Хуан проснулся непривычно рано и сначала не сообразил, где он находится. Не уж так часто доводилось ему проводить ночи в спальне герцогини, было от чего озадачиться. Он повернул голову и негромко хмыкнул. Вроде бы Мария еще спала, но ее поза была слишком напряженной для спящей.
- И во сне словно палку проглотила, - он как кислое яблоко съел, один вид жены вызывал оскомину.

Этой ночью герцог на несколько недель вперед обезопасил себя от возможных упреков, что он пренебрегает супружескими обязанностями. Скучное соитие, челюсть можно вывихнуть, зевая. В кромешной тьме, чтобы, не дай Бог, не увидеть обнаженное тело собственной супруги.
При этих мыслях Джованни криво ухмыльнулся - да и при свете все это было бы весьма проблематично, на ночную сорочку испанки ушло столько материала, что можно было бы обеспечить одеждой маленькое селение. Пока найдешь край, пока задерешь - забудешь, зачем и начинал.
Иногда, забавы ради, он заставлял Марию откинуть полог и раздеться донага, тогда он получал хоть какое-то удовольствие от ее скрытого негодования и неприкрытого смущения; некоторое разнообразие в унылые ночи.

То ли утро сыграло свою роль, то ли воспоминания, но герцог решил повременить с уходом. Он потряс Марию за плечо:
- Просыпайтесь, герцогиня, солнце уже встало. И не только солнце.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Хуан удивился так, словно с ним заговорило дерево. По его мнению, в некотором роде так оно и было.
- Что такое, дорогая моя? Тебе приснился плохой сон? - спросил он с нарочитой заботой. - Разве этой ночью я не доказал обратное? Мужчинам, знаешь ли, сложнее в этом притворяться.
Он взял руку Марии и, преодолевая слабое сопротивление, прижал к неоспоримому доказательству собственных слов.
- Вот видишь? Ты и все твои родственники очень долго убеждали меня, что я слишком много времени уделяю шлюхам, теперь же, когда я решил стать примерным мужем, ты вдруг обвиняешь меня в нежелании. Похоже, этой ночью я недостаточно старался, что ж, не будем тратить зря время - я готов опровергнуть твое обвинение делом. Ложись на спину и готовься. Только знаешь что - сними ты эту чертову рубашку. Вот от чего меня действительно тошнит - так это от нее.

Сам герцог спал обнаженным и ни под каким видом не соглашался отдать дань приличиям. Нисколько не смущаясь, он сел подле жены.
- Довольно уже плакать, Ваша светлость. Я - не ангел, но и ты не святая. Если бы ты не лежала таким бревном, может, и я бы не так часто смотрел на сторону.
Вид заплаканного лица Марии вместо жалости вызвал новый приступ раздражения.
- Кстати, о бревне. Раз уж тебе так дорогая твоя рубашка, я не буду заставлять тебя ее снимать. Ты же часто молишься, Мария, и как ты только колени не стерла? Так вот, я придумал тебе новую роль. Сейчас бы будешь молиться... хотя бы этому Купидону, - и Хуан указал на резного божка, украшающего столбы кровати.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Теперь я буду знать, что может заставить тебя раздеться, - усмехнулся Хуан.
Теперь он не торопился, изучая тело Марии, будто видел его впервые. Ему нравилось, как она, того не замечая, съеживалась под его взглядом. Эта женщина, предназначенная в супруги другому, стала его женой. Если бы Педро Луис остался жив, сейчас она бы так же покорно стояла перед ним.
- Так - лучше, - подтвердил он. - Я хочу, чтобы ты встречала меня в постели именно в таком виде.
Пожалуй, сегодня Мария его удивила, и герцог решил быть снисходительным, потому не добавил: "Считай, что это приказ", - это и так подразумевалось.

- Знаешь, чем ты отличаешься от других женщин, помимо того, что ты моя жена? - он пересел ближе, так что обнаженная грудь жены касалась его руки. - Тем, что ты терпишь, а они наслаждаются. Спроси у своих дам, все ли так бояться близости, как ее боишься ты. Я могу взять тебя прямо сейчас и твой долг мне повиноваться, но может хотя бы раз ты прекратишь страдать, а попробуешь получить удовольствие? Взяла бы пример с Кармелы. Ее муж, кстати, должен быть мне благодарен, малышка совсем ничего не умела. Ну так что, герцогиня, ты просто послушно ляжешь на спину или осмелишься на безумство, к примеру, на боку?

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- А ты и не пробовала, - грубо ответил герцог.
Ему было невдомек, что он только что открыл для Марии нечто новое, но он заметил странную перемену в жене. Она по-прежнему была покорной, но будто где-то далеко отсюда. Предвкушение утренней близости, желанной только для того, чтобы еще раз уязвить жену, заставить ее платить за всех и вся, потеряло свою прелесть.
- И никогда не узнаешь, понравится ли тебе что-то или нет. Ты слишком труслива для этого.
Герцог встал на постели перед самым лицом Марии.
- Если ты не способна на удовольствие, то это не повод лишать его меня. Ты сказала, что тебе все равно, что ж, докажи это.
Он дернул Марию за руку и пригнул ее голову к подушке, вынуждая перевернуться на живот.
- Тебе же привычна эта поза? На коленях? Теперь это будет твоей утренней молитвой.
Внутри было сухо, как в аравийской пустыне, но не будет лучшего доказательства того, что между правителями Гандии все хорошо, чем рождение второго ребенка.
- В любой шлюхе больше жизни, - процедил Хуан сквозь зубы. - Господи, когда же ты снова забеременеешь?

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Никогда Родриго Энрикес, дальний родственник короля, испанский идальго, не мог бы подумать, что вдруг окажется в подобной ситуации. Лита, скромная и благородная девушка, на которой он женился, мало того, что станет наложницей герцога Гандии, но и, забыв про всякий стыд, будет получать от того удовольствие.

Про Хуана Борджиа говорили многое, но прежде он предпочитал удовлетворять свои порочные наклонности подальше от замка, а, если и останавливал свой взгляд на каком-нибудь из свиты, то эта связь редко длилась дольше одной ночи. Кармеле же удалось закрепиться в роли признанной любовницы, при этом, если судить по добытому ею назначении для своего мужа, она достигла большего, чем просто ублажала герцога в постели.

Родриго не обманывался, не видать ему испанского двора, если бы не известные теперь всему двору... способности его жены. В другой ситуации он был бы счастлив, возможно, он даже сумел бы примириться со способом своего возвышения, если бы не полная неприкрытость бесстыдства Кармелиты. Говорили, что она посещает с Хуаном все пирушки, сидит подле него, как супруга и ее не смущает, что свиту некоронованной герцогине составляют продажные женщины.

- Что же такое нашел наш герцог под юбками этой птички? Говорят, он выделил ей целые покои и теперь, как султан, имеет свой маленький гарем.
Вещавший все это придворный стоял спиной ко входу и не видел остановившегося на пороге Энрикеса. Он бы еще продолжил разглагольствовать, если бы на смену одобрительному смеху внезапно не наступила тишина.
В воздухе запахло грозой. Балагур Эстревадос смешался; обладая острым языком, обычно этим оружием он и ограничивался, в то время как муж Литы не пренебрегал посещениями тренировочного зала.

- Выпьете с нами, дон Энрикес? - попытался спасти положение кто-то из приятелей онемевшего сплетника.
Чтобы остаться невозмутимым, Родриго потребовалась вся его выдержка. Имени Кармелы никто не произнес, так что, кинься он на насмешника, сам бы себя опозорил. Довольно уже того, что за них двоих с успехом это делает его жена.
- Благодарю, нет, - невозмутимо отклонил он приглашение.
Чего стоило ему это спокойствие, знает один только Бог, но пришедший в себя Эстревадос не удержался:
- Неужели вы не выпьете за ваше блестящее назначение? Многие из нас не пожалели бы глаза, чтобы оказаться на вашем месте.
Из темного угла раздался сдерживаемый смешок; Родриго побагровел, но ответил с прежней учтивостью:
- В вашем случае, Эстревадос, я предпочел бы язык, - любезность улыбки граничила с оскорблением. - Рад бы остаться с вами, благородные доны, но не могу, мне нужно засвидетельствовать свое почтение Ее светлости.
Он резко развернулся и оставил подогретых вином придворных насплетничаться всласть о том, что бы все это значило.

Мария Энрикес ждала его у камина. Печаль в глазах и удивительная для женщины стойкость. Истинная испанка.
- Ваша светлость, спасибо, что согласились меня принять, - Энрикес, избегая смотреть ей в лицо, преклонил колено перед герцогиней. - Я не смог бы уехать, не выразив вам свою благодарность за оказанную мне высокую честь.
Он сделал короткую пазу и тусклым голосом добавил:
- Его светлости я ее уже выразил.

Подпись автора

Испанский гранд - дворянин вне зависимости от обстоятельств
Слепец не скажет спасибо за зеркало

Родриго дождался, чтобы дамы покинули комнату, и только после этого поднялся с колен.
- Ваша светлость очень добры.
Он произносил правильные фразы, ни словом не нарушая этикета, но говорил, что думал. Терзаемый стыдом и противным пониманием, что он абсолютно беспомощен, Энрикес не смел смотреть в лицо Марии.
Что стоит мужчина, не сумевший внушить жене скромность и благочестие? Кармела могла стать жертвой насилия - в Гандии никто бы не стал противиться капризу герцога, но тогда бы ее вина была лишь в том, что оказалась в том месте не в то время. Она же с готовностью стала любовницей и, похоже, гордилась этим.
Вчерашняя скромница оказалась бесстыжей девкой, не постеснявшейся воспользоваться своим сомнительным положением, чтобы услать мужа.
Это назначение, лакомый кусочек для многих придворных - не более более чем почетная ссылка, кость собаке, чтобы не гавкала.

