Полдень, площадь возле собора св. Петра.
В жизни возможны только две трагедии: первая - не получить о чем мечтаешь, вторая - получить.
Оскар Уальд.
Отредактировано Александр VI (18-12-2014 17:18:28)
- Подпись автора
Елеем и кровью. 30.01.1495. Рим.
Сообщений 1 страница 20 из 21
Поделиться118-12-2014 17:17:57
Поделиться218-12-2014 17:18:42
Это был день, когда все платили долги свои.
Как известно, мы прекрасно помним, кто и сколько нам задолжал, но очень не любим, когда нам напоминают о наших обязательствах. Его Святейшество, имевший к франкам весьма внушительный счет, никогда еще не служил под сводами собора св. Петра с таким тяжелым сердцем. Он своими руками, всей своей властью, которой добивался так неистово, благословил Карла VIII занять трон Неаполя. Но увы. И быка можно загнать в угол.
- Перед вами Карл... Все ли, здесь присутствующие, приемлют его посвящение, помазание и коронацию?
- Да!
Какая заведомая ложь, но ложь необходимая, купленная и оплаченная дорогой ценой!
Драгоценный елей коснулся лба Карла. Если благодать божия и сошла на франкского узурпатора, то Его Святейшество этого не ощутил. Зато явственно ощущал ненависть, кипящую в сердце. Если быка загнать в угол, то бык нападает. Но еще не время. Не время, Родриго, и не место. Пусть франки уйдут, пусть Рим очистится от их присутствия, затянет раны, залечит язвы. А после… после опять придет время платить долги.
- Подпись автора
Поделиться318-12-2014 17:19:42
Сколько же раз выясняли силу свою две власти, духовная и светская. И не первый раз побеждала последняя, заставляя Церковь подчиниться желанию того или иного Государя. Но, подчиняя, сама преклоняла колена.
На коленях приносили короли покаяние, коленопреклоненными принимали миропомазание. Папы делили между собой влияние на власть светскую, переезжая из Рима в Авиньон и обратно, а могущественнейшие монархи перекраивали европейскую землю, предъявляя права наследия то на один трон, то на другой. Благо повод находился достаточно быстро: королевские дворы континента давно уже стали толпой вздорных родственников.
Земля – основа могущества. Это правило с первого дня коронации вставало перед каждым новичком, на престол вступившим, и каждый знал, что памятью о нем станут не столько дела внутригосударственные, сколько очередной присоединенный к государству кусок, отвоеванный копьем или добытый выгодной женитьбой.
Отмеченный касанием первого христианского императора порфир успел уже согреться под коленом нового владетеля неаполитанского королевства. Церемония была длительной, и Карл давно не прислушивался к звучащей над его головой латыни. Паузы в речи Христова Викария, вершителя дел Спасителя нашего на земле, своевременно получали тихое королевское «Да!». Процесс введения Неаполя в перечень земель Французской короны шел своим чередом. Двое в центре собора Святого Петра, справедливо считавшие, что не подчиняются никому из людей, обреченные властью до самых возможных ее пределов, подчинились обстоятельствам, выбрав в чем именно каждый уступит, и уступив один другому.
Произнося слова молитвы, Карл смотрел мимо олицетворения верховной власти, творящей над ним обряд, смотрел вверх, на свет, льющийся из забранного алебастром светильника - на присутствие Святого Духа.
Господи, сила твоя… Ты дал мне то, чего я страстно желал, к чему неустанно стремился… И что же это?..
Получив желаемое, сердце замерло в недоумении: путь пройден или только начинается?
Минута безвременья - прикосновение елея, блик святого луча на золотом шитье - и Карл поднялся с колен Королем Неаполитанским.
В благоговейном безмолвии замерли за его спиной свитские; от обилия малиновых и белых одежд духовенства рябило в глазах; глашатай потянулся к бронзовой двери собора, дабы сообщить ждущим на площади великую благую весть…
- Подпись автора
Поделиться418-12-2014 18:05:19
Длинный неброский плащ с капюшоном до поры до времени скрывал кардинальское облачение. Сам Чезаре стоял в тени заранее облюбованной арки, откуда можно было наблюдать за происходящим на площади, самому оставаясь невидимым. Его отсутствие на торжественной церемонии тоже врядли заметили, а если и заметили, но не придали значения. В конце концов, все знают, что молодой кардинал валенсийский не блещет духовным рвением.
