Яд и кинжал

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Веселье сердца - жизнь человека. 25.07.1495. Рим


Веселье сердца - жизнь человека. 25.07.1495. Рим

Сообщений 21 страница 40 из 116

1

21

Двери распахнулись, пропуская новых гостей, устремляющихся сразу к стоящей на нижней ступеньки лестницы герцогине Пезаро. Не в первый раз в Санта-Мария-ин-Портико был праздник, но впервые она была полновластной его хозяйкой, и на приветливом улыбающемся лице Лукреции отчетливо были видны удовольствие и уверенность в себе. Кружок, образовавшийся вокруг нее в самом начале, дрогнул и распался, увлекая его участников дальше, в комнаты, где должно было биться самое сердце праздника. Слуги, которых было не видно и не слышно, когда хохочущие Лукреция и Санчия сбегали с третьего этажа вниз болтая, теперь уже сновали среди прибывающих. Становилось ярко и пестро.
Уже Чезаре как будто случайно столкнулся с флорентийским послом, а Санчия болтала с его женой. Уже добрая треть папского светского двора разглядывала выставленную на всеобщее обозрение посуду. Уже придворные дамы Лукреции, составлявшие зимой ее свиту, приехали и окружили ее.
Герцогиня же Пезаро ждала главного гостя.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

22

Родриго до последнего сомневался, стоит ли ему появляться на празднике в Санта-Мария-ин-Портико. Ничего не имея против светских развлечений, даже одобряя и время от времени принимая в них самое живое участие, он всё же полагал, что на сей раз молодежь, собравшаяся вокруг Лукреции, вряд ли почувствует себя свободно в его присутствии. Но в течение десяти дней, что прошли с приглашения на торжество, герцогиня Пезаро постоянно давала понять отцу, что ждёт его в числе гостей, Джулия же всячески поддерживала подругу, будучи по-особенному убедительна. И наконец каталонец сдался, не в силах сопротивляться под этим двойным напором.

- ...Говорят, в Сан-Марко есть монах, ему приходят видения, а этот бешеный безумец их пересказывает в своих проповедях, - озадаченный вид понтифика никак не соответствовал праздничному настроению, которое уже полностью завладело примыкавшим к Ватикану дворцом. И он сам, и его старый друг и советник Гасет были в светском платье, но занимавшие их дела, не способные раствориться в небытии по мановению руки, касались жизни церковной. Доминиканский мессия раз за разом поносил римского первосвященника, пока осторожно, больше напоминая о его долге и обязанностях. Александра VI, в отличие от Пьеро Медичи, невозможно было изгнать из Флоренции, а орден, к которому принадлежал Савонарола, по-прежнему подчинялся Папе, но то, что фанатик умудрился сотворить в приютившем его городе, вызывало в Риме всё большие опасения. - Можно было бы его отлучить, конечно, но он управляет толпой, и его поддерживают некоторые влиятельные семейства. Без них он ничто. Такие люди могут стать опасным орудием. Надо бы подумать, как привлечь его на свою сторону. Или заставить замолчать, пока он нам не устроил богемское безобразие*.

Но насущные вопросы пришлось отложить. Не станешь же пугать заполнивших Санта-Мария гостей и особенно девушку в голубом платье, встречавшую его на лестнице, бесноватым уроженцем Феррары, что возомнил себя очередным пророком.

- Франсеск, полюбуйся, - указал он другу на дочь, - разве можно запрещать женщинам наряжаться и веселиться? Ещё одно подтверждение тому, что Бог лишил флорентийцев рассудка.

Свернутый текст

* Имеется в виду восстание Яна Гуса и последовавшие за тем гуситские войны.

