Дом графини деи Каттанеи
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Какие новости сложно рассказывать? 24.07.1495. Рим
Дом графини деи Каттанеи
Хоть и не было в этом уже никакой необходимости, Паола проводила Валентину до самого дома Адрианы де Мила, скорее для порядку - вдруг та опять куда-нибудь отправится, и там можно будет узнать что-нибудь еще интересное. Конечно, ничего такого не случилось, чего и следовало ожидать, потому что новостей и так было предостаточно. Увидев, что Тина скрылась за дверьми, Паола еще постояла немного недалеко и медленно побрела обратно к дому графини деи Каттанеи, не замечая отчаянной жестикуляции сына ювелира Дуччо, совершенно оторопевшего от того, что Паола не только не зашла к нему поболтать, но вообще как будто его не заметила.
До Дуччо ли было Паоле в сложившихся обстоятельствах? Теперь она ведь не только знала, что у принца Сквиллаче и впрямь есть любовница (нет, вот даже не молодой и не молоденький, а маленький, и туда же!), но, как теперь выяснилось, беременная любовница. И это при том, как переживает ее светлость принцесса Сквиллаче! Как же она расскажет все это Санчии? Про себя Паола уже проклинала тот день, когда согласилась, из сочувствия к принцессе, проследить за ее мужем и разузнать хорошенько, где он бывает и зачем. Нечего было из себя строить умную и ловкую, вполне достаточно быть услужливой идиоткой. Конечно, не вознесешься высоко, зато и безопаснее. Мечтала, чтобы приблизили, вот и получай за свою гордость!
Впрочем, сначала предстоял разговор с графиней, и его Паола боялась гораздо меньше, поэтому и решила думать именно о нем. Ваноцца точно не расстроится, а может быть, если вспомнить ее отношение к Санчии, вообще обрадуется. Графиня там или не графиня, а свекрови, не любящие невестку, всегда более или менее одинаковые, не дай Бог узнать на своей шкуре, конечно.
Вернувшись в дом графини, Паола первым делом пошла на кухню и, узнав, что хозяйка желает немного перекусить у себя в комнате, взяла поднос с хлебом, мясом и вином и отправилась в комнаты Ваноццы. Войдя, поклонилась и засуетилась вокруг стола, расставляя принесенное и всем видом выражая бурное желание поведать о чем-то важном, вот только пусть спросят.
Прошло уже без малого десять дней, а Паола так ничего и не выяснила. Может, и нечего было узнавать? Скорее всего Джоффре, подобно многим мужчинам, просто коротает вечера у куртизанок, а Санчия, судя мужа по себе, сразу подумала о любовнице. Ваноцца и сама эти дни исподтишка наблюдала за сыном, но не заметила причин для особого беспокойства. В конце концов, что бы там не думали, он - сын Родриго Борджиа, и рано или поздно кровь должна была дать о себе знать.
К тому же со вчерашнего дня у графини на одну проблему стало больше - ее многолетний помощник все-таки решил закончить с холостой жизнью, и теперь Ваноцца гадала, скажется ли это и на ее делах. Дамиани еще ни разу не обманул ее доверия, вот только жены разные бывает, есть такие, которые еще со времен Адама умело подталкивают мужа к греху. Ведь не к древу знаний тянула первого человека Ева, а уговаривала взять чужое.
Чувствуя, как возвращается головная боль, графиня поморщилась - надо бы сказать Симоне, чтобы заварила свои чудодейственные травки. Что касается матримониальных планов Джерардо - удивительно, что он только сейчас задумался о браке, и не следует заранее расстраиваться, ведь за все время службы ей не в чем было его упрекнуть. По-настоящему верные люди - большая редкость в наше время.
Погруженная в свои мысли, Ваноцца не сразу обратила внимания на суетящуюся вокруг стола Паолу, когда же бросила беглый на девушку, донельзя удивилась собственной невнимательности - у служанки даже спина кричала о том, что той есть что рассказать.
Дождавшись, что Паола расставила приборы, графиня села за стол и только после этого кивнула:
- Вижу, ты принесла не только хлеб, но и новости. Не будем тратить времени зря. Рассказывай.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (11-03-2015 11:27:32)
- Да, ваша светлость, новости.
Паола была еще очень молодой и, хотя и была прилежной и здравомыслящей, при том исполнительной служанкой, и знала, что не к лицу прислуге показывать, как взволновали тебя новости, не могла скрыть сильной взбудораженности. Наблюдая за событиями со стороны, она выбрала себе уже участника, на чьей стороне была, и теперь преисполнилась заранее чувством если не ненависти, то неприязни к любому, кто мешает Санчии, даже если это было не очень оправдано.
- Я увидела, что его светлость посещает дом Адрианы де Мила. Он встречается там с женщиной, которую зовут Валентина. Я видела, как они гуляли вдвоем, и она точно его любовница, ваша светлость, хотя и старая ужасно. Старше его лет на восемь, если не больше, - праведный гнев нет-нет, да проскальзывал в словах Паолы. - А сегодня я проследила за ней. И знаете, куда она пошла? К одной гадалке!
Ваноцца не обращала внимания на волнение служанки, было бы странно, если бы молодая девушка не была взбудоражена.
- Что ж, этого следовало ожидать. Я так понимаю, в том, что эта Валентина не просто знакомая, ты убедилась. Тебе же лет двадцать, Паола? - графиня грустно улыбнулась. - Конечно, любой, чей возраст приблизился к тридцати, кажется тебе старым. Пройдет совсем немного лет и ты поймешь, насколько ты ошибаешься.
Сейчас Ваноцца разговаривала больше с собой, чем со служанкой. Она смутно помнила о некой Валентине Манчини, которая эта дрянь Адриана зачем-то пригрела в доме. Впрочем, после того как де Мила подложила Родриго собственную невестку, предназначаемая бедной родственнице роль сразу стала понятной.
- Не вижу ничего странного в том, что Его светлость проводит время с... опытной женщиной.
Подобная откровенность с прислугой была несколько странной, но графиня решила, что в этом случае она не помешает. Паоле не удалось скрыть свой гнев, а Ваноцца не могла допустить, чтобы служанка сочла принцессу Сквиллаче несчастной жертвой.Если бы Санчия направила свой темперамент на мужа, возможно, Джоффре не пришлось бы искать общества других женщин.
- Можешь успокоить Ее светлость. Такие, как эта Валентина, неопасны, они знают свое место.
Адриана де Мила должна была ее этому быстро научить.
- А то, что она ходила к гадалке... Я не могу обвинить ее в неуверенности, наверное, она просто хотела услышать для себя что-нибудь приятное. Многие женщины в ее положении готовы заплатить за то, чтобы им красиво солгали.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (14-03-2015 15:47:15)
- Опытная? - Паола едва удержалась, чтобы не фыркнуть, и сдержало ее только то, что это было совершенно недопустимо в разговоре с графиней деи Каттанеи. - Ничего себе опытная...
Тогда, рядом с домиком, сильно напрягая слух, Паола только прислушивалась и старалась запомнить все слово в слово. Это не самая сложная работа для девушки, которой еще только двадцать и которая к тому же неграмотная и слишком небогатая, чтобы позволить себе бумагу и чернила, так что записки и заметки для нее роскошь. У Паолы была отменная память, и потом, идя по улице, она вспоминала разговор Тины с гадалкой и уже могла составить о нем более полное впечатление.
- Может, конечно, она и опытная в чем-то, - продолжила Паола таким голосом, чтобы не было сомнения в том, какого она мнения о Валентине и ее знаниях. - Да только слышала я разговор ее с гадалкой и лекаркой. Та как услышала, что ее беспокоит, да посмотрела на нее, так сразу поняла, что за хворь с ней приключилась. Да даже я, за дверью стоя, поняла. А для Валентины этой новость прямо громом с ясного неба была. Как будто не знала, что от мужчин дети бывают.
В том, что Джоффре нашел себе женщину, не было ничего особенного и уж тем более не могло удивить то, что пятнадцатилетний юноша выбрал себе любовницу постарше.
"Мой сын не стал далеко ходить и взял то, что близко находится", - улыбнулась про себя Ваноцца, но от слов служанки улыбка сползла с лица.
- Беременная? - переспросила она то, что и без ответа было понятно.
Будь на месте Валентины другая женщина, графиня ей даже бы посочувствовала, но ставленница Адрианы де Мила могла быть игрушкой в руках ненавистной бывшей любовницы папы женщине.
Настолько ли та наивна, как уверяет Паола? Люди умеют притворяться, обмануть молодую служанку легко Вот только гадалка, чье ремесло в том и состоит, чтобы уметь читать в лицах скрытое от других, вряд ли бы купилась на обман.
Ваноцца отложила недоеденный хлеб и прижала пальцы к вискам.
Если бы она точно знала, что за связью ее сына и Валентины нет ничего, кроме обычный отношений мужчины и женщины, все было бы проще. Но эта мерзавка де Мила могла приложить руку и использовать бедную родственницу в собственных целях.
- Сегодня не говори ничего принцессе Сквиллаче, ты могла обо всем узнать и завтра, а у меня будет время, чтобы подумать.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (16-03-2015 16:40:43)
- Да, ваша светлость, - с нужной готовностью ответила графине Паола.
Оставшееся время обеда мадонна Ваноцца молчала, и Паоле было не на что отвечать, и прислуживала она так же, молча. Потом собрала посуду и понесла ее на кухню.
У служанки были свои причины для заботы. Она обещала помочь принцессе Сквиллаче, а теперь, по всему выходило, что скрывает от нее новости, которые при всем желании нельзя было назвать неважными. Если Санчия узнает когда-нибудь, что Паола так обманула ее доверие, то плакали все надежды на возможность чуть повысить свое положение и стать кем-нибудь вроде преданной служанки, к тому же Паола очень сочувствовала принцессе, в жизни которой теперь так мало радости. И когда она отнесла все на кухню, то ноги сами понесли ее в сторону комнат Санчии, но ровно на середине порыв добросердечия угас. Паола вспомнила, каким бывает гнев графини деи Каттанеи. Совсем недавно, кажется, она наказала слуг, виновных в нападении на ее дом франков. Да даже если забыть об этом во всех отношении необычном случае, то и в повседневной жизни мадонна Ваноцца не прощала неповиновения. Если она узнает о самоуправстве Паолы, то та не просто попрощается с улучшениями в своей жизни, но может потерять и то, что имеет.
"Нет уж... немножко можно и подождать", - решила Паола. - "Принцесса без дома и денег не останется, а я вот могу", - добавила она про себя и повернула обратно в кухню, болтать с кухаркой и ждать приказаний.
Чем дольше размышляла графиня, тем понятнее становилось ей, что слишком мало она знает, чтобы делать выводы. История выглядела то слишком очевидной, то чересчур запутанной, любая нелепица могла оказаться правдой, а казалось бы очевидные вещи - ничего не значащим пустяком.
Паола рассказала все, что смогла подслушать, но этого было недостаточно. Пока Ваноцце точно известно лишь, что у Джоффре есть любовница, она старше его и при этом еще и беременна. Все остальное - лишь предположения и домыслы.
Пришаркивая, в комнату вошла Симона. Не слишком надеясь на молодую прислугу, она частенько проверяла, все ли в порядке у хозяйки и каждый раз с досадой и ревностью убеждалась, что эти бестолковые девицы умеют услужить ничуть не хуже тех, у кого опыта больше, вот только силы не те.
- Симона, сходи за мессером Джоффре, скажи, что я хочу с ним поговорить.
Служанка закряхтела, было видно, как ей не хотелось выдавать любимца:
- Ваша светлость, Его светлость еще не вставал. Как бы не хворь какая.
Служанка сокрушенно поцокала языком, но наивная попытка обелить принца в глазах матери не удалась.
- Знаю я, какая у него болезнь, - резко отозвалась Ваноцца.
Добрыми намерениями выложена дорога в ад - своим неуклюжим заступничеством Симона только разозлила графиню. Теперь та решила не откладывать разговор на потом, к тому же человек спросонок более уязвим, больше возможностей узнать правду.
Повинуясь взгляду, слуга молча открыл дверь. Перед тем, как войти в спальню к сыну Ваноцца набрала в грудь побольше воздуха, но, переступив порог, не почувствовала тяжести винных паров. Похоже, что Джоффре, если и кутил всю ночь, в отличие от братьев знал меру. Во сне принц Сквиллаче выглядел совсем юным и беззащитным. Широко раскинувшись на кровати, он крепко спал, а легкая улыбка на губах говорила о том, что сон его весьма приятен.
Графиня ощутила краткое сомнение - сердце не камень, но загнала материнскую нежность вглубь и решительно сдернула одеяло.
- Джоффре, немедленно просыпайся, нам надо поговорить.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (18-03-2015 22:16:48)
Джоффре спал сном праведника, и никакие болезни его не мучили и мучить не могли, потому что прошедший день он провел, как праведник. Он-то считал, конечно, что вообще всегда ведет именно такой образ жизни. Кутежи, что закатывали приятели, бывшие старше его, и в которые он с такой радостью пустился по прибытии в Рим, ему быстро надоели, и он посещал их теперь редко. Гораздо больше ему нравились разговоры с трезвыми людьми, с которыми, конечно, было о чем поговорить. Так что теперь самым задушевным его приятелем был Марио, школяр из Перуджи, приехавший в Рим для решения одного деликатного дела о наследстве.
И еще Джоффре часто приходил к Валентине.
Единственное, что тревожило покой младшего Борджиа, так это была ситуация с Санчией. Он тяготился их совместными ночами. Понимал, что она тяготится не меньше, а скорее и больше, потому что живет, запертая от всего мира, и поэтому у нее нет никакой отдушины. Целый день он о ней не думал, но всегда вспоминал, когда возвращался в дом Ваноццы, и тогда ему становилось стыдно. Тогда он злился на себя и нее, потому что если рассматривать все подробно, то он ни в чем не виноват и на его месте любой поступил бы так же. Вот Хуан бы вообще не переживал. Чезаре подумал и, как хороший студент, придумал бы целую речь о своей правоте, которой убедил бы не только других, но даже и себя.
А у Джоффре так не получалось.
Иногда он хотел сказать Санче, чтобы она жила уже, как хотела, и не мучилась, но его останавливала, как ни странно, мысль о Ваноцце. Вот уж кто точно такого не допустит.
Впрочем, природный оптимизм в Джоффре всегда побеждал, и заканчивалось все мыслями о том, что все как-нибудь, но устроится хорошо.
Во сне его тем более ничего не беспокоило, и спал Джоффре крепко и даже, можно было сказать, со знанием дела, поэтому голос матери вытащил его из таких глубин сна, что как будто с того света.
- Что? - он резко сел на постели, но так и не смог открыть глаза. - Что случилось?
И все-таки ее сын уже не ребенок. Графиня отвернулась, давая Джоффре время привести себя в порядок, ну или хотя бы укрыться.
- Я надеялась, что об этом расскажешь мне ты.
Ваноцца села рядом на постель и, чувствуя некоторую неловкость, повторила:
- Я надеялась, что ты мне расскажешь, что у вас с Санчией.
Как не раздражало это графиню, она не могла не признать, что последнее время неаполитанка ведет себя безукоризненно. Это не оправдывало ее прошлые деяния, но вызывало надежду, что та все-таки сможет стать достойной ее сына женой.
- Мне все равно, что у вас с Санчией, - противореча себе же, продолжила она, - но меня очень интересует, когда же я дождусь внуков. Судя по тому, что я узнала утром, появление наследника княжества Сквиллаче откладывается еще на один месяц. - и, чуть помедлив, Ваноцца добавила. - Может, это потому, что ты слишком стараешься в другом месте?
