Палаццо Санта-Мария-ин-Портико
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Маскарад. Внимательность и внимание. 14.08.1495. Рим
Палаццо Санта-Мария-ин-Портико
Франческа чуть прикрыла глаза. В темноте так было почти ничего не видно, можно было чувствовать только себя, и лишь слегка видеть тени. Она была обнажена, а Асканио закован в костюм, как в броню, и сейчас ей это нравилось больше всего. Она знала, что он возбужден, но это сейчас ей было никак не увидеть, можно было лишь догадываться по едва заметным признакам, и это волновало даже сильнее, чем если видеть по-настоящему. Уже в который раз она восхищалась, как выверенно он создает любовную сцену, в которой все идеально подходит одно к другому. И движения его были точно выбранными. Он был, конечно, эстетом во всем.
Некоторое время Франческе удавалось не шевелиться, сосредоточившись на том, что происходит внутри нее, но потом она поняла, что вот-вот упадет, и ей пришлось схватиться за плечи Асканио.
Да, кардинал Сфорца ценил красоту происходящего: как бы ни был телесно голоден, он не стал бы брать женщину на грязном покрывале и никогда бы не допустил возможности быть застигнутым с любовницей. Да, его взгляды были достаточно широки и не только для духовного лица, но он не позволял мелочам или тому, что многим другим казалось мелочами, испортить себе и женщине рядом с собой настроение момента.
Он почувствовал, что Франческа уже на грани еще до того, как она поневоле ослушалась.
- Не торопись, это только начало пути, - прошептал, не отнимая руку, а только замедляя движение, и, как и был одетый, опустился на пол.
Это и близко не напоминало поклонение, им и не было, да и Франческа не выглядела Мадонной, что и взглядом не осквернить. Асканио почувствовал легкое напряжение и подавил улыбку - смущение ему нравилось ничуть не меньше, чем раскрепощенность.
- Доверься мне, - уже в который раз за их короткие отношения выдохнул он и прижался губами к животу любовницы. Пушок, что дорожкой шел от пупка до самого сокровенного, вздыбился шерстью встревоженной кошки...
Отредактировано Асканио Сфорца (27-10-2020 14:56:06)
Франческа не поняла, поэтому действительно немного напряглась. Доверяла она Асканио безоговорочно, в чем он имел все возможности уже убедиться, но и все равно ожидание неизвестного - всегда легкий страх. Хотя на самом деле, если бы она была полностью честна с собой (хотя сейчас это было бы весьма затруднительно), то призналась бы себе, что боится, потому что с каждым таким шагом привязывается к Асканио все сильнее. И это пока была не привязанность любящей женщины, а привязанность любовницы, в которой есть если не одержимость, то уж точно зависимость.
Сейчас она ничего не сказала, только положила руки на плечи Асканио, чтобы удержаться, и кивнула.
Иногда Франческа вела себя как опытная любовница, иногда же она вдруг становилась скованной, будто потеряла свою девственность всего лишь несколько дней назад. Но Асканио нравилось и то, и это. Он не искал в любовницах невинность, пожалуй, его бы это скорее озадачило, нежели обрадовало, но также он очень четко отделял и раскрепощенность от распущенности. Франческа была для него идеальной не только физически, но и в том, как она на него реагировала. Наверное после их первого свидания он и ожидал от нее чего-то подобного, но было приятно не обмануться в собственных ожиданиях.
В чем-то Ческа оставалась по-девичьи невинной, при этом по-женски мудро не отказывала в том, что, возможно, ей было внове.
- Не бойся, - прошептал он, опускаясь ниже и чувствуя, как пушок под его губами сменяется тугими кольцами.
Догадываясь, что Франческа может вольно или невольно отшатнуться, Асканио придержал ее руками за ягодицы и осторожно раздвинул языком мягкие створки.
Отредактировано Асканио Сфорца (27-10-2020 15:28:26)
Может, благодаря тому, что Асканио попросил довериться, Франческа не отшатнулась сразу. Возможно, была слишком изумлена. Это было неожиданно и незнакомо. То есть Франческа знала, что такое бывает, но никогда ничего подобного не было с ней. Несколько мгновений она стояла, замерев и прислушиваясь к себе, но потом почувствовала, что ей стало приятно, и... испугалась.
- Подожди... не надо больше, - срывающимся голосом попросила она и постаралась отодвинуться.
Асканио не хотел принуждать Франческу, он бы и не стал, если бы не почувствовал, что причиной ее откажу смущение, а не отторжение.
- Ты боишься, - констатировал он и в его голосе слышалась улыбка, а не насмешка.
Он не настаивал, но и не отстранялся. Асканио чувствовал ее желание и понимал, что борьба идет не с любовником, а с собой.
- Неизведанное всегда пугает, да, - прошептал он, подушечками пальцев поглаживая ягодицы Франчески. - Если твой страх настолько велик, что не сможешь сейчас сделать этот шаг, скажи, но если в тебе говорит лишь женская скромность... Тогда забудь о ней. Забудь о ней вместе со мной.
Отредактировано Асканио Сфорца (27-10-2020 16:09:32)
Вместо ответа Франческа замотала головой. Нет, это была не женская стыдливость, или уж точно не одна она.
- Я просто не могу сейчас... и здесь. Потом... однажды потом.
Ей почему-то показалось, что они с Асканио не одни. Что в их свидание ворвался кто-то третий, и он стоит совсем рядом, дышит тяжело и... не одобряет. Франческа была уверена, что никого тут нет. Видимо, это другой наблюдатель, из тех, кто всегда остается невидимым, но всегда направляет или запрещает поступки.
И Асканио отступил, он вообще старался избегать любого принуждения, тем более когда чувствовал, что не настал момент настаивать.
- Успокойся, - улыбнулся вставая и прижимая Франческу к себе.
Та будто дрожала и он про себя подумал, что наверное слишком поторопился. Почему-то ему казалось, что Ческа перешагнет этот барьер. Но если ей это трудно, значит, еще не время.
- Никогда не бойся говорить мне правду, - Асканио поцеловал любовницу в висок. - Не бойся меня обидеть и не пытайся за меня домыслить, лучше спроси или скажи прямо. Потому что по-настоящему я не прощаю только ложь, а не убеждения и заблуждения.
Он нашел поникшие руки Франчески и переплел ее пальцы со своими.
- Просто поцелуй меня.
Отредактировано Асканио Сфорца (27-10-2020 17:12:17)
У Франчески было такое чувство, что она попалась. Не что Асканио поймал ее, а что она сама - как-то так получилось - дала поймать себя. Именно теперь это стало понятно: ей было неприятно, что она могла разочаровать его. Она боялась этого. И не как женщина, опасающаяся потерять благодетеля, а как любовница, не желающая терять любовника.
Некоторое время она так же стояла, и руки ее были безвольны. Наконец, как будто пришла в себя. Тогда она подняла голову и посмотрела в лицо Асканио.
- Юл, - тихо позвала она и, потянувшись, прильнула к его губам.
Неодобрительно взирающий свидетель пропал, исчез. Настроение, вроде бы потерянное, решило возвратиться.
Он ошибся, но ошибся не в выборе, он ошибся в оценке. Можно сказать, что дважды вдова, Франческа в чем-то недалеко ушла от невинной девушке. Догадываясь об этом и принимая во внимание все обстоятельства, Асканио все же поторопился. Это для него было несвойственно, так же, как не невнимание к мелким деталям. Даже не невнимание, а их недооценка. Стремясь привязать к себе Франческу, привязать способом, который будет приятен для них обоих и до сих пор преуспев в этом, сейчас он слишком быстро пошел напролом. Говоря по правде, он быстро нашел оправдание такой спешке и закрыл глаза на то, что матрона - не куртизанка, здесь не может не быть барьеров.
Невесте перед свадьбой мать рассказывает самое необходимое, все остальное зависит от мужа. Порядочная женщина может что-то знать, но только понаслышке, и любое отступление ее может напугать. За фасадом разумной и может быть даже расчетливой придворной дамы пряталась страстная любовница, но и если бы он удосужился отдернуть и этот занавес, то понял бы, что за искренностью отклика скрывается смущение, смущение, которое далеко не всегда следует стремиться побороть.
Будь Франческа для Асканио просто дамой для услады тела, все бы складывалось иначе, он бы относился к ней хоть и с несомненным вниманием - все-таки не куртизанка - но как бы проще, спокойнее. Будь придворная принцессы Сквиллаче для кардинала Сфорца только возможным источником информации, он бы использовал ее без зазрения совести, хотя, конечно, и это бы обставлял красиво. Но, сочетая в себе обе ипостаси, женщина, ставшая его любовницей, оказалась для Асканио намного интереснее и отнюдь не вдвойне...
- Я здесь, - негромко ответил он и, не расцепляя рук, притянул Франческу к себе.
Он был немного разочарован, но нисколько не обескуражен тем, что только что не произошло. Ничего страшного не случилось, они просто вернутся к самому началу.
