Прошло пять дней с того момента, когда он говорил с дочерью и сыном, и эти встречи, оставившие тягостное впечатление у всех троих, не выходили из головы старшего Борджиа. Заверения графини деи Каттанеи немного успокоили подозрительность отца, но он слишком долго находился среди самых искусных лицемеров, в совершенстве постигнув умение скрывать мысли и намерения, чтобы с лёгким сердцем оставить в прошлом то, что, начиная с проклятого февральского дня, всякий раз его ужасало при одном лишь воспоминании.

Наутро после визита на Эсквилин каталонца начали терзать сомнения, не был ли он чересчур непреклонен и суров с детьми. Быть может, не следовало поминать их преступление, а, по примеру Ваноццы, основательно приглядеться к ним? Но нет, убеждал сам себя понтифик, он поступил правильно. Он всегда прощал им любые проступки, избаловав абсолютной безнаказанностью. Но даже у его терпения обнаружился предел, и Лукреция с Хуаном должны были понять, что больше не получится задабривать его несколькими взглядами, улыбками и объятиями. Родриго знал, что ради них сделает всё и пожертвует чем угодно, отправит на тот свет любого, кто попытается причинить вред его отпрыскам, но, решив, что они достаточно взрослые, чтобы поступать по собственному разумению, им придётся научиться нести за это ответственность, в том числе, и перед отцом.

И всё же он всем сердцем желал присутствия дочери и сына, ему не хватало их тепла, смеха и весёлой болтовни, он соскучился по проводимому вместе времени, а они так ни разу не навестили отца с минувшего четверга. Всё это, как и отсутствие Лауры, тремя днями ранее отправленной к бабке на озеро Больсена, безмерно его огорчало, и только устрашающий своими размерами ворох бумаг, от строчек в которых временами рябило в глазах, и нежное общество Джулии немного отвлекали его.

Джулия. Сегодняшнюю ночь он провёл без неё, из-за повсеместной суеты впервые за длительное время оставшись в заново отделанных ватиканских апартаментах. На новом месте долго не спалось, и Родриго провёл около часа, вглядываясь в украшенный позолоченными быками и двойными коронами потолок. Мысли причудливо переплетались, и поджавший хвост Карл Валуа, новый договор с Венецией, просьба Фердинанда оставить войска в Неаполе сменялись назойливым флорентийским монахом, в очередной раз обличавшим далёкую от праведности жизнь понтифика и его окружения, после чего фигуру брата Джироламо вытесняла царственная амазонка, мадонна Джованна Каэтани, и то, что она за оставшиеся летние месяцы умудрится внушить своей внучке. Мария Энрикес, письмо к которой он прошлым вечером запечатал и передал гонцу, маленький Хуан, его бесшабашный родитель, Джоффре, Лукреция - все замелькали в пёстром водовороте, пока образ Чезаре в папском облачении не заставил отца перешагнуть за порог бодрствования.

Нынешним утром Александр сам служил мессу в базилике святого Петра. Он уже достаточно окреп после болезни, и голос его с прежней силой разносился под церковными сводами. Какие бы грехи ни водились за ним, торжественность литургии его всегда завораживала, оставляя приятное послевкусие причастности к чему-то великому, не поддающемуся разумному объяснению. Именно в таком состоянии застал его Перотто, когда, вступив в ризницу собора, передал понтифику записку от герцогини Пезаро.

Тон послания его удивил. Лукреция, как прочие обитательницы Санта-Мария-ин-Портико и другие его дети, пользовалась привилегией являться к нему без предупреждения в любое время дня и ночи. Связав столь официальное прошение с их последним разговором, Борджиа решил не затягивать с ответом, велев камердинеру передать хозяйке примыкающего к Ватикану дворца просьбу как можно скорее навестить его в Апостольских апартаментах. Стоя под обновлённой фреской с диспутом святой Екатерины, в чертах которой безошибочно угадывалась его дорогая дочь, каталонец не мог отделаться от ощущения, что ждёт предстоящей встречи с не меньшим трепетом, чем той, что случилась после его исцеления.

Отредактировано Александр VI (12-09-2016 01:00:03)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Даже если бы сейчас он был сильно расстроен или, подобно Громовержцу, метал молнии, испепеляя всё вокруг, Лукреция не могла бы придумать лучшего способа успокоить его и заставить сердце растаять, чем подойдя к нему с простыми словами и объятиями. Это его дитя своей нежностью было способно творить с Родриго едва ли не всё что заблагорассудится.

- Я уже подумал, что ты больше не нуждаешься в своём старом отце, - мягко попенял он дочери, заключая её в объятия. Стоило ей появиться, как в комнате для него всё как будто ожило и наполнилось свежестью. - Почему тебя не было столько дней? Ты и твои братья совсем забыли обо мне, только Чезаре всё время рядом.

Ответ он знал и без помощи юной герцогини Пезаро, он читался в её взгляде, но шутливыми жалобами каталонец давал ей понять, что, несмотря на жестокое разногласие касательно её сердечного прошлого, она по-прежнему любима, а её визиты долгожданны и отрадны.

- Вы, видимо, решили бросить меня одного на растерзание Буркхарду и иже с ним, - понтифик взял лицо Лукреции в ладони и расцеловал.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Праздник? - удивился Родриго. Он не помнил, сообщал ли ему об этом намерении сын, в суете последних дней он мог легко запамятовать о грядущем торжестве. - Не уверен, что нынче подходящее для него время. Ты же помнишь, что я тебе рассказывал при встрече, про всякие творящиеся на улицах пакости.

Развлекаться и веселиться - что было естественнее для юной девушки, после долгого отсутствия вернувшейся в Рим из скучной провинции. В другое время Борджиа с лёгким сердцем поддержал бы её намерение, но теперь, когда Вечный город полнился зловещими слухами против каталан, другим каталанам устраивать приёмы представлялось ему не самой разумной затеей.

- Наверняка Чезаре говорил то же самое, ведь так? - не размыкая рук за её спиной, отец внимательно посмотрел на Лукрецию, пытаясь прочитать на юном лице нечто тревожащее его, но не находя и малейшего повода для беспокойства. - И я должен согласиться с твоим братом. Лучше отложить праздник до осени.

Отредактировано Александр VI (14-09-2016 23:58:53)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Родриго собрался было возразить, что в эти дни мало кому можно верить, даже близкие способны преподнести не самые приятные сюрпризы, но дочь опередила его, доверчиво прижавшись к отцу, так, как было заведено между ними с раннего её детства. Отказать ей в подобные минуты было весьма затруднительно, хотя понтифик и не сомневался, что маленькая плутовка прекрасно понимала, как им управлять и незамысловатой лаской добиваться своего.

- Одиноко сидеть? О нет, для этого у тебя слишком много родственников. И я бы не возражал, если бы ты удовольствовалась именно таким времяпровождением, пока не поймают преступников. Но раз вас с Джулией манят танцы... - чуть отстранившись от Лукреции и придерживая её за плечи, каталонец тяжело вздохнул и покачал головой. - Так уж и быть. Но гостей будет немного. И я скажу Чезаре, чтобы он пристально наблюдал за всеми и вышвыривал безо всякого сожаления любого, кто станет вести себя хоть сколько-нибудь возмутительно или подозрительно.

Средний сын незаметно становился незаменимым помощником Родриго. Он полагался на его наблюдательность и острый ум, и, несмотря на горячность, которую понтифик списывал на юные годы, своим поведением и успехами кардинал Валенсийский всякий раз убеждал отца, что тот сделал верный выбор, обратив Чезаре к Церкви.

- А после подробнейшим образом расспрошу твоего брата, как всё прошло. И если мне хоть что-нибудь придётся не по душе...

Отредактировано Александр VI (15-09-2016 15:20:14)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Почему Чезаре? Они с кузеном сразу догадаются, кто явился в Санта-Мария с дурными намерениями. Если уж меня угостили отравой в замке, со рвом и толпой латников, то ваш дворец в ещё большей опасности.

