- Разумеется, это я, - усмехнулся герцог в ответ и шутливо поинтересовался. - Надеюсь, ты не разочарована? Может быть ты ожидала кого-то другого?
Хуан хотя иногда и забавлялся тем, что произносил понятные только Лукреции двусмысленности, для сторонних наблюдателей держал себя просто как любящий брат. Он обнял сестру сзади и, склонившись, положил подбородок ей на плечо. Теперь он мог говорить ей в самое ухо и не бояться, что их разговор будут нежелательные свидетели.
- Этой ночью мы с тобой чудом спаслись, сладкая, - прошептал он, незаметно для Беренис рисуя на животе Лукрецию замысловатые фигуры. - Сначала я почти столкнулся с Чезаре, а потом уже в соборе едва успел спрятаться от отца. Кто бы знал, что ему ночью вздумается помолиться.

На самом деле встреча с братом не была бы фатальной, Чезаре и сам не раз навещал Лукрецию после полуночи, а вот объяснить понтифику, почему его старший сын вдруг спрятался в исповедальне, было бы очень затруднительно. Благодаря Адриане де Мила Александру VI и считал, что между герцогом Гандии и принцессой Сквиллаче существует порочная связь, и именно на нее и можно было бы в крайнем случае сослаться, все же недооценивать проницательности Родриго Борджиа уж точно не стоило. А будить его подозрения - тем более.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Мог бы, но лучше лишний раз не попадаться, - шепотом ответил Хуан.
Как и Лукреция, он делал вид, что наблюдает что-то очень интересное за окном, хотя к этому времени мажордом уже растащил служанок в разные стороны и теперь вне поля зрения господ очень эмоционально объяснял растрепанным девицам, что внутренний двор палаццо - не место для драк прислуги.
В нескольких шагах от брата и сестры Беренис уже заканчивала менять воду в цветах, а вот Пантисилея с тряпкой крутилась совсем рядом.
Повернувшись, чтобы внимательнее посмотреть на доверенную служанку, и не найдя в ее лице ничего обнадеживающего, Хуан с досадой согласился:
- Мне не жаль золота для подкупа, но вряд ли мы найдем столько же понимания, сколько увидели у Санчии. Что ж, сладкая, хотя бы тут нам повезло.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Беренис была рада скорому отъезду. Для несклонной к переменам женщины это могло показаться странным, но она уже начинала побаиваться настойчивости дона Луиса, и еще больше - того, что из-за этого мог о ней подумать дон Мигел. Три дня назад Корелла предупредил Беренис не слишком утруждать себя вежливостью и на навязчивую любезность ответить так, как она того и заслуживает, но каталанка просто не могла себе представить, что так можно разговаривать с мужчиной. Ее опыта явно не хватало, чтобы дать отпор, а привычка оставаться для остальных тихой тенью не позволяла этот опыт ранее приобрести.
Еще большей радостью для Беренис было известие, что и дон Мигел будет встречать графиню да Монтеведжо. Зная, как он занят, и предполагая, что дела удержат его в Риме, она сначала на это и не рассчитывала. Кузен Борджиа был одним из очень немногих мужчин - за исключением, разумеется, Филиса - с которым она чувствовала себя почти свободно. Свободно, само собой, для каталанки, а не римлянки.

То неясное томление, которое, наверняка того не добиваясь, он в ней вызывал, Беренис объясняла слишком долгим своим одиночеством, и, пожалуй, это было единственное, что заставляло ее в его присутствии краснеть.

Закончив с цветами, Беренис заняла место в углу комнаты - пора бы уже было привыкнуть к открытому проявлению родственных чувств в семье Борджиа, но Беренис до сих пор смущалась, наблюдая, как вольно братья обращаются с сестрой, или отец с дочерью. Может быть именно потому, что она сидела ближе всех к выходу, к ней и обратился слуга с докладом, что прибыл человек от графини деи Каттанеи, а скорее всего все объяснялось еще проще - личность посетителя сочли слишком ничтожной, чтобы беспокоить этим саму герцогиню.
Беренис же думала иначе - она знала, как мадонна Лукреция ждала садовника, и была вынуждена вмешаться в разговор герцога и герцогини.
- Ваша светлость, прибыл садовник Марчелло, - произнесла она, дождавшись, чтобы на нее все же обратили внимания, и немного удивилась, услышав, как за спиной почти беззвучно ахнула Пантисилея.