Отредактировано Александр VI (28-10-2016 11:41:21)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

23

- Я все-таки думаю о происходящем лучше, - отозвался Франсеск, издалека кивая герцогине Пезаро и расплываясь в улыбке.
Он любил светские праздники, и немало перевидал их год назад при дворе Пезаро, где находился, сопровождая по указанию понтифика его дочь Лукрецию, возлюбленную Джулию и племянницу Адриану. Появлялся на них Гасет всегда в светском, хотя костюм его был всегда сдержан и скромен. Молодые люди вокруг щеголяли в узких и ярких дублетах, а он никогда не позволял себе пренебречь длинной, хоть и не до пят, симарой, несмотря на то, что во втором платье было иногда жарковато, и предпочитал темные, почти до черного, цвета. Костюм был символическим отражением его отношения: Франсеск поощрял веселье и любил наблюдать за предающейся празднику молодежью, но сам оставался все-таки чуть в стороне.
- Флорентийцы не сошли с ума, просто этот Савонарола увлек их и, уверен, так же, как увлекает новый вид охоты или новый вид платья. Он ввел скромность и воздержание во всем в моду. Он и сам не представляет, наверное, насколько по-светски к нему относятся. Все восхищены новизной, она волнует и интересует, да еще живо разочарование в Медичи. Бедняга Пьеро слишком сильно не дотягивал до своего отца. Но новизна пройдет, и окажется, что без нее нет никакого удовольствия. Вот тогда все пожалеют, что слишком рьяно сжигали книги и картины. А худые животы напомнят о сладостях, которые так и не были съедены. Жаль только тех, чья юность пришлась на такое скучное время. Вот кто почувствует себя глупцом, глядя, как веселятся те, чье время только наступило.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

24

- Я всё же попрошу Карафу разузнать побольше о том, что вообще творится в этом монастыре, - нынешний декан Священной коллегии считался покровителем ордена "Псов Господних", и в его преданности понтифик неоднократно имел возможность убедиться. - На доминиканцев в последнее время напало какое-то помутнение, то этот проповедник, то наш дражайший брат Томас, совершенно сведший с ума донью Изабеллу...

Но разговор о фра Джироламо и исповеднике кастильской королевы, рьяно выжигавшем ересь во всех уголках Испании и поспособствовавшем недавнему увеличению иудейской общины Рима, пришлось прервать.

- Готов биться об заклад, что твой муж пожалел бы ещё больше о своём отсутствии, если бы увидел столь волшебное зрелище, - Родриго не скрывал восхищения, глядя на дочь. Она казалась бесконечно счастливой, и это делало её прекраснее. - А значит, тебе придётся в скором времени устроить подобное праздненство ещё раз, чтобы все вдоволь успели полюбоваться тобой.

Сам Борджиа, чей наряд по виду ненамного отличался от одеяния его спутника, оказался возле Лукреции и запечатлел на её лбу отеческий поцелуй.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

25

Увидев входящего понтифика, Лукреция просияла. Она немного волновалась, что он все-таки решит не появляться в Санта-Мария-ин-Портико. Это могло ничего не значить, но ей было важно, чтобы он пришел, как последнее свидетельство того, что между ними все совершенно как прежде.
- Ваше Святейшество, - чуточку церемонно обратилась Лукреция к отцу, приветствуя его и Гасета.
Каждый знал, кем она приходится понтифику, и все-таки привычка соблюдать церемонии и правила приличия была крепкой и не ослабевала со временем. Лукреция могла участвовать в праздниках при папском дворе, но никогда вне круга семьи не обратилась бы к нему, как к отцу.
- Так напиши об этом моему мужу, чтобы он не замедлил появиться в Риме, - шепнула она понтифику, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Веселое кокетство, потому что она совершенно не хотела в скором времени увидеть Джанни в Риме. Мужчина, чье восхищение и одобрение ей было нужно, находился в Вечном городе и должен был в скором времени появиться на празднике.
- Вот теперь, когда появились вы, дам и кавалеров как раз стало поровну.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

26

- Не думаю, что двум дамам особенно повезло, ведь от нас с отцом Франсеском польза в ваших развлечениях невелика, - тихо рассмеялся понтифик, по привычке быстрым взглядом оценивая свиту дочери. Её окружало много милых лиц, но всё же главным украшением двора должна была оставаться сама Лукреция. Обычная женская уловка, которая неизменно вызывала у каталонца улыбку. Но любимому ребёнку было позволительно очень многое, тем более что с появлением в его жизни Джулии Фарнезе и обязанностей властителя Ватиканского холма искать новых чувственных приключений отец герцогини Пезаро уже перестал. - Мы будем тихо по-стариковски наблюдать за молодежью и брюзгливо осуждать вас за всё подряд.