- Все готово, мессер. - мужчина в надвинутом на глаза берет возник из-за угла петляющей улочки и скрылся в тени вместе с Чезаре. - Наши люди на местах, каждый на своем. Наша цель уже на площади. Прикажете начинать?
Юноша ответил не сразу. Для начала он метнулся взглядом от одной точки в толпе к другой, и так еще два раза. Отлично, все четверо на месте. Головорезы-испанцы, которых он назначил своей личной охраной.
- Начинаем. - Кивнул наконец молодой человек. Тот, кто подумает, что это месть за вынужденное миропомазание, будет тысячу раз не прав. О нет, за принуждение самого понтифика к чему бы то ни было наказание последует куда более серьезное. Чезаре сегодня был намерен мстить более прямолинейно, и за более приземленную вещь. За оскорбление матери, за вторжение в ее дом. Какая разница, кто сегодня сдохнет, те самые молодчики, или же кто другой. Все они для юноши были франками, а значит, врагами, а значит, на одно лицо.
- Хрен вам в задницу, а не святой праздник. - Кривовато усмехнулся Его Преосвященство.
На площади пока что царило веселье. Праздновали и франки, и римляне. Первые радовались по очевидной причине, вторые - просто потому, что грех упускать случай выпить и погудеть. Чезаре давал себе отчет в том, что, когда заваруха начнется, многие из мирных горожан пострадают, а некоторые, вполне может статься, и погибнут. Ну, что тут скажешь. Лес рубят - щепки летят.
Тем временем в самой гуще толпы наконец-то началось разворачиваться основное действо. Кто-то из верных Чезаре испанцев неловко столкнулся с французом, опрокинув вино то ли на себя, то ли на него. Слово за слово, обмен ругательствами стал выливаться в более крупную свару. Подпевалы нашлись и у франка, и, разумеется, у "местного". Но до серьезной драки было еще далеко. Все должно выглядеть естественно. Чезаре знал, что в этот самый момент на подступах к площади случилось еще несколько подобных стычек. Обе стороны постепенно будут распаляться, и когда эта пороховая бочка взлетит на воздух, он будет рядом.
Выйдя из тени, но по-прежнему кутаясь в плащ, Чезаре стал двигаться сквозь толпу.
- Подпись автора
Поделиться518-12-2014 18:05:55
Знал ли Его Святейшество о том, что готовилось на площади? Нет. Догадывался ли? За догадки не судят. Скажем так, Родриго Борджиа, как и его сын, считал, что дело мужчин самим постоять за свою честь, и с этим можно и подождать до более подходящего случая. А вот честь женщины иное дело. Честь матери. Честь… пусть не жены. Но женщины, которая долгие годы была рядом, была поддержкой, опорой. Это другое.
Он вышел на крыльцо собора, зорко оглядывая собравшуюся толпу, не ожидая, но предчувствуя. И, как только, человеческое море всколыхнулось, как только к небу взлетели первые крики (пока еще не боли, но брани), Родриго Борджиа отступил назад, за колонну.
Нет, он не питал заблуждений. Кем бы ни была устроена смута на площади, король Карл не пострадает. Короли умирают от яда, от болезней, но редко – от кулака простолюдина. Но все же этот день франки запомнят надолго. Рим никогда не забывал обид.
И, сам того не подозревая, Его Святейшество повторил слова сына:
- Хрен вам в задницу, а не святой праздник.
- Подпись автора
Поделиться618-12-2014 18:07:21
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
- Разуй глаза, куда прешь? - облитый вином франк злобно выругался. Вот зараза косорукая, ведь до исподнего промок! И без того не повезло, места хорошего не нашлось, на самых задворках, так теперь еще и мерзни.
Ветер вдоволь порезвился на площади Святого Петра, залезая под плащи, закручивая вокруг ног юбки. Зеваки, пришедшие поглазеть на происходящие, зябко кутались в свои одежки, и то тут, то там раздавалось бульканье - это особо догадливые пытались согреться уже остывшим вином. Один из обывателей, чей сизый нос свидетельствовал о том, что грелся так он уже лет десять, подтолкнул под бок дружка, и зычно загоготал.
- Вино-то надо в глотку заливать, а не рубаху поить, - веселился он, подначивая французика.
Бедолага, и без того красный от злости и вина, бросился вслед за облившим его "итальянцем" и хорошенько толкнул его в спину. Тот то ли плохо держался на ногах, то ли под ноги камушек попался, но не удержался на ногах и с добавленным ударом ускорением врезался головой в живот замершего, как статуя, швейцарца.
