Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Красота дана не всем, но каждому дана своя забота. 22.08.1495. Рим
Санта-Мария-ин-Портико, покои Джулии Фарнезе.
Через два дня после эпизода Огни палаццо. Бойтесь данайцев, дары приносящих? 20.08.1495. Рим
Для Джиневры эпизод - новый этап после прошлого визита в Санта-Мария-ин-Портико, описанный в Огни палаццо. Новые лица и новые интриги. 20.08.1495. Рим
Теперь герцогиня Бассанелло и герцогиня Пезаро всегда принимали посетителей отдельно. Пожалуй, такое разделение, несмотря на почти не скрытое соперничество, все-таки улучшило отношения обеих женщин. Каждая, конечно, знала, кто приходил к другой, и вела свой счет-сравнение. Пока силы оставались равными. Почти каждый, пришедший в Санта-Мария-ин-Портико, считал своим долгом оказать уважение и дочери понтифика, и той, что пока считалась его любовницей. И у каждой были почитатели, преданные только одной. Хотя таких смельчаков было не так и много.
Для тех, кто искал одобрения и заступничества у обеих женщин, разумеется, прибавилось хлопот. К счастью для всех, мадонна Адриана, дама де Мила, отсутствовала в Риме, поправляя здоровье на одной из вилл Остии, иначе что бы делали просители, если бы и она решила устроить собственную единоличную комнату для приемов?
Что касалось Джулии, то ей новое положение вещей нравилось еще и тем, что теперь у нее было больше возможностей принимать посетителей и вести с ними любые разговоры. Лукреция оставалась ее соперницей, но теперь переставала быть ее невольным соглядатаем. Правда, она теперь ускользала от ее внимания, но с этим Джулия уже смирилась. У нее больше нет влияния на герцогиню Пезаро, та больше не смотрит на нее с любовью пополам с обожанием, ее отец не видит в том ничего тревожного - что же, тогда и ей, Джулии, хлопот меньше. Она больше не чувствовала никакой ответственности за дочь понтифика.
Джулия не зря назначила банкиру встречу в полдень. К этому времени вереница посетителей уже иссякла, а тех, кто не успел, отправляли до следующего дня. Немного подумав, стоит ли как-то по-особенному встречать Даниэле Кампана, Джулия решила, что да. Может, он бы и не заметил особенной разницы между двумя платьями, но ей было приятно одеться по-новому и почувствовать, что это будет если не по форме, то по содержанию совершенно другая встреча.
Встретить банкира она решила в маленьком кабинете рядом со своей спальней, а не в приемной. Здесь был накрыт стол с вином, лимонной водой и фруктами. Сама хозяйка, облаченная в простое платье без рукавов, но очень идущего его оранжевого цвета, с высокой прической из забранных и убранных лентами кос, сидела перед наклонной доской письменного стола, на которой были разложены сразу два письма и еще книга, и сосредоточенно писала.
От постных мин в собственном доме было тошно: мать то и дело вытирала слезы, отец был мрачен, даже слуги говорили тихо, словно покойник носил имя Кампана, а не Франкини. К утру следующего дня Даниэле это изрядно надоело, так что он направился в Санта-Мария-ин-Портико с особенным воодушевлением. Впрочем, его настроение в любом бы случае было приподнятым. Оставалась, правда, некоторая сложность - как нанести визит герцогини Бассанелло и не обидеть при этом герцогиню Пезаро, но и тут Кампана повел себя, как стратег. Он появился в палаццо ровно в тот час, когда он был почти уверен, что Лукреция Борджиа не сможет его сразу принять из-за череды других посетителей. Вскоре Даниэле получил подтверждение своим предположениям и будто после короткого раздумья заявил, что хотел бы тогда засвидетельствовать свое почтение и мадонне Джулии. Вряд ли кого-то удивил такой прагматичный подход молодого банкира, не слуг в Санта-Мария - уж точно.
Так что немногим позже служанка уже докладывала любовнице понтифика об очередном визите.