Отредактировано Беренис Гарсиа (30-01-2020 11:25:38)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Садовника мог бы позвать и слуга, но Беренис не стала возражать - по на мгновение сузившимся глазам Лукреции она догадалась, что чем-то раздосадовала герцогиню, и хотя никакой вины за собой не чувствовала, с радостью скрылась от греха подальше. Спустившись вниз, она увидела у подножия лестницы красивого мужчину внешне лет тридцати, и почему-то очень тому удивилась. Помня о возрасте графини деи Каттанеи она представляла себе ее садовника пожилым человеком, чьи убеленные сединой виски красноречиво намекали на немалый опыт их обладателя.
- Ее светлость ждет, - произнесла она, от смущения неожиданным открытием держась куда чопорнее, чем того требовала ситуация, - прошу за мной.

Но перед тем, как поставить ногу на ступеньку, Беренис тайком огляделась - осознавая всю тщетность, она все же надеялась, что именно в этот момент в Санта-Мария появится Микелотто.

Отредактировано Беренис Гарсиа (30-01-2020 15:18:02)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Если бы Пантисилея была менее вышколенной или просто неопытной, она бы обязательно выдала себя каким-нибудь громким звуком, но Джилорама в свое время сумела вбить в хорошенькую головку своей дочурки, что прислуга хороша только тогда, когда умеет быть незаметной, а девица в услужении у женщины - тем более. Только потому, что она хорошо запомнила материнский наказ, Пантисилея сумела остаться внешне невозмутимой, а если как-то и проявила свое потрясение, то только тем, что на мгновение замерла, а затем снова вернулась к прерванному делу.
Делая вид, что полностью поглощена своим занятием, она постаралась встать так, чтобы не пропустить из разговора герцогини и садовника ни слова. Впрочем, в этой уловке и не было особой необходимости - никто и не думал понижать голос, так что беседу можно было бы без труда услышать и из другого конца комнаты.

Отредактировано Пантисилея (04-02-2020 11:37:17)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Обычно слуги с подобными вопросами обращались к Адриане делла Скала и новая роль была непривычна Беренис. Она выслушала доклад, несколько раз повторила про себя имя очередного посетителя - кажется, такого она не знала - и встала со своего места, чтобы тем самым привлечь внимание герцогини. Маневр не остался незамеченных и не без облегчения, что прошло еще недостаточно времени, чтобы имя выветрилось из ее памяти, Беренис повиновалась знаку.
- Ваша светлость, к вам пришел мессер Даниэле Кампана, - она мгновение помедлила, но догадываясь, что дополнение может показаться жадной до новых впечатлений дочери понтифика важным, добавила. - По словам слуги, он уверял, что с вами знаком, и что хочет лично выразить вам свое восхищение.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Хуан метнул на Беренис уничтожающий взгляд, словно именно она была виновата в визите, Кампана, затем с укором посмотрел на Лукрецию. Но та будто ничего и не замечала, во всяком случае выглядела она очень довольной.
- Этот Кампана оказался довольно шустрым. Чересчур, - буркнул он недовольно и демонстративно отвернулся от дверей.
Это могло бы показаться странным, ведь совсем недавно они с приятелем Лучано Орсини сидели вместе за одним столом, но именно тогда-то Кампана и не понравился герцогу Гандии, а утро следующего дня только закрепило Хуана в его нелестном мнении. При этом объяснить себе - чем именно вызвало такую его реакцию, Джованни бы не смог. Да и с чего он вообще должен объясняться? Не понравился и все тут.

Проявлять любезность по отношению к тем, кто вызывал его неприятие, сын понтифика не мог и не хотел, достаточно уже того, что он будет вежливым, и то только ради хозяйки палаццо.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Даниэле всегда был честолюбивым, просто до этого ему не выпадало шанса подняться сразу на несколько ступеней выше. Короткое знакомство с одним из Орсини знакомством и оставалось, и хотя Кампана пару раз был у Лучано в гостях, дальше этого дело не пошло. Именно поэтому он обеими руками ухватился за неожиданно выпавшую возможность.
Ему хватило короткого разговора с дочерью понтифика, чтобы понять, что по сути она ничем не отличается от других женщин - как и другие она любит комплименты, вряд ли равнодушна к подаркам и с удовольствием купается в мужском восхищении. Даже будь герцогиня безобразной толстушкой, и тогда бы Даниэле сумел разыскать в ее лице хотя бы одну привлекательную черту, но, к счастью, ему и этого делать не пришлось - герцогиня Пезаро была по-настоящему красива. Такая женщина не будет искать в комплиментах подвох, а примет их как должное, единственной же опасностью являлась вероятность затеряться среди поклонников, ведь наверняка желающих погреться в лучах очаровательной мадонны Лукреции было немало.

Надо отдать Даниэле должное, он постарался подойти к делу с выдумкой. Во-первых, он прекрасно помнил, что герцогиня со своим двором скоро отправиться встречать какую-то графиню - значит у него не так много времени, во-вторых постарался появиться в палаццо не слишком рано, чтобы не вызвать раздражение неуместностью визита, но и не очень поздно, чтобы не стать одним из многих. В третьих же... В третьих Кампана приготовил герцогине подарок - не сумасшедше дорогой, что было бы также чересчур, но явно личный. Вчера он обошел все лавки и уже почти отчаялся, что придется довольствоваться тем, что есть, как в самой последней, куда он и свернул-то уже для очистки совести, он, наконец, нашел, что искал.
Надо заметить, что конкретной цели у Даниэле не было, но, лишь бросив взгляд, он сразу понял - оно! Серебряный кулон, выполненный в виде оливковой ветви, не массивный, зато на редкость изящный, и на самом кончике - крошечный, но удивительно яркий изумруд. Кампана настолько обрадовался, что даже почти не торговался.

- Герцогини достойны лучшего, - усмехнулся он уже дома, собственноручно заворачивая украшение в темно-зеленый бархат. На этом фоне кулон не только не терялся, а даже выигрывал.
Ожидая, когда его позовут - а на самом деле надеясь на это - Даниэле исподтишка изучал палаццо и мысленно поздравил себя, что не стал жадничать.
Кажется ему удалось скрыть от слуги свое облегчение, и это тоже радовало. Теперь все зависело только от него самого. После полагающихся по этикету слов  Даниэле низко, но не раболепно поклонился и протянул Лукреции свой подарок:
- Ваша светлость, я вчера случайно увидел эту вещицу и сразу понял - если у такого украшения и будет хозяйка, то ею должны стать только вы. Изумруд, это ваш камень, мадонна, ветвь же оливы - предложение мира.

Отредактировано Даниэле Кампана (07-02-2020 13:59:39)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Хуан скрипнул зубами - все-таки прав он был в отношении Кампана! Без мыла в палаццо влез, еще немного, и таким темпами он может подвинуть Доминико Сантини. Но если с неаполитанцем Хуан худо-бедно мирился - и то лишь потому, что это был их общий с Лукрецией план - то здесь была уже совсем другая история.
- Ты очень добра и слишком доверчива, сестренка, - Хуан опасно сверкнул глазами, однако фраза прозвучала почти вальяжно.
При желании эти слова можно было бы принять за несколько неудачную шутку, на самом же деле это было предупреждение. Сразу обоим.
Кампана - чтобы он не очень-то зарывался, а Лукреции... А Лукреции был другой посыл. Что уж там, в первую очередь Хуаном двигала ревность, но в неменьшей степени смутная уверенность в том, что таких, как Даниэле Кампана, следует избегать. Не мужчинам, разумеется, а женщинам. Как-то слишком мягко стелет приятель Орсини, как-то чересчур он сообразителен. И ведь нашел, мерзавец, те самые слова, которые не могли бы не произвести на Лукрецию впечатления!

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!