Швейцарцы, призванные Карлом под свои знамена, вызывали зубовный скрежет даже у тех, кто сражался с ними бок о бок. Они держались особняком и свысока посматривали и на франков, и на жителей Италии. Рослый рыжеволосый детина подхватил итальянца за шкирку и кинул его в толпу. Виновник суматохи добавил от себя смачный пинок – мелкая месть за испорченную одежду... И это было последнее, что он сделал в этой жизни... Откуда здесь взялись приятели неосторожного жителя Рима, было непонятно, но там, где только что была тихая заводь, будто прорвало плотину.
Смешки и ровный гул толпы сменили крики и брань. Пьянчужка, разом протрезвев, кинулся прочь, но, куда бы он ни побежал, везде люди, словно цепные псы. Из дрожащих рук выскользнула плетеная бутыль, пьяница охнул, наклонился за драгоценным пойлом. Чей-то кованый сапог опустился на его хребет, раздался хруст… Рядом, заливая все кровью из вспоротой яремной вены, упал его дружок, и над площадью разнесся истошный вопль из десятка глоток:
- Убивают!
Поделиться718-12-2014 18:08:01
На широкой паперти Собора, той, что с южной стороны и от ветра защищена, для встречи Его высочества Карла VIII, короля неаполитанского, устроен был помост. Выстланный коврами, с нарядным балдахином, дождался он появления владыки под восторженный рокот французской толпы, помост окружившей. За спиной Карла гулко бухнули бронзовые двери, выпуская из обители совести в мир страстей.
Молитвенному настроению, благим сомнениям, быстро положен был предел – все окружение государя водоворотом пошло вкруг его фигуры, торопясь проявить восторг ради своего блага. Ближние спешили уверить в победе, дальние, на площадной брусчатке, жаждали милостей вновь коронованного своего предводителя. Карл, зажмурившись от яркого луча, ударившего в глаза при выходе из соборного полумрака, через пару шагов расстался со справедливой оценкой своих достижений и принял вид триумфальный: милостиво улыбался, принимал присягу капитанов гвардии, по трое преклонявших колено перед монархом, и глядел поверх голов на бесконечно радостное, как ему казалось, людское море – галдящее, пьющее, «виват!» кричащее… Он готовился напутствовать вверенных ему на дела дальнейшие, уподобившись цезарю, простер руку, торжественные слова услышал ближний круг и замер в почтении импровизированному церемониалу.
... Улыбка сбежала с одного лица; озабоченно повернулись друг к другу двое придворных; группа младших офицеров, стоявшая у самого края, торопливо покинув крытые ковром ступени, бросилась в опасно загудевшую толпу…
Карл не понял внезапно взлетевшего дикого крика, в замешательстве поднял брови и тотчас же был отрезан плечами и спинами охраны от зрелища стихийного боя. С разных концов площади, словно очаги огня, драки завязались, заклубились, вспыхнули воплями боли, женским истошным страхом.
Его высочество вознегодовал было в крепости своей - живой стены гвардейских щитов - но торопливые донесения, необходимость знать и велеть, не видя самого «дела» вернула ему привычную бытность военного лагеря. Люди вокруг перестраивались, отступали и менялись местами.
Копье, только что праздничным флагштоком поддерживающее французскую орифламму, взвилось и обагрилось, защищая только что обретенное право на власть. Отвоеванная Земля окроплялась кровью, как елеем - ее владыка, который с остервенением смотрел сейчас на площадь через плечо швейцарского гвардейца. Нет мира в этом городе, ни в стране, ни в людях… волки друг другу…
- Ваше высочество, с нами недостаточно сил, извольте взглянуть…
Его передернуло от равнодушной оценки стратега, отсутствия собственного оружия и ненужной парадности одежды, от вынужденной пассивности и бесполезных теперь речей и слов:
- Собрать, кто есть! Пошлите в гарнизон! Здесь понимают только голос меча…
- Подпись автора
Поделиться818-12-2014 18:08:37
Подавляющему большинству собравшихся на площади людей происходящее, должно быть, казалось сумбуром и ужасом - но только не Чезаре. Для него все разыгрывалось как по нотам. Нанятые люди, виртуозно изображая обычных бузотеров, появлялись то там, то сям, ничем себя не выдавая, но при этом не давая очагам ссор и драк погаснуть.
И тем не менее, некоторое время все еще могло потухнуть, толком не начавшись. Да, часть франков была пьяна, но изрядное количество французских солдат пребывало во всеоружии, готовое защищать своего короля, чем, кстати, сразу же и занялось. Да и люди далеко не все успели осознать, что завязалась серьезная драка. Все еще могло обойтись парой трупов, десятком-другим сломанных костей, пригоршней выбитых зубов... Вот только Чезаре не собирался оставлять все, как есть. Четверо телохранителей позволяли ему в целом беспрепятственно продвигаться к центру толпы, туда, где уже завертелась самая серьезная заваруха. Юноша шел, как ни в чем не бывало, надеясь, что его наглое поведение рано или поздно привлечет чье-нибудь внимание.
- Эй, ты, куда прешь! По ногам, как по брусчатке! - Раздалось сердитое икание сзади. Чезаре сделал своей охране незаметный знак, чтобы сразу не вмешивались. Пьяный, как истинный счастливец, французский солдат схватил юношу сзади, сдергивая капюшон. Выверенным ударом локтя молодой человек, не оборачиваясь, заехал драчуну по подбородку. Брызнула кровь из прокушенного языка.
- Да ты... - Впереди другой франк, заметив, как обошлись с его товарищем, ринулся на Чезаре... и напоролся на кинжал телохранителя. На пару мгновений, в течение которых невезучий солдат оседал на землю, вокруг воцарилась страшная, нереальная тишина. По крайней мере, так показалось самому Чезаре. Но лишь убитый наконец упал, все завертелось с новой силой.
Французы полезли на испанцев, горожане на французов.
"Пора".
Чезаре скинул плащ, и всем стало видно его кардинальское одеяние.
- Кардинала убивают! Франки убивают кардинала! Слугу божьего! - Заорал паренек с луженой глоткой, которому было щедро заплачено. Этот вопль стал сигналом. Люди Чезаре начали подтягиваться к центру площади, нападая на любого француза на своем пути. Юноша же не спешил уходить, к тому же, теперь это было трудно выполнимо. Мечом в такой толпе орудовать себе дороже, поэтому одной рукой он сжал предусмотрительно протянутый одним из испанцев кинжал, а вокруг другой обмотал плащ.
Теперь можно было начинать веселиться.
Со счастливым "х-ха!" Чезаре загнал ближайшему франку кинжал прямо под подбородок.
- Подпись автора
Поделиться918-12-2014 18:09:28
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
До того стройные ряды швейцарцев рассыпались, как куча зерна, в которую метко кинули тяжелый булыжник. Франки, счастливые триумфом своего короля, оказались не готовы, мгновение промедления оказалось роковым. Свечу можно загасить одним пальцем, пожар же сжирает все на своем пути; человека можно убить, но невозможно справиться с стихией.
Обыватели, пришедшие поглазеть на зрелище, уличные торговки со нехитрой снедью, нищие, которых на площади было немало: тишину взорвало криками и люди, путаясь в одежде, сбивая с ног своих же собратьев, ринулись прочь с площади. Тех, кто нашел смерть на острие кинжала было куда меньше, чем несчастных, затоптанной обезумевшей толпой. Но даже счастливчики, успевшие отбежать подальше остановились, когда над собором раздался зычный голос.
- Ничего святого, ироды! - не выкрикнуло - выдохнуло людское море. - Бей нехристей!
И стало неважно, кто начал и зачем. Многоглазому зверю показали пищу. Это франки грабили наши дома и насиловали наших дочерей и жен, это они топтали наши улицы, это они, они, они. Бей гадов!
Чернь не знает честных приемов. Опьяненная кровью и безнаказанностью толпа любыми подручными средствами крошила в фарш любого, кто казался похожим на чужака.
Эге-ге-гей!!! Сдохни, адово отродье!
Поделиться1018-12-2014 18:10:46
- Особой любви, сам понимаешь, мы к себе и не ждали. Повеселились, погудели маленько, что ж Бога гневить, хорошо повеселились… А тут для Его высочества, видать, черти спроворили, не иначе – поупирался понтифик, да и согласился. Благословил на Неаполь. Уж лучше б он еще поупирался, дорого мы заплатили за согласие его, ох, дорого!..
На каждого франка пришлось по четыре ножа. С каждой из сторон в тесной толщине вонзалось в тело железо. Кому-то повезло - по долгу службы был в кольчуге или кираса грудь прикрывала – так не сразу порезали, сперва на плечах повисли, в ноги уронили, лезвием горло нащупали и лишь после до клочка раздели. То-то повеселились мы…
Помнится в бою я так не перетрусил, когда лицом к лицу с итальянцем тем же встретился, да и германец ничего себе, раз навалился, было дело… Тут же – смерть облапила в один миг. Спас случай: когда упал и был готов, не помолясь с миром проститься, ногой кого-то подшиб, а тот – еще кого зацепил, так и лежал я, полузадохнувшись, под телами, в чужой и своей кровушке… Потом уж гарнизонные подоспели, отбиваясь сами, тела наши собирали, мне отползти помогли… Чудо, ей Богу, чудо…
***
Пока король Карл в плотном кольце охраны молча метался на крыльце собора, а события на площади развивались от плохого к худшему, и окружение его спешно отходило. Стремительная, невообразимо наглая атака… Полноте, какой народный гнев мог бы дать такой эффект, кабы ненависть не была бы тонко срежессирована, и во всем водовороте виделась уже рука стратега, а не тупое: «вилы в бок!»…
Французов теснили беззастенчиво. Французы, сбившись в кучу, оставляли собор Святого Апостола Петра, чьи ступени, и паперть, и притвор немедленно обагрились кровью – в святую обитель затащили несчастных, обирали до нитки, глумясь над телами. Отбивая своих, на пороге храма, резались и сами франки, чувствуя за плечами присутствие короля и невозможность отступления. Островок святой земли не стал им спасением в адском этом море.
И отбытие Его высочества Короля Неаполитанского из Вечного города началось вовсе не торжественным, а вынужденным галопом белоснежного церемониального жеребца и ощетинившимся сталью на все четыре стороны королевским эскортом.
А что же площадь Св. Петра? Она обагрилась новой кровью, вздрогнула предсмертной судорогой, и еще один несчастный уткнулся в пыль, искупая чужую алчность, а чья-то рука уже тянула с него гаржет...
- Подпись автора
Поделиться1118-12-2014 19:27:18
Все шло по плану, все шло, как нельзя лучше. Конечно, люди гибли с обеих сторон, но и это, разумеется, входило в расчеты Чезаре. Пока было довольно того, что его испанцы ведут себя достаточно осторожно и не дохнут, как мухи. В конце концов, им помогала разъяренная толпа. И все же пытаться управлять бездумной оравой народа - опасное и заведомо безнадежное занятие. Юноша был не настолько самоуверен. Можно лишь пытаться направлять ее движение в нужную сторону.
Молодой человек собирался в ближайшее время ретироваться с площади, и своих людей увести. Они укроются за крепкими стенами домов и дворцов, предоставив черни беситься и лютовать на улицах. Пройдет время, франки опомнятся и наведут порядок. Войска Ватикана даже помогут им в этом, почему нет. Они же союзники.
Чезаре не тешил себя надеждой, что французы примут все за чистую монету и действительно решат, что во началось лишь из-за пьяной драки. Его Величество Карл кто угодно, но не дурак, он видел все своими глазами и, скорее всего, понял суть происходящего. Но это уже неважно. Никто никогда и ничего не сможет доказать.
Угрозы, которые могла таить после подобного пассажа предстоящая поездка в Неаполь, юношу не пугали. Он нужен франкам живым и невредимым - а с остальными невзгодами уж всяко можно справиться.
- Пора уходить. - Обжег сбивчивым дыханием ухо один из телохранителей. - Скоро здесь все превратится в сущий Ад.
Чезаре только кивнул, не тратя сил на слова. Его кинжал успел найти уже немало брешей в защите франков, юноша весь взмок под кардинальскими ризами. Он уйдет, непременно. Еще один труп француза - и он уйдет.
Очередной противник вырос перед ним, замахнувшись палашом. Рукой, обмотанной плащом, Чезаре отвел удар, а сам всадил свой клинок французу под ребра, и еще раз, и еще, чтобы наверняка. Тот, видать, был сильный малый, и все никак не хотел падать. В исступлении молодой человек резанул кинжалом по горлу француза и немного перестарался. Голова теперь уже покойника сильно откинулась назад, веером брызнула кровь, превратив лицо Чезаре в жуткую красную маску. Он машинально провел языком по губам и, в каком-то диком счастливом исступлении, слизнул кровь с клинка. Это - всего лишь свара. Как же, должно быть, дивно в настоящем бою!
- Надо уходить. - Его настойчиво обхватили за локоть.