Отредактировано Асканио Сфорца (27-10-2020 20:46:50)
Франческа угадала разочарование любовника. Сначала ей стало неловко, но потом она спросила себя, смогла бы она переступить невидимую грань и заставить себя? И ответом было твердое нет. У нее бы просто не получилось. И уж точно совсем не получилось бы сделать так, чтобы Асканио ничего не заметил: от его внимания не ускользали и более мелкие детали. Может, он бы даже был оскорблен тем, что она попыталась обмануть его. Да, вот именно так бы и было: подумав так, Франческа вздохнула свободнее.
Поцелуй был глубоким и страстным, хотя по сравнению с тем, что чуть было не произошло только что, наверное, казался почти целомудренным.
- Я с тобой и так становлюсь такой смелой, что мне впору идти на исповедь. Если бы я решила исповедаться, кого бы ты посоветовал мне в исповедники?
Отредактировано Франческа Кавалли (29-10-2020 00:46:40)
Асканио тихо засмеялся:
- Это уже решать только тебе самой. Но не торопись пока облегчить душу, лучше накопи грехов.
И снова странные речи для того, кто носит кардинальскую мантию, впрочем, странные не более, чем та картина, которая открылась бы сейчас, возникни здесь случайный наблюдатель. Абсолютно обнаженная женщина и полностью одетый мужчина стояли, тесно прижимаясь, но не заключая друг друга в объятия.
Асканио так живо это представил, что легкое разочарование - не в любовнице, а в ощущении некой незаконченности, разочарование, которого не могло не возникнуть, исчезло почти без следа.
- Ты не становишься смелой, ты смелая и есть, - Асканио положил ладони на ягодицы Франчески, провел вверх по спине, задержался на плечах и снова опустился вниз на талию. - Просто это дремало внутри тебя... и это было невозможно не почувствовать. Ты - страстная женщина и будишь мое желание безо всяких ухищрений, ты - отзывчивая любовница, пусть мы и в самом начале нашего пути...
Асканио выпустил Франческу и отошел на шаг назад:
- Я сегодня наблюдал за танцовщицами. Их тела были близки к совершенству, а движения полны грации, но, танцуя, они выполняли свою работу и это сразу все обесценивало... Вот ты сейчас себя не видишь, и потому я сам скажу тебе - ты просто стоишь, а твое тело движется в такт моим движениям, неосознанно, оно тянется за мной. Дотронься до своей груди. Ты чувствуешь, какими каменными стали твои соски? Твои бедра увлажнены, и мне это известно, хотя я до тебя не дотрагивался... Истинная красота и смелость там, где искренность.
Он приблизился почти вплотную и приник к губам любовницы долгим поцелуем.
- Коснись меня.
Отредактировано Асканио Сфорца (29-10-2020 11:37:47)
Никто никогда ничего такого Франческе не говорил. На самом деле никто вообще ничего никогда ей не говорил. Любовь всегда оставалась чем-то молчаливым. Ничего возвышенного в этом никто не видел, как и невыразимого. И теперь было удивительно, как легко Асканио может говорит обо всем, что происходит и что он замечает. Не подбирая слов, не обходя, не скрывая, как будто читает проповедь с кафедры и уверен в каждом слове.
И произнесенное волновало не меньше, чем происходящее. А может, в чем-то и больше.
Франческа положила руки на плечи Асканио, распутала шнурки и расстегнула пуговицы на его одежде. С каждым движением их поцелуй становился все глубже. Она задрожала и застонала, когда ее ладони легли на его плечи, но уже не покрытые одеждой, скользнула ими вниз, с удовольствием чувствуя плотность его кожи.
Ей было приятно, что он уверен, что она не как танцовщицы, не выполняет свою работу за платья.
- Но я от тебя тоже кое-чего жду за то, что я тебе так нравлюсь, - Франческа добралась, наконец, до пояса любовника, потом ниже. - Что ты заполнишь меня.
- Об этом тебе не придется долго просить.
Асканио прижал ладонь Франчески так, чтобы у нее не осталось никаких сомнений в правдивости ее слов. Сфорца уже давно был готов, но считал торопливость уделом мальчишек. Для многих мужчин ощущения женщины не были так уж важны, Асканио же считал иначе. И дело тут было не только в заботе о партнерше, но и о собственном удовольствии: намного острее ощущается, если женщина стонет искренне, а не потому, что от нее этого ждут, и сто крат приятнее чувствовать настоящую пульсацию ее лона, а не идущие от головы фальшивые сокращения мышц. Последним, кстати, грешат именно куртизанки - порядочные женщины до этого пока не додумались.
Скамья - достаточно широкая для одного, но узковатая для двоих, приняла на себя двойную тяжесть. Асканио уложил Франческу на спину, сам же облокотился на локти сверху.
- Обними меня ногами, - не уверенный, что любовница в этом нуждается, все же подсказал он и после того, как Ческа послушалась, начал аккуратное проникновение. Но уже вскоре его движения стали менее осторожными - не возникало сомнений, что любовница не нуждается в той вынужденной деликатности, с какой Сфорца обращался с другими... Франческа Кавалли была словно создана для него, не больше, не меньше.
Отредактировано Асканио Сфорца (30-10-2020 11:05:11)
С Асканио она всегда чувствовала себя так, словно они защищены от всего мира. Все дело во впечатлении той основательности, которое он производил. Оно было во всем - от уверенности, которую он излучал в разговоре с кем угодно и с которой добивался желаемого, до его физической крепости и той плотности, с которой он был "сделан". Можно было прижаться к нему всей без остатка. И да, он заполнял ее всю. Такого полного слияния, на самой грани того, что было бы уже слишком, Франческа никогда раньше не чувствовала.
Она была бы уверена, что вокруг будет все так, как запланировал он, то есть пусто и безлюдно, даже если бы он вознамерился устроить свидание посреди дня на берегу Тибра возле замка Святого ангела.
Вот и теперь вокруг никого быть как будто и не могло, и Франческа так и вела себя, будто они единственные во всем мире. Ее громкие стоны и мольбы о продолжении смешивались с поцелуями и криками наслаждения.
Он наслаждался близостью, но не глухо, а прислушивался к Франческе, чуть замедляя темп, когда чувствовал, что она уже на грани, и ускоряясь, когда волна проходила. Но наконец наступил тот момент, когда тело начинает диктовать разуму, теперь уже Асканио слушал только себя. Он подхватил Франческу под бедра и, забросив ее ноги себе на плечи, размашисто опустился сверху. Глухой стон разбил тишину сада, испарина - чья, разве поймешь? - сделала скользким живот, приятной прохладой захолодила кожу... Но вряд ли это было важно. Перед самым оргазмом он как-то ухитрился перевернуться на узкой лавке и переложить Франческу на себя... Теперь он уже мог не бояться в порыве страсти раздавить собой любовницу, передав ей инициативу, он предоставил ей возможность закончить дело за них двоих.
Отредактировано Асканио Сфорца (30-10-2020 14:23:20)
Разгоряченная, вся покрытая испариной, разомлевшая Франческа, оказавшись сверху, чуть замешкалась, и волна, уже захватившая их обоих, чуть откатила назад. Но, может, это было и к лучшему, потому что так сладко было вновь почувствовать резко нарастающее возбуждение. Она села так, чтобы Асканио мог видеть ее - обнаженную, возбужденную, прикрытую только распущенными длинными волосами. Двинув бедрами, Франческа вскрикнула, закусила губу и запрокинула назад голову, подставляя свое тело свету взошедшей луны, решившей пролить свет сквозь верхнюю решетку беседки. Перехватив взгляд любовника, оценившего виды, она задвигалась быстрее, устремляясь навстречу зреющему внутри нее взрыву. Несколько движений - и он захватил ее, но она не остановилась, пока не почувствовала, как горячо стало внутри от излившегося в нее семени.
Где-то на задворках сознания мелькнула безумная мысль, что почему бы она не согласилась стать любовницей кардинала, теперь бы она уже не хотела остаться без этих сладких моментов, которые они создают вместе.
Пио был одним из тех людей, которых мало кто замечает: росточка он был небольшого и выглядел тщедушным, но если с первым было не поспорить, то второе являлось очень обманчивым. При узкой кости он был жилистым и мог голыми руками согнуть кочергу, однако ему хватало сообразительности не показывать своей силы, и мало кто знал, что костлявый Пио только с виду. Тяжелой работы ему не давали - не из жалости, разумеется, а потому что он сумел себя зарекомендовать иначе, чаще всего он был нужен там, где требовалась ловкость и умение забираться в самые узкие щели. Для Пио сложности в том не было, он без особого труда пролезал в такие места, куда не могла забраться с метелкой какая-нибудь пышногрудая служанка, выметал паутину из самых заповедных уголков, смахивал опавшую листву с покатых крыш, прочищал засорившиеся стоки. Иными словами, Пио прочно занял свою нишу и мог бы быть полностью довольным своей участью, если бы не маленькая деталь.