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (24-03-2015 14:43:39)
Застигнутый в момент крепкого сна, Джоффре долго не мог понять, чего мать от него хочет. Он щурился на яркий дневной свет и натягивал одеяло, как будто прятался, хотя и понимал бесполезность всех попыток. Уж если Ваноцца пришла поговорить, то от разговора никто не уйдет. Смысл ее слов долго доходил до него, сонного, но все-таки дошел, и тогда Джоффре отреагировал в точности так, как и должен был не очень еще выросший мальчишка: покраснел до самых корней волос. Он не был болтлив, но ему бы понравилось, если бы о его подвигах узнали приятели или братья, но... все еще побаивался того, что о них прознает собственная мать.
- Мне не все равно, что у меня с Санчией, - честно признался Джоффре.
Сначала затея с ребенком, предложенная Санчией, показалась ему интересной, и он согласился. В этом было что-то от желания взять реванш. Доказать кому-то. И еще немного поставить на место Санчию. Но со временем все это стало казаться ему все более глупым. Он долго молчал и честно пытался делать то, что от него ждали, но новые разговоры Ваноццы, помноженные на недосып, вызвали в нем приступ откровенности.
- И я все больше и больше нахожу, что все эти попытки сделать вид, что мы муж и жена, похожи на плохую шутку. Чего ради я и она так мучаемся? Стараться - отличное слово. Ко мне и Санчии оно подходит идеально. Мне надоело. Я предпочитаю быть там, где стараться не надо. Стараться... - он фыркнул. - Предложи это старым извращенцам, которые ходят к куртизанкам, проживающим в твоих домах.
- Моли бога, чтобы самому с годами не стать старым извращенцем, - резко оборвала Джоффре мать и уже мягче продолжила. - Вы не делаете с Санчией вид, вы и есть муж и жена. Мне бы тоже хотелось, чтобы Его святейшество выбрал для тебя кого-нибудь другого, но что есть - то есть.
Она вздохнула и взъерошила сыну волосы.
- Ты должен стать терпимее, Сквиллаче нужен наследник. И если уж твоя жена это понимает, тебе тем более следует о том помнить.
Может, в чем-то не так уж и плохо, что ее дети взрослели в доме Адрианы, ведя со взрослеющим сыном интимные разговоры, Ваноцца чувствовала себя несколько странно.
- В том, что ты ищешь себе что-то на стороне, нет ничего страшного, вот только знаешь ли ты, дорогой мой мальчик, что именно там ты добился того, над чем безуспешно вы трудитесь на пару с Санчией?
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (26-03-2015 13:15:22)
- Да не хочу я думать о наследнике, - взъерошился Джоффре. - Об этом тоже пусть заботятся старые извращенцы, а мне как-то все равно. У меня много времени.
Он в очередной раз удивился, откуда в его матери, жизнь которой всегда была далека от того, что считается "правильным" столько стремления пустить по идеально правильной колее его жизнь? Интересно, как бы она ответила, но Джоффре знал, что такие вопросы лучше не задавать: злить Ваноццу он по-прежнему побаивался. Заспанный и недовольный насильственным пробуждением, он даже не сразу услышал, что ему говорит мать, а услышав, не поверил и решил, что как-то не так понял.
- Что ты сказала? - он осовело уставился на Ваноццу, остатки сна смело сразу. - Получилось то, что на двоих трудимся? Господи, нельзя было выбрать слова попроще, особенно утром?
Он поморщился, но как-то уже вяло. До него начало доходить, что все это не шутки и не недопонимание.
- Ты знаешь про Тину? Интересно, откуда. Полагаю, не Адриана тебе докладывает. Или она? Неважно, я не спрашиваю, хорошо, секрет. Мне все равно. А про это... ты чего-то напутала. Ну или тот, кто тебе рассказывал. Ничего такого нет.
Он говорил со странной и обычной уверенностью мужчины, который ничего не делал для того, чтобы избежать последствий, но почему-то уверен, что каким-то образом все было устроено. Вот в этом Джоффре совершенно точно ничем не отличался от взрослого мужчины.
Отредактировано Джоффре Борджиа (28-03-2015 00:43:25)
- Старым извращенцам думать только и остается, - Ваноцца посмотрела на сына с укоризной.
С его стороны было не слишком-то красиво постоянно упоминать о возрасте, пусть даже и говорил он о мужчинах. Конечно, он не имел в виду родителей, для детей мать и отец остаются такими, какими они их запомнили в детстве, и понимание того, что те постарели, приходит далеко не сразу.
- Остынь! - графиня закрыла ладонью рот всклокоченному со сна Джоффре. - Я говорю лишь то, что вижу, а вижу я то, что вы с Санчией идете в спальню с тем же воодушевлением, с каким ленивый крестьянин бредет выкорчевывать пни.
Она снова вздохнула - не любя невестку, сейчас Ваноцца выступала как бы на ее стороне.
- Откуда мне все известно - не так уж и важно, в конце концов, я - твоя мать, - Ваноцца не торопилась рассказывать об их с Паолой маленьком секрете, - вот только похоже, что некоторые вещи я знаю лучше тебя, - и, улыбнувшись, но нисколько не удивившись наивности сына, произнесла. - Не думал же ты, что дети получаются только когда этого захочешь? Валентина беременна, мой мальчик, и если богу то угодно, через несколько месяцев ты станешь отцом.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (28-03-2015 16:56:27)
Джоффре наивно думал, что любопытство - сугубо женский недостаток, и мужчине его не следует демонстрировать, поэтому Ваноцца оказалась избавлена от необходимости много раз отказываться отвечать на вопрос, откуда она все знает. Как ни мучился Джоффре, но перестал допытываться.
Младший сын поверил ей сразу и безоговорочно, как только можно поверить матери, от которой не ждешь ни грубого подвоха, ни издевки, ни насмешки. Новость, что и говорить, была оглушительной.
- Отвернись, мне надо одеться, - хмуро попросил мать Джоффре.
Лежа совершенно голый под одеялом, он чувствовал себя особенно маленьким и беспомощным под грозным оком графини деи Каттанеи. Впрочем, нехитрый процесс одевания помог ему не только справиться со смущением, но и обдумать услышанное. Сначала он никак к нему не отнесся, слишком удивился. Потом удивился тому, что удивился, и еще насторожился. Но чем дальше, тем приятнее ему казалась новость. Ха! Да она просто отличная, если подумать еще немного.
- Значит, Валентина станет матерью, а я - отцом, - Джоффре шуршал рукавами рубашки и, чего не могла видеть Ваноцца, улыбался все шире. - Это если угодно Богу. А вот если угодно будет мне, значит, у Сквиллаче есть наследник, не так ли? Как мне это не пришло в голову раньше! Значит, мы с Санчией можем жить, как жили раньше, а не заниматься корчевкой пней. И она может радоваться жизни, а не хоронить себя тут. Как правитель Сквиллаче я готов ей дать кучу денег на наряды и украшения. И личный дом, чтобы ей там было так хорошо, как ей хочется, - Джоффре чувствовал себя хозяином положения и входил во вкус этого ощущения. - А если она забеременеет, то я буду точно знать, что я не отец, без всяких сомнений. Как по мне, так все отлично устроилось.
Ваноцца слушала речи сына и не верила ушам.
- О том, чтобы вы с Санчией разъехались, не может быть и речи, - отрезала она. - Ты можешь признать ребенка любовницы, но это не освобождает тебя от обязанностей мужа. Да-да, дорогой мой мальчик, именно обязанностей, раз уж близость с женой тебя не прельщает.
"Весь Неаполь устраивает, а моего сына нет" - вспомнила она довольно скабрезную шутку - в собственных мыслях можно и не церемониться, и хотя на этот раз не собиралась высказывать своего мнения о нравственности невестки, все же добавила.
- Так что не думай выставлять себя на посмешище и оплачивать жене ее любовников. К тому же не забывай, вы состоите в браке и, если она забеременеет, будет не так просто отказаться от этого ребенка, даже если он будет не твой.
За спиной уже давно прекратилось шуршание ткани и Ваноцца повернулась лицом к сыну.
- Джоффре, - произнесла она уже гораздо мягче, - я прекрасно понимаю, что тебя тяготит этот брак, более того... - графиня запнулась, - но ты должен понимать, что Санчия - неаполитанская принцесса, и хотя Его святейшество очень ждет от тебя внуков, он не будет доволен, что первенца тебе подарит любовница, а не жена. Вряд ли это укрепит связи с Неаполем.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (01-04-2015 18:54:04)
- А, может, лучше поволноваться Неаполю, а? Ведь это у Санчии нет детей. Это у неаполитанской принцессы что-то не так. Вот пусть они и думают, как загладить, чтобы его святейшество не разозлился.
Джоффре сделал шаг назад, отшатываясь от матери. Ему стало неприятно, как будто Санчия могла услышать его слова, но он становился все более зол, и даже недовольство Ваноццы уже его почти не сдерживало. Ему все чаще стало казаться, что иногда он выглядит дурак дураком именно потому, что пытается делать так, как от него ждут. Поступает правильно, и только проигрывает от этого.
- Все эти обязанности для меня, как одежда с чужого плеча, - получилось, что огрызнулся. - Вроде, делаешь, как надо, а выглядит мешковато, глупо и просто смешно. И чем дальше, тем хуже.
Он совсем по-мальчишечьи шмыгнул носом.
- Не смотри на меня так, дыра получится. Вот скажи, что ты хочешь? Ты все время недовольна, а что бы тебя устроило?
Ваноцца едва удержалась от материнского подзатыльника, доброго, но весьма чувствительного, и в то же время ей было жаль сына. На самом деле, ему повезло меньше, чем остальным. То, что при всех сомнениях Родриго признал Джоффре своим ребенком, накладывало особые обязательства. Его святейшество не отнесется к проделкам принца Сквиллаче с той же снисходительностью, с какой все... почти все... спускается с рук герцогу Гандии, и не проникнется пониманием, с которым отпускаются грешки кардиналу Валенсийскому.
Графиня вздохнула и, очень тщательно подбирая каждое слово, ответила:
- Мне известно достаточно случаев, когда первенец появляется лишь спустя несколько лет после заключения брака. Было бы гораздо проще, если бы этот ребенок родился не у Валентины, а у Санчии, тогда бы ни у кого не возникло никаких вопросов, и никому бы не пришлось... волноваться. - она помолчала - сложно переубеждать того, с кем полностью согласна, и очень тихо добавила. - Родился или бы так всеми считалось.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (06-04-2015 13:42:01)
Самого последнего, сказанного Ваноццей, Джоффре не услышал, но до него хорошо долетело предпоследнее, и младший Борджиа сразу понял, что совершенно не согласен с матерью. От идеи, что ребенок Тины вдруг превратится в ребенка Санчии, его ощутимо передернуло, что оказалось неожиданностью для него самого.
Если бы не вся эта история, до него бы так и не дошло, что сейчас было очевидным, как божий день. Если вдруг у них с Санчией родился наследник, то их это повяжет, как мужа и жену, по-настоящему и навсегда. Не как сейчас, а как-то совсем по-другому. Джоффре не мог бы ответить на вопрос о разнице, слишком это было сложно, но нежелание быть повязанным вдруг вспыхнуло ярко и однозначно. Нет, ну и идиотом же он был, согласившись с Санчией. Обрадовался, как дурак, что отец удивится! Решил, что нос кому-то утрет, а между тем, хорошо бы ведь было всем, кроме самого него. И вот теперь Джоффре это очень хорошо понимал.
А еще он понимал, что сыграет идиота во второй раз, если чистосердечно попытается все это объяснить Ваноцце, и ничего подобного говорить не стал. Наоборот даже, нахохлился, как будто моллюск спрятался в раковину, и пробурчал:
- Чего теперь жалеть о невозможном. Как есть так есть. Остается только постараться, чтобы по-другому тоже получилось.
"А вот этого вы от меня не дождетесь", - с удовольствием добавил Джоффре про себя.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Какие новости сложно рассказывать? 24.07.1495. Рим