Надо заметить, что перед дверями в покои герцогини Бассанелло Даниэле испытывал особенный трепет. Воспоминания сладко тревожили память и не давали уснуть воображению, но младший Кампана оказался сыном своего отца в куда большей степени, нежели считал мессер Стефано, да и думал сам Даниэле - пикантная тайна явилась приятным дополнением к открывающимся перспективам. Мадонна Джулия предупреждала, что все не так просто и рекомендаций от нее не дождешься, но ведь предполагаемую выгоду далеко не всегда возможно сразу просчитать.
Отредактировано Даниэле Кампана (16-05-2022 16:05:33)
Сина, давняя и уже давно не юная служанка Джулии Фарнезе, встретила банкира и, следуя указаниям герцогини Бассанелло, выданным задолго до его появления, провела его прямо в маленький кабинет.
- Мессер Даниэле, Даниэле Кампана, ваша светлость, - доложила она, не загораживая спиной гостя от хозяйки.
Джулия подняла голову от письма и, повернувшись к двери, приветливо улыбнулась банкиру, возвышающемуся над головой маленькой Сины. В это время колокол Сан-Пьетро отбил полдень.
- Здравствуйте, мессер Даниэле, - Джулия лукаво улыбнулась. - Вы точны, как монах, который тщательно блюдет часы молитвы... Сина, ты можешь нас оставить.
Служанка тихо исчезла, почти бесшумно выйдя в дверь, отделяющую спальню от гостиной Джулии Фарнезе.
- Прошу вас, мессер, чувствуйте себя, как будто пришли к давнему, очень давнему другу. Занимайте любое место, которое вам понравится.
На самом деле выбор был не таким уж большим, да и комната очень невелика. Банкир мог сесть в кресло возле столика с фруктами, мог расположиться на стуле возле самой хозяйки, а мог - напротив нее чуть дальше. В любом случае слишком далеко он бы не оказался.
Джулия провела рукой по ленте, щекочущей ей шею, и легким движением поправила короткую нитку жемчуга. Она вспомнила, что отдала утром Сине две монеты, полученные на маскараде от Даниэле Кампана, чтобы в них проделали две дырки. Так их можно будет закрепить на какой-нибудь нитке с украшениями, как иногда поступают с памятными мелочами. Интересно, заметит ли мессер Даниэле, и что тогда подумает.
Первым порывом Кампана было сесть рядом с хозяйкой комнаты, но он вовремя сообразил, что в другой, обычной ситуации на это никогда бы не решился, потому выбрал золотую середину - не самое близкое, но и не самое дальнее место.
- Я потомственный банкир, мадонна, и это накладывает свой отпечаток, - усмехнулся он в ответ.
Ему понравилась аллегория про монаха, потому что он очень хорошо помнил "молитву" сидящей сейчас перед ним женщины. Жаль, что это больше не повторится.
- Но я банкир, а не сухарь, и раз уж вы оказываете милость, предлагая мне чувствовать себя здесь, как в гостях у давнего друга, то как я смогу отказаться?
Замечал ли Даниэле, что его взгляд послушно скользит за рукой его собеседницы? Возможно.
Но сделал ли он хотя бы что-то для того, чтобы это не было заметно? А тут ответ однозначный - нет, не сделал.
Была ли такая откровенность рискованной? Не исключено. Но что-то подсказывало Даниэле, что пока бояться нечего.
До тех пор, пока Джулия Фарнезе считает, что ему неизвестно, кем была та женщина, он в полной безопасности.
- Я рада, что вы всегда остаетесь банкиром, мессер Даниэле, - ни капли не кривя душой, заверила своего посетителя мадонна Джулия.
За минувшие несколько дней она смогла навести справки и кое-что узнать о младшем Кампана. Ее осторожность не позволила ей узнать слишком много, но и имеющееся ей понравилось. Даниэле был единственным сыном, но его отец крепко держал банковское дело в своих руках. Не так и сложно было сделать вывод, что Даниэле Кампана заинтересован в том, чтобы продемонстрировать отцу свою состоятельность, а сам отец может быть снисходителен к своему отпрыску и желать видеть его более самостоятельным. Возможно, это были допущения, думала Джулия, но так ведь бывает ли без них? В своих выводах она зашла даже дальше, чем следует, предположив, что старший Кампана поощрял нахождение своего сына в Санта-Мария-ин-Портико. Джулия Фарнезе ошибалась, но ошибка эта помогла ее решимости обратиться.
