бы об этом его жене, чтобы знал, как руки бесплатно распускать, только вот Летта не самоубийца. Да и не убудет от нее, все же мажордом, не кто-нибудь, от него многое зависит. Вон Аннетта с легкой руки мессера Пьетро аж двух господ ублажает, и кубышка ее все быстрее наполняется. Вот бы и Летте такое же везение!
Противная Козима уже несколько дней, как разводила подружек по разные стороны, толком и поболтать было некогда, так, разве что парой слов перекинуться. Спали девушки вместе, только к вечеру на разговорчики сил не оставалось. Да и не одни они были в комнате-то. Именно поэтому Летта особенно обрадовалась, увидев подругу. Она воровато осмотрелась по сторонам, с облегчением убедилась, что старшей горничной не видать, и шустро прошмыгнула к подруге.
- Вот убила бы Козиму, честное слово! С самого утра меня гоняет!
- Каждая из нас постоянно хочет прибить эту Козиму. Старая грымза. Если с ней что случится, то горевать будет один Петруччо, потому что другой такой рьяной помощницы, конечно, он сразу не найдет, - в сердцах согласилась Аннетта. - Но ты послушай, что я тебе скажу.
От волнения Аннетта аж дернула себя за волосы так, что стало больно. Она осторожно выглянула из-за колонны, чтобы убедиться, что в патио и рядом с фонтаном нет ни души, затем посмотрела на окна герцогини Пезаро и, спрятавшись обратно, почти прижалась губами к уху подруги.
- Петруччо сегодня послал меня выносить горшки, которые эта гордячка Пантисилея выставила у дверей спальни ее светлости. И вот не будь я умница, которая умеет все подмечать, но наполняла их не одна наша хозяйка. А ведь мы хорошо знаем, что ее братик-любовник, спаси, Господи, его жизнь, - Аннетта торопливо перекрестилась, - сегодня никак не мог к ней прийти. Да и второй, который... ну ты знаешь... вчера вечером прошел совсем в другие покои. И что это значит?
- Эта Пантисилея только и горазда, что нос задирать. Лучше бы юбку задирала, больше пользы бы было, - с готовностью согласилась с подругой Николетта, но добавить больше ничего не успела, а лишь некрасиво открыла рот и уставилась на подругу.
- Ух… - выдохнула она, когда к ней вернулся дар речи, и, вздрогнув от собственной смелости, зашептала самое ухо Аннетты. - Это может быть герцог Гандии или… или принц Сквиллаче - он вчера оставался на ночь в Апостольском дворце!
Последнее предположение понравилось Летте гораздо больше - Хуан Борджиа ранее не был замечен подругами в чем-то таком, потому по-настоящему Николетта на него и не подумала, а вот мессер Джоффре - другое дело! Аппетиты у нашей герцогини - дай бог каждому, а тут такое. Вот она младшего брата и соблазнила, чтобы одной не ночевать. Пресвятая Дева, даже подумать страшно! Представляешь, какой бы был скандал, если бы об этом узнал кто-то еще?
И Летта в восторге от собственной догадливости торжествующе посмотрела на Аннетту.
Отредактировано Николетта (17-05-2023 11:33:59)
- А ведь правда! - ахнула Аннетта и посмотрела на подругу с немым восторгом. - Чезаре должен был вчера прийти к нашей герцогине, но... не смог... а она не может провести и ночи без мужчины. Вот и уговорила этого мальчишку! Он ведь младше ее, она ему чего-то наговорила и соблазнила! Бог мой, Летта, какой развратной женщине мы служим!
Аннетта была искренне возмущена. Саму ее сложно было назвать образцом добропорядочности, но ведь она не отказывала мужчинам, потому что ей нужны были деньги! Это была работа и честный заработок! А герцогиня не имела никаких причин принимать кого-то, кроме мужа. У нее все было, чтобы вести добропорядочную жизнь, так что она блудила только для удовольствия, то есть была настоящей развратницей!
- А знаешь... - Нетта нахмурила лоб, вспоминая спину уходящего по коридору в темноте мужчины. - А ведь это и впрямь был принц Сквиллаче! Я совершенно точно теперь понимаю, что и плечи были его, и дублет, какой он носит.
- Ужасной, Нетта, ужасной! - с готовностью согласилась с подругой Николетта, правда вот, что в ее голосе восторга было больше, чем возмущения.
Как все-таки приятно кого-то обвинить в распутности, пусть даже и шепотом, пусть даже и втайне! Летта даже подпрыгивала от возбуждения.
- Герцогиня Пезаро всем готова подставляться. Уверена, если бы рядом не нашлось мужчины, она бы и перед ослом юбку задрала.
Нарисованная ею картина была настолько непристойной, что у Николетты дыхание перехватило.
- А принц Сквиллаче такой юный... Наверняка она его чем-то опоила... Все-таки он не похож на развратника. К тому же его жена здесь.
Летта рассуждала вслух и сначала вроде бы ни о чем таком и не помышляла, но, подумав, уже не смогла отделаться от этой мысли:
- Нетта, а ведь наша герцогиня - ведьма. Вот помяни мое слово, еще немного и мы увидим, как она на метле вылетает из окна!.. Ой, мамочки... А что, если она умеет через стены слышать?
Летта зажала ладонью рот, словно это могло как-то помочь, и сдавленно прошептала:
- Я ее боюсь.
- Ну-ну, не бойся, - храбрилась Аннетта, увещевательно похлопывая подругу по плечу. - Это она пусть нас боится.
