Так получилось, что герцог Гандии сразу по приезду наведался в замок Святого ангела, но вскоре покинул его весьма обескураженный. Разумеется, Хуан понимал, что его не встретят с распростертыми объятьями, но все-таки откровенного "Его святейшество никого не принимает" не ожидал. В любом другом случае он бы и слушать никого не стал - ограничения могли касаться кого угодно, но только не его, сейчас же молча развернулся и, не задав ни единого вопроса, ушел. Если его не хотят видеть - а именно так и воспринял отказ Хуан - то и он не будет навязывать свое общество.
Той ночью у них с Лукрецией было мало времени на разговоры, но для того, чтобы узнать, что и герцогиню Пезаро не принимают, многого и не потребовалось. Они оба в опале, и месяцы разлуки не смягчили сердце отца.

Как не хотелось себе в том признаваться, но такая перемена беспокоила герцога Гандии. И как сына, и как посланника Их католических величеств. Джованни понимал - если он и дальше хочет свободно уезжать в Италию, то не должен испортить первое же доверенное ему дело. И без того королева Кастилии имела на него зуб, а король Фердинанд, хоть и сам был не без греха, почти во всем прислушивался к своей супруге. Пожалуй, единственное, чего не смогла добиться Изабелла от мужа, так это супружеской верности. При дворе шептались, что если девица хочет поскорее обзавестись супругом, ей и надо-то для этого лишь суметь понравиться королю, при этом сделать это так, чтобы о том стало известно королеве. Надо отдать должное Ее величеству, она не тратила времени на упреки или слезы, а всего лишь спешно выдавала опасную девицу замуж, с хорошим приданым между прочим, и, назначив новоявленного мужа управляющим каким-нибудь замком, отсылала новобрачных подальше от Толедо и соблазна.

Если бы Изабелла была так снисходительна ко всем остальным. Но, как ни прискорбно, королева-воительница прощала грешки только своему мужу.
- Черт знает что, - досадовал Хуан.
Он не привык делать первый шаг, но сейчас именно он и должен был его сделать. Если отец отказывается принимать Хуана Борджиа, не принять посла наихристианнейших величеств он все-таки не сможет.
- Доложите Его святейшеству, что приехал герцог Гандии, посланник королевы Изабеллы и короля Фердинанда.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

С трепетом, какой испытывал нечасто, Хуан вошел в покои понтифика.
- Ваше святейшество, - не приближаясь более положенного, он хотел преклонить колени, но вместо ожидаемого ледяного приветствия внезапно для себя оказался в объятьях отца.
Какой бы не была причина нескольких дней отказа, сейчас Его святейшество вел себя так, словно между ним и сыном не пробегало черной кошки. Это могло значить очень многое и не значить вообще ничего, но Джованни без промедления принял протянутую оливковую ветвь.
- Ну да, герцог Гандии, тебе ли не знать, ведь это ты меня им сделал, - усмехнулся он в ответ и сразу почувствовал себя дома.
Хуан и себе в том не признавался, но серьезная размолвка с отцом сидела в нем занозой. Графиню деи Каттанеи он, конечно, любил, но все же относился слегка свысока, а потому был уверен, что рано или поздно они поладят, разочарование же отца могло иметь более серьезные последствия.

- Приехал к тебе с поручением от короля Фердинанда и приветом от Ее светлости герцогини Гандии. Кстати, я по-моему тебе не писал - есть надежда, что к концу осени у тебя появится еще один внук или внучка, - добавил он с легким бахвальством и после очень короткой паузы произнес. - Об этом я хотел тебе рассказать еще пару дней назад.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- А я подумал... - начал Хуан и резко осекся - он старался избежать даже малейшего напоминания о ссоре с отцом, к тому же новость была не из тех, от которых легко отмахнуться. - То есть ты хочешь сказать, что кто-то хотел отравить тебя? - переспросил, хотя и без того уже было понятно, каким будет ответ. - Но как? Кто?
Вопросы повисли в воздухе - раз отправителя не нашли, то получается, что и тот, кто за этим стоит, остался безнаказанным. И это значило, что возможна еще одна попытка.
- Мне ведь не нужно спрашивать, хорошо ли искали? И, надеюсь, теперь проверяют все, что подают тебе на стол? - мрачно поинтересовался Хуан и, глядя в окно, добавил. - Я остановился в палаццо Орсини потому, что мне это показалось неплохой идеей - ты ведь знаешь, что ни монны Адрианы, ни монны Джулии там нет, так что дом оказался полностью в моем распоряжении, но теперь не уверен, что сделал правильный выбор. Как ты смотришь на то, чтобы я переехал в Сант-Анджело?
Переезд к отцу - не самое лучшее решение для того, что ищет тайных встреч, однако это было правильное решение.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Новости одна хуже другой, но для Хуана стало большим облегчением то, как проходила эта первая встреча. Если бы дело было только в том, что кто-то нападает на каталан, возможно, он бы даже испытал тайную благодарность к неизвестному за то, что тот невольно взял отвлек на себя внимание Его святейшества, но вот попытку отравления не простил бы и самый равнодушный сын. А, что бы там не говорили о герцоге Гандии, при всей его ироничном отношении к внешнему проявлению чувств таковым он не был.
- Будет хаос, - согласился он с понтификом, а про себя подумал, что Мануэль Гонсалес на его месте несомненно бы воспользовался удачной возможностью и подвел разговор к предложению правителей Испании. - Ты прав, тут лучше обойтись без огласки.
На мгновение "посланник королей Испании" задумался, но решил пока не затрагивать политические вопросы. Сегодня он пришел к отцу, а не к главе всего католического мира. Ничего страшного, Фердинанд и Изабелла подождут, рано или поздно дойдет очередь и до их дел.

- А вот по поводу отсутствия женщин в Монтеджордано ты сильно ошибаешься, - усмехнулся он, резко меняя тему беседы. - В свое время мадонна Адриана поселила у себя какую-то дальнюю родственницу, уж не знаю зачем, не думаю, что по доброте душевной. Сейчас та без малого уже старая дева, ей лет двадцать пять, наверное, но кое-кому из нашей семьи она пришлась вполне по вкусу, - Хуан подался вперед и, будто рассказывая что-то неприличное, понизил голос. - Знаешь ли, оказывается, наш Джоффре предпочитает более зрелых женщин, к тому же блондинок. Теперь-то понятно, почему они с Санчией до сих пор не порадовали тебя внуками, Валентина - Тина, как он ее называет - полная противоположность неаполитанской принцессе.
И Хуан с притворным вздохом подвел итог:
- Я видел эту Валентину. Не могу сказать, что в ней нет ничего привлекательного, но она своим стремлением поскорее прошмыгнуть в свою комнату она мне очень напоминает испуганного зверька. Ничего общего с твоей невесткой. Вынужден признать - я был более высокого мнения о вкусе Джоффре.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- То, что под боком, обычно и самое незаметное, - решил пофилософствовать Хуан, в глубине души донельзя довольный тем, как повернулся разговор.
Рассуждать о чужих прегрешениях куда приятнее, чем вспоминать собственные, к тому же живость реакции понтифика лучше всяких слов демонстрировала, что недавнее "недомогание" прошло без последствий.
- Ты приглядись к Валентине, а я присмотрюсь к Санчии, - усмехнулся он в ответ. - Я наблюдал за нашей принцессой во время обеда у матери и мне показалось, что за последнее время она еще больше похорошела.
Джованни держался как и раньше - был ироничен в своем легкомыслии и не скрывал этого, но на самом деле слегка напрягался.
Он не обманывался в том, что рано или поздно тот разговор обязательно состоится и, вольно ли, невольно, форсировал события. Как бы там ни было, придется признать, что будет значительно проще, если они с отцом нарушат молчание. Их переписка была редкой и довольно прохладной, хотя Хуан и старался писать как ни в чем не бывало, и теперь ему хотелось растопить остатки льда, которые - что уж там скрывать - еще похрустывали у него на зубах.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Чуть помедлив с ответом, Хуан склонил голову, но когда он поднял взгляд на отца, в его глазах не было и отголоска вины.
- Я приехал в Италию совсем с другими мыслями, - ответил как только возможно твердо. - Если говорить о политике, то я здесь только как посланник правителей Кастилии и Арагона, а если совсем без лукавства, то я вернулся и для того, чтобы вернуть себе расположение родителей.
Сначала он хотел сказать "отца", но исправился еще до того, как короткая заминка смогла бы выдать его мысли.
- Ты прекрасно знаешь, как мало значат слова, но я надеюсь, что мои дела скажут гораздо больше, чем самые цветистые клятвы. Я по-настоящему стал мужем для Марии, даже королева Изабелла сменила гнев на милость и не стала спорить со королем Арагона, когда тот предложил, чтобы именно я поехал с визитом в Ватикан. И вообще...
Джованни поморщился - он не хотел ни оправдываться, ни впадать в чрезмерный пафос, поэтому закончил уже с иронией - достаточно легкой, чтобы ее можно было бы счесть непочтительностью, и все же иронией.
- Как видишь, твой сын на несколько шагов стал ближе к идеалу. Если так пойдет и дальше, кардиналу Валенсийскому придется ходатайствовать перед Вашим святейшеством, чтобы меня причислили к лику святых.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Я же не знаю, о чем тебе писала Лукреция, - возразил понтифику Хуан. - Мы с ней стараемся не вспоминать прошлого и не затрагивать... некоторых тем.
Может быть герцог Гандии и не был полностью честен, но по большому счету он не лгал. Он действительно избегал разговоров о том, что случилось прошлой зимой. И разговоров вообще. Наедине растрачивать время по пустякам казалось слишком большой расточительностью, при людях же они бы тем более не смогли говорить о чем-то подобном.
- То, что мы оба оказались здесь, не более чем совпадение, - и в этих словах было немало правды, только Джованни умолчал о том, как они стремились, к тому, чтобы встретиться, - я понимаю, было бы проще, если бы мы разошлись во времени, но может быть и хорошо, что получилось так, как есть.
Он пожал плечами. Ввести в заблуждение человека, способного обвести вокруг пальца самого ушлого обманщика, казалось невозможным, и именно поэтому, загнав внутрь себя любую мысль о том, что, называя вещи своими именами, он сейчас лжет, Хуан старался держаться как можно ближе к истине.

Наверное, ему было бы намного сложнее, если бы он чувствовал себя хотя бы немного виноватым.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- В двух, так в двух, - легко согласился Джованни.
На самом деле после короткого, но сложного разговора он был готов согласиться с понтификом почти во всем, но именно "почти". Так что хорошо, что разговор перешел с проблем семейных к проблемам политическим, здесь герцог Гандии не боялся ошибиться. Он и не собирался давить отцовские чувства Его святейшества - на что скорее всего и рассчитывал король Арагона, и уж тем более против него интриговать - о чем, возможно, мечтала королева Кастилии. Еще в пути Хуан решил, как он поступит - он просто передаст понтифику слова правителей Испании и больше не будет вмешиваться.
Если Александр VI сочтет, что предложение больше хорошее, чем плохое, делать вообще ничего не придется, а если наоборот... А если наоборот, вот тогда и подумаем. Вместе с Его святейшеством.
В чем-то Изабелла и Фердинанд были правы - дети и внуки Джованни будут носит титул герцогов Гандии и это немаловажно, но кое в чем и ошибались - если бы предложенная ими "помощь" пойдет вразрез с интересами Его святейшества или по любым другим причинам он просто откажется оставить войска в Италии, вряд ли вмешательство его старшего сына что-нибудь изменит. Разве что тот найдет очень убедительную причину.

- Их католические высочества предлагают... хм... поддержку своей армии. Их очень беспокоит чью голову будет украшать корона Неаполя, к тому же королева Изабелла, которой живописали то, что происходило в Риме в январе, обеспокоена и за Святой престол. Это на словах, а более подробно - в послании короля Фердинанда. Прости, сегодня я письмо не взял, но оно в надежном месте.
В прошлый свой несостоявшийся визит Джованни пришел во всеоружии, на этот же раз не зная, какой его ждет прием, предпочел отправиться налегке. Может быть и хорошо, что так получилось, чем дольше Его святейшество будет принимать решение, тем убедительнее будет выглядеть причина, почему его сын задержался в Риме.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!