- "Тебе нужно бросить старые привычки, это важно не только для твоего сана, но и для всего христианского мира. Те, кому доставляет удовольствие созерцание наших ошибок, перестанут смеяться, а те, кто нас ненавидит или нам завидует, перестанут радоваться"...

Голос Родриго звучал торжественно, подобно тому как он зачитывал королю Хуану Арагонскому послание его святейшества. Вид же вице-канцлера, положившего голову на обнажённое бедро Ваноццы, однако, противоречил содержанию бумаги в его руках.

- "... И пусть твоё преосвященство предоставит своей набожности возможность забыть прошлое, изменить жизнь. Я верю, что твоя мудрость и твоя доброта помогут тебе выполнить эти изменения. Сохрани это письмо, положи его возле своей постели, чтобы ты мог его часто перечитывать". Когда он объявится в консистории, обязательно скажу, что многократно припадал к его письменам и плакал, читал и плакал...

Кардинал Амманати питал искреннюю привязанность к своему каталонскому собрату по коллегии, считая его человеком способным, но чьи достоинства затмевало не ведавшее границ распутство. Свойственная Родриго любезная манера держаться внушала ему ошибочную мысль, что подобными увещеваниями племянник покойного Пия Второго способен наставить Борджиа на путь истинный, но тот, получив послание, первым делом ознакомил с ним свою любовницу.

Прошло чуть больше месяца после его возвращения из Испании. Вице-канцлер опасался, что его положение в курии за полтора года отсутствия могло существенно пошатнуться, но Папа Сикст проявлял к нему ещё большее благоволение, чем раньше. Столь же счастлив он был и за пределами Апостольского дворца, несмотря на то, что все его прежние привязанности ушли в тень, оставив Родриго во власти женщины, которую теперь он покидал неохотно, но к кому каждый раз возвращался с радостным сердцем.

- Мне должно быть очень стыдно, он хороший человек, - без намёка на иронию проговорил каталонец, откладывая в сторону письмо Амманати, недавно отбывшего в Лукку по делам Святого престола. Поймав руку Ваноццы, он поднёс её к губам, затем положил себе на грудь и накрыл своей ладонью. - Возможно, лучше всех присутствующих в Ватикане.

Отредактировано Родриго (29-03-2016 00:48:25)

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

Каталонец не мог понять, что ввергло в молчание Ваноццу, её собственные мысли или же его признание, которое он ненароком ввернул в ответ, говоря, что почтенный прелат, очевидно, догадывался, кем приходится ему одиннадцатилетний Педро Луис, на правах племянника воспитывавшийся во дворце кардинала Борджиа. Он впервые упоминал имя сына, прежде никогда не обсуждая с любовницей ни своих женщин, ни детей. Теперь же, когда их близость перестала быть исключительно плотской, он решился признаться ей в том, что уже трижды становился отцом.

- Ваноцца? - вновь повторил он, голос его настороженно отдавался в тишине спальни. - Ты сердишься на меня?

Борджиа успел пожалеть о своей откровенности. Не всякая женщина готова делить мужа или любовника с его прошлой жизнью, воплощена ли она в сопернице, уже не такой опасной, или в плоде её страсти, душевная тяга к которому чаще всего оказывалась прочнее любого телесного влечения, по неведомому закону, ограниченного во времени. Возможно, он ошибся, посчитав, что Ваноцца не станет ревновать его к сыну и дочерям.

- Рано или поздно ты бы узнала.

Отредактировано Родриго (28-04-2016 00:14:53)

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

Задумавшись, Родриго не сразу сообразил, к чему клонит возлюбленная. Ему не нравилось оправдываться, но сейчас он не без опаски подбирал слова, чтобы смягчить огорчение Ваноццы. Терять эту женщину ему совсем не хотелось.

Он давно расстался с матерью Пьерлуиджи. Молодая вдова тайно родила ребёнка от кардинала вице-канцлера и отдала его на воспитание любовнику, прежде чем по воле семейства сочетаться новым браком с дворянином из свиты савойского посланника. Теперь Педро Луис, как на испанский манер называл его отец, ежегодно получал в день именин подарки из Турина от неизвестной родственницы, считаясь сыном Хуаны, сестры Родриго, отправленным ею в Рим для дальнейшего обучения. Матерями Джироламы и Изабеллы были женщины более скромного происхождения, одна из которых числилась среди лучших куртизанок Перуджи, вторая же, дочь богатого римского торговца, после появления на свет дочери благополучно вышла за клиента дома Савелли, даже не догадывавшегося, что обожаемая супруга являлась далеко не столь невинным ангелом, как он до сих пор наивно полагал.

А теперь Ваноцца намекала, что обещанный сюрприз станет четвёртым отпрыском Борджиа.

- Ты хочешь сказать?.. - каталонец присел, переводя взгляд с обрамлённого густыми прядями лица любовницы на её живот. - Ты уверена?

Он сам не заметил, как на губах его заиграла улыбка.

Отредактировано Родриго (31-03-2016 14:01:21)

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

Больше всего Родриго Борджиа ценил свою семью. Глядя на то, как Орсини, Колонна, Бальони, Сфорца и прочие знатные фамилии Италии не только интригуют друг против друга, но и безо всякого зазрения совести предают собственных родичей, он благодарил Бога, что Тот уберёг его от подобного. Увы, большинство Борджиа, Лансолей и Омса оставались в Арагоне, но с кузенами де Мила, перебравшимися ближе к Риму вслед за возвышением дона Альфонсо, он сохранял самые тесные связи. Они не осуждали его за беспутную жизнь и поддерживали в желании воспитать детей, пускай союз их родителей и не был освящён Церковью. Эти трое были такими же Борджиа и должны были в дальнейшем закрепить их род что здесь, в Италии, что в далёкой Испании.

