- Добро пожаловать, мессер Алессандро, - Джани поклонился со всей почтительностью, какой мог. - Добро пожаловать в нашу большую семью.
Он немного ерничал, но не из дурного умысла а потому что считал, что так вроде как принято, чтобы чужак немного чувствовал себя не в своей тарелке. Тем более если этот чужак богатый.
- Мы рады, что наша дорогая Беата привлекла внимание такого уважаемого человека. Она самая красивая в нашей деревне, так что здесь ей, конечно, никто не был парой.
- Уж конечно, - неожиданно вставила Дита, у которой была старшая дочь, не отличившаяся миловидностью, так что напоминание о чужой красоте всегда становились для Диты причиной всплеска дурных чувств. - Красавица должна быть счастливицей. И Беате нашей повезло так уж повезло. Жаль, что отец с братьями не могут за нее порадоваться по-настоящему.

Прозвище - дело хитрое, имеет отношение к действительности всегда, но иногда настолько заковыристое, что диву даешься. Вот и Баттисту называли все Глухим, хотя со слухом у него было все в порядке. Может, и не идеальный, а как у всех, но и теперь, когда Баттисте перевалило за пятьдесят, слышал он отменно все, что надо и не надо. Почему же его прозвали Глухим, никто в деревне не помнил, как и сам Баттиста (по крайней мере, утверждал, что не помнил).
Ванни Косой тоже не глаза не жаловался никогда, но тут историю помнил каждый. Лет еще тридцать назад, когда Ванни только женился на красавице Анне, приревновал ее однажды к соседу. Тот разговаривал с ним, а косился все на его новоиспеченную женушку, за что и получил удар кулаком в лоб со словами "Ах ты же Косой", после которого провалялся в постели целую неделю. Косился тогда сосед, но прозвище заработал сам Ванни по той необъяснимой причине, что все (а свидетелей у сцены было немало) так решили. Когда ему напоминали о той давней истории, Ванни посмеивался, потому что любил ее, хотя теперь бы ни за что так не сделал. Ну так молодой горячностью все гордятся.
Только был Ванни теперь уже и не юным, а солидным мужчиной и старшим в деревне. Ничто тут не делалось без его ведома. Несколько дней назад Ванни принимал торговца Бальдассаре, который проявил должное уважение. Ванни решил, что торговец человек дельный, разговаривать с ним можно и, пожалуй, принимать во внимание тоже. Бальдассаре сказал, что наследница скоро приедет с мужем и с ним, так что известие о появлении в деревне Беаты с компанией не удивляло. Ванни решил, что стоит первому появиться и посмотреть на прибывших.
Появился Ванни эффектно, потому что вдобавок к высокому росту за годы набрал и солидности в виде ладного живота, на котором рубашка, казалось, сейчас треснет. Дом его находился близко, так что и идти далеко не надо было. Ванни вышел из дверей эффектно. Огромный, массивный, встал, сложив руки за спину, а вокруг него немедленно образовался круг из домочадцев не меньший, чем у какого-нибудь землевладельца из плохоньких.
- Прибыла, значит? - Ванни справедливо решил, что по отношению к Беате он теперь навроде отца, по крайней мере, в этой деревне. - Ну так давай слезай, что расселась? Здороваться с лошади не красиво будет... Здравствуйте, мессер Алессандро.
Молодому человеку Ванни коротко поклонился, показывая, что не прочь проявить признание его положения. Сама же Беата оставалась для него девчонкой, на крестинах которой он присутствовал и которую, помнится, однажды угостил хлестким веником по икрам за какую-то проделку. К тому же Беата владела теперь домом в деревне, где старшим был Ванни, а значит, она все еще в чем-то оставалась в его власти. Не то чтобы Ванни собирался эту власть как-то использовать, но правила есть правила. И он тут был главным.

Отредактировано Один за всех (06-09-2025 14:51:15)

Все-таки у Алессандро и впрямь был хороший характер. Другой бы на его месте вспылил и полез разбираться, что там может "старший" или не может. Сандро же воспринял это как "то, что тут так положено", может, и уловив, что в некотором смысле это и была игра, и ему было очень любопытно в этой игре поучаствовать и понять, как она устроена. Кто перед ним, он понял, ведь Бальдассаре говорил, что главный в деревне - Ванни Косой. Так обращаться Сандро, конечно, не стал.
- И вам здравствуйте, мессер Джованни. Вы только не будьте так уж строги с Беатой, - он оскалил зубы в добродушной ухмылке. - Все-таки она моя жена, так что сердиться на нее уже мое право. Но у меня никогда не получается.
Спешившись, Сандро протянул руки, и Беата скользнула прямо в его объятья.
Проявив покладистость перед Косым Ванни, он тем не менее взял жену крепко за руку, встал впереди нее и дал понять, что разговаривать намерен сам.
- Мы приехали посмотреть дом Беаты. Хочу увидеть, что ей теперь принадлежит.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Я не в обиде, мессер Джованни, - Сандро еще сильнее сжал руку Беаты. - Сложно так сразу переменить то, к чему давно привык.
Его голос был дружелюбен, но вместе с тем в нем звучала и твердость, которая должна была поведать Косому Ванни, что некоторые вещи меняются, что сам он, Сандро, приехал как гость в чужое царство, а все-таки тоже может чего-то ждать.
- Я был бы не против, да и моя жена бы не возражала. Но правила ведь есть правила, правда? Так уж сложилась, что мадонна Беата теперь не девчонка, а замужняя дама и вошла в уважаемую семью миланских торговцев. А что будет, мессер Джованни, если каждый будет нарушать правила? Ведь и вас кто-то помнит в крестильной рубашке да неженатым.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Благодарю вас, мессер Джованни, - язык Алессандро явно тоже не сломался от признания, что старший в деревне достоин того, чтобы признать его положение и оценить шаг навстречу.
Про себя он даже выдохнул от облегчения. Вот что бы пришлось делать, вздумай Ванни Косой заупрямиться и повести себя самодуром? Чего Сандро не любил, так это ругаться.
- Ну что же, мадонна Беата, - поднеся руку жены к губам, Сандро, конечно, чуток рисовался и играл на публику, но искренности все равно было хоть отбавляй. - Пора бы тебе переступить порог родного дома.
Звучало, конечно, так, словно лачугу представляли дворцом. Сандро был в доме только однажды, когда смиренно просил у покойного теперь Рикардо руки его дочери. И хотя волновался страшно, дом показался ему не слишком-то пригодным для жизни, пусть он этого тогда Беате и не сказал.
Но правила есть правила. Родной дом есть родной дом. Как его и назвать еще?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Если уж Беате дом показался убогим, то насколько он должен был смутить Сандро! Как выяснилось, он плохо помнил, когда был тут единственный раз. Так волновался, выражая свое намерение жениться на Беате, что плохо видел все вокруг. Признаться, он и лицо покойного тестя-то смутно запомнил, братьев и вовсе не различил, видел, как в тумане, а уж до стен и запахов тогда вообще дела не дошло.
Теперь же увиденное казалось ему верхом несправедливости к Беате. Его красивая жена и вдруг провела столько лет в таком месте? Он почувствовал себя королем, вершащим справедливость. Чувство было приятное, хотя проявить его было, конечно, стыдно. Сандро нахмурился, придавая лицу должную торжественность (встретившие их жители деревни, разумеется, не обладали лишней деликатностью, так что по возможности ввалились следом, кто уж поместился). Взяв Беату за руку, он положил ее себе на локоть.
- Ну-ну, что ты, - увещевательно, как, помнится, отец говорил матери, пробормотал он. - Что же поделать, и так бывает. Господь взял, значит, так надо было.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Чтобы толпа разошлась, намеков было недостаточно, Маттео был слишком тактичен. Тут лучше бы было гаркнуть и потребовать всех вон. Впрочем, Маттео вряд ли смог бы почувствовать свое право так и поступить. Это мог бы сделать Сандро, а лучше Ванни Косой. Последний бы непременно выгнал всех, правда через некоторое время, потому что людей надо уважать и дать им воспользоваться своим законным правом поглазеть, как Беата горюет, ведь она не чужая. А свои, как известно, должны соответствовать ожиданиям своих.
Тихие всхлипы Беаты одобрения не вызвали. Дита презрительно поджала губы. Расфуфырилась, значит, богатая стала, так теперь и ведет себя, словно герцогиня какая-нибудь! Разве так должна благодарная дочь себя вести? По надутым щекам Диты было видно, как не терпится ей обсудить с прочими женщинами вопиющую сдержанность Беаты.
Но не ей было показывать недовольство вслух. Она была дамой степенной, уважаемой матерью семейства. А вот Джани Дырявая Голова, вечно цепляющий на себя маску шута, мог себе позволить больше.
- А что же наша Беата так тиха, словно не понимает? Вот здесь они, значит, и лежали.
Джани вылез вперед, встал посредине напротив Беаты с Сандро и замахал руками, вводя в курс дела.
- Вот здесь все трое... здесь бедняга Рикардо, а здесь... оба его сына, значит. И лица у них были страшные...
Джани вытаращил глаза и скривил нижнюю часть лица так, что у него должно было свести челюсть.
- Что же ты делаешь-то? Ты зачем покойников показываешь? - зло накинулась на него Дита. - Беду на себя накликать хочешь?
В глубине души она радовалась, что Дырявая Голова дал ей возможность вставить свое важное слово.
- Но лица у них были правда такие, будто без колдовства тут не обошлость.

Дита стушевалась, но ненадолго.
- А чего мне колдовства бояться? Я недавно к исповеди ходила, на мессе всегда бываю и молюсь перед обедом и сном. Не то что некоторые, простите, что плохо о покойных.
Было очевидно, что Рикардо и двух его сыновей Дита считает теми, для кого колдовство не только действует, но и является своеобразным наказанием.
- А померли плохо, кто же спорить будет? Так плохо, что вряд ли спокойно им на том свете. Не удивлюсь, что ночами они тут стенают. Ну да тем, у кого совесть чиста, это ведь совсем не страшно.

- А вы моих грехов не считайте, мадонна Беата, это уж без вас будут их считать и отпускать.
Голос Диты, когда она выговаривала обращение, был таким ядовитым, будто вместо языка у нее был стебель цикуты.
- А неправоту мою легко увидеть будет. Вы же ночь тут будете, вот и посмотрите. Хорошие покойники в земле лежат, а плохие в дом приходят. Вот и узнаем...
Неизвестно, до чего бы договорилась Дита, но Ванни Косой внезапно показал себя сторонником Беаты. Сандро был мужем девицы из деревни, но при этом он же был и чужаком. А перед таким, известное дело, срамиться нельзя. Показать, что тут не простаки какие живут и кому ни попадя на шею не кидаются, конечно, главное дело. Но разве можно, чтобы он уехал и всем рассказывал, что был у дикарей, которые только ругаться и позориться умеют?
- Ты, Дита, лучше остановись, - ласково посоветовал почтенной матроне Ванни. - Никто ничьих грехов считать не будет, и плохого искать тоже. Смерть Рикардо и его сыновей для нас горе. Мало кто из нас образец добродетели, а только они были добрыми христианами и хорошими соседями. Смерть каждому своя, а какая нас ждет, мы не знаем.  Похоронили их правильно, лежат они в земле, как положено. И дом здесь как дом. Нечего городить тут. И вообще что мы тут стоим вдесятером там, где и один не уместится? Истинно всем предлагаю пойти вон.
Говорил Ванни тихо, а в конце и как бы в шутку, хотя каждый понимал, что не стоит обольщаться. Кто сейчас помедлит и будет гнуть свое, как Дита, того Ванни запомнит. Память у старшего была злой, и всплывет в ней сегодняшний день, когда хуже всего для виноватого будет.
Вздохнув, все попятились к выходу, сочувственно щелкая языком Беате и кланяясь ее супругу. Даже Маттео кивали, хотя и странно, как будто не могли определиться, какое приветствие будет уместно. Ванни одобрительно кивал каждому, кто проходил мимо него. Дита с мужем были последними, считая себя за самых уважаемых людей в деревне (после Ванни, конечно), выходили медленно, но молча.

- Зачем же стучаться к ней, Маттео? Здесь есть девицы и покраше, - пошутил Сандро.
Он был несколько смущен напором деревенской матроны. С одной стороны, и сам понимал, что надо бы ее осадить, а с другой стороны не привык вступать в перепалку с женщинами, которые годились ему в матери и которых ему всегда было велено уважать на словах и деле. Привычка была плотно вбитой, так что пойти против нее было сложно и непонятно как. Сандро был благодарен старшему, что тот все разрешил сам, и решил, что это и будет правильнее всего. С Ванни Косым он распрощался сердечно, поблагодарил за добрый прием и обещался достойным подарком в свое время. Обещать было тоже крепко вбитой привычкой, хотя тут уже была заслуга не матери.

- Ну... вот и твой дом, - возвестил Сандро, как будто всей сцены с местными в доме и вовсе не было, и они только вошли.
Говорил доброжелательно, даже излишне, потому что обстановка была не то чтобы радующей глаз. В таких домах Сандро не то что не жил, но и не бывал.
- Проведем здесь славную ночку... - он гоготнул.
С языка рвалось "потому что страшную", но он сдержался из уважения к Беате.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия