Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Чем многочисленней семья, тем больше в ней проблем. 01.09.1495. Милан
Действие происходит примерно в одно время, что и в эпизоде Где тайное прошлое, там и туманное будущее. 01.09.1495. Милан
Продолжает события в эпизоде В каждой тихой гавани есть свои тихие омуты. 30.08.1495. Милан
Дом торговца Бальдассаре, спальня его жены
Отредактировано Тереза Казини (03-08-2024 15:00:51)
Силы покидали Терезу с каждым часом, но она с упорством отчаявшегося только сильнее цеплялась за жизнь. Каких-то пару месяцев назад если бы кто-то ей сказал, что она будет ценить даже это состояние овоща, Тереза бы только посмеялась - для ее деятельной особы ничегонеделание казалось смерти подобно. Именно так, без преувеличений.
Но легко говорить тому, кто не стоит у края пропасти, и только человек, заглянувший в самые мрачные глубины, понимает, что всегда остается надежда. Безжалостная в своей недостижимости и все-таки надежда.
В комнате теперь пахло иначе - исчез мягко обволакивающий шлейф розового масла, а на смену ему пришел смешанный с потом терпкий аромат лекарственных притираний. Тереза уже принюхалась и почти не замечала проникающего в поры, невзирая на все старания приставленной к больной служанки, запаха - запаха, пусть и не неприятного, но чужого.
Может быть поэтому и Бальдассаре, и мальчики теперь не задерживались надолго в ее спальне? Зато Джованеллу было не выгнать, вот только кто стал тому причиной - мать или ее компаньонка, сказать было бы сложно.
Впрочем, и думать связно становилось все труднее. Иногда Тереза пыталась вспомнить, о чем она думала только что, но мысли путались, ускользали, так что после нескольких бесплодных попыток Реза прекратила и пытаться.
Сейчас она просто лежала с закрытыми глазами, будто спала. Валентина, до того негромко читавшая вслух, заметила это и, отложив в сторону Библию, пересела к окну, где больше света, и взялась за начатое третьего дня рукоделие. Нелла тут же схватила маленькую скамеечку и, через юбку обняв Тину за ноги, устроилась рядышком...
Тереза с трудом разлепила веки и едва не застонала при виде этой идиллической картины. Ей отчаянно хотелось быть на месте Валентины, но... Но оставалось только снова смежить веки и опять погрузиться в полуявь, полусон.
Отредактировано Тереза Казини (07-08-2024 12:25:15)
Джованелла смотрела на Валентину влюбленными глазами. Справедливости ради стоит сказать, что на родителей с таким восхищением не смотрят в любом случае, так что нельзя было сказать, что Тина украла что-то у жены торговца Бальдассаре, но вряд ли бы это утешило мадонну Терезу.
Джованелла оставалась самым ответственным ребенком, хоть и самым младшим. Она все свободное время проводила возле матери, бросаясь к ней по первому зову, целуя ее и беря за руку, как будто Тереза совсем не изменилась. И опять же, справедливости ради, для ребенка это было бы непосильной обязанностью, если бы рядом не было Валентины, дарившей Нелле заботу, нежность, уверенность в устойчивости всего мира и тем сглаживавшей необходимость иногда быть взрослой. Впрочем, и это вряд ли бы утешило мадонну Терезу.
Зато Нелла чувствовала себя очень счастливой, насколько это только было возможно. И очень редко плакала, и никогда - по ночам. Немножко только стесняло, что ей хотелось поделиться с Тиной некоторыми важными наблюдениями, но этого нельзя было делать при матери, чтобы не расстраивать ее. А перед сном делиться вообще ничем не хотелось.
- Тина... - прошептала Джованелла и внимательно посмотрела на Терезу, стараясь понять, спит она или нет, и решила, что спит. - Я должна тебе кое-что рассказать. Теодоро опять с красными глазами с улицы вернулся сегодня. А еще я слышала, что Рина говорила с Беппе. И он сказал, что Тацио с Чинто опять чуть не подрались. Я думаю, что опять, значит, уже дрались? Наверное, это в тот день, когда Тацио пришел с ссадиной и ужасно с тобой разговаривал.
Тина с опаской покосилась на больную - не разбудим ли? - но убедившись, что мадонна Тереза не шелохнулась, в ответ зашептала:
- Да, если "опять", значит, это уже было.
Вообще-то следить за Тацио не входило в ее обязанности (справедливости ради, и Джованеллой Тина тоже занималась исключительно по собственному посылу), но за эти десять дней семья торговца Бальдассаре - временное, как Валентина думала раньше, убежище - незаметно перестала быть ей чужой. Ирония заключалась в том, что как раз к моне Терезе Валентина меньше всего прониклась участием. Может быть потому, что понимала, что бедной женщине не так и много осталось, что оставшиеся ее дни уже сосчитаны.
- И это очень плохо, если оно повторяется.
Недавнюю грубость Тацио Тина деликатно опустила - она и тогда совсем не обиделась на вспыльчивого юношу... ну разве что чуть-чуть, а вот о том, что высказала свои опасения вслух, пожалела. У малышки Неллы и без того хватает поводов для грусти, не хватало только, чтобы она еще и о старшем брате беспокоилась.
- Да, - серьезно кивнула головой Джованелла. - И еще Теодоро...
Она закусила губу и нахмурила лоб, потому что подошла к самому сложному. Если про Тацио она честно могла ссылаться на слышанный диалог, то новости про Теодоро были ее собственным наблюдением. Будучи самой младшей и вообще маленькой, Джованелла хорошо знала, как могут отнестись к ее словам и что скорее всего сочтут их выдумкой или фантазией. Она уже видела, как лицо Тины станет умилительно нежным, как она кинется успокаивать ее и утверждать, что все ей показалось, что если бы и впрямь было что-то плохое, то это бы уже заметили взрослые.
- Теодоро приходит с улицы с красными глазами, а сегодня вообще отказался идти туда. Сказал, что не хочет. Но кто же ему поверит? Теодоро всегда было не загнать обратно.
Джованелла была очень горда, как у нее все получилось. Не обманывала, но так сказала, будто не она заметила, а не понятно, кто.
Валентина нахмурилась. Она жила в семье торговца Бальдассаре не так, чтобы недолго, и нельзя сказать, что домочадцы стали для нее родными, только и чужой она уже тоже не была... к тому же искренне полюбила Джованеллу.
Наивная хитрость девочки была видна, как на ладони, и, пусть даже Тина до конца и не понимала причины, она все же отнеслась к словам своей подопечной серьезно. Первым порывом было успокоить малышку, уверить ее, что ничего страшного нет, что все не так, как кажется, однако, следуя наитию, Валентина ничего такого говорить не стала, наоборот, она кивнула, показывая, что не пропустила сказанное мимо ушей, и, покосившись на спящую Терезу, очень тихо произнесла:
- Значит, он и в самом деле почему-то не хочет больше выходить из дома и тому есть причина. Может быть в следующий раз, когда он все же передумает, и мы с тобой тоже сможем недолго прогуляться? Если, конечно, твоя мама меня отпустит.
Отредактировано Валентина Манчини (20-09-2024 12:18:45)
Вообще-то Джованелла сама не знала, но говорила неправду. Потому что эту неправду при ней сказали Рина и Беппе. Тацио не чуть опять не подрался с Чинто, а именно что подрался. Просто они вовремя услышали шаги и успели разойтись, так что Беппе увидел уже конец драки, а не чуть было ее начало.
Тацио был доволен, потому что хорошо ткнул Чинто под ребра, так что тот аж скукожился. Потом со злости бросился, превозмогая боль, но плохо ему было знатно, и сегодня он уже с дурацкими шутками про Валентину и Бальдассаре не лез. Только зло оскалился, проходя мимо лавки.
В общем, Тацио был доволен, вот только слова же если в уши залетели, то могут в голове осесть надолго. Вот Тацио и не мог их забыть. Уверял себя, что Чинто от дурости болтает, а только что два дня назад, что вчера не как обычно заснул, едва головой на подушке оказался, а сколько-то поворочался.
Вернувшись домой сегодня, в первую очередь встретил кухарку Рину, которая сказала ему недовольно, что мог бы и зайти к матери прежде чем о еде спрашивать. Тацио огрызнулся, а потом... потом подумал, что у матери Валентина, и впервые от этой мысли так ожгло, что ноги сами повернулись, куда Рина указывала. Хорошо, что спиной к кухарке оказался, а то бы она увидела, как горит у Тацио лицо.
Второй раз ожгло, когда вошел в комнату. И это он еще Валентину не увидел, потому что специально не смотрел в ее сторону. Только краем глаза видел ее платье. Буркнув что-то вроде приветствия, подошел к постели матери и встал рядом. Глаза ее были закрыты. Выглядело это ужасно. Надо было что-то сказать или сделать, но Тацио так и застыл взглядом между внушающим детский страх восковым лицом матери и складками подола платья Валентины.
Бальдино ворвался в комнату и едва не сбил с ног застывшего у постели больной Тацио. Увы и ах, но причина его спешки скрывалась не в том, чтобы поскорее увидеть мать, просто Дино надеялся, что долго здесь не задержится и еще успеет вернуться к Оттавии и Маттео. В основном, конечно, к Оттавии.
В душе ему было очень стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Хорошо еще, что никто из домочадцев не мог проникнуть в его голову и "прочитать" не красящие любого сына мысли.
Однако бледное, с заострившимся носом лицо мадонны Терезы его испугало и если бы не поднимающееся на груди покрывало, Дино мог бы поклясться, что... что... Ох, нет, даже подумать о таком страшно.
- Мама... - тихонько позвал он, но ответом стало лишь на мгновение сбившееся дыхание.
- Она спит, - обратился сразу ко всем и ни к кому, хотя и без его пояснений это было очевидно.
Наверное, если бы до этого он не торопился - пусть и только в мыслях - уйти, то сейчас бы Бальдино покинул комнату с чистой совестью, но непонятно почему сейчас такое не представлялось возможным. Словно он спасался бы бегством. Вон и Тацио стоит, не уходит, а ведь он младше на несколько лет, можно сказать, ребенок, он мог бы позволить себе больше эмоций.
Бальдино подавил вздох и, проходя хлопнув брата по спине, подошел к Джованелле и опустился рядом с ней на корточки.
Отредактировано Бальдино дель Миланезе (16-10-2024 10:50:29)
Джованелла просияла. В последнее время Бальдино не слишком обращал на нее внимание. Она даже думала на него обидеться, но сейчас начисто об этом забыла. Она с совершенно взрослым одобрением посмотрела на Тацио, потом на самого старшего брата, как будто приглядывала за ними, следила за их поведением и теперь находила его безупречным, а потом по-детски улыбнулась и, обняв Бальдино за шею, расцеловала его в обе щеки.
Все братья очень редко появлялись у матери. Может, они так и не считали, но Джованелла, крутившаяся в комнате Терезы добрую часть дня, имела право так оценивать.
- Сегодня Рина запекла кролика с пастой, - она шумно вдохнула воздух, как будто чтобы почувствовать запах еды.
Увы, в комнату больной запахи из кухни никогда не заглядывали. Торговец Бальдассаре, может, и гордился размером своего дома, где все можно было так устроить, но сейчас бы, наверное, ароматы готовки привносили в комнату жизнь, для чего тихой болтовни Валентины и ее маленькой подопечной не хватало.
Глядя на непосредственную радость Неллы, улыбнулась и Валентина, но как-то мимолетно, словно думая о чем-то другом. Сейчас она украдкой посматривала на Тацио и с каждым мгновением убеждалась, что Джованелла не преувеличила, а преуменьшила проблему. Что-то в облике мальчика - почти уже юноши, кажется, ровесника Джоффре, - вызывало тревогу. И это даже если принять во внимание, что стоял он сейчас около постели умирающей матери.
"Вот где настоящее горе", - подумала про себя Тина и, вспомнив собственные злоключения, тихонько вздохнула.
Ее жизнь, до недавних пор размеренная, как стоячее болото, вдруг сделала головокружительный кульбит, и теперь предсказать свое будущее хотя бы на год вперед Валентина бы не рискнула. Мона Тереза, считай, стояла одной ногой в могиле, счет шел, если не на дни, то на недели. Что будет с Тиной, когда ее подопечная умрет? Ведь тогда ее услуги будут не нужны. Да, оставался небольшой капитал, выделенный ей графиней деи Каттанеи и по счастью еще не переданный монастырю, но этих денег явно было недостаточно для того, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне. В лучшем случае Валентина смогла бы спокойно прожить его за год (или, ужимаясь, растянуть года на три), но дальше снова никаких перспектив.
"Я должна остаться здесь!" - кто-то словно вложил в уши эти слова.
Они прозвучали так четко, как будто их и в самом деле произнес кто-то рядом, и Тина обвела глазами комнату, "ища" непрошенного советчика...
Осознанно или нет, но дольше всего она задержала взгляд на Бальдино.
Отредактировано Валентина Манчини (21-10-2024 09:05:32)
Джованелла, обнимавшая за шею Бальдино, обернулась и посмотрела на Валентину снизу вверх. Потому что теперь всегда оглядывалась на нее, как любой маленький ребенок, периодически находящий глазами мать, чтобы удостовериться в ее близости, одобрении или внимании.
Валентина смотрела не на нее, а на Бальдино. Джованелла удивилась, а потом, сама не зная, почему, очень смутилась и, обняв брата за шею еще крепче, прижалась лицом к его плечу.
Отредактировано Джованелла (29-10-2024 13:50:56)
Непосредственная реакция малышки Неллы вернула Валентину на землю. Дети, конечно, в чем-то и хитры - иначе как бы им удавалось обманывать старших? - но чаще всего бывают честны. Особенно если эмоции опережают мысли. А вот взрослым следует быть поосторожнее. Хорошо еще, что Бальдино смотрел на сестру, Тацио - куда-то сторону, а мадонна Тереза и вовсе спала. Кажется, кроме Джованеллы никто ничего не заметил, а она еще слишком мала, чтобы что-то заподозрить. Впрочем, теперь Валентине и самой стало понятно, что подозревать-то и нечего.
Возможно, первенец торговца Бальдассаре и ближе других его сыновей к ней по возрасту, только вряд ли он сможет что-то решать. К тому же Тина еще ни разу не замечала, чтобы Бальдино смотрел на нее не то, что по-особенному, а в принципе с мало-мальским интересом.
Нет, это дорога ведет в никуда, не стоит и пытаться.
- Это замечательно, - произнесла Валентина с таким видом, будто и не было никакой паузы.
Она, как сообщнице, подмигнула Нелле и повернулась к Тацио:
- Ты же тоже любишь кролика?
Да что же такого интересного он увидел на абсолютно голой стене?
Отредактировано Валентина Манчини (29-10-2024 15:53:31)
Какой только изворотливостью не овладеет тот, кто не хочет, чтобы о нем слишком много знали. Тацио умудрялся смотреть на стену для других, но следить за Валентиной - для себя. Ему не так и много надо было. Только видеть ее и слышать. Он и не претендовал, что она к нему вдруг обратится, да и боялся этого на самом деле.
И уж точно не думал, что обратится она к нему вот так. Как к ребенку. "Ты тоже любишь кролика?" Еще бы присела перед ним, как Бальдино перед Неллой. В это мгновение Тацио ненавидел ее так же сильно, как только что с восторгом следил за движением подола ее платья.
- Конечно, люблю, - он вложил в свой ответ весь сарказм, на какой только был способен. - С превеликим бы удовольствием сам его зарезал и содрал шкурку.
Бальдино, до этого момента терзаемый муками стыда и одновременно стремящийся найти повод, чтобы поскорее покинуть комнату, недоуменно посмотрел на Тацио. Его младший брат пребывал сейчас как раз в том возрасте, когда была неудивительна мальчишеская ершистость, однако по отношению к посторонним Тацио так ярко эмоций не проявлял.
"Значит, вы здесь уже не чужая, мадонна Валентина!".
Пожалуй, на том все внимание к компаньонке матери и ограничилось. Валентина была удобна для их семьи - она ухаживала больной и много времени проводила с Джованеллой - за последнее можно было быть ей особенно благодарным, но в остальном Бальдино смотрел как бы сквозь нее. Особенно с того момента, как здесь появилась графиня де Бомон. Оттавия. В таком граничащем с пренебрежением невнимании на самом-то деле не было ничего оскорбительного для Валентины, просто в сердце Дино уже воцарилась одна женщина и для любой другой здесь не было места. Даже косвенно.
- Что-то я раньше за тобой этого не замечал, - с легкой укоризной сказал Бальдино и с показным весельем добавил. - Меня не спрашивали, но я все-таки отвечу - кролику я предпочитаю птицу, но отказываться от обеда не стану.
"Нелепая какая-то у нас получается беседа. Будто бы, кроме еды, нам и поговорить не о чем".
На самом деле Бальдино прекрасно понимал, почему злосчастный кролик так привлек к себе внимание - все они старались говорить хоть о чем, избегая одной лишь темы - здоровья мадонны Терезы.
Отредактировано Бальдино дель Миланезе (03-11-2024 14:12:49)
Бальдассаре всегда приходил к жене утром, сразу после завтрака и когда расправлялся с первыми делами, а в лавке день уже шел по накатанной. Тогда рассказывал новости... и вообще много говорил, чтобы ей не приходилось отвечать и спрашивать. А потом приходил уже вечером, когда все спали. Просто сказать спокойной ночи.
Но сегодня не пришел. Просто забыл. И оправдаться было нечем, потому что никаких неожиданных сложностей в этот день не было, никто не отвлек его внимания, ничто не требовало его непременного участия. Просто это торговое утро он провел в лавке, не отлучаясь, и сам не понял, как так получилось.
И шел вот уже к вечеру, когда семья собиралась внизу за обедом.
К его удивлению, подходя к комнате жены, Бальдассаре услышал голоса, а недолго постояв у двери, понял, что все собрались внутри. Вопль Тацио его разозлил, Бальдассаре увидел в нем только взбалмошность юнца, который чувствует слабину момента и тем наглее себя ведет.
- Я думаю, всем стоит идти уже вниз, - Бальдассаре шагнул в комнату и неприязненно посмотрел на среднего сына. - Тацио, смотри как бы с тебя не содрал шкуру Чико. Да-да, я все знаю. Собой не владеешь, а думаешь, что лавкой управляться можешь? - увидев, что сын собирается что-то сказать, нарочито отмахнулся. - Ступай, я говорю. Ступайте все, оставьте нас.
Разумеется, Валентина была первой. Это сыновья могут с отцом пререкаться, ее же удел - выполнять распоряжения. Но на самом-то деле она и сама была рада ненадолго оставить эту комнату - играть с Джованеллой ей нравилось гораздо больше, чем развлекать больную. Если мадонну Терезу Тина воспринимала именно как работу, то малышка Нелла стала ее отдушиной, Валентина и сама не заметила как полюбила эту, не по годам смышленую, девчушку.
Валентина молча, но с улыбкой, повернулась к Джованелле и та, будто только того и ждала, сразу обхватила своей ладошкой протянутую ей руку. Так, бок о бок, не размыкаясь и потому смешно едва не застряв в дверном проеме, они и покинули спальню мадонны Терезы.
Отредактировано Валентина Манчини (07-11-2024 07:14:51)
У Тацио непроизвольно сжались кулаки. Он низко наклонил голову и, взгляни сейчас исподлобья, выглядел бы бычком, забывшим, что рожки маловаты и желающим боднуть. Вспышки ненависти в его жизни случались все чаще, и объектом их мог быть кто угодно. Пожалуй, кроме Неллы, да и то скорее по случайности.