Всё-таки как странно было видеть дочь в роли хозяйки собственного дворца, непринуждённо отдававшей приказы и ничуть не смущавшейся присутствием гостей, многие из которых были старше неё самой. Никогда Родриго не сумел бы узреть в ней взрослую женщину, даже подари она ему целый выводок внуков. Он испытывал нежность, гордость, а в его взгляде лучилось безоговорочное обожание, которое не были способны приглушить никакие церемонии и условности.

- Если ты ждёшь кого-то ещё, тогда мы отправимся к столу и не будем мешать вам обсуждать молодых кавалеров.

Отредактировано Александр VI (30-10-2016 01:43:33)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

27

Тот, кто был хорошо знаком с Паоло, бродячим артистом, чье детство и юность прошли в богатом доме отца, а вся последующая жизнь - отданной на откуп переменчивой Фортуне, были осведомлены в том, что у него два совершенно разных лица. Не стоит спешить обвинять Паоло в лицемерии или любви пускать пыль в глаза - все это ему было свойственно лишь в той мере, которой обязан обладать любой человек, зависящий от благосклонности сильных мира сего. Но сама жизнь его была такой, что требовала существования двух Паоло - каждого для своего часа дня. В то время, когда он веселил публику, Паоло был весел, простодушен и, казалось, источал беззаботность и радость бытия. А как могло быть иначе, если жаждущему развлечения совсем не нужна постная физиономия артиста или музыканта? Если же он был один или в компании таких же, как и он, бродяга из Равелло становился серьезным, собранным, а иногда и склонным к злой иронии и недобрым шуткам. И тогда было видно, что Паоло ни на миг не забывает о том, что вся его жизнь - хождение по краю, где сегодня ты сыт и с крышей над головой, а назавтра - голоден, и дождь поливает твою несчастную голову.
В последнее время, впрочем, удача, казалось бы, улыбнулась ему. Алессандро из рода Фарнезе - тех самых, у кого есть замок в Витербо - оказался в отчих владениях аккурат тогда, когда судьба привела туда и постоянно перемещающегося в поисках заработка Паоло. Получив приглашение прибыть в Рим, Паоло не сомневался и согласился. Получив задаток, странствующий актер отнесся к нему с почтительностью - деньги не растранжирил, но приоделся и поселился на неплохом постоялом дворе, где вино было не совсем дрянь, а простыни вполне светлого цвета. К тому же еще обзавелся новым дублетом.
Новым он был, конечно, больше на словах. Просто выиграл его в кости у менее удачливого приятеля, которому обновка досталось от щедрот какого-то торговца. Зато дублет был по последней моде, весь в разрезах, и красивым. А что было на что играть - спасибо кардиналу Фарнезе.
Утром слуги в трактире, как и хозяин, видели, конечно, того Паоло, что был озабоченным и нахмуренным. Таким он и вышел к вечеру на улицу. Зато пока шел от самых ворот, что на севере, недалеко от Санта-Мария-дель-Пополо, до Санта-Мария же, но дворца, лицо его смягчилось и стало таким, какое и нужно людям на празднике - веселым, беззаботным лицом человека, готового расхохотаться в любой момент.
Возле палаццо было шумно и людно, но просто так прошмыгнуть не получилось.
- Куда? - выставил ногу, преграждая путь, один из стражников.
- По приглашению кардинала Фарнезе, - честно ответил Паоло, поправляя за спиной мешок, хранящий одну из главных его драгоценностей - лютню. - Его преосвященство уже здесь?
- Ну вообще-то не очень, - оценив наряд и положение молодого человека, стражник нахмурился. - Я бы даже сказал, что его вообще здесь нет.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

28

Так получилось, что к Санта-Мария-ин-Портико герцог Гандийский и гость Асканио Сфорца подошли вместе и встретились не внутри, а неподалеку от входа. По своим соображениях Хуан решил, что не пойдет через внутренний двор - все эти дни он делал вид, что проводит время у некой особы, связь с которой не хотел бы выставлять напоказ, и посчитал довольно удачным, если все сочтут, что и сегодня он возвращается от своей замужней любовницы. Бессонные ночи объясняли несколько утомленный вид герцога. Избегая лишних вопросов Хуан и на самом деле спал не так уж и много, в кои-то веки, если не впервые в жизни, с вниманием относясь к мнению окружающих.
- Вы точны, - краем глаза отметив какую-то суматоху возле дверей, обратился он к Диего Кавалларо и с любопытством взглянул на тщательно упакованный короб. - Это и есть обещанный Ее светлости сюрприз?
За плотной тканью сложно было угадать, что за подарок приготовил гость, но по осторожности, с которой слуга миланца держал коробку, было ясно, что в ней что-то хрупкое.
Джованни опять почувствовал нечто сродни ревности - чужой мужчина может без опаски делать Лукреции подарки, не скрываясь, приходить в ее дом, а ему, ее брату, приходится просчитывать каждый свой шаг. Спасибо выполнившему обещание Микелотто, у Хуана теперь был свой ключ, но каждый визит в Санта-Мария-ин-Портико был сопряжен с огромным риском. Любовники не обольщались надеждами - никакая родительская любовь не спасет их. Напротив, пусть уж лучше узнает весь остальной мир, чем хоть что-нибудь заподозрят Его святейшество или графиня деи Каттанеи.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

29

- Да, это и есть сюрприз, - согласно кивнул Диего, здороваясь с герцогом Гандии. - Надеюсь, он понравится всем трем дамам. И герцогине, и принцессе, и мадонне Джулии.
Паж, держащий хрупкое и драгоценное творение, предназначенное в дар, сделал неловкий шаг назад, за что был награжден свирепым взглядом от Диего, вздрогнул и встал, как вкопанный.
Кавалларо находился в приподнятом настроении. Боль в сухожилиях давала о себе знать, но это, как ни странно, не расстраивало его, а мирило с положением вещей - значит, не так обидно, что вместо Форново оказался в Риме.
Он уже настроился на мирный лад жизнь придворного. Плоды не заставили себя ждать - Диего уже стал своим человеком в палаццо Санта-Мария-ин-Портико. Мирная жизнь дворца - царство женщин, и было что-то приятное в том, чтобы подпасть под его обаяние и дать себя втянуть в размеренную жизнь, утонченную и красивую.
Диего с удовольствием посетил палаццо несколько раз с того дня, как был две с лишним недели назад представлен герцогине Пезаро. Лукреция и Джулия неизменно были приветливыми, чего нельзя было сказать о принцессе Сквиллаче, демонстрирующей легкую неприязнь столь последовательно, что это несколько раздражало, хотя и вызывало определенный интерес.
Выпрыгнув из носилок, любезно предоставленных ему кардиналом Сфорца, благосклонно следящего за успехами молодого человека, Диего наткнулся на Хуана, которого сразу узнал, хотя со времени своего первого появления во дворце Лукреции Борджии его и не видел. Он уже успел многажды и в разных местах услышать, что герцог Гандии ведет преимущественно ночную жизнь. Видимо, это и объясняло, почему, в отличие от, скажем, кардинала Валенсийского, его нельзя было застать у сестры.
- А тут прямо столпотворение какое-то.
У дверей стражник пытался оттеснить что-то громко объясняющего молодого человека.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