- Я хочу обратиться к вам, как к банкиру, и рассчитываю на вашу деликатность и умение хранить тайну.
Джулия видела, что взгляд Даниэле неотступно следует за ее рукой, и не отказала себе в удовольствии поддразнить его, коснувшись мочки уха, а потом выреза платья.
Даниэле подобрался, как хищник перед прыжком. Вообще-то он предполагал нечто подобное - не для любовных же утех его сюда позвали, тем более в свете его так называемого незнания, но одно дело - намерения, а совсем иное - действия. Тем более, когда речь идет о женщине.
- Я весь во внимании, Ваша светлость. И, разумеется, вы можете положиться и на мое деликатность, и на мое молчание. Все останется в стенах этой комнаты.
Старший Кампана мог бы гордиться сыном - Даниэле обратился в слух и был сама почтительность. Впрочем, нет-нет, а его взгляд устремлялся чуть ниже лица своей собеседницы, но если это и случалось, то буквально на пару - не более - мгновений.
Отредактировано Даниэле Кампана (17-05-2022 16:40:44)
Разумеется, Джулии Фарнезе нужны были деньги. Она уже давно лелеяла мечты о том, чтобы устроить в Бассанелло хозяйство с разведением шелковичных червей. Именно теперь представлялась возможность выкупить для этих целей участок земли, находящийся рядом с владениями Бассанелло, и тогда дело оставалось за малым - выписать знающего человека и выполнить еще с пару сотен пунктов плана.
И, как ни странно, у самой красивой женщины Рима не было к кому обратиться. Муж, герцог Бассанелло, был теперь далеко, занят военными делами, потребовавшими, разумеется, львиную долю дохода за текущий год и почти всех накоплений за предыдущий. К тому же на Орсино Джулия очень сердилась за то, как он вел себя прошлой осенью, когда она попала в плен к франкам. Любовника же, обладающего несметными богатствами и возможностями, Джулия попросить не могла, потому что была обижена. Как можно просить денег у того, кто тобою пренебрегает?
Оставались банкиры. Возможно, в ее решении и было что-то безумное, но не больше, как это принято у любого начинания.
- Я покупаю землю в окрестностях Бассанелло, чтобы устроить там шелковичное хозяйство. Но это большой секрет, мессер Даниэле.
- Я польщен вашим доверием, Ваша светлость.
"Значит ли это, что вам больше не к кому обратиться? Или причиной вашего выбора стала наша маленькая... шалость?".
Безумнейшая мысль, что герцогиня Бассанелло может оказаться не против и повторить, засела у Даниэле в голове. Он понимал, само собой, что такого быть не может хотя бы потому, что Джулия Фарнезе считает, что осталась не узнанной, но, может, при подобных же обстоятельствах она бы снова не отказала? Пришла бы под видом той же служанки, вроде как за легким заработком...
Даниэле так явственно себе это представил, что возвратиться на грешную землю оказалось не так и просто.
- Шелковичное хозяйство в случае успешного управления может принести немалую прибыль, - буквально заставил он себя изречь банальную истину и чуть подался вперед. - Мадонна, все, о чем мы с вами говорим, все, о чем будем когда-либо говорить, навсегда останется нашим секретом. Вы можете со спокойным сердцем доверить мне любую тайну и знать, что я унесу ее в могилу.
"Да уж. Если хотя бы кто-то из Борджиа узнал бы о том вечере, то мои слова вполне могли бы оказаться пророческими".
Отредактировано Даниэле Кампана (23-05-2022 16:28:19)
- Разумеется, я так и думала, мессер Даниэле, - кивнула Джулия.
На какой-то миг ей почудился вновь в словах банкира намек, но, встревожил он ее как-то или нет, Джулия долго на этом подозрении не остановилась.
- Все это маленькое предприятие должно стать... скажем так, сюрпризом, поэтому я и решила прибегнуть к займу.
Джулия не стала распространяться, кому предназначен сюрприз. Можно было бы сказать, что герцогу Бассанелло, но упоминание мужа в разговоре уже давно казалось ей слишком большой и очевидной для всех ложью, чтобы прибегать к ней без риска выставить себя в смешном свете. А уж упоминать понтифика было бы и вовсе дурным тоном.