Деталь действительно была невеликой и на беду парня первая же девица, которая была не прочь задрать перед ним свою юбку, оказалась мало того, что совсем не деликатной, так еще и болтливой. Вскоре вся женская прислуга знала, что «мужская гордость» у Пио размером с гороховый стручок - что, без сомнения, являлось преуменьшением - и чем яростнее он пытался доказать обратное, тем сильнее над ним потешались. Никто из других служанок не стремился проверить, правду ли говорят или врут - слишком уж убедительной была та первая девица, а разделять с Пио его насмешки никто из служанок не хотел. Проститутки были немногим добрее, но откуда у слуги лишние деньги и время, чтобы тратить его на веселых девиц? Оставалось спасаться рукоблудием, что Пио и делал, выбирая для своих занятий самые уединенные места.
С годами эта история подзабылась, у прислуги появились и другие поводу для зубоскальства, а вот привычка удовлетворять себя самостоятельно прочно вошла в жизнь Пио. Правда, интерес к женщинам от этого не убавился. Однако на третьем десятке Пио стал намного осторожнее, он-то помнил, как испортил ему жизнь позорящий его как мужчину слушок, и не собирался повторять собственных ошибок. Он нашел себе новые возможности для получения удовольствий и, учитывая его почти кошачье зрение и кошачью же ловкость, для него особого труда не составляло найти себе объект для удовлетворения страстей. Да, Пио любил подглядывать. Сначала ему было все равно, за кем - за знатной ли скучающей дамой или похотливой служанкой, но со временем скоротечные романы прислуги показались ему слишком пресными... Нет, теперь Пио следил только за господами. Ему стали известны многие тайны, тайны, один намек на которые мог бы лишить его головы, но Пио никогда не раскрывал зря рта - он лелеял в себе эти знания, копил их, трясся над ними, как скупец трясется над золотом, и воспоминания придавали оттенок особого удовольствия в моменты слияния с собственной рукой.
Кардинал Сфорца и его любовница и не догадывались, что они в саду не одни. Пио и не ожидал, что простое поручение прочистить небольшую канаву - дохлая мышь забилась в сток - станет причиной такой удачи. Выполнив поручение, он решил воспользоваться моментом и подремать прямо тут, под одним из кустов, но заснул крепко и оказался запертым. Сначала он ужасно огорчился, ведь ему хотелось улучить момент и хотя бы одним глазком посмотреть на праздник, но так как поделать ничего не мог, а привлекать внимание шумом к себе не хотел, то здесь и остался, а так как ничего другого не оставалось, преспокойно снова уснул.
Второй раз проснулся он уже от стонов. Завороженный зрелищем, Пио наблюдал за всеми кульбитами, что исполняли кардинал Сфорца и придворная дама принцессы Сквиллаче, он едва сдержал удивленный присвист, когда ноги Франчески оказались на плечах кардинала, елозя рукой по штанам, пожирал глазами прыгающую грудь придворной дамы, когда та изображала наездницу, и едва не захлебнулся слюной уже потом, когда после непродолжительного отдыха любовники продолжили в позе, более подходящей собакам. Казалось, что не услышать прерывистое дыхание слуги было невозможно, но кардиналу и его даме было ни до чего. Разгоряченный чужими страстями Пио хотел было рискнуть и подойти поближе, но в последний момент испугался, что его заметят. И правильно сделал! Потому что когда все закончилось и кардинал Сфорца поднялся во весь рот, Пио пришлось зажать себе рот ладонью, чтобы не выдать себя нечаянным вскриком. Еще бы! Даже в очень спокойном состоянии мужское достоинство Его преосвященства поражало воображение, а томно-усталое лицо Франчески Кавалли подтверждало, что это не игра тени и света и глаза Пио не обманывают.
Позднее, когда любовники покинули Сады, Пио вылез из-за живой изгороди, где и прятался, и презрительно сплюнул им вслед. О кардинале, несмотря на всю его мощь, он перестал думать почти сразу, но искаженное в удовольствии лицо мадонны ФранческИ произвел неизгладимое впечатление. Пио всегда знал, что в каждой женщине прячется шлюха, и теперь в очередной раз воочию убедился, что течная сука имеет сто крат больше достоинства, чем вертящаяся на большом члене благородная дама.
Эпизод завершен
Отредактировано Пио (01-11-2020 14:33:29)
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Маскарад. Внимательность и внимание. 14.08.1495. Рим