В усадьбе, где гостили Кьяра и Антонио, жизнь текла на удивление мирно. Ничего как будто не указывало на то, что в течении реки семьи Гальярди есть пороги и подводные камни. И все-таки Джемме было неспокойно.
Единственным человеком, с которым она разговаривала и проводила время с легким сердцем и без потаенной мысли, была Кьяра. Сначала Джемму это удивляло, но потом она поняла: Кьяра ничего не скрывала и говорила о том, о чем хотела говорить. С остальными, даже с Терезой, все было не так. В глазах Серджио она видела постоянный немой вопрос, у Терезы - другие. Антонио... с ним она не могла делать вид, что ничего не было. Их общее прошлое, подкрепленное теперь топотом ножек Марко, накладывала на них определенные узкие границы. С деверем она могла бы поговорить о тысяче вещей, смеяться тысяче шуток, но большая их часть теперь была невозможна. Она постоянно чувствовала пределы и старалась им следовать, и именно это, как ни странно, больше всего напоминало о прошлом. Они не были больше любовниками, но они не стали опять деверем и невесткой. Они были чем-то третьим, и в этом было что-то ненастоящее, неестественное. И казалось, что должно случиться что-то, что разом покончит с этой напряженной неловкостью.
Со временем легче не становилось.
Единственной отдушиной были прогулки. Помнится, когда-то Серджио не любил отпускать ее от себя надолго. Теперь все изменилось, ведь руки Джеммы теперь никогда не были пусты, а она - свободна. С ней всегда был Марко или Никколо, а иногда и оба сразу.
Сегодня Никколо заснул почти сразу после завтрака и, оставив его в колыбели, Джемма взяла непоседливого Марко, не терпящего тишину и неподвижность, и ушла гулять. Дойдя до расколотого молнией дерева, она села, прислонясь к его стволу спиной. Марко, повизгивая от восторга, носился вокруг нее. Это была вторая в его жизни весна, но прошлой он не помнил, потому что был еще мал. В его памяти не осталось зеленых долин, покрытых цветами, которые живут под палящим итальянским солнцем недолго, но зато теперь он мог оценить их по достоинству, хотя и по-своему, конечно. Под его радостные вопли Джемма почти задремала, но проснулась, когда он, набросав ей на юбку травинок и цветов, крепко обнял, целуя куда-то за ухо.
- Устал? - с нежностью спросила сына Джемма. - Иди полежи.
Она расправила на траве широким клином юбку и помогла Марко устроиться на ней, уверенная, что непоседе быстро надоест пребывание на одном месте. Каково же было ее удивление, когда Марко скоро заснул, уютно привалившись к ее бедру.
- День сегодня такой сонный, видимо, - с недоумением сказала сама себе Джемма, накрывая подолом сына.

Подпись автора

Анкета персонажа

Когда Антонио тогда уехал, для Джеммы многие уголки усадьбы стали напоминанием о их встречах. Пригорок с почерневшей раздвоенной оливой, комната, служившая кабинетом, тропинка к их заводи. Попадая сюда, Джемма чувствовала, как охватывает ее то, что пережила она здесь когда-то. Но время шло, и все притуплялось. Все отходило в царство воспоминаний, а пригорок становился просто пригорком, комната - всего лишь комнатой, да и тропинка, по которой потом прошла она сотни раз, стала снова обычной.
- Я часто прихожу сюда с Марко.
Джемма услышала шаги за спиной и была уверена, что это Антонио. Кому еще приходить сюда? Поняв, что не ошиблась, почувствовала, что рада. Теперь, когда они вдвоем, она может не притворяться и не вести себя нарочито так, словно они едва знакомы. И разговаривать можно так, как захочется им, а не так, чтобы оправдать ожидания окружающих людей.
Разговора Джемма хотела. Это желание жило в ней, то сильнее, то слабее, с того дня, когда Антонио покинул усадьбу. Поняв, что упустила самое важное, что своей невнимательностью и слепотой оскорбила того, кто этого не заслуживал, Джемма жаждала объяснения. Мысленно она долго вела с Антонио разговор, которому никогда было не претвориться в жизнь. Потом она решила, что, может, к лучшему, что она не поняла тогда самого главного, потому что могла бы ведь и позволить себе гораздо большее, дать увлечь себя. Так острота желания ушла, но само оно, потаенное, осталось. Теперь Джемма не думала начинать объяснение, просто была рада видеть Антонио.
Антонио, который изменился, но в чем-то главном остался прежним. Которого любила Кьяра, и Джемма была готова согласиться, что ее любовь, граничащая с обожанием, нашла того, кто должен ее вызывать.
- Ты же видишь, он не можешь усидеть на месте, а это не всем нравится в доме. Садись, он спит и я не могу кричать.

Подпись автора

Анкета персонажа

- Изменилось, - согласилась Джемма. - Раньше я думала только о тебе и Серджио, а теперь есть Марко и Никколо.
"Особенно Марко", - подумала она про себя. Если бы ей задали вопрос, не любит ли она своего первенца больше, чем Никколо, она бы с негодованием ответила, что нет. Но даже от себя Джемма не скрывала, что беспокоится больше о Марко. Сыне, который так раздражает Серджио. Возможно, Джемма в глубине души тоже бы жалела о его рождении, или хотя бы любовь ее была бы сложнее, но он появился, когда не было еще надежды на выздоровление Серджио. Когда Джемма впервые взяла Марко на руки и приложила к груди, то была уверена, что это навсегда ее единственный ребенок, первая и последняя милость небес, позволивших ей стать матерью. Любовь, а не страх за ребенка и не инстинкт, вспыхнула быстро и ярко. Позже, когда Серджио начал поправляться и стало понятно, что у них могут быть свои дети, связь между Марко и Джеммой уже была прочной, безусловной и не предполагающей нюансов.
Джемма услышала особенные нотки в голосе Антонио, говорящего о их сыне, и они пролились бальзамом на ее всегда растревоженную душу. В них было то, что было нужно ей и Марко. И еще она была благодарна ему за то, что он не выбирает слов и интонаций. Значит, можно не делать вид, что ничего не было, можно оставить эту глупую игру для семейных обедов. И еще Джемма поняла, что приход сейчас Антонио - шанс, которого может никогда больше не представиться.
- Антонио, я думаю, что Серджио не допустит, чтобы Марко стал его главным наследником. Сейчас он об этом не говорит, потому что ему кажется, что времени впереди много... Но я не могу об этом не думать.
Она покосилась на Антонио, ожидая его реакции и вдруг испугалась, вдруг он подумает, что она собирается переложить полностью сейчас на него сына, и ему это очень не понравится.
- Я говорю про то время, когда он вырастет. Я надеюсь, что можно будет так устроить, чтобы Серджио не оставил его совсем без наследства... Да, я постараюсь. И Тереза тоже. Но дело ведь не только в деньгах...

Подпись автора

Анкета персонажа

Счастлива ли она? Джемма могла точно сказать, что безоблачно счастливой была ее жизнь в отцовском доме, но тогда она была слишком невинной, чтобы понимать это. Потом счастливыми по-настоящему были первые полгода ее жизни с Серджио, когда он еще не был болен, и они с такой радостью и так легко входили в свою общую на двоих любовь. А потом... счастье уже не было постоянным и непреходящим. Потом она чувствовала себя счастливой, когда была вдвоем с Антонио, когда тихо спала под боком у Серджио, который не был зол или раздражен, когда помирилась с ним после тяжелых дней врозь, когда... Перечислять пришлось бы долго, но неизменным оставалось до сих пор одно - счастье не было постоянным и непреходящим.
Вопрос был прямым. Она могла сказать твердое "да", но это было бы неправдой. Наверное, Антонио это бы почувствовал, и эта легкость, с которой они вступили в разговор и нарисовавшееся неожиданно доверие разрушились бы бесповоротно. У Джеммы не было времени подумать об этом, но она почувствовала опасность лжи и еще - нежелание прервать разговор и сделать его невозможным навсегда. Она не могла солгать Антонио. Он был откровенен в своих робких, неуклюжих, но таких понятных намеках, и ей хотелось ответить ему тем же.
- Иногда я бываю счастливой, а иногда чувствую себя очень несчастной, - просто призналась она. - А ты?
Она могла бы еще добавить "Кьяра очень милая" или "твоя жена обожает тебя", но не стала этого делать. Ей хотелось сказать что-то другое, что было бы ответом на его "без вины виноватый, как его дядя", что как-нибудь смягчило бы произошедшее два с половиной года назад. Тревожное чувство, что не случилось что-то важное, что она что-то упустила, стало расти, потревоженное воспоминаниями.
- Антонио, милый, - Джемма потянулась, чтобы положить руку ему на плечо и, вдруг вздрогнув и поняв, что ей нельзя этого делать, отдернула ее, - тебе многое удалось, я знаю. А ты счастлив с Кьярой?

Подпись автора

Анкета персонажа

- Тонио, - тихо отозвалась Джемма, пожимая в ответ ему руку.
Запоздавшее признание не просто тронуло, но вызвало неожиданно такую бурю, непонятную и оттого еще более кажущуюся опасной.
- Тогда все так быстро произошло, а потом так же быстро раскрылось... А потом я испугалась и слишком много думала о себе и... Не увидела, как много обо мне думаешь ты.
Джемма опустила голову и посмотрела на свою руку, накрытую ладонью Антонио. "Нельзя, чтобы он дотрагивался до меня, нельзя". Она понимала это и все-таки почему-то не решалась высвободиться.
- Может быть, это к лучшему. Ведь я ответила тебе в одном, а если бы и в другом... Я бы не смогла уйти отсюда. Все равно не смогла.
Слова получались какими-то неправильными, и были они не о том, о чем она хотела сказать. Она не говорила ничего хорошего Антонио, хотя и хотела, зато как будто предавала Серджио. Тогда ведь она еще и много думала о нем, хотела вернуть его. Значит, она лжет сейчас? Но Джемма знала, что не лжет.

Подпись автора

Анкета персонажа

Ей хотелось до него дотронуться, очень хотелось. И удерживало ее даже не присутствие ребенка. Что было бы страшного в том, чтобы просто положить ладонь Антонио на спину? Взъерошить ему волосы или даже обнять за плечи? Марко глубоко спит, она успеет почувствовать, что он просыпается. Но Джемма знала, что нельзя. Даже его рука, лежащее на ее, уже таила в себе способность разбудить что-то, что могло бы погрести ее под собою.
- Да, я была недогадлива. Это теперь, когда есть Марко, я могу, кажется,  отгадать любое желание по лицу.
Сзади послышалось сопение и, когда она обернулась, Марко уже сидел и смотрел на нее немигающим взглядом. Все-таки она так и не может привыкнуть, что дети умеют просыпаться вот так, вдруг, и сразу садиться.
- Тонио? - удивленно спросил он. - Тебя же здесь не было.
Он был уверен, что бегал и кричал, засыпая мать цветами, вот буквально только что.

Подпись автора

Анкета персонажа

Марко не заставил себя долго упрашивать. С важной серьезностью кивнув, он поднялся и, обогнув Джемму, с явной радостью забрался на Антонио. Даже не зная, что теперь обнимает за шею своего настоящего отца, Марко, как только дети умеют, почувствовал, что теперь может позволить себе все и не бояться, что его одернут. Он начал рассказывать Тонио о тысяче важных детских открытий, планах, радостях и надеждах и сетовать на такие же важные неприятности.
Джемма, закрыв глаза и прислонившись к стволу дерева, слушала сплетение двух голосов - восторженного детского и внимательного мужского - и чувствовала, как непрошеные слезы прокладывают дорожки по ее щекам. Пусть она была уверена, что сделала все правильно, но она лишила и Антонио и Марко чего-то очень важного. И, может быть, себя тоже.
Я никогда не любил ее так, как тебя.
Она считала, что любила всегда Серджио. Но что же тогда она испытывала к Антонио? Джемма искала и не находила нужного слова. Тереза недвусмысленно выражала свое отношение к интересу, захватившему ее невестку по отношению к ее младшему сыну, но Джемма точно знала, что слова Терезы - ложь. Джемма помнила, как она ждала встреч с ним, как ему радовалась, как ее охватывал восторг, когда он дотрагивался до нее и горячо и требовательно заявлял о своем желании, как волновалась, если задерживался. Не потому, что свидание могло отмениться, а потому что боялась, что с ним что-то случилось. И вот теперь все давно забытые чувства вновь напоминают о себе.
И как же тогда назвать это? То, что было у нее к Антонио?
Нужного слова не было.
Неизвестно, сколько бы еще времени она просидела, прислушиваясь к беседе Марко и Антонио, но неожиданно кольнуло справа, тяжело отозвалось движением груди, и несколько теплых капель намочили рубашку. "Никколо должен уже проснуться", подумала она, и перед этой заботой отступили все другие мысли.
- Я домой, - сообщила она Антонио. - Марко ты со мной или останешься с Тонио?
- Я приду с Тонио, - даже не сомневаясь, отозвался он.
- Ну, приходите, когда наговоритесь, - счастливо смеясь, согласилась Джемма и, повернувшись, пошла к дому.
Уже спустившись с пригорка, он обернулась и посмотрела на Марко и Тонио, поглощенных друг другом. Они сидели под старой расколотой оливой. Она уже видела ее именно с этого места. Только тогда была гроза, она безумно боялась, а Антонио сжимал ее, чтобы успокоить, а потом исступленно целовал.
Тогда все еще только начиналось.

Подпись автора

Анкета персонажа