В отношении отца чаще всего - за насмешку, за несправедливость и очень редкое доброе слово. И еще за то, что все это могло быть и вместе, и по отдельности, и на глазах у всех, как сейчас.
Тацио очень хотелось надерзить, тем сильнее, что отец явно дал понять, что не нуждается в ответе и желает, чтобы его средний сын убрался поскорее. Но проклятые слова, как и всегда в такие моменты, не приходили. Зато вот в носу противно защипало. Тацио понял, что если и попытается что-то сказать, голос дрогнет, мотнул головой и выскочил из комнаты. За дверью он чуть не врезался носом в спину отчего-то еще не ушедшей далеко Валентины, ведущей Неллу за руку. Даже не удостоив ее извинением, Тацио неуклюже обогнул ее, отчего почти толкнул, и, гонимый в спину этой очередной нелепостью, ринулся к лестнице, с которой почти скатился вниз.
Хотя ноги сами несли его к выходу, Бальдино все же выждал время, чтобы покинуть спальню матери последним. Все-таки он - старший сын, а потому должен быть сдержанным. Не пристало ему носиться молодым жеребчиком, как Тацио, или, подобно Нелле, весело скакать юной козочкой. Далеко не всегда у Дино получалось обуздать свои эмоции, но сейчас ему удалось сохранить достойный вид. В немалой степени тому способствовало замечание отца про лавку. Пусть оно обращено оно было к не к нему, но могло коснуться и любого другого из детей торговца.
С неодобрением посмотрев в спину Тацио и из-за этого своего "свысока" почувствовав себя намного старше, Бальдино коротко извинился перед Валентиной за брата, потрепал Джованеллу по рыжим кудрям и, едва не повторив проступок брата Тацио, устремился к входной двери.
Испытанное Бальдино разочарование невозможно описать никакими словами - как ни торопился он вернуться, а только мадонна Оттавия и Маттео все равно его опередили. Улица была пуста.
Отредактировано Бальдино дель Миланезе (25-11-2024 12:42:54)
Бальдассаре повернулся только когда выходили из комнаты Валентина с Неллой. Что-то в их общем облике было трогательное и милое, отчего сжималось сердце. Мелькнуло непрошенное, что хотя бы младшая пристроена. Вот именно так нелепо - "хотя бы" и "пристроена". Хотя что значит "пристроена"? И уж тем более что значит "хотя бы"? А кто еще? Не Бальдино же... да и Тацио уже взрослый. Хотя какой он взрослый! Как и Бальдино. Да и как сам он, Бальдассаре, если уж на то пошло. Торговец вздрогнул и испуганно посмотрел вокруг, вдруг его мысли кто-то услышал. Но все уже ушли.
Кроме Терезы.
- Ну здравствуй, - Бальдассаре сел на край кровати. - Извини, я что-то припозднился.
Он сам не заметил, что не спросил, не спит ли она, ведь глаза жены были закрыты. Бестактно, как и все, что тут происходило. Как будто Тереза и не могла уже ничего слышать.
Сон должен был быть очень крепким, чтобы его не нарушил возглас Тацио.
"Я умираю, а не оглохла".
Эти слова не были произнесены. Слишком сомнительно они бы прозвучали - как жестокая шутка, Тереза же совсем не хотела бы обидеть дорогого ей человека. Она и в самом деле давно уже не спала, просто никак не выдавала своего бодрствования. Ей не нужно было даже открывать глаз, чтобы "видеть" все, что происходило в ее спальне. О приходе мужа она догадалась за мгновение до того, как Бальдассаре появился на пороге. Она всегда его чувствовала. Вот на него ей хотелось смотреть.
- Ничего, мне торопиться некуда.
Тереза слабо улыбнулась, показывая, что шутит. А что ей еще оставалось?
- На тебя столько всего свалилось...
Не было смысла умалчивать о том, что и так было понятно им обоим.
- Но я рада, что ты здесь.
Отредактировано Тереза Казини (29-11-2024 09:29:41)
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Чем многочисленней семья, тем больше в ней проблем. 01.09.1495. Милан