Энрикес по-прежнему смотрел в пол и поэтому заметил, как дрожат руки герцогини. С каким горьким признанием прозвучали ее слова. Для испанского короля слова Марии Энрикес имели значение, в то время как собственный муж и не ставил ее и в медную монету.
- Вы, Ваша светлость, можете всецело рассчитывать на мою преданность, - теперь он осмелился взглянуть в глаза Марии. - Ваше слово, ваше желание для меня святы, моя жизнь, я сам - в ваших руках, - и очень-очень тихо добавил. - Больше мне нечего вам дать.

Подпись автора

Испанский гранд - дворянин вне зависимости от обстоятельств
Слепец не скажет спасибо за зеркало

Энрикес сглотнул воздух. Пышный воротник скрыл, как дернулся кадык, но лицо испанца пошло пятнами. По положению он неизмеримо ниже герцогини Гандии, но сейчас оба они словно стали на равных.
Обманутая жена и обманутый муж, те, над кем втихомолку потешается весь двор. Но если Марии еще могут посочувствовать - такова женская судьба, то на долю Родриго остаются одни лишь насмешки. Не в лицо, а за спиной - желающих схлестнуться с известным мастером оружия не так уж много, но зато от души.

Именно так он думал до этого разговора, сейчас же, глядя в потемневшие от сдерживаемых чувств глаза собеседницы, посмотрел на ситуацию и с другой стороны. Ни для кого не секрет, что редкий мужчина хранит верность, но, как правило, щадя чувства супруги, об изменах вслух не говорят, держат в тайне.
Каково же женщине, к жизни которой приковано всеобщее внимание, осознавать, что каждый встречный знает, с кем проводит ночи ее муж.

- Мое желание не так уж сложно угадать, только - простите, Ваша светлость, мою дерзость - его невозможно выполнить. Даже вам.

Мне придется ждать, пока моей женой не натешится ваш муж.

- Я умею противостоять искушениям и буду верно служить Гандии, - чувствуя, что идет по лезвию кинжала, Энрикес резко сменил тему. - Для меня вы - ее олицетворение.
Он отступил на шаг и почтительно поклонился.

Подпись автора

Испанский гранд - дворянин вне зависимости от обстоятельств
Слепец не скажет спасибо за зеркало

"Один из рода Энрикесов"... Родриго еле заметно улыбнулся. Узы крови, пусть и изрядно разбавленной, связывают теснее клятв.
- Я не умею говорить громких слов, Ваша светлость, да и то, что я бы хотел сказать, мне говорить не пристало, тем более вам, но весь двор, весь народ знает, кому Гандия на самом деле обязана своим процветанием.
Сейчас ему было очень жаль герцогиню, но он не смел оскорбить ее этой жалостью. Сочувствие только сильнее ранит гордость, уж он-то об том знал не понаслышке и не хотел отплатить неблагодарностью на откровенность.

Для Родриго наступил непростой момент, он услышал намек, но не мог прочитать по лицу собеседницы, должен ли он это показать. Нелегко говорить экивоками, но переступить через впитанные с молоком матери правила оказалось еше труднее.

- Если герцог Гандии будет служить короне, то он гораздо реже будет дома, - начал он осторожно. - Возможно, его отсутствие продлится месяцы. Не пострадают ли от этого дела герцогства и вы, Ваша светлость? Ведь время многое может изменить.
И многолетняя придворная практика не помогла, дон Родриго не смог скрыть, как бы ему хотелось, чтобы все это оказалось правдой.
- И, если я правильно понимаю, Его светлости лучше пока не знать о своем намерении... чтобы заранее не обрадоваться?

Подпись автора

Испанский гранд - дворянин вне зависимости от обстоятельств
Слепец не скажет спасибо за зеркало

- Не так важно, кто устраивает дела, как то, как и для чего их устраивают, - давая Марии возможность его не услышать, очень тихо ответил Энрикес и продолжил уже обычным голосом. - Мы выезжаем завтра на рассвете. Я передам Их Католическим Высочествам ваши слова и сделаю все возможное, чтобы они не были забыты.

Поцеловав край платья герцогини, он еще раз поклонился и замер, в ожидании разрешения уйти. Родриго не удалось увидеть Кармелу, она не покидала выделенные ей покои, когда же рядом с ней находился Хуан Борджиа, она была еще более недосягаема, чем спрятавшись за семью замками. Красивая и послушная игрушка герцога Гандии боялась быть сломанной.
Зря опасалась, Энрикес теперь побрезговал бы и пальцем до нее дотронуться.

Только сколько еще времени может продлиться внезапный каприз? Родриго мог поверить во внезапно вспыхнувшую страсть, но только не в глубокое чувство. Скоро ощущение порочной новизны закончится и Лита надоест Его светлости, только испанский гранд - не бродяжка, чтобы питаться чужими объедками, пусть даже с герцогского стола.
Энрикес уже решил: как только Борджиа выставит Кармелиту из своей спальни, он без промедления отправит изменницу в монастырь и уже потом, когда уберет ее с глаз долой, заплатит любую цену, чтобы снова стать свободным.

Подпись автора

Испанский гранд - дворянин вне зависимости от обстоятельств
Слепец не скажет спасибо за зеркало