- Еще секунду. - Кардинальскую шапку Чезаре и не надевал, в такой толчее потерять ее - пара пустяков. Но от яркой одежды следовало избавиться как можно быстрее, слишком уж она приметная, франки будут слетаться на нее, как мухи на дерьмо. С помощью все того же ножа молодой человек вспорол ворот и что есть силы рванул ткань в стороны, стаскивая ее с себя. Под облачением оказалась обычная, неприметная одежда.
- Вот теперь уходим. - Собрав вокруг себя нескольких испанцев, Чезаре стал отступать с площади.
- Подпись автора
Поделиться1218-12-2014 19:29:37
Андре де Бомон, с помятым одеянием, покрытый чужой кровью и грязью оттолкнул от себя очередного поверженного противника и огляделся. Как был не похож франк сейчас на себя самого всего какой-то час назад! Тогда он, в богатом наряде, спокойным и даже каким-то отстраненным взглядом осматривал толпу, думая о своем, сейчас - ожесточенно дрался за свою жизнь, сжимая теплый от крови клинок. Люди толкались справа и слева, и всё же внимательный взгляд капитана заметил несколько странную картину – кардинал с окровавленным лицом, снимающий с себя облачение с помощью ножа.
Видит Бог – резня на площади задевала что мирских, что божьих людей, но всё же графу казалось, что без Римской Церкви тут не обошлось. Папа не простил Карлу унижения и сорвал его миропомазание, превратив торжественную церемонию в кровавое побоище. На деле виноват был вовсе не понтифик, но взоры людей всегда устремлены на крупные фигуры политического Олимпа, полагая (часто небезосновательно), что без их благословения редко происходят подобные случайности.
Андре вытер рукавом пот и принял решение последовать за странным переодетым кардиналом, по возможности, скрытно. Вдруг выведет на кого-нибудь интересного.
Поделиться1318-12-2014 19:31:04
Продвигались прочь от площади они медленно. Всеобщая драка уже успела заполнить узкие улицы, то и дело приходилось останавливаться и в буквальном смысле прорубать себе дорогу. И все же здесь люди уже не толпились, что дало Чезаре возможность взяться за меч. Когда в твоих руках более внушительное оружие, как минимум добрая половина встречных попросту не рискнет напасть. К тому же, на французов юноша и его спутники не походили ни с какой стороны. Конечно, изрядное количество бузотеров решило воспользоваться суматохой для собственных грабительских целей, ну уж на них-то управа найдется, в этом Чезаре не сомневался.
- Все, здесь расходимся. - Рискованно, да. Но молодой человек понимал: хорошо организованная кучка людей вызовет больше подозрений, чем, скажем, несущийся куда-то сломя голову человек, перемазанный кровью, с ужасом в глазах. Убедительно изобразить испуг Чезаре мог без всякого труда. Его спутники не стали упираться. В конце концов, он платил им за неукоснительное исполнение любых приказов, даже если это приказ оставить его одного.
Постаравшись сделать свою походку менее целеустремленной, Чезаре повернул на нужную улочку. Ничего, путь короткий. Скоро он доберется до безопасного места. Нужная дверь откроется после слов пароля, и спустя жалкие минуты он будет уже в покоях отца. А если кто встретится на пути - что ж, у Борджиа найдется, чем им ответить. В узком пространстве важнее мастерство, а не количество. Судьба, разумеется, всегда готова преподнести неприятные сюрпризы, но что же теперь, на улицу не выходить? Можно ведь помереть и от удара упавшей на голову черепицы.
- Подпись автора
Поделиться1418-12-2014 19:31:36
Андре, следовавший за подозрительными римлянами по пятам, едва успел прижаться к стене, когда те остановились на миг и разбежались в разные стороны. Слишком странное поведение для тех, кто спасается от гнева толпы, слишком слаженное.
Ощущение что дело нечисто, приправленное досадой и гневом за устроенную на площади резню, создало в душе де Бомона ядовитую смесь. Он, уже не думая о собственной безопасности ринулся следом за кардиналом – одним из зачинщиков (как подозревал капитан) драки на площади.
Напасть со спины – подло (хотя порой весьма полезно), но франк понимал, что тяжелую поступь за спиной кардинал, скорее всего, услышит. Поэтому, приблизившись на подходящее для нападения расстояние и сжав липкий от свернувшейся крови меч, окликнул противника:
- Ваше преосвященство!
Намерение взять живым остановило Андре, распаленного боем, от желания смертоубийства. Ему хотелось сперва узнать у этого подозрительного человека подробности случившегося на площади. Если удастся.