30

- Похоже, кто-то хочет взять Санта-Мария-ин-Портико штурмом, - прищурился Хуан.
Готовый претворять свой план в жизнь, он был в корне несогласен с тем, что подобным же образом может поступить и Лукреция, поэтому заранее был недружелюбно настроен к любому мужчине в окружении герцогини Пезаро. Правда незнакомец, что-то горячо доказывающий стражнику, опасений не вызывал - по виду он казался не самого высокого положения, из-за чего, по мнению герцога Гандии, его можно было сбросить со счетов.
Довольно объемистый мешок скрывал очертания лютни, зато привлекал внимание.
Хуан кивнул, приглашая Диего следовать за собой, и приблизился к живописной группе.
- Так что тут происходит? - поинтересовался он и на сбивчивые объяснения стражника, что де этот господин уверяет, что пришел по приглашению кардинала Фарнезе, а на то никаких указаний не давали, с ленцой протянул. - Всего-то нужно дождаться, когда появится Его преосвященство, а не устраивать здесь представление для толпы. Или тебе настолько скучно, что ты решил таким образом развлечься?

По правде говоря, Джованни не было никакого дела ни до стражника, ни до, собственного, незнакомца, но ему не хотелось, чтобы было заметно, что ему просто не терпится поскорее проникнуть дворец герцогини Пезаро.
... За последние несколько дней это была едва ли не первая их встреча на людях

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

31

Нет, Паоло точно не решил поразвлечься.
Ведь к тому времени, когда он подошел к палаццо Санта-Мария, он уже настроился развлекать других, и настолько, что до собственного удовольствия ему не было никакого дела.
К сожалению, это и сыграло с ним злую шутку: он несколько переоценил возможности стражника понимать юмор. Всего лишь спросив, точно ли тот уверен, что его преосвященства кардинала Фарнезе нет во дворце, и не может ли он поискать во всех углах, Паоло наткнулся на сильное непонимание, это если сказать мягко.
- Ты что тут умничаешь? - взревел стражник, опасно придвигаясь к поэту. - Думаешь, я так не умею?
- Дурак не может умничать, - быстро ответил поэт, имея в виду себя, но, не сориентировавшись вовремя, сообщив об этом аккурат с последней фразой стражника.
Что бы последовало дальше, оставалось только догадываться, но Паоло спасло от необходимости бегства появление герцога Гандии. Поэт не знал брата герцогини Пезаро в лицо, но по его одежде догадался, что встретился с кем-то из самых знатных гостей Лукреции Борджиа.
- Ваша светлость, - Паоло выбрал обращение, которое точно никого не оскорбит, и учтиво поклонился. - Прошу простить за дерзость, но из речей этого человека, - он небрежно кивнул в сторону побагровевшего стражника, - я не смог понять, действительно ли кардинал Фарнезе еще не прибыл. А я боялся появиться слишком позже его. Его преосвященство велел мне быть, потому что счел стихи, хранящиеся вот здесь, - Паоло постучал себе по голове, - достаточно приличными, чтобы читать их дамам, и достаточно неприличными, чтобы они понравились и кавалерам.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

32

Алессандро задерживался, однако не потому, что не желал попасть на праздник, устраиваемый герцогиней Пезаро. Наоборот, о нём он мечтал больше, чем о прочих подобных приёмах. Две недели под началом кардинала вице-канцлера ознаменовались сперва не выпускаемым наружу гневом против мало подходящего для его натуры копания в бумагах, затем ощущением собственного ничтожества перед таинственным миром крючкотворства, а после погружением в необходимость отречься ото всего и самому превратиться в одного из тех, над кем прежде он чаще посмеивался, чем жалел, по меньшей мере, на добрую часть суток.

Сначала он пытался убедить себя, что, захлопнув двери канцелярии, вернётся к прежней беззаботной жизни, но к концу третьего дня понял, что засиживаться допоздна с приятелями или куртизанками чревато отсутствием сил на следующий день, и это, помноженное на неимоверное желание спать, превращало труды во благо Церкви в настоящую пытку. Сфорца был предельно вежлив и дружелюбен, однако безжалостно контролируя своего новоиспечённого помощника, и вскоре Фарнезе осознал, что некоторые бумаги придётся брать с собой, дабы поспеть с делами к сроку.

"Надо спросить у Джулии, как её каталонец с этим справлялся и не давал ей ночами спать", - всё чаще мелькала у него эта мысль. Он уже несколько дней не посещал приглянувшихся ему девиц в Трастевере, к закату испытывая лишь одно желание - поскорее добраться до своей комнаты в Апостольском дворце и рухнуть на кровать, не раздеваясь.

Сегодня же он имел законный повод провести время в веселье, хотя раньше положенного оставить отведённое под канцелярию крыло палаццо Сфорца ему не удалось. Он наспех переоделся при помощи Таддео в своих апартаментах, и теперь ничто не выдавало в брате "Невесты Христовой" священнослужителя. Облачённый в светское платье, он торопился в Санта-Мария через привычно заполненную паломниками площадь.

- Хуан! - радостно воскликнул кардинал, безошибочно угадывая среди столпившихся у входа молодых людей герцога Гандийского. - Хвала Создателю, я не последний. Мессер...

Алессандро поклонился незнакомцу, стоявшему рядом со старшим папским сыном.

- Паоло, друг мой, я снова заставляю всех ждать!

Отредактировано Алессандро Фарнезе (12-11-2016 08:33:27)

Подпись автора

Кардинал от юбки
Я достигну большего

33

- Но и не первый, - с усмешкой парировал Хуан, в глубине души очень довольный тем, что еще на одного свидетеля о том, что он не спешил, стало больше. - Его преосвященство, кардинал Фарнезе, - пояснил он для Диего и следом представил уже миланца. - Диего Кавалларо, гость Его преосвященства кардинала Сфорца.
Не слишком внимательный к жизни других, Джованни если и слышал о свалившейся на Алессандро напасти, то не придал этому никакого значения, иначе не преминул бы подшутить над братом Джулии - вряд ли бы того вдохновил панегирик трудолюбию и усердию, да еще в присутствии того, кто не был обязан отвечать перед Асканио Сфорца за чересчур бурные ночи.
- Как видишь, все разрешилось, - "вспомнил" Хуан о побагровевшем охраннике и перевел взгляд на Паоло. - А вам, уважаемый, придется ответить за свои слова. И если хотя бы одно из ваших стихотворений покажется мне чересчур приличным, я лично передам вас в руки нашего доблестного стража. В назидание и во искупление, - с деланной суровостью закончил он и громко расхохотался.

По всему было видно, что Его светлость герцог Гандии пребывал в прекраснейшем настроении.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

34

- А я опять стал сосредоточием шума, - поклонился кардиналу Фарнезе Паоло. - Но такова уж моя участь.
"Гость кардинала Сфорца", - поэт остался как бы в стороне от знакомства, но ловил каждое слово. - "Выглядит достаточно уверенным, не приживал. А второй, значит, герцог Гандийский". Понять это, услышав имя Хуан, было под силу любому. "Вызвать его неудовольствие было бы ошибкой. Надеюсь, я все сделал правильно".
- Ваша светлость, я готов засыпать вас стихами, своими и чужими, пока мы не дойдем до тех, которые вы признаете подходящими, - пообещал Паоло. - А на суд стражника их лучше не отдавать. Погибну и я и стихи. Причем, безвозвратно.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

35

- Ни в коем случае, Паоло! Никому не придёт в голову лишиться столь великого удовольствия, какое доставляют стихи и песни в вашем исполнении, - Фарнезе поспешил вступиться за своего протеже, опустив ладонь на его плечо. - Вот увидите, мессеры, мы ещё станем соревноваться за право принимать этот талант у себя.

В Витербо бродячий музыкант спас папского легата от единовременно охвативших его тревоги и скуки. Тревоги - потому как французы прошли совсем рядом от города, а манеры уроженцев бывшей римской провинции, ныне могущественного королевства христианского мира, оставляли желать лучшего, и родная сестра кардинала успела побывать у них в плену. Скука же являлась неотъемлемым спутником провинциальной жизни для любого, кто привык к столичной суете и многообразию. Милые деревенские развлечения казались Алессандро невероятно унылыми, несмотря на детские годы, проведённые в тихом Каподимонте, и появление Паоло пришлось как нельзя кстати. Брат Джулии оценил вирши, что расточал его гость, молодой и остроумный, и они живо напомнили ему Флоренцию при Лоренцо, окутанную изяществом и вкусом, пока её не бросил в горнило очищения полубезумный доминиканец.

- Я толком не успел поговорить с тобой, дорогой друг, - Фарнезе был искренне рад видеть Хуана, ставшего в это мгновение отголоском прежней его жизни, ещё не омрачённой добровольным рабством в канцелярии Асканио Сфорца. - Уже третью неделю в Риме, а так и не нашёл времени меня повидать. Учти, теперь ты просто обязан совершить со мной молебен в наших любимых храмах. Где-нибудь в Трастевере. Простите, мессер Кавалларо, ваш гостеприимный хозяин настолько доверяет мне, что я не подымаю головы от бумаг. А ведь мы с вами немало времени проводим под одной крышей.

Слово за слово, Алессандро ощущал, как бодрость духа возвращается к нему. Рядом находились его приятели, а впереди ждал вечер, в восхитительности которого он не сомневался. Смех, музыка, угощение и красивые женщины - и можно забыть, как каждый день приходится оттирать чернила с пальцев и растирать затёкшую шею.

Подпись автора

Кардинал от юбки
Я достигну большего

36

Джоффре думал, что появится позже всех. Он достаточно уважал сестру, чтобы не отказаться от приглашения, но недостаточно хотел появиться, чтобы прийти рано.
Он до сих пор пребывал под впечатлением от новости, хранителем которой являлся со вчерашнего дня. Валентина... его старшая подруга, приятельница с детских лет, казавшаяся раньше очень взрослой. Тина, которая неожиданно стала его Тиной, теперь ждет, как он вчера выяснил, ребенка.
Вопреки всему, что Джоффре думал о самом себе, его вовсе не потянуло рассказывать об этом братьям, отцу или  приятелям. И хотя это бы и заставило всех, зубоскалящих на его счет и поминающих Санчию, уняться, Джоффре был уверен, что совсем не хочет поведать о своей тайне всему свету. Довольно уже того, что матушка умудрилась обо всем проведать раньше него.
Теперь тонкая нить супружества, натянутая между ним и принцессой, лопнула окончательно. У принца Сквиллаче есть все, что должно быть у властителя, а дочь короля Альфонсо могла вести такую жизнь, какую хотела, и теперь Джоффре точно был готов ей предоставить такую возможность (это раз) и не нести никакой за это ответственности (это два).
Пребывая по этому поводу в приподнятом настроении, Джоффре шел в палаццо Санта-Мария почти с удовольствием. К его удивлению, он оказался не последним: как бы то ни было, но в некоторых вопросах он был настолько пунктуальнее других, что даже сильное его опоздание означало гораздо более ранний приход, чем у некоторых других.
- А что, праздник проходит на улице? - с нарочитым удивлением спросил он у компании, стоявшей рядом с Хуаном. - Или вы ждете, когда подтянется арьергард? А я, пожалуй, войду.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

37

На миг Хуан даже опешил от такой наглости. За последние месяцы Джоффре здорово изменился, но только сейчас стало понятно, насколько разительной была эта перемена.
- Нет уж, братишка, мы зайдем все вместе, - хохотнул он и, сделав шаг, придержал младшего брата за локоть. - Или, опоздав сам, теперь ты хочешь, чтобы недовольство Лукреции досталось кому-то другому. Нет уж, ничего у тебя не получится.
Если бы не неприятное соображение, что, в иных обстоятельствах он бы и не задумывался о том, уместна ли спешка, если бы не постоянное напоминание себе о том, что сейчас лучше бы не проявлять излишней заинтересованности, Хуан был бы счастлив. Да, им с Лукрецией опять придется притворяться и следить за каждым словом и жестом, но теперь, когда они почти все ночи проводят вместе, это не будет чем-то чересчур уж трудным. Это - как игра, опасная, но все же игра. И как любая из игр, бодрящая кровь. Зато потом, когда они с Лукрецией останутся наедине...
Ох, вот об этом сейчас точно лучше не думать. Или пусть за них обоих думает Лукреция - ей гораздо проще скрывать свои мысли.