То же касалось теперь и ребёнка, которого носила Ваноцца. И, как бы трепетно ни любил каталонец сына и дочерей, к их матерям он не питал той же силы чувства, что внушила ему эта женщина, а значит, его рождения он желал ещё больше.

- Так и будет, - Родриго перебрался ближе к любовнице, заключая её в объятия и целуя в макушку. - Но ты не замужем. А мне бы не хотелось, чтобы ты разлучалась с моим сыном.

Нежность нежностью, но задумываться о будущем лучше было заранее, и кардинал Борджиа уже начал выстраивать в уме возможности представить миру очередного своего отпрыска так, чтобы не навлечь на его невинную голову позор и унижение.

Отредактировано Родриго (01-04-2016 01:00:42)

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

- Ничуть, - с улыбкой отозвался Родриго, продолжавший рассуждать о том, что ему следует предпринять в связи с сегодняшним открытием.

Дочь или сын, ребёнку не избежать клейма незаконнорождённости, если он останется с Ваноццей. Все три прежние любовницы, кто легко, кто обливаясь слезами, отказались от своего права на детей вице-канцлера, и он мог спокойно выдавать их за племянников, рождённых в браке и потому требующих к себе должного уважения. Любая же попытка разлучить Ваноццу с ребёнком означала бы конец их связи.

Но пока, пользуясь душевным облегчением возлюбленной, Борджиа снова предался с ней тому, от чего его пламенно отговаривал в оказавшемся на полу письме кардинал Амманати.

Позже, когда Симона накрыла к ужину и они, полуодетые, сидели за столом, каталонец решил вновь вернуться к начатому в спальне разговору.

- Алессандро. Тебе нравится это имя?

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

Родриго пожал плечами, не зная, что и ответить на это. На имени Джироламы настояла родительница девочки, Изабеллу же он окрестил в честь своей матери, не дожившей до появления внучек, но живо интересовавшейся здоровьем маленького Педро Луиса.

- Всецело доверяю это тебе, - улыбнулся он, стараясь вновь подступиться к важному вопросу. - Алессандро - это имя мне всегда нравилось. Алехандро Борджиа или же Алессандро деи Каттанеи? Как будут звать ребёнка?

Он ел совсем немного, приученный к умеренности ещё в Валенсии в доме своего дяди, а сейчас и вовсе лишённый аппетита. Ваноцца светилась счастьем, будущий же отец видел перед своими глазами не только её лицо, но и возможные осложнения, которые повлекут за собой события будущего лета, когда дом огласят крики новорожденного.

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

- У Борджиа будет больше возможностей в жизни, чем у Каттанеи, - голос кардинала звучал спокойно, он старался не настаивать, но дать любовнице возможность самостоятельно придти к нужным выводам. - Наш сын или дочь смогут войти в круг знати, светской или церковной, не добиваясь, а легко получив высокое положение. Либо же оставаться достопочтенными, но всё же горожанами.

Родриго сделал короткий глоток. Вино показалось сейчас слишком терпким, хотя прежде он всегда наслаждался его вкусом.

- Я не хочу отбирать у тебя ребёнка, даже не думай об этом. Но его будущее можно сделать великолепным, если только... - каталонец запнулся. Язык не поворачивался произнести это вслух. - Если ты выйдешь замуж за связанного с моей семьёй человека.

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

- Что значит "бывшей"? - удивился каталонец, и не помышлявший о том, чтобы порвать с Ваноццей. - Полагаешь, я собираюсь тебя с кем-то делить? Вот ещё...

Стараясь держаться хладнокровно, Родриго забывал, что цинизм, впитавшийся в его сущность за годы пребывания на Ватиканском холме, когда то, что издали кажется священным и недосягаемым, вблизи оказывается крайне неприглядным, мог шокировать кого-то стороннего.

- Он к тебе и пальцем не притронется, - в памяти вице-канцлера мелькнуло благодушное лицо сьера Доменико, кроткого пожилого вдовца, целыми днями перебиравшего бумаги в Апостольской канцелярии, - и будет лишь зваться твоим мужем, во всём остальном, считай, им останусь я. Если, разумеется, я тебя ещё не утомил.

Отредактировано Родриго (02-04-2016 17:29:44)

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum

- Святость - это редкое явление, ты права, - усмехнулся мужчина, чуть оседая на стуле с высокой спинкой. День выдался непростым - сегодня выпал его черёд прислуживать Сиксту во время литургии, а выдерживать длительное присутствие любого делла Ровере, даже благостно к нему настроенного, казалось Родриго испытанием для его христианского смирения. - Но куда чаще встречаются благодарность и преданность. И мессеру ди Риньяно они совсем не чужды.

Особенно после того, как его брата кардинал Борджиа поймал на мелком воровстве из казны. Неотрубленные руки одного и должность, сохранённая за вторым, неплохо способствовали признательности.

- Он согласится со всем тем, что ты только что перечислила, да и вряд ли воспротивится тому, чтобы выдать себя за моего дальнего родственника, когда речь зайдёт о присвоении ребёнку моего имени.

Отредактировано Родриго (03-04-2016 22:08:36)

Подпись автора

Pontifex Maximus
Gesta Pontificum Romanorum