То, что обеспокоило герцогиню, не пришло в голову Борджиа. Он готов был сам умереть, но ни при каких обстоятельствах не позволить тайне их с Ваноццей детей стать достоянием кого-то ещё, кроме их четверых. Даже Джулия, с которой понтифик с лёгким сердцем делился всем на свете, до сих пор пребывала в неведении.

- А зачем вам я? Буду только смущать твоих гостей, - пожал он плечами, вновь крепко стиснув Лукрецию и поглаживая её по волосам. - К тому же, в танцах от меня толку немного, а если вы ещё вздумаете читать стихи...

На лице Родриго отразилось неподдельное страдание. Поэзия о возвышенной страсти входила в число вещей, к которым он питал самую искреннюю неприязнь. Глупости, сбивающие с толку наивных и не очень девиц, что начинают грезить о сладкоголосых стихослагателях, коим преимущественно была грош цена. "Я забыл твою любовь, ты мою попила кровь", - вот и весь сказ, но об этом каталонец предпочитал помалкивать. Нынче считалось правильным подражать покойнику Лоренцо Медичи и привечать при дворе пишущую братию, кормя её в обмен на восхваления, в рифме и в прозе.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Слава Богу, - пробормотал понтифик, заранее избавленный от пытки этой разновидностью изящного словоплетения. Помнится, на свадьбе дочери Джулии пришлось незаметно ущипнуть его во время представления Плавта, чтобы отец невесты моргал почаще и переменил выражение непонимания и скуки на более жизнерадостное и подходящее для торжества. – Значит, я вам нужен, только чтобы все видели, что праздник состоялся с моего дозволения?

Родриго рассмеялся, хотя где-то в глубине души шевельнулось смутное сомнение, что он нуждается в своих детях больше, чем они в нем.  Пока он жив и способен защитить их и дать им все, что в его силах, но как скоро они забудут о нем, когда его укроют могильной плитой?..

- Я подумаю, Лукреция. У меня слишком много дел, - каталонец развернул девушку лицом к стене, на которой, под самым потолком, красовалась сцена, в центре которой художник изобразил ее, герцогиню Пезаро, в чем-то убеждающую непреклонного римлянина с лицом Джованни Сфорца. – Стоило попросить изобразить на этом месте Чезаре, а не твоего мужа.

«Слишком много для него чести», - добавил про себя Борджиа.

- Надеюсь, он хорошо обращается с тобой, не как этот язычник?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Я слишком стар, чтобы препятствовать развлечениям молодых, - усмехнулся Родриго, не ставший уточнять, что это нисколько не мешало ему самому иметь юную любовницу, родившуюся в один год с первенцем Ваноццы.

При этой мысли он невольно оглянулся на дверь, что вела в следующую комнату, из которой доносились голоса подмастерьев, спешно докрашивавших стены, и приглушенная брань Пинтуриккио, злого как на помощников, чья прямота рук вызывала у него множество вопросов, так и на понтифика, до сих пор не нашедшего времени, чтобы попозировать ему, из-за чего в сцене Воскресения по правую руку от Христа зияло большое белое пятно. Над входом в круглом медальоне красовалось изображение Богоматери, и лицо Джулии Фарнезе было невозможно спутать ни с чьим иным. Она нежно обнимала Младенца, которого рисовали дольше, чем Марию, поскольку заставить полуторагодовалую Лауру усидеть на месте хоть сколько-нибудь долго представлялось почти безнадёжной задачей.

- Твоя сестра такая же неугомонная, какой была ты в ее возрасте... Я подумаю, Лукреция, обещаю, - с улыбкой отвечал дочери Борджиа, - но при условии, что ты станешь ежедневно навещать своего отца, и неоднократно. Бросать меня здесь, совсем одного... это недостойно святой.

Каталонец рассмеялся. Сейчас ему казалось, что всё вернулось на круги своя, как было до грехопадения детей, как было от отъезда герцогини Пезаро во владения мужа. Он принял решение держаться так, как было всегда заведено в их семье, больше не напоминая сыну и дочери о зимних событиях. Так он обещал Хуану. При этом он понимал, что пройдёт ещё немало времени, прежде чем он сможет при встрече не пытаться прочитать в глазах герцога и Лукреции знаки того, что они вновь пытаются ступить на путь кровосмешения.

- Тем более святой, которая оказалась очень хорошей женой, - приподняв лицо дочери за подбородок, он снова поцеловал её. - Но ты не ответила, твой Джованни обращается с тобой почтительно? Не огорчает тебя? Помнишь, я обещал, что расторгну твой брак, если тебе хоть что-нибудь не понравится? И под каким предлогом он отправил тебя в Рим?

Сфорца понтифик считал весьма посредственным кондотьером, без чьих услуг Святой престол мог бы легко обойтись и при этом сберечь для казны неплохую сумму, но поскольку герцог Пезаро, которого хитрый вице-канцлер навязал ему во время конклава, отныне приходился Родриго родственником, тот был вынужден предоставлять ему кондотту. Денег Александр VI не жалел, но подозревал, что зять наверняка просил жену что-то передать своему отцу.

Отредактировано Александр VI (17-09-2016 23:45:21)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Нельзя сказать, что Родриго не расслышал замечания дочери относительно Ваноццы, но сделал вид, что этих слов не было произнесено. Он и сам понимал, что бывшей любовнице есть на что пожаловаться, хотя и старался как мог сгладить для неё их расставание и разлуку с детьми, переселёнными в резиденции Орсини и Борджиа.

- Что ж, тогда твой Джанни может быть спокоен. Пока, - усмехнулся понтифик, убеждённый, что рано или поздно его зять совершит некий промах, тем самым развязав ему руки. А уж для чего - покажет время. Быть может, к тому моменту Сфорца допустят роковую ошибку, что низвергнет их с вершин власти, как бы ни старался Лодовико сделаться вторым Лоренцо Медичи по влиянию в прочих государствах Италии. На это место претендовал сам Александр. - И что хотят Монтефельтро?

К тому, что просители приноровились передавать свои жалобы, просьбы или предложения через дорогих ему женщин, будь то Лукреция, Джулия или Адриана, каталонец привык, хотя последнее слово всегда оставалось за ним, и лесть и дорогие подношения обитательницам Санта-Мария-ин-Портико не могли повлиять на решение Папы, если оно противоречило его интересам. Вот и сейчас он готов был выслушать, что хотели от него получить урбинские правители, но никто не мог поручиться, что посредничество любимой дочери обеспечит им успех.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Заслужил? - Родриго даже не думал скрывать сомнение, явственно отразившееся на лице и в голосе. - Если её светлость в этом убеждена, я не стану и пытаться переменить её мнение. Однако одних только шестнадцати лет в священном звании маловато для того, чтобы ввести кого-то в кардинальскую коллегию.

Слова звучали разумно и были бы даже убедительны, если бы сам Александр не даровал эту привилегию нескольким членам семьи Борджиа, включая собственного сына, а также брату своей возлюбленной, вряд ли более достойному пурпура, чем упомянутый Гонзага.

- В этом году я больше не намеревался никого осчастливливать возможностью поучаствовать в следующем конклаве, хватило Бриссонне с Люксембургом, - понтифик усмехнулся, припоминая тревожные зимние события и частые переговоры с епископом Сен-Мало, возвести которого в кардинальское достоинство Карл Валуа почти принудил загнанного в угол тиароносца. - Ты можешь сообщить герцогине, что во всей красе расписала мне достоинства её брата, а я, впечатлённый до глубины души, расплакался от восторга и умиления и обещал подумать. Не буду отнимать у мессера Сиджизмондо надежду.

Каталонец рассмеялся, ещё раз стискивая дочь в объятиях.

- Если у твоего мужа или его родни возникнут претензии по поводу неисполнения их желания, ссылайся на меня. Я найдусь, что им ответить. И я подумал над твоими словами о Колонна, - он подвёл дочь к оконной нише и усадил на подушки, пристроенные на массивных каменных скамьях, после чего опустился напротив неё. - Пожалуй, ты права.

Отредактировано Александр VI (22-09-2016 04:01:59)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия