Ночь – это время, когда человек, будь он даже трижды велик, остается один на один с собой. Тогда из-под кровати, из-за занавесей тяжелых портьер, из-под кресел появляются призраки прожитых дней, и чем ты старше, тем их больше, тем громче их голоса, тем ненавистнее их лица. Можно отпугнуть их, отогнать, уложив в свою постель женщину, забыться ненадолго под нежными руками Евиной дщери, потеряться в ее горячечном шепоте и стонах. Но вот беда, в этом качестве монна Тина всесильного Родриго Борджиа уже не устраивала. Появление Джулии в замке Святого Ангела совершенно лишило метрессу остатков былого очарования. Призвать же саму Джулию… нет, к этому Его Святейшество был еще не готов.

Тогда что? Тогда остается еще одно старое средство от всех призраков ночи – вино. Крепкое, славное, верное вино. Но! Понтифик, кончено, наместник бога на земле, только вот господь с тобой не выпьет, и ангелов небесных в собутыльники не пошлет, а именно этой ночью Его Святейшеству позарез нужен был кто-то рядом. Кто не будет вливать в его уши витиеватую паутину слухов и домыслов, кто не будет ждать от него милостей, кто, наконец, просто не спит в этот поздний час.

«Хорошо если Джованни сейчас один», - размышлял Его Святейшество, торопливо шествуя по холодным галереям замка. – «В его годы… эх, я в его годы!». Воспоминания скользнули по лицу понтифика мимолетной тенью.
- Джованни, благослови тебя Господь, - прорычал папа, распахивая дверь в покои старшего сына. – Поднимайся, и выпей с отцом, а то не видать тебе спасения и царствия небесного, прокляну за милую душу!

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Нетерпеливым жестом отослал слуг вон – нечего им мозолить глаза понтифику, Родриго Борджиа уселся за стол, потирая руки. Мрачное настроение мигом улетучилось, ночные тени поспешили убраться обратно в ад, а вино заиграло, заискрилось в кувшинах и кубках. Напоминая Его Святейшеству, что жизнь есть краткий миг перед вечностью, и миг этот надо сделать по возможности более приятным и содержательным. Он даже подумал, не послать ли за музыкантами и танцовщицами, пусть усладят мужские взоры, но отказался от этой мысли. Нет, сегодня они напьются вдвоем с Джованнито. Как настоящие мужчины, как настоящие Борджиа!

- Ну, сын мой, - ухмыльнулся понтифик, ломая в ладонях хлеб и протягивая руку к сочному мясу. – Рассказывай! Чем ты сегодня отличился? Утром я все грехи тебе отпустил, но не поверю, чтобы до вечера ты ходил, паки ангел небесный, с кротостью во взоре и нимбом над челом!

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- За семью, - поддержал тост сына понтифик. Вино в кубке лукаво подмигнуло, на мгновение в его игре понтифику почудился притягательный образ арагонской принцессы. Умной, красивой. И оттого опасной.

- Джоффре в Риме, - отхлебнув из кубка подтвердил он, разглядывая расписной потолок в покоях сына. Ангелицы, поддерживающие своими белыми ручками свод небесный были ничего, очень даже ничего. – И его жена тоже. Я говорил с ними обоими. Трогательное семейное единодушие, кто бы мог подумать, я дал младшему сыну послушную жену, которая только и желает, что быть рядом со своим супругом!
Ухмыльнувшись, он с нежностью взглянул на своего старшего отпрыска. Вот кто был настоящим мужчиной, не чета малышу Джоффре, похоже, совершенно очарованному красавицей - арагонкой. Уж Джованнито никогда не подпустит женщину близко к сердцу. Постель, вот их удел, пусть там и остаются!

- А у Санчии есть брат, - как бы невзначай обронил он. – Брак нашего малыша с этой женщиной, конечно, дело нужное и богоугодное, но я бы предпочел, чтобы связь нашей семьи с этой семьей была еще крепче. Еще надежнее.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Что говорят – не слышал, но да, принцесса красива, - откровенно ответил Родриго сыну. Какие могут быть недомолвки между настоящими мужчинами? – Я бы сказал, слишком красива для нашего малыша Джоффре, думаю. Он еще толком не представляет, что ему со всей этой красотой делать. И это меня пугает, сын.

Его Святейшество в раздумье покрутил в руке яблоко, так, будто на его румяной поверхности мог быть написан ответ.
- Принцесса Сквилачче нам пока не друг, - наконец проговорил он. - А кто не друг – то враг, пусть не сейчас, а потом. Вот я и думаю, как бы нам сделать так, чтобы принцесса стала другом?

Подтекст этой фразы был такой: женщина по натуре кошка, кто ее больше гладит – того она и любит. Если младшенький не в состоянии должным образом обиходить синеглазую арагонскую кошку, то почему бы не взять на себя эту задачу его старшим братьям?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Приманка хороша, - одобрительно кивнул головой понтифик, отхлебнув вина. – Монна Санчия умна, она быстро поймет, в чем ее выгода, если уже не поняла…

Родриго фыркнул, вспомнив появление двух прекрасных женщин перед его очами – Джулии и Санчии, кажется, красавицы быстро подружились.

- Смотри, сын мой, - шутливо пригрозил он. – Принцесса прямо жаждет, чтобы ее все полюбили в нашей семье. Как бы ее коготки не прошлись по твоей спине, Джованни! Не буду докучать тебе прописными истинами, вроде той, что учит нас не возжелать жену брата твоего, но если это все-таки случится, сын мой, шепни ей на ушко, что твоей сестре скоро понадобится новый муж.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Какой ты послушный сын, Джованни, - расхохотался понтифик, довольный хорошим вином и хорошей беседой. – Но я не жду от тебя таких жертв. А насчет женского ума, Хуанито, ты не обольщайся. Поверь своему отцу, то, что мы, мужчины иногда постигаем путем долгих раздумий, мучительного опыта, женщинам дается просто так… то ли от Бога, то ли от Дьявола. Разве что умная женщина никогда свой ум не будет показывать, вот, взять хотя бы Джулию…

Его Святейшество задумался на несколько мгновений над злосчастным яблоком. Джулия, да… Джулия с ее прелестным, ангелоподобным лицом. Не просто красивая женщина, но дух и смелость, ум и такт. Сокровище, достойное постели императора…. Или понтифика.
- Нет, Джулию даже не думай, - пригрозил он любимому сыну, так, на всякий случай. – Но вот что мне с ней делать – я не знаю, Джованни.

Мысль свою связно выразить Его Святейшество уже не сумел, но разве между ним, и старшим сыном не существовало всегда особенной связи, и что по сравнению с узами крови простые слова?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Вот тут Джованни попал в самую точку. Если он отвергнет Джулию (ну хорошо, назовем это почетной отставкой) – изменится ли что-то для него в этой жизни? Свет, ясное дело, не померкнет, и земля под ногами не разверзнется. Но все же… ведь не только ради плотских утех он держал возле себя эту женщину все это время, не только ради ее красоты. В конце-концов, в Риме полно нежных ликом и телом, искусным в плотских наслаждениях красавиц. Джулия же давала ему нечто большее. Произнести слово «любовь» Родриго Борджиа, вероятно, не смог бы даже пот пытками, а другого на ум не приходило.

- Что мне делать с Джулией, я еще помню, не настолько уж твой отец стар, Джованни, - ответил он, ничуть не рассердившись на вольный тон старшего сына. Хуан всегда чувствовал тонкую грань между свободным обращением с отцом и открытой непочтительностью, и ни разу ее не переходил. – Я о другом, сын. Разве хорошо для мужчины, если в твоей жизни есть женщина, без которой тебе трудно обойтись? Разве такие привязанности не ослабляют наш дух, не подтачивают наши силы?

Понтифик в этот миг мало волновался о том, что ведет беседы не очень-то достойные духовного лица. С делами небесными он как-нибудь разберется. Решить бы дела земные. Хотя о душе позаботиться тоже стоило.
- Ты решил что-нибудь насчет статуй, которые я велел тебе заказать, - осведомился он, вонзая нож в окорок. – Ты не думай, плут, что я о них забуду. Я забуду – на небесах напомнят!

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Его Святейшество хотел было возразить сыну, что даже если он оденется нищенствующим монахом, то все равно долго скрываться у него не выйдет. Кровь не спрячешь. А у его Джованни все – и стать, и взгляд, и норов выдавали Борджиа. Обычно это радовало понтифика, но иногда и тревожило. У Джованни были свои представления об осторожности, весьма своеобразные, которые не мешали ему с легкостью вмешаться в пьяную драку или устроить развлекательную прогулку по злачным кварталам за Тибром.

- Ладно, – произнес он, обнаружив, что язык ворочается с трудом, да и мысли в голове тоже. – Ладно, сын, но ты будь все-таки потише, на этом маскараде. Хватит с тебя похождений, а с меня тревог. Пойду я. А про статуи не забудь и про кошку тоже, да, статуя кошки. Арагонской. Хм…

Чуть пошатываясь и зевая во весь рот Его Святейшество сделал сыну милостивый жест, означающий и благословение, и прощание и благодарность за разговор, отвлекший отца от мрачных мыслей. Теперь единственной заботой понтифика было добраться до своей кровати, и не уснуть по дороге в чужой. Это Джованни может хоть каждый день менять девок, а ему, понтифику, уже пристойно проявлять в этом деле постоянство.

- Спи, сын, пусть ангелы берегут твой сон, - пробормотал он на прощание. Белокурые ангелицы на потолке чувственно улыбнулись Его Преосвященству, обещая непременно выполнить его приказ.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия