В чем Джоффре был еще похож на ребенка, так это в быстрой смене отношения к чему-либо. И в том, каким удивительным оно оказывалось для него самого. Кажется, вот только вчера он устроил кутерьму с переездом Валентины и радовался ему искренне и по-настоящему. Он не только выполнял свой долг, как его видел, он сделал что-то, чего по-настоящему хотел! С удовольствием думал, что она теперь будет жить рядом и никто не сможет ее потревожить или расстроить. С легким удивлением и в то же время благосклонно вспоминал о ее беременности. Все казалось таким простым!
Но уже очень скоро Джоффре понял, что его совершенно не тянет зайти к Валентине. Она все время плохо себя чувствовала и ничего не хотела. Это, предположим, Джоффре бы пережил, но с ней теперь нельзя было даже просто поболтать. От веселой и любящей острые шутки Тины не осталось и следа. Пару вечеров Джоффре провел рядом с ней, но так как это "проведение" состояло для него в том, чтобы зевать и смотреть на стены, то на третий день он решил, что нет никаких оснований отбывать повинность, тем более что и Тине совсем не до него, раз уж она молчит. Он отсутствовал всю ночь, зашел с утра перед тем, как отправиться спать, бодро поцеловал ее и, увидев позеленевшее лицо и кислый взгляд, бодро же попрощался и отправился спать. Проснувшись, ушел уже на два дня.
В глубине души он понимал, что получается все не очень красиво, но от мучивших его угрызений совести только злился. В конце концов, он же сделал так, что у Тины есть все, что ей нужно, а веселить ее уж точно не его обязанность. Вернувшись после двухдневного отсутствия, Джоффре под молчаливым взглядом матери втянул голову в плечи и вновь зашел к Валентине "поболтать". Разговор не клеился и продлился недолго.
В тот же день к вечеру Джоффре отправился из дома, и вернулся ровно через сутки. Дом матери уже спал, никто ничего бы ему не сказал, но, пробираясь мимо комнаты Тины, Джоффре почувствовала себя совсем уж гадко. И так как он был из бани, а значит, выглядел сейчас чисто и свежо, младший Борджиа решил все-таки заглянуть к любовнице.
- Ты спишь? - тихо открыв дверь, просунул он голову в комнату Тины, втайне надеясь, что услышит только тихое дыхание.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Не спится? Странно. А что так?
Джоффре помялся в коридоре, но все-таки вошел. Вопрос был глупым, он и сам понимал. Надо быть совсем уж черствым, чтобы не догадаться, что мучает Тину. Он чувствовал себя виноватым, но любое действие, которого от него ждали, требовало от него жертвы, а он не хотел ничем жертвовать. Он бы с радостью согласился вернуть все назад, чтобы они с Тиной были просто друзьями, пусть бы она даже смеялась над ним. Вся эта чепуха с любовной связью и ее беременностью, так радовавшая его поначалу, теперь вызывало только горькое сожаление. Ему все это не было нужно по-настоящему. Он был с Тиной, потому что с ней было легко. А в результате все стало еще хуже, чем было с Санчией. Жену ему хотя бы подсунули, и он чувствовал себя вправе сопротивляться. А Валентину он сам выбрал. И привез к матери ее сам.
И вот теперь ей все время плохо, и от него чего-то ждут. А он снова хочет, чтобы все отстали и дали ему делать то, что ему хочется.
А почему бы и нет? Он же не бросил Тину на произвол судьбы. Надо позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась, а все эти... Джоффре понимал, что это малодушие, и не был готов и с ним смириться тоже.
Положение оказывалось безвыходным.
- Ты плохо себя чувствуешь? - спросил голосом, каким дети справляются о здоровье у старой бабки, при этом словами, которые им были продиктованы родителями.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Начать было сложно, но продолжить уже проще. Джоффре прошел дальше и даже сел на постель Тины. Странные она в нем вызывала теперь чувства. Ему было ее очень жалко, но какой-то неправильной жалостью, не делающей чести ни ему, ни ей.
На последний вопрос Тины он поморщился. Хорошо еще, что в комнате было совсем темно, и можно было не бояться, что каждую твою гримасу разглядят.
- В разных местах, - уклончиво ответил он.
На самом деле ничего такого, что бы могло как-то расстроить или задеть Валентину, он не делал. Но уже понимал, что и это не за горами, и что ограничения, которые он на себя наложил вроде как сам, тоже жмут и давят. Происходящее пока давило еще больше, поэтому ничего, кроме дружеской попойки и ночевки у друзей детства, ему и не было нужно. Но почему он должен оправдываться?
- Я был у Джованни Бокка и у Бартоло, - все-таки рассказал Джоффре.
Странно, как легко было откровенничать с Тиной раньше и невыносимо теперь. Как будто он на допросе у Ваноццы.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Джоффре мог быть невнимательным, но не настолько, и никогда - черствым. Несмотря на полную темноту, мешающую увидеть Тину, он хорошо разглядел фальшь. Ему стало неприятно. Он уже испытывал несколько дней неудобство от того, что любовница оказалась от него как за стеной, но даже оно не затуманило ему взгляд. Его передернуло, и он поскорее отодвинулся.
- Тебе плохо и хочется спать, - почти с неприязнью отозвался он. - Зачем?
Лучше бы она прямо сказала, что считает его недалеким до смешного. Ему не нужны подачки в обмен на то, чтобы он не поступил как-нибудь некрасиво.
- Послушай, Тина, я обещал о тебе позаботиться, и это неизменно. Что бы ни было, у тебя все будет.
Он резко поднялся с постели. Слова, которые казались ему правильными, звучали глупо и трусливо.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Да ну брось, тебе все кажется.
Джоффре машинально сделал шаг в сторону и, устыдившись, сделал целых два обратно.
- Просто ты плохо себя чувствуешь. Знаешь, когда меня тошнит, я вообще злюсь на весь мир и уверен, что он против меня, - Джоффре натужно рассмеялся.
Что-то во всем было неестественное. "Это потому что она беременная, вот все и идет не так", - сказал он себе. "Ну конечно!" - он с шумом, как это бывает, когда почувствуешь очень сильное облегчение, выдохнул воздух. Джоффре еще умел по-детски поддаваться самообману. Вот и теперь ему показалось, что все так и есть. А потом, когда у Тины родится ребенок, все станет, как раньше. И он не будет чувствовать себя так противно и вечно ходить виноватым.
- А потом все будет, как обычно, - с уже большей уверенностью и по-настоящему веселым голосом пообещал он Валентине. - Вот увидишь.
Джоффре сам в это поверил, и стало гораздо легче. Пройдет каких-то несколько месяцев!

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Да, правда, пора уже, - с облегчением согласился Джоффре.
Самому ему уходить было неудобно, и он теперь был так благодарен Тине за то, что она почти выгоняет его, что он чуть не почувствовал себя влюбленным.
- Я обязательно зайду к тебе еще посмотреть, как ты себя чувствуешь.
Теперь он верил, что это может быть и прямо завтра с утра, и завтра вечером. Наклонившись, он поцеловал Тину, куда дотянулся - получилось в ухо - и, стараясь не сильно бежать, ушел.
Как гора с плеч! Хорошо, что он все-таки заставил себя зайти! С чувством великой победы Джоффре зашел, наконец, в свою комнату.
- А теперь спать!
Он скинул верхнее платье и нетерпеливо стал развязывать завязки на дублете. Намерение у него было только одно: завалиться в постель и проснуться не раньше полудня.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Приятное предвкушение сна Джоффре было безжалостно уничтожено в тот самый миг, когда он уже почти разоблачился.
Мама! Это было гораздо серьезнее, чем тихий укор Валентины. А главное, что неожиданнее. Джоффре искренне полагал, что Ваноцца должна печься о его покое и довольстве, радоваться, если они достигнуты, а не требовать чего-то такого, чего даже любовница не требует.
- Ну мааама! - по-детски протяжным обращением начал Джоффре.
Он сел на постель, но тут же вскочил, потому что оказаться ниже матери было неприятно: как будто ему вновь лет восемь.
- Я привез ее сюда, чтобы ей было спокойно, чтобы она не зависела от Адрианы. Ты же знаешь папину кузину! Разве Тина тебе чем-нибудь мешает?

Отредактировано Джоффре Борджиа (17-10-2018 13:47:26)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Я стараюсь, - честно выпалил Джоффре. - Очень стараюсь.
"Так что даже самому тошно", - подумал он, но вслух не сказал.
- Я не думал, что так получится, - он тяжело вздохнул и опустился на постель рядом с матерью. - Тина совсем не Санчия, но...
Он впервые в жизни столкнулся с тем, что самые лучшие качества в человеке не могут изменить того, как ты к нему относишься. Присутствие Санчии стесняло его, но вину за это он мог взвалить на саму супругу. Она была старше, она не ставила его в грош, она была уязвлена и не стыдилась этого демонстрировать. Словом, ему не было стыдно за то, что он старается избавиться от ее присутствия.
Тине нельзя было сказать: "сама виновата". Она не сделала ничего, за что он мог хотя бы разозлиться.
Но что это меняло?
- Мама, я не хочу к ней приходить. Что мне делать?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Ваноцца смягчилась, но Джоффре от этого не стало легче.
Как и от того, что она была права.
Каждое ее слово было разумно и преисполнено заботой о будущем. Наверное, надо было с ней согласиться и как-то воодушевиться, дать понять, что он думает так же, но Джоффре просто не мог. Его мутило от необходимости об этом всем думать.
Он снова думал, как бы было хорошо не быть никаким принцем Сквиллаче. Какой от этого прок? Можно подумать, он может себе позволить больше, чем раньше! Живет он у матери, ходит в те же места и любит тех же друзей, только теперь есть еще Санчия и необходимость думать о наследнике и сознавать ответственность за Сквиллаче. А он не хотел все этого - княжества, будущего, наследника... да что там, и любая возня с женщинами ему, пожалуй, сейчас не нужна совсем. Он был в ловушке. Его поманили чем-то вроде драгоценного клада, а внутри оказалась одна выгребная яма. А все вокруг делают счастливые лица и притворяются, что это гора золота. И ждут, что и он будет думать так же.
Как же хотелось все это сказать! Но Джоффре помнил, что ни разу у него не получилось складно передать то, что он чувствует, так, чтобы в это поверили.
- Да-да, я подумаю, мама, - он был готов обещать все что угодно, но потом. - Я обязательно подумаю.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия