У Лукреции были свои сложности. Ей всегда не хватало Хуана, но именно сегодня она чувствовала себя, как это принято у влюбленных. Она не просто хотела, но жаждала подойти к нему, оказаться наедине, дотронуться до него и о чем-то поговорить. Обычно ее развлекало играть на людях роль всего лишь сестры, но сегодня хотелось совсем другого.
И все-таки ей пришлось взять себя в руки. Каково бы не было ей, бедняжке Элионор было гораздо сложнее.
- Ваше святейшество, прибыла донья Элионор, - церемонно представила она понтифику кузину. - Она приехала с дочерью мадонны Джулии, о которой заботится.
Отец не слишком любил церемонии в семейном кругу, но такое представление было нужно для Элионор, чтобы та поняла расстановку сил и что видят посторонние. Лаура - дочь Джулии, не более того.
Потом, наклонившись к Элионор, она шепнула.
- Поприветствуй его святейшество. Не бойся, не надо лишнего, достаточно поцеловать ему руку.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

Между тем, маленькая Лаура, кажется, начала проявлять первые признаки беспокойства. Она, наконец, отвлеклась от жемчужин Лукреции и, обернувшись, начала взглядом искать свою Эли. Увиденное ей не понравилось: жившая весь последний год в монастыре Лаура вообще почти не видела мужчин, и их вычурный костюм и странный вид ее напугал.
- Эйии, - нахмурившись, пока спокойно позвала Лаура и, перегнувшись через руки Лукреции, потянулась к няне.
Лукреция понимала, что Элионор не сможет отвернуться от понтифика ради девочки, зато ей, дочери Родриго Борджиа, кое-что позволено.
- Вот и чудесно, - улыбнувшись, отцу, Лукреция протянула девочку Элионор. - Возьми же ее скорее, иначе сейчас от ее благодушия не останется и следа. Она очень милая малышка.
Лукреция похвалила Лауру, как будто Элионор была ее матерью. Из комнаты сразу улетучился всякий флер официальности. Как будто просто собралась семья, что, в общем, было недалеко от истины.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

Оказавшись на руках у Элионор, Лаура сразу же успокоилась. Все вокруг было больше интересно, чем страшно. И гораздо ярче и красивее, чем она привыкла. После темных цветов и черных одеяний монахинь яркие платья, после сосредоточенных и всегда серьезных лиц - улыбки и даже смех. Ее не одергивали, а с ней говорили. Не пытались не заметить, а привлекали ее внимание. Что и говорить, гораздо более подходящая обстановка, чем раньше. Лаура уже не прижималась к груди Элионор. Ей было достаточно ее рук, а смотреть можно было на все остальное.
Комплимент о "милая малышке" был принят благосклонно. Лаура широко улыбнулась, но вдруг ее глаза широко распахнулись. Пришедший мужчина, с которым разговаривала Эли, сказал "твоя мама".
И снова вспыхнуло далекое и приятное воспоминание. Женщина со светлыми сияющими волосами наклоняется к ней. Лаура обернулась и, кажется, только сейчас увидела светлые волосы Лукреции.
- Мама? - вопросительно обернулась она к понтифику и показала ручкой на герцогиню.

Джулия тщательно скрывала от всех, что волнуется перед встречей малышки.
Свой страх она находила смешным. Лаура была ее дочерью, и единственным человеком, который мог повлиять на то, что между ними происходит, был только Родриго, но он вообще не много думал, что происходит с его ребенком, оставляя все решения Джулии.
И все-таки ей было страшно. Она не видела дочь целый год и три месяца и понимала, что та забыла ее. Сама Джулия понятия не имела, как выглядят дети в два с половиной года, и оттого чувствовала себя не уверенно. Как обычно, она не отмахивалась от того, что будет, а хорошо подумала, как ей поступить. Ей, конечно, сообщат, когда прибудет Лаура, и няню с дочкой проведут к ней в покои. Она никого не пустит сначала, чтобы спокойно "познакомиться" с дочерью и поговорить с ее няней Элионор. Потом она сама поможет им расположиться в подготовленной рядом с ее комнатой спальней для обеих. Родриго к ней теперь не приходит, и пока это, может, и к лучшему. Джулия была уверена, что расположить к себе Лауру будет гораздо проще, чем исправить пошедшие трещинами отношения с любовником. Сначала надо разобраться с первым, а потом можно подумать и о втором.

Известие, что Лаура с Элионор уже приехали и проведены в гостиную Лукреции, было ударом, и тем сильнее, что неожиданным. Джулия даже сначала подумала, что ослышалась или что слуга что-то не так понял. Но пришлось признать, что все так и есть. Очередной знак, что в палаццо только одна хозяйка, и это не она, Джулия Фарнезе. Если бы речь не шла о дочери, можно было остаться у себя, демонстрируя всему миру обиду и оскорбленное самолюбие, но пришлось идти.
Теперь первой встрече с дочерью предстояло произойти на глазах у Лукреции и ее придворных дам.
Джулия прошла через дворик, поднялась по лестнице и тихо подошла к гостиной герцогини, отделенной от передней только проемом, закрытым занавесью. Ее никто не заметил, зато она недолго могла понаблюдать.
Итак, в комнате были все, даже Родриго и Хуан. Джулия отдала бы теперь все, что угодно, лишь бы количество людей сократилось хотя бы на половину. Она видела приветствие Элионор, Лауру на руках Лукреции и вопросительное "Мама?". Это было уже слишком.
Ей понадобилось немного времени, чтобы успокоиться. Как показывало последнее время, любой скандал ставил в плохое положение ее, а любые упреки или доказательства только восстанавливали Родриго против и раздражали его.

- Пожалуй, лучшее время, чтобы появилась мама, - сказала Джулия, выплывая из-за занавеси.
Она старалась безмятежно улыбаться, хотя была ужасно напряжена. Никогда еще столько устремленных на нее взглядов не вызывали в ней столько мучений. Как ей сейчас хотелось, чтобы встреча произошла все-таки в ее спальне, чтобы там не было никого, кроме нее, Лауры и Элионор.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Лаура была обескуражена и испугана. Тем, что к ней обращались мужчины, и появлением еще одной женщины со светлыми волосами. Лаура поняла, что слово "мама" относилось именно к ней. Женщина не была страшной и не сделала ничего, чтобы испугать, но для малышки двух с половиной лет, прожившей последний год в монастырских стенах, где каждый день похож на предыдущий, где нет новостей и новых лиц, было уже слишком много перемен. Вообще она любила быть в центре внимания, но что теперь на нее все смотрят, ей не понравилось. В этом было что-то тревожное и неприятное. Она уже подумала, кто такая мама, и теперь была очень недовольна, что все не так, как ей показалось. Как только Элионор, взяв ее за руку, двинулась вперед, Лаура уперлась ножками и потянула няню назад.
- Не хочу, нет, нет... не мама... не мама... - тоненько взвизгнула она и расплакалась.

После ухода Джулии в гостиной на какое-то время стало тихо, и в этой тишине особенно пронзительно слышался плач ребенка.
- Хм...
Казалось, не чувствовал себя неловко разве что Хуан, впрочем, даже он казался чем-то сконфуженным.
Понтифик прокашлялся и догадываясь, что все молчат лишь потому, что не знают, что и сказать, негромко произнес:
- Похоже, девочка очень устала.
Эти слова произвели ожидаемый эффект - в комнате все заговорили едва ли не одновременно, вскоре уже слышался смех. И гости, и сама герцогиня Пезаро словно вычеркнули из памяти неприятную сцену, и каждый делал все, чтобы никто о ней и не вспомнил.
Александр осмотрелся по сторонам и выбрал себе в собеседницы придворную даму дочери - донью Беренис. На самом деле ему хотелось бы просто вернуться в Апостольский дворец и там в одиночестве подумать, что делать дальше, но, политик во всем, даже в семье, Родриго Борджиа посчитал свой уход преждевременным.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Крики Лауры становились все тише, а вскоре и вовсе стихли, только вряд ли дело было в том, что Элионор удалось успокоить девочку. Впрочем, для Хуана неприятная история закончилась ровно в тот момент, когда за Джулией и ее дочерью закрылась дверь гостиной. Лаура была лишь поводом, чтобы увидеть Лукрецию, и по большому счету очень мало интересовала герцога Гандии.

"Вообще-то больше я хотел бы кое-чего другого", - взглядом ответил Хуан Лукреции, вслух же довольно громко произнес:
- Да, мы сегодня намереваемся немного покутить в доме нашего друга Орсини, так что Паоло лишним не будет. Впрочем, сестренка, тебе незачем знать все подробности, - как некогда в детстве, он шутливо поддел указательным пальцем самый кончик Лукреции.
Получилось по-братски естественно, хотя и от этого невинного прикосновения у Джованни быстрее побежала по венам кровь. Минувшая ночь что-то изменила в их отношениях, они стали друг другу еще ближе, теперь их связывала еще одна тайна.
- Так что я буду тебе очень признателен, если ты пошлешь за своим музыкантом. Надеюсь, это не станет причиной твоей скуки этим вечером.

"Я надеюсь, что ты будешь очень скучать. Потому что это даст мне возможность как следует утешить тебя следующей ночью".

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

О, это поручение Кьяра выполнила с превеликим удовольствием. Паоло она нашла именно там, где искала, в их общем закутке на сундуке. Закинув себе руку за голову, он преспокойно то ли дремал, то ли просто лежал с закрытыми глазами, и его отдыху нисколько не мешало, что в любой момент господам могут потребоваться его услуги. Весьма разумный подход - не дергаться по пустякам.
Подпихнув музыканта бедром, Пантисилея уселась рядом. Конечно же ей следовало выполнить приказ герцогини как можно быстрее, но откуда в гостиной смогут знать, сколько времени заняли ее поиски?
- Тебя зовет Ее светлость, - без долгих предисловий сообщила она и предупредила. - Только нужен ты не ей, а герцогу Гандии. Мессер Хуан вознамерился отправиться в загул и посчитал, что без музыканта ему может быть скучно... Искренне надеюсь, что твоя лютня останется после этого целой.

Верность мадонне Лукреции нисколько не пострадала от такой откровенности - тайны своей госпожи Кьяра хранила свято, и при этом считала глупым скрывать то, что вскоре будет и без нее известно. Так что ей ничего не мешало одновременно и оставаться преданной служанкой, и подсказывать любовнику, чего ему ожидать в гостиной герцогини.

Отредактировано Пантисилея (05-10-2019 08:21:41)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Паоло появился как раз в тот момент, когда Хуан закончил пространные разглагольствования о том, что все дороги ведут в Рим, а если кому и случается свернуть с проторенного пути, то он потом или горько о том жалеет, или же стремится как можно скорее уладить досадную проволочку. Конечно, говорил он шутя, но, пожалуй, редко когда бывал так же искренен, как в этот момент.

Заметив скромно остановившегося в стороне музыканта, Хуан громко подозвал его к себе и сообщил ему то, что Паоло уже и без того знал. Герцог заметил, что их диалог не остается без внимания отца, и вроде как понизил голос, однако не настолько, чтобы Его святейшеству пришлось бы сильно напрячь свой слух.
- Да, кстати, имей в виду, что вряд ли нам подойдут те песенки, которые ты приберегаешь для этой гостиной, так что у тебя есть время подумать. И не бойся переусердствовать. Что-то мне подсказывает, что ночь ожидается бурной, так что постарайся этому соответствовать.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!