Лукреция действительно смутилась. Ей показалось, что кардинал Сфорца (которого она даже не видела, потому что отвела взгляд) смотрит на нее испытующе, и что она почему-то не проходит это испытание правильно.
Джанни ее пугал. Не тем, что она ждала от него плохого. Прошедшая ночь убедила Лукрецию, что она хорошо знает мужа и понимает, что и как делать, и что даже в чем-то берет власть над ним. Но раньше Джанни никогда не требовал от нее столько внимания и не демонстрировал столько желания. Еще минувшее утро утомило Лукрецию, и подспудно она думала, что грядущая ночь будет спокойной. Впрочем, может, Джанни и имеет в виду что-то более спокойное? В любом случае его внимание и требование от нее быть рядом не ослабевало и значительно превышало то, что было раньше. Изменения-то и пугали. Как будто герцог Пезаро стал немного другим человеком, и теперь было сложно предсказать, чего еще от него ждать.
Но никакие волнения не должны были слишком надолго взять верх над герцогиней, в гостиной которой было столько наблюдательных пар глаза. Лукреция расправила рукав с такой тщательностью, будто отвлечься ее заставило недостаточно эффектное положение золотой вышивки, и с улыбкой повернулась вновь к мужу.
- Конечно, мой герцог. Как пожелаете.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех