И не догадывающийся, какая туча сейчас пронеслась над их с Лукрецией головами, Хуан вернулся в Апостольский дворец и действительно умудрился вырвать себе час с небольшим блаженной дремоты. Остальное он доберет во время сиесты, сейчас же не было смысла рассыпаться. Ссора же с Гонсалесом никак не отвечала планам Джованни, тем более и что тон присланной идальго записки был хоть и официальным, но вполне дружелюбным. Во всяком случае, герцог Гандии не увидел между строк намека на скрытую вражду.
Одевшись при помощи вечно чем-то недовольного Гильермо и сочтя, что после бессонной ночи все не так уж и плохо, Хуан в сопровождении троих стражников отправился к дому, где расположилась испанская миссия.
- Если бы мне еще недавно кто-то сказал, что я буду рад женитьбе Альфонсо... - хмыкнул он себе под нос, когда до места назначения оставалось всего ничего. - А то бы как я ему объяснил, что загулы по Риму не входят в мои планы? Не вдруг же проснувшейся совестью.
Сама мысль об этом была абсурдна, она-то и вызвала на лице герцога Гандии широкую улыбку. Улыбку, которая вполне могла сойти за радостную от встречи, и которую поэтому он не торопился стирать.

- К дону Мануэлю, - высокомерно бросил он открывшему дверь слуге и повернулся к сопровождающим его людям. - Далеко не уходите, не думаю, что разговор будет очень долгим.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Деликатность не была свойственна герцогу Гандии и промолчал он лишь потому, что не хотел раздувать угли вражды.
"Оказывается, дон Мануэль, вы совсем не так безгрешны, как хотите показаться", - усмехнулся он про себя, оглядывая и неубранный стол, и помятое лицо, и несвежую одежду всегда такого подтянутого испанца.
От того, что он не мог от души подначить идальго, удовольствие от увиденного получилось несколько смазанным, но даже и так Хуан был удовлетворен тем, что застал высокомерного кастильца в расхристанном состоянии, и если что-то стало еще одним сдерживающим фактором, чтобы не показывать иронию, так это удивление от того, что Гонсалес позволил застать себя в подобном виде.

- С приездом, дон Мануэль, - все же до конца убрать насмешку из голоса не получилось. - Как вы и просили, я пришел к вам до того, как вы засвидетельствуете свое почтение Его святейшеству. Или, может, я пришел слишком рано?
Посчитав, что он достаточно показал свое отношение, Джованни сменил легкий сарказм на дружелюбие.
- На самом деле, я не тороплюсь, и если вам требуется время, чтобы прийти в себя с дороги, то без проблем могу подождать у Альфонсо.
Брата Марии Хуан видел в самых разных видах, поэтому вряд ли бы был шокирован его похмельной физиономией, и уж тем более не осудил бы.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Это дурная шутка, - процедил Хуан, но понял, что дон Мануэль и не шутил, еще до того, как закончил фразу. - Как же так? - произнес уже растерянно и, не глядя, нащупал рукой стул.
В его голове не укладывалось, что Альфонсо, такого молодого и жизнелюбивого, больше нет. И ведь не на войне, не в походе...
- Что... что с ним случилось? - спросил совсем тихо.
Посмотрев на серое лицо кастильца, он подошел к неубранному столу и, подняв опрокинутый и весь в подтеках вина кубок, плеснул туда изрядную порцию, сам, не найдя второго, приложился прямо из кувшина.
Без слов протянув Гонсалесу кубок и не выпуская из рук кувшин, он сел напротив.
- Мария... Марии сообщили?.. Бог ты мой... ей же нельзя сейчас волноваться.

Конечно же, дон Мануэль не мог этого скрыть от адмирала Сицилии, но взялся ли он сам сообщить об смерти брата беременной герцогине Гандии? Хуан отхлебнул еще вина и снова глухо переспросил:
- Так что с ним произошло?

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Сцепив руки в замок и склонив голову вниз, Джованни молчал. Недавний разговор с Лукрецией виделся очень далеким, и сейчас ему уже не казалась смешной новость о скором приезде Катерины Гонзага. Пожалуй, в первый раз за все время их знакомства он по-настоящему посочувствовал дону Мануэлю.
- Не хотел бы я быть на вашем месте, - честно признался он и себе под нос добавил. - А на месте Альфонсо - тем более.
Что смысла спрашивать, когда Энрикес почувствовал себя плохо, это все равно бы ничего не изменило.