Ирония заключалась в том, что затея с шелком и впрямь должна была стать сюрпризом для обоих мужчин, и, как подозревала Джулия, весьма сомнительным. Для осуществления замыслов прекрасной герцогине нужны были доверенные люди. Одним из таких стал мажордом Бассанелло, другим - его младший брат. Но они были там, а здесь... почему бы и не сын банкира Даниэле Кампана? Джулия сама не подозревала, как много в ее желании доверять проистекает из того, что они были близки, хотя сам Даниэле, как она была уверена, о том не знает.
- Вот здесь написана сумма, мессер Даниэле, - Джулия придвинула к Кампана сложенный дважды листок бумаги. - Подумайте об условиях, вам вовсе не надо спешить.
Она подозревала, что действовать полностью самостоятельно сын банкира вряд ли может, но давала ему возможность не произносить этого вслух.
Даниэле взглянул на листок и едва не присвистнул - сумма не была запредельной, но уважение внушала. Впрочем, а чего он ожидал? Разумеется, без разговора с отцом здесь действовать было нельзя, хотя соблазн был и велик - поставить Стефано Кампана перед фактом. К счастью, немедленного ответа от него не ждали, и, оценив деликатность собеседницы, Даниэле все равно до конца так и не догадался, насколько эта деликатность была продуманной.
Кивнув в ответ, он вернул листок Джулии Фарнезе.
- Я запомнил сумму, мадонна, - произнес с достоинством профессионала. - Завтра или, самое позднее, послезавтра я дам вам ответ.
Вообще-то Даниэле рассчитывал, что отец увидит всю будущую выгоду, пусть даже текущая от этой сделки и не была бы столь велика, как хотелось бы.
Теперь, когда главное было сказать, его вроде бы ничего и не удерживало, однако откланиваться Кампана не спешил. Впрочем, он был готов ретироваться при первом же признаке нетерпения или раздражения герцогини, но никак не раньше.
- Меня вполне устраивает назначенный вами срок, мессер Даниэле.
В Риме было множество людей, которые с радостью бы мгновенно согласились одолжить ей и большую сумму, потому что, возможно, были богаче Кампана и уж точно чувствовали себя свободнее, чем Кампана-младший. Но Джулии гораздо больше нравилось теперь говорить именно с ним. Все другие хотели бы оказать услугу конкубине понтифика и, возможно, не согласились бы с необходимостью молчать. Даниэле, как казалось, обращался все-таки именно к ней и не показывал никаких пока попыток подобраться к его святейшеству.
И еще, конечно, Джулии хотелось разговаривать именно с ним.
Даниэле ей нравился. Нравился тем более, что у них было общее приключение, о котором, Джулия была уверена, знала только она. Именно поэтому она не стала давать понять, что встреча закончена, потому что ей незачем длиться.
- Я налью вам вина, мессер Даниэле, - с очарованием женственного деспотизма сказала Джулия.
Она не стала звать Сину, а сама поднялась и, наполнив из предусмотрительно не до краев наполненного кувшина холодным белым вином два бокала, протянула один из них банкиру.
- И берите абрикосы. Они такие сладкие, будто слеплены из меда.
"Не слаще вас, Ваша светлость", - мысленно усмехнулся Даниэле, впиваясь зубами в приторную мякоть.
Уходить он, само собой, не торопился, раз уж не гонят. Кажется, Джулия Фарнезе в его обществе чувствует себя вполне комфортно. Это могло говорить о многом, как, впрочем, и ни о чем.
На мгновение ему стало жаль, что любовница понтифика и не догадывается, что ее тайна на самом деле тайна их обоих, и вновь появилась безумная мысль как бы случайно "выдать" себя, однако инстинкт самосохранения все же оказался сильнее требующего удовлетворения тщеславия и болезненного - а что тогда она бы стала делать? - любопытства.
- Нет ничего лучше, чем прохладное вино в жаркий полдень.
Кампана отдал должное изысканному напитку, оценил ощутимую кислинку и освежающее послевкусие. Не от вина, а от самого факта, как близок он к Джулии - на этот раз к самой Джулии, а не изображаемой ею служанке - чуть кружило голову. Чтобы отвлечь себя от непрошенных мыслей, Даниэле выбрал самый твердый на вид абрикос, но сразу его есть не стал, а взял в ладони, будто укрывая, баюкая.
Отредактировано Даниэле Кампана (26-05-2022 13:04:30)
Джулия отпила совсем чуть-чуть, чтобы от вина в жаркий день не закружилась голова. Тем более что она и так немного кружилась от близости мужчины, с которым ее кое-что связывало, пусть об этом и нельзя было говорить. Пожалуй, так близко друг к другу при ярком свете им еще не доводилось быть. Даниэле Кампана был красив, и было в нем что-то притягательное. Джулия не знала, что секрет этой особенной притягательности как раз в том, что между ними однажды случилось, что короткий и яркий любовный эпизод, прошедший к взаимному удовольствию и не повлекший за собой последствий, навсегда перевел Даниэле из категории просто знакомых в мужчин, которые интересны и волнуют, что чувство это может расти, если его утонченно лелеять и подпитывать разговорами тет-а-тет.
Разумеется, ей хотелось узнать о нем немного больше, что было уже совсем опасно, но опасности для себя Джулия не чувствовала.
- Расскажите о вашей семье, мессер Даниэле. У вас много братьев и сестер? Обожает ли вас отец или вы любимчик матери?
Разумеется, Джулия сделала вид, что ничего не пыталась узнать сама.
А вот такой интересно уж точно что-нибудь, да значил. Перенеся вес на правую ногу, Даниэле устроился поудобнее - явно в ближайшие четверть часа он отсюда не уйдет.
- Я один у родителей, мадонна, - произнес он с ноткой грусти. - Первенец и единственный, кто выжил.
На самом деле Даниэле о том не печалился. Наследство семьи наверняка и так бы досталось ему одному, но как будущему главе семьи ему все равно пришлось бы думать, как выдать замуж или отдать в монастырь сестер, и куда бы пристроить братьев.
- Отец у меня довольно суровый, хотя все равно грех жаловаться, а вот у матери я, как вы сами понимаете, свет в окошке. Нескромно звучит, да?
Даниэле рассмеялся, он и сам не заметил, что повел разговор уже не как с герцогиней Бассанелло, а как с обычной женщиной, чье общество ему очень приятно.
- Но боюсь, что больше рассказывать и нечего, вряд ли моя жизнь чем-то особым выделяется. Разве что не каждому выпадает счастливый шанс... - пауза была довольно многозначительно и все же не настолько долгой, чтобы любовница успела почувствовать себя в опасности, - быть принятым в Санта-Мария-ин-Портико, даже более того... Разве это не величайшая из удач?
Отредактировано Даниэле Кампана (27-05-2022 15:37:32)
- Да, звучит нескромно, - признала Джулия.
Она сразу поверила. Даниэле был похож на того, кто является чьим-то светом в окошке и хорошо осознает это.
- Но вот потом вы сразу поскромничали.
Джулия отпила глоток вина и, решив, что достаточно разделила его с гостем, чтобы остаться вежливой, налила себе лимонной воды. Себе она выбрала самый большой и мягкий на вид абрикос и, прикусив его белоснежными зубами, откусила выступившую сразу медовым соком половинку.
- Не сомневаюсь, что у вас много интересного. Но уже настолько привычного, что кажется обыденным. Вот увидите, пройдет совсем немного времени - и этот палаццо тоже утратит очарование новизны.
Говоря так, Джулия не кокетничала. Она благосклонно принимала комплименты дворцу, одной из хозяек которого все-таки пока хотя бы считалась, но знала, что его очарование не так уж безусловно. Впрочем, она не имела ничего против, если бы Даниэле стал ее разубеждать. Ей нравилось, как он ведет разговор, и даже то щемящее чувство возможной опасности, которое она нет-нет да испытывала, когда ей мерещился в его словах намек.
- Уверен, мадонна, что до этого пройдет достаточно много времени, - с улыбкой возразил Даниэле.