Саму ее очень злило, что они с Леттой столько всего знают о герцогине, а только толку от этого никакого. Интересно, конечно, обсуждать и млеть от восторга, вот только все эти радости в карман не положишь. А Нетта строго следила, чтобы пользы было больше, чем всего остального. Она и дружков себе по сердцу никогда не заводила, потому как что с такого же босяка, как она сама, возьмешь? Одну усталость к утру. А вот пленник Борджиа дает монетки, да еще и герцогиня за ее услуги не скупится расплачиваться.
Так вот и любое знание нужно только если за него можно выручить пару монет. И разговор с мессером Даниэеле, которого Нетта считала возможным покупателем, расстраивал ее каждый раз, как она о нем вспоминала. Выходит, она владелица огромной жемчужины, которую никому не предложить, потому что сразу начнутся вопросы, после которых ее объявят воровкой и повесят.
- Я тут нашла покупателя на наши тайны, да только он их покупать не хочет. Говорит, они слишком страшные. Узнать бы нам что-нибудь поменьше и поскромнее... Завела бы наша герцогиня любовь с кем-нибудь еще. Да вот хоть с доном Мигелом... А еще лучше с другим каким испанцем.
Николетта была не из пугливых, но ведьм и колдунов боялась до колик. Она с уважением посмотрела на Аннетту, уже в который раз подивившись мужеству старшей подруги, и мысленно вознесла молитву Пресвятой Деве, чтобы та защитила их от нечистой силы. На самом деле Летта по-настоящему не верила, что герцогиня Пезаро - ведьма, но сама мысль о том ей понравилась... если бы, конечно, не было так страшно.
Соображения Нетты Николетта также выслушала со всем пониманием. Что толку от того знания, что только руки жжет, а прибыли не приносит? Рассказывать такое о Борджиа - жизни своей не жалеть, если вскроется, то и четверти часа не прожить.
- Слушай, Нетта... А может быть ты перепутала? И вовсе это был не принц Сквиллаче? - Николетта сделала большие глаза, безмолвно намекая подруге на то, что иногда не стоит упираться. - Ты же только со спины видела, да? Давай-ка с тобой подумаем, кто еще подходит? Кстати, дон Мигел и впрямь бы мог... Ему проникнуть сюда из Апостольского дворца не сложнее других будет.
Отредактировано Николетта (31-05-2023 10:02:28)
- А ведь это и впрямь мог быть и дон Мигел, - задумчиво прищурилась Аннетта.
Она изо всех сил напрягла лоб, чтобы вызвать в памяти спину уходящего мужчины, но та предательски мерцала в воспоминании, постоянно меняя форму, становясь то шире, то выше, то более щуплой и напоминая каждый раз нового мужчину.
- А ведь это может быть и вообще не кто-то из хозяев. Бывают же такие дамы, которые предпочитают кого попроще. А если кто из стражников охаживает нашу герцогиню?
По виду Аннетты можно было безошибочно угадать, что ее бы такой поворот полностью устроил.
- Но давай не будем простушками и полагаться на первое впечатление, - неожиданно проявила она склонность к сомнению, - я хочу как следует узнать. Придется мне некоторое время покараулить у лестницы. Сложно, но ничего. Я уж своего не упущу или не видать мне собственной кубышки и не стать владелицей милого домика с работящим муженьком.
- Да-да, я слышала о таких! - с готовностью подхватила Николетта.
Вообще-то она не могла понять, как можно поменять благородного господина на кого попроще, пусть даже у второго настоящее богатство в штанах. Сама Летта, будь у нее возможность выбора, и мгновения сомневаться бы не стала - не в обиду Тео будет сказано, но вот герцогиня Пезаро, как теперь известно, и не на такое была способна.
- И это ты хорошо придумала! Тут долго и ждать не придется. Наша мадонна Лукреция, - пухлые губки Николетты скривились в презрительной усмешке, - она без мужчины и ночи не выдержит. Даже если одну и пропустит, то во вторую уже наверстает.
Летта была заинтересована в скором наполнении кубышки Аннетты. Сама она тоже по возможности откладывала, но за несколько лет - все-таки Нетта старше, подруга сумела скопить намного больше. Впору было позавидовать, что, кстати, тоже случалось, только Аннетта обещала позже забрать Летту к себе и тоже найти ей мужа, так что… Так что за кубышку подруги Николетта радела лишь немногим меньше, чем за свою.
Отредактировано Николетта (06-06-2023 16:52:55)
- Я тоже так думаю, так что двоих ночей понаблюдать мне хватит. И я уж не засну, будь уверена!
И, надо сказать, Аннетта говорила чистую правду. Какой бы уставшей она не была и каким бы наполненным работой ее день не был, а только маячивший перед глазами образ наполненной кубышки вдохновил бы ее и на больший подвиг, чем недосып. К тому же у нее, опытной служанки, был в голове тысяча и один способ поспать днем, да так, чтобы у Петруччо или Козимы и подозрения не возникло.
Подруги были надежно скрыты за колонной, отделившей их от патио, но чуткий слух Аннетты все-таки уловил знакомые шаги, пусть и очень далекие. Эхо поступи мажордома было грозным и вкрадчивым одновременно.
- Тихо! - страшным шепотом, который был громче их беседующих голосов, прохрипела Нетта и, схватив подругу за руку, нырнула на лестницу, ведущую наверх в пустующие комнаты, через которые можно было пробраться на другой конец палаццо.
Когда Петруччо вышел во дворик, там не было никого, кроме сонной и невесть откуда взявшейся маленькой судомойки. Бедняжка, которой только минуло двенадцать лет, еще не научилась не попадаться. Ей только и осталось, что тихо ойкнуть и глупо улыбнуться.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » У хороших любовников все идет в топку страсти. 22.08.1495. Рим