Только бы Мария не потеряла ребенка.
От этих, будто сказанных ему в самое ухо слов, Хуан вздрогнул. Сегодня он как раз собирался черкануть несколько строк герцогине, а теперь... а теперь что он может ей написать?
Выступить недобрым вестником и потом всю жизнь себя корить, если она не выдержит горечи известия? Хуан тяжело вздохнул.
- Черт знает что! - выругался в сердцах, уже не думая, какое впечатление произведет это на кастильца, тому и самому было несладко.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Всевышний зашел слишком далеко в своем неодобрении разводов. Разумеется, этих слов Хуан вслух не произнес, хотя мысль оказалась назойливой и, наверное, долго бы еще свербила в голове, если бы не откровение Гонсалеса.
У герцога Гандии перехватило дыхание - произошло то, чего он опасался, а теперь в связи со смертью Альфонсо дон Мануэль и вовсе может заторопиться обратно в Испанию - утешать недавно имеющего двух взрослых сыновей, а теперь оставшегося без совсем наследников, злосчастного адмирала Сицилии.
- Вам не за что себя винить, - от несправедливости судьбы голос у Хуана прозвучал гораздо резче, чем он допускал в последнее время в разговорах с доном Мануэлем. - Не вы потащили Альфонсо к алтарю, он сам сделал свой выбор, и не по вашему недосмотру он заболел. Речь идет все же не о ребенке.

Сейчас герцог Гандии невольно разозлился на приятеля и шурина - как смел тот так невовремя умереть! - но спустя несколько мгновений все же устыдился этого чувства.
- Это поручение... Оно было единственным? - спросил, едва удерживаясь, чтобы от внезапной нехватки воздуха не вцепиться себе с горло, и мрачно добавил. - Не самая удачная миссия.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Уже небольшая отсрочка. Хуан подавил вздох облегчения. Может быть с его стороны и было несколько некрасиво, что, узнав о смерти Альфонсо, он в первую очередь подумал, что это может стать причиной скорого отъезда, только сын понтифика никогда и не пытался выставить себя святым, а по его мнению разве что только святой и способен на то, чтобы поставить чужие проблемы выше своих. О том, что будет с Марией, когда она узнает о смерти и второго своего брата, он постарался не думать - ничего изменить он не в силах, оставалось только рассчитывать на набожность герцогини Гандии. Может быть надежда на то, что Альфонсо Энрикес попал в рай, смягчит ей боль утраты.
- Сегодня я напишу Марии. Думаю, к тому времени, как она получит мое письмо, ей уже будет все известно, - вздохнул Хуан то ли с огорчением, то ли с досадой, и негромко хмыкнул. - Не хватил бы дона Энрике удар, для Ее светлости и без того достаточно будет волнений.

Видя, что дон Мануэль почти не притронулся к кубку, Хуан не стал подливать ему вина, сам же снова приложился к кувшину. Последние недели были чересчур щедры на события, и в некотором роде он чувствовал себя носимой по морю щепкой. Слишком многое зависело от решений других людей, а еще, как выяснилось, и от их жизни и смерти. Чертовски неприятная ситуация.
Наверное, если бы все произошло на его глазах, Хуан проявил бы больше чувства, и, разумеется он потом еще не раз с сожалением вспомнит об Альфонсо, но сейчас он был больше озабочен собственными проблемами, которые качественно и количественно усугубила смерть шурина.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Его святейшество думает, - честно ответил Хуан.
На самом деле за событиями и развлечениями последних недель он почти что забыл о том, ради чего по мнению королей-католиков он приехал в Рим. Он не докучал понтифику вопросами и уж тем более не торопил его с ответом. Однако признаться в этом Гонсалесу было бы недальновидно, чего доброго, тот еще решит, что справится не хуже, а лучше герцога Гандии, к тому же по мнению Джованни дон Мануэль не должен был стремиться к возвращению в Испанию - в сложившейся ситуации чем позже произойдет встреча с адмиралом Сицилии, тем лучше, так что вполне мог принять на себя данное сыну понтифика поручение.
Поэтому Хуан сразу выложил козырь, которого никогда не будет у идальго.
- Но я почти уверен, что он настроен благосклонно или по крайней мере склоняется к положительному ответу. Я хорошо знаю своего отца, и догадался бы сразу, если бы он решил ответить отказом.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!