Он нисколько не кривил душой, а и в самом деле был уверен в собственных словах, тем более, что один из предметов его интереса сидел прямо напротив него. Нет-нет, молодой банкир не был влюблен, но он был польщен, что в тот вечер изо всех присутствующих на маскараде мужчин любовница понтифика выбрала именно его. Наивным Кампана тоже не был, а потому не обманывался в отношении к себе. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что просто так удачно для него сложились обстоятельства, но ведь за всем этим кое-что уже последовало. Сейчас-то герцогиня Бассанелло не прячет своего лица и не выдает себя за служанку.
- Хотя бы потому, что Санта-Мария-ин-Портико таит в себе множество приятных неожиданностей.
Даниэле очень нравился этот разговор, нравился еще и тем, что он, благодаря неведению собеседницы оставаясь в безопасности, мог почти открыто говорить то, что думает. Даниэле не боялся проговориться, сказанное им звучало вполне невинно, ведь, если подумать, истинный смысл словам задают обстоятельства.
Отредактировано Даниэле Кампана (30-05-2022 16:55:50)
- Да что вы? - против ее воли, возглас получился чуточку взволнованным, но Джулия быстро справилась с собой. - Хотя, благодаря некоторым выходкам... вот как вчера с Лучано Орсини, случается разное.
История с Лучано была не очень красивой, и это стало причиной некоторого скрытого торжества Джулии. Она не допустила больше той ошибки, что так разозлила Родриго в прошлый раз, не стала указывать на прямое неприличие, которое позволяют себе некоторые гости Лукреции, не стала говорить, что у них есть причины думать, что так можно. Родриго, конечно, не мог сам не заметить и не сделать выводы.
- Мой вам добрый совет, мессер Даниэле, не увлекайтесь, как он. Это не настолько поощряется, как вы можете подумать. В палаццо ее светлость решает гораздо меньше, чем кажется.
- По правде говоря, мне бы и в голову не пришло сотворить подобное.
До этого момента Даниэле и не подозревал, что между двумя хозяйками палаццо могут существовать хоть какие-то разногласия, но даже не сама фраза, хотя и она заслуживала внимания, а не заметнее перышка напряжение в голосе, прозвучало уже не намеком, а прямым предупреждением. Джулия сказала больше, чем думала, и может быть даже больше, чем хотела.
- Но я с благодарностью принимаю ваш совет.
Даниэле и не стал делать вид, будто воспринял слова как шутку. Он прижал руку к груди и чуть подался вперед. Любой другой женщине - даже той же герцогине Пезаро - он осмелился бы выразить признательность более смело, хотя бы поцелуем руки, но именно потому, что с герцогиней Бассанелло его связывало общее приключение, на большее не решился. Впрочем, его как бы невзначай скользнувший запястью Джулии взгляд был вполне говорящим.
Отредактировано Даниэле Кампана (31-05-2022 18:23:02)
Джулия Фарнезе с любопытством и - что тут скрывать - волнением наблюдала за тем, как ведет себя Даниэле Кампана. Ей было не привыкать видеть восхищение, но каждый, кто решался хоть как-то проявить его, не пересекал некоторой невидимой границы. И Кампана тоже не пересекал ее, но он решался вести себя так, словно намерен вот-вот сломать ее. И Джулии нравилось видеть это, хотя она не представляла себе, что бы стала делать, случись это в самом деле.
И все-таки вдруг он узнал ее? Мысль эта неотступно волновала Джулию - вопрос, на которой никак не получалось дать окончательного для себя ответа. Она то была уверена, что этого не может быть, то вновь начинала видеть приметы того, что так и было.
Даниэле Кампана мог бы просто понравиться ей, но Джулия сама была виновата, что он привлекал ее, и с каждым днем этому чувству суждено было расти.
- Раз вы единственный наследник, мессер Даниэле, то ваш отец, конечно, с особенным вниманием относится к вашей судьбе. Есть ли у вас невеста?
Джулия не делала вид, что вопрос задан небрежно, из одного только приличия, но и постаралась, чтобы он не прозвучал слишком заинтересованно. Только живое и такое понятное женское любопытство.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Красота дана не всем, но каждому дана своя забота. 22.08.1495. Рим
