Лето, от рождества Христова 1495, было обильно солнцем, тяжело виноградной лозой и наполнено событиями, кои можно было по праву назвать судьбоносными. Тяжелая рука судьбы чувствовалась во всем: в быстро растущем животе Катерины Сфорца, в непоправимом уже разладе между ней и старшим сыном, в том, что в замке становилось тесно – прибывали люди, которых никто не знал, кроме, пожалуй, Джакомо Фео. В воздухе повисло напряжение, кто-то должен был сделать первый шаг – но не к миру, к войне.
Такой шаг, как правило, делает тот, у кого меньше всего терпения, тот, кто готов рискнуть, поставив все на карту. Все на один удар. И Оттавиано считал, что это ему по силам… Дело было за малым, убедить в этом тех, кто готов был пойти за ним, поднять бунт на улицах города, не считаясь с жертвами.

Таковых было не много, но и не так уж мало. Многим достойным мужам поперек горла костью застряла мысль о том, что женщина правит сама при взрослом уже сыне и даже не притворяется, будто ей это в тягость. Не говоря уже о выборе мужа… Правда, как разумно указал Сципионе, и на Оттавивно Риарио они смотрели с некоторым недоверием. Молод еще. Справится ли?

Собирались они в доме отца Виолетты Коломбо. Саму рыжеволосую красавицу Оттавиано, конечно, не забыл и пытался к ней по-всякому, но Виолетта умело избегала встреч наедине, на записки с мольбами о свидании не отвечала, но каждый раз смотрела на него так, что у молодого Риарио сердце переворачивалось. Так, будто в ее власти было подарить ему и небо и землю…
В конце-концов, он уверовал в то, что она его судьба, и нужно только стать настоящим правителем, а не тенью Тигрицы Романьи, и все случится, все, о чем он мечтал. Будет и власть, и золото, и почет, и Виолетта.

- Завтра.
Оттавиано сжал кулак, обвел взглядом собравшихся.
- Довольно выжидать. Поднимем город, потребуем свое. У графини Катерины не останется другого выбора, она даст нам все что мы пожелаем.
Свое намерение убить Тигрицу Оттавиано, разумеется, держал в тайне. Знал о нем только сводный брат. Для всех прочих графиню ожидала ссылка, вполне, прочем почетная – как лицемерно говорил Оттавиано. Прольется кровь только Джакомо Фео и его родичей, набившихся в замок, подобно крысам.
От крыс надо избавляться.

Подпись автора

Сын Тигрицы
История одного предательства

- Отличная мысль, Сципионе, просто отличная, - воодушевился Оттавиано, представляя уже себе, как он вволю посмеется над Джакомо Фео, который и знать не знает, какую ловушку ему готовят.
Почему бы не обмануть его ложной доброжелательностью? Тем приятнее будет кинуть любовника матери в огонь. Попрощаться с ним, зная, что тот идет на верную смерть. А потом преподнести матери его голову, на блюде, и взглянуть в ее желтые глаза, и, наконец, прочитать в них ужас.

А потом он насадит его голову на пику. Пусть все видят, что в Форли и Имоле правит не сын тигрицы, а лев.

- Так и сделаем. А ты задержи мою мать до темноты, под любым предлогом. Когда все будет кончено, мы позаботимся о ней… - и, спохватившись, что сказал лишнего, торопливо добавил. – Позаботимся, чтобы она ни в чем не знала нужды.
И собравшиеся в доме Коломбо высокородные мессеры одобрительно переглянулись. Все получится в высшей степени благопристойно. Молодой граф с боем и их поддержкой забирает свою собственность, распутник и фаворит графини Катерины казнен, сама графиня в каком-нибудь монастыре чинно и благопристойно заканчивает свою жизнь, молясь и вышивая. Милая сердцу картина.

На следующее утро Оттавиано, спавший, что удивительно, сном невинного младенца, чему, возможно, способствовало доброе вино, первым делом отправил к Джакомо Фео слугу с предложением поиграть в мяч после полудня. Хороший предлог, а кроме предлога слуге велено было передать на словах. Молодой граф-де сожалеет о разногласиях и ссоре с матерью и хочет заручиться поддержкой ее мужа, чтобы он помог сыну помириться с грозной родительницей. Если даже игра в мяч не воодушевит Фео, то роль миротворца ему явно должна прийтись по душе.

Подпись автора

Сын Тигрицы
История одного предательства

Придет или не придет?
Под рукой у Оттавиано не было маргаритки, чтобы погадать на ней.
Да и Фео не девица, да и у них не свидание.
Но все же он провел несколько томительных минут, слоняясь вдоль стены, равнодушно попинывая сапогом розы, высаженные здесь по приказу монны Катерины. Фео, с него станется, мог и не прийти, и тогда им пришлось бы придумывать еще что-нибудь, а у молодого графа были причины торопиться.
Первая причина звалась Виолеттой Коломбо. Девушка не будет вечно ждать, пока он станет настоящим правителем своих земель, чего доброго, выйдет замуж.
Второй причиной было то, что не будут вечно ждать и те немногочисленные союзники, что у него были. Разбегутся при первой же неудаче.
Никому не верил Оттавиано Риарио.
Только сводному брату.

Но Джакомо Фео появился, и улыбнулся мужу своей матери, старательно изображая любезность. Ну, или что-то, что можно счесть таковой.
- Доброго дня! Рад, что вы приняли мое приглашение. Я подумал, что денек слишком хорош, чтобы сидеть в четырех стенах, так может составите мне компанию?
От мысли, что уже сегодня ночью его ненавистный враг будет мертв, в груди сжималось сладко и жутко.

Подпись автора

Сын Тигрицы
История одного предательства

Прогулка по окрестностям? С чего бы вдруг Джакомо Фео воспылал любовью к местным красотам? Это неспроста. Подозрительный Оттавиано, судивший людей по себе, тут же заподозрил недоброе.
А что, если мать решила избавиться от него и на Фео возложена задача заманить его куда-нибудь, подальше, а там уже… Несчастный случай на охоте или лошадь понесла. Недобро прищурившись он принялся вглядываться в лицо матушкиного фаворита, ища на нем подтверждение своих подозрений.

Вокруг враги – он в этом уверен. Вокруг одни враги, и ему нужно успеть нанести удар первым.
Он всего лишь нанесет удар первым – это не предательство, не подлость.

- Если хотите, то можем прогуляться завтра, - с наигранной небрежностью отвечает он. – У меня, видите ли, свидание вечером, не хотелось бы вернуться с прогулки уставшим.
Оттавиано подкрепил свою ложь жидким, похабным таким смешком – для правдоподобности.
- К тому же, я хотел с вами побеседовать, а тут, пожалуй, место более подходящее чем в лесу. Вы не против побеседовать, мессер Джакомо?

Знать бы, сколько нужно времени для того, чтобы все устроить, но, наверное, какое-то время нужно, иначе известие о недомогании матери будет выглядеть неправдоподобно. Ладно, ничего, потерпим…
И Оттавиано, настроенный терпеть, сделал приглашающий жест рукой, указывая на дорожку, обсаженную розовыми кустами.

Подпись автора

Сын Тигрицы
История одного предательства