- Так что не будем заставлять Ее светлость ждать, - с этими словами Хуан толкнул плечом чуть замешкавшегося и потому не успевшего отскочить стражника и первым вошел в Санта-Мария-ин-Портико.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

38

Лукреция рада была видеть всех вместе и каждого в отдельности - сегодня в Санта-Мария-ин-Портико не ожидалось ни одного человека, который мог бы быть ей в тягость, и все-таки больше других она ждала Хуана.
Ждала и боялась, что чем-нибудь выдаст себя.
Боялась и одновременно чувствовала странное и волнующее удовольствие от опасности, которой подверглась бы, если бы забылась и выдала себя.
Каждый раз двери распахивались, пропуская кого-нибудь, но не герцога Гандии.
Он появился именно тогда, когда она решила, что он решил особенно задержаться, чтобы не вызвать никаких подозрений.
- Хуан, - не воскликнула, как случилось бы, появись кто-нибудь другой, а тихо прошептала она.
Именно это, наверное, следовало назвать "счастье затопило".
В коротком взгляде, который ей удалось бросить ему одному, можно было прочесть все. Кое-как совладав с собой, она обратила внимание и на остальных вошедших, которых было много.
- Джоффре, я думала, ты придумаешь причину, чтобы не появиться здесь. Сандро, Джулия уже волновалась, почему ты не появляешься. Мессер Диего... наконец, ваше умение шутить будет оценено по-достоинству. Хуан... - теперь она скользнула только взглядом по щеке брата и любовника.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

39

- Лукреция...
В самый последний момент Хуан вдруг понял - самая главная опасность состоит не в том, что они выдадут себя неосторожным словом, а в том, что, боясь разоблачения, будут держаться на расстоянии, будут стараться почти не смотреть друг на друга, избегать нечаянных прикосновений.
- Ваша светлость герцогиня Пезаро, - произнес он уже громче и в обычной своей насмешливой манере поклонился. - Ты прекрасно выглядишь, сестренка.
Хуан звонко расцеловал Лукрецию и только после этого дал возможность остальным поприветствовать хозяйку праздника. Он пробежался глазами по собравшимся, дружески подмигнул Чезаре - вот уж чья точность достойна королей, тепло улыбнулся Санчии и Джулии и затерялся среди разряженной толпы.
Никто и не заметил, как, проходя, он легко коснулся рукой запястья Лукреции.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

40

- О, моей дорогой сестре волноваться совершенно не стоило! - отозвался Фарнезе, целуя руку Лукреции. Как бы разозлился Буркхард, увидев столь бесцеремонное попрание правил приличий! Аромат женских духов и нежность кожи, мягкий шелест тканей и звуки музыки, доносящиеся из общей залы, настраивали на самый приятный лад. Унылые часы в палаццо на улице Старых Банков отступили в тень, впереди помощника вице-канцлера ждали яркие часы праздника. - Отныне я под началом его преосвященства кардинала Сфорца, а значит, ни единого лишнего мгновения не будет пущено на что-либо, помимо трудов праведных во славу веры.

Сказано это было с иронией, но не чрезмерной, достаточной, чтобы вызвать улыбки у слушателей, но не сделаться предметом недовольства своего непосредственного начальника, ежели до него дойдут слова Алессандро.

- Но сегодня я намерен о них позабыть, и ваша светлость мне в этом поможет, - он тряхнул головой, изображая полупоклон, после чего развернулся к Паоло. - А пока позвольте представить вам мессера Паоло да Равелло, чей талант к стихосложению и музыке бесспорен. Пожалуй, он один из лучших сочинителей, которых мне доводилось встречать, так что недовольных остаться попросту не должно.

Отредактировано Алессандро Фарнезе (21-11-2016 10:37:34)

Подпись автора

Кардинал от юбки
Я достигну большего


Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Веселье сердца - жизнь человека. 25.07.1495. Рим