Поделиться1518-12-2014 19:32:59
Главный закон мироздания: если что-то может пойти не так, оно пойдет не так. Чезаре сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Вот как назло, когда спасительный приют был уже так близок! Впрочем, он сам виноват, надо было действовать осторожнее и внимательнее.
"Раз этот некто так ко мне обратился - значит, знает в лицо. Но голос незнакомый, а на такие вещи память у меня хорошая. Да и говор не наш, значит, француз. Скорее всего, видел меня на площади и таки смог проследить, иначе без рясы нипочем бы не узнал. Ну да, выходит, я сам виноват, что прошляпил соглядатая".
Можно было сделать вид, что не слышал оклика, и продолжить путь. Или пуститься бегом. Но кто знает, вдруг у преследователя в руках взведенный арбалет? Да и удар мечом в спину схлопотать не хотелось.
Оставалось одно - остановиться и встретить незваного гостя лицом к лицу.
И обернулся с Чезаре с таким видом, будто мирно и неспешно прогуливался по спокойной сельской местности.
- Я слушаю тебя, сын мой. - Прозвучало очень чинно и потому абсолютно издевательски, тем более, что "сын" был явно лет на десять старше Чезаре, а то и больше.
- Подпись автора
Поделиться1618-12-2014 19:33:25
Андре усмехнулся, и на его грязном лице эта усмешка смотрелась неуместно и возможно даже страшно. Сейчас капитан был похож на мародера, пусть и в дорогих одеждах.
- Мне нужны ответы на вопросы, святой отец, - Бомон ответил с не меньшей издевкой в голосе, но сделал пару шагов вперед, подходя ближе. – Например, что означает ваше переодевание на площади? И кто вас нанял для того, чтобы устроить недавнее побоище?
Франк не был настолько наивным, чтобы ждать от «кардинала» исповеди, так что ожидал чего угодно – бегства, нападения, оскорблений. И потому держался настороже. Но всё-таки азарт боя захватил его, так что - обычно спокойный - капитан добавил:
- Если будете молчать, я вас просто убью.
Надо сказать, что возможности свои Андре переоценивал – он устал, дравшись в толпе, и кроме того был уже легко ранен в плечо, но как солдат, он не привык отступать. Оставалось только верить в свою счастливую звезду.
Поделиться1718-12-2014 19:34:28
- Ответы... - Чезаре неторопливо достал меч из ножен и задумчиво потрогал кромку лезвия подушечкой большого пальца. Затем он все так же неспешно перевел взгляд на француза и вернул ему улыбку, не обещающую ничего хорошего. - Апостола Петра у райских врат спрашивай, может, он чего расскажет. А я вам разве что встречу организую.
Договаривал юноша уже на ходу, с каждым шагом наращивая темп. Раскрутив обмотанный вокруг руки плащ, он широко махнул им, целя французу в лицо, а мечом нанес удар, метя враг подмышку.
Если посмотреть на сложившуюся ситуацию с иной стороны, все было не так уж плохо. Чезаре был чрезвычайно доволен ходом событий на площади, и для полной гармонии ему, пожалуй, как раз не хватало хорошей схватки один на один, где можно не только бездумно толкаться, бить, резать да колоть, но и проявить мастерство фехтовальщика. Оставалось только надеяться, что противник попался годный. Впрочем, неумеха едва ли увязался бы в одиночку за противником, только если совсем дурак. Правда, франк мог и не знать, насколько хорошо кардинал Валенсийский обращается с мечом. В курсе дела были в основном римляне. Ну да ничего, незнание не освобождает от ответственности.
- Подпись автора
Поделиться1818-12-2014 19:34:55
Андре, по правде сказать, не был уверен, что имеет дело с кардиналом. Кто угодно мог одеть красные одежды, чтобы вызвать драку и замести следы. Так что он отпрыгнул в сторону, не отвлекаясь на хлопнувший возле лица плащ, и отразил удар.
Человек военный, граф де Отишан часто имел дело с мечом, но и враг ему попался достойный. Так что на разговоры времени не было – схватка, тем более ожесточенная, чем более закипавшая в крови жажда чужой смерти, не давала и мига передышки.
Однако всё заканчивается и – к несчастью для капитана французской армии – именно он допустил в этом бою ошибку. В оправдание Бомона можно было сказать, что он был уже ранен и потерял много сил на площади. Получив удар в бок, капитан рухнул вниз, щедро поливая грязь римской улицы своей кровью. Клинок выпал из ослабевшей руки, но сознание ещё не покинуло Андре. Пожалуй, он мог бы молить о пощаде. Мог бы. Но не стал.
Поделиться1918-12-2014 19:35:55
Противник, к счастью, попался все-таки годный, но вместе с тем и усталый. Франк начал выдыхаться, когда Чезаре еще был полон сил, и молодой человек, разумеется, не замедлил этим воспользоваться. В следующий миг юноша отчетливо услышал, как меч распарывает ткань, с мерзким чавкающим звуком взрезает плоть, что было силы скрежещет о ребра... Похоже, одно из них даже треснуло.
Чисто теоретически рана была не смертельной. Кости защитили легкие и другие важные органы. Добивать, не добивать... конечно, чем больше мертвых французов, тем лучше. С другой стороны, Чезаре не был настроен милосердно даровать легкую быструю смертью. Как там говорят сами франки? Ку де грасс? Нет, этот обойдется. Пусть лучше сдохнет, как свинья, захлебываясь в грязи.
Рассмеявшись, юноша обошел поверженного врага и сильно толкнул его ногой в спину, так, чтобы рухнул лицом вниз, а потом всем весом наступил ему сапогом на затылок. Задохнется, не задохнется - пусть решает фортуна. В неглубокую, но обширную рану и так уже грязи набилось, тоже ничего хорошего.
От приятных мыслей Чезаре отвлекли голоса за ближайшим углом. Французские голоса. Вернулось ощущение времени, и молодой человек вспомнил, что давно уже должен быть в безопасном укрытии. Сердито цыкнув зубом, он убрал ногу с головы франка, вложил меч в ножны и нырнул в ближайший переулок прежде, чем на улице показались обладатели голосов.
- Подпись автора
Поделиться2018-12-2014 19:37:03
«Ты есть Петр и на камне сем Я создам Церковь Мою»
Сегодня камни собора, воздвигнутого над гробницей апостола, вымазаны кровью, хорошо хоть, не во славу Церкви Святой и Правящей. Попала ли на них хоть капля елея, предназначенная для коронованной главы? Инвеститура франка запомнится чудовищной бойней, как и весь италийский поход его – победоносная нелепость, последовательность случайных решений и побед той или иной стороны, имевших на короля более сильное влияние в очередную минуту. Карл принимал решение. Карл отклонял его, «передумав», и тот час настаивал на некой мелочи, дабы уверить себя в том, что всегда настоит на своем.
Цинизм реальности смел королевский триумф, как струя помоев, выплеснутая хозяйской рукой, сбивает головки незабудок на краю канавы…
Карл с остервенением сорвал с себя запятнанное парадное платье (какую еще помощь мог оказать новокоронованный король Неаполетанский, кроме как поддержать истекающего кровью подданного), долго молча умывался, словно старался смыть пережитое, все так же молча, оттолкнув услужливую помощь, зашнуровал дуплет, привычный в условиях, которые он называл походными, и, стиснув кубок холодными от скрываемого гнева пальцами, принялся мерить мягкими, почти неслышными шагами галерею. В Палаццо Венецио воцарилась гнетущая тишина.
Замерли в ожидании призыва королевские советники и секретари, вытянулась подобно статуям возле надгробия гвардейская охрана, замкнула рты вечно шепчущаяся прислуга, шнырявшая туда-сюда в ожидании новостей. Пока король переходил в своих мыслях от полных смятения «за что?» и «почему я избран гневом Господним?» к более деятельным «какова причина?» и «кто исполнитель сей воли Господней?» (ибо он нисколько не сомневался в наличии некоего затейника, зная по опыту, что любой посыл толпе нужно дать, сама же она инертна, пока пример не показан), придворные скорбно поджав губы ждали, когда закончится монаршее раздумье, и только военный люд, принявший на себя, парадных, коварную атаку, привычно обустраивал раненых и готовился хоронить убитых.
Постепенно двор и нижний этаж дворца наполнился стонами и распоряжениями. Карл прислушался. Пора было переходить к выяснению подробностей гнусных обстоятельств. Секретарь, обрадовавшийся концу безмолвия, почтительно записывал:
– Каковы потери? Приведите ко мне кого-либо, кто был в самой толпе… Капитана гвардии сюда! И господ советников пригласите!
Он перевел дух и с тоской взглянул в лицо секретаря:
– Андре! Просите отложить вечернюю мессу… Я не могу молиться сейчас… После. После отпевания… тогда…
И снова повысил голос:
– Да найдите же кого-нибудь, кто выжил и видел, что там происходило! Я хочу знать!..
- Подпись автора
