Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Каждый блюдет свои интересы. 05.09.1495. Гандия
Через две недели после событий, изложенных в эпизодах ”Предложение предоставляет выбор, ультиматум - нет. 22.08.1495. Гандия”, ”И снова о той, которую хотелось бы забыть. 23.08.1495. Гандия”.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (05-05-2020 16:36:24)
Поверенный дона Родриго, как, собственно, и сам идальго в сопровождении одного из слуг, были у дверей церкви Святой Марии ровно в одиннадцать. Энрикес казался абсолютно спокойным, даже флегматичным, но один бог знает, чего ему стоило держать лицо. На самом деле он не без оснований опасался, что встреча может и не состояться - мало ли, что произошло за минувшие две недели, так что подглядывал он по сторонам не без внутреннего трепета.
За время, прошедшее со дня разговора с доньей Анной, Родриго видел Бьянку всего лишь трижды - навязывать ей свое общество он не хотел, настаивать на встрече - тоже, оказии же, к его досаде, не случилось, но и этих коротких недосвиданий оказалось достаточно, чтобы по гулкому стуку сердца убедиться в правильности выбора. Теперь уже цена за свободу не казалась ему чрезмерной. Тем более что появилась надежда, что все ограничится только приданым Кармелы, его же, дай бог, чтобы скоро бывшая жена, как и ее любовник, не получат и медной монеты.
Семье Литы Родриго сообщил, что у него есть новости, но объяснил при этом, что все слишком зыбко, и потому он не хочет их напрасно обнадеживать. При этом Энрикес дал понять, что в случае благополучного исхода он лично передаст Кармелу в руки родных.
- Похоже, мы пришли первыми, дон Джилберто, - от волнения, что все может сорваться, голос дона Родриго звучал глухо, и бедолаге поверенному приходилось прислушиваться, чтобы разобрать, о чем речь, впрочем, последние слова прозвучали хоть негромко, но четко. - Придется подождать.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (06-05-2020 22:54:54)
Донья Анна решила опоздать, давая тем понять дону Родриго, что он тут главное заинтересованное лицо. Она даже не лукавила. В прошлый раз ею больше двигала жадность, желание получить деньги. Дон Родриго представлялся ей вожделенной шкатулкой, хранящей драгоценности, его надо было взять и не упустить, пока он не отдаст все. Отдельной тревогой была сын и его непонятное для доньи Анны отношение к неведомой ей Кармеле.
С той поры прошло две недели, и кое-что изменилось. Хосе уехал на следующий же день, как будто его что-то звало, и донью Анну это не успокоило. Первое время после его отъезда она больше думала о том, чтобы устроить все как можно лучше. Посланник в Хативу был найден, и он даже вернулся с ответом - маленький листок со словами благодарности. Они ничего бы не значили, но письмо было запечатано гербовой печатью с эмблемами семьи Борха. Донья Анна и не надеялась получить столь явные знаки того, что ее слова дошли до тех, кому предназначались. Мальчишка, служащий на конюшнях неподалеку, не подвел. За хорошую службу монет сверх обещанного донья Анна ему не дала, зато накормила обедом и одарила парой медовых лепешек.
Итак, все складывалось, и донья Анна уже мысленно пересчитывала деньги дона Родриго.
Но потом кое-что изменилось. Хосе пропал на все две недели, объявился только накануне вечером. Донья Анна сходила с ума от неизвестности, чуть не умерла от счастья, увидев его, и, конечно, засыпала вопросами. Хосе был нежен, как обычно, но уклончив и, воздав должное ужину, удалился. И вот тут сердце доньи Анны уже не просто прозвонило тревогу, но забило в набат. Ее мальчик, как она уверилась, попал в плен к гадкой, ужасной женщине, и отчего-то не собирается из него выбираться. Порядочная женщина, прожившая до скуки порядочную жизнь рядом с быстро ставшим нелюбимым и не слишком-то стремящимся к ее любви мужчиной, она даже предположить не могла, что связывает эту Кармелу с ее не кажущимся влюбленным сыном. А он и впрямь не был похож на потерявшего от любви голову. Он не рассказывал, как хороша и прекрасна его избранница, не стремился убедить в том мать, не парил на крыльях, и все-таки... все-таки мыслями он был далеко. "Шлюха и ведьма", - уверилась про себя донья Анна.
В общем, теперь, идя на встречу с доном Родриго, донья Анна уже не думала о деньгах, она мечтала вернуть сына. Да она бы с радостью теперь сказала Энрикесу, где эта Кармела, отдала бы ему ее и пусть будет что будет, если бы не боялась тем самым навсегда отвратить от себя Хосе. Нет уж, пусть Кармела исчезнет из их жизни, но так, чтобы ее, донью Анну, ни в чем нельзя было заподозрить.
Войдя в собор Святой Марии, донья Анна сразу увидела, что ее ждут. Дон Энрикес и некий человек, по одежде и осанке явно судейский.
- Здравствуйте, дон Родриго. Все наши соглашения по-прежнему в силе? Я бы хотела увидеть деньги до того, как проведу вас на место.
Энрикес скривился и вслед за ним поморщился и поверенный - само сомнение в данном идальго слове казалось оскорбительным. Однако приходилось выпить эту чашу до дна. Родриго кивнул дону Джилберто и тот достал откуда-то из-за пазухи припрятанные там документы.
- Здесь ровно четверть от договоренного, в векселях, не волнуйтесь, подлинных, остальное со мной, - холодно произнес Энрикес и тусклый звон золота стал доказательством его словам. - Я планировал отдать вам бумаги до того, как мы отправимся на место, но теперь не вижу причин доверять вам больше, чем вы мне. Вы получите полный расчет не ранее, чем я своими глазами не уверюсь в том, что Кармела действительно находится именно там, и пока я не получу из ее рук согласие на развод. До этого момента все деньги будут находиться у дона Джилберто, - он указал глазами на своего поверенного. - Если вас что-то не устроит, мы расходимся прямо сейчас.
Дон Родриго был серьезен и произнес все это с той твердостью, с какой говорит только очень уверенный в правильности своего решения человек. Он бы не стал так рисковать и предпочел бы пойти на поводу у шантажистки, если бы не их договоренность с герцогиней Гандии. Если донья Анна сейчас пойдет на попятный, то на этот раз ей не удастся скрыться - дон Маркос, как и его люди, были настоящими профессионалами, это вам не простофиля слуга, что позволил женщине исчезнуть между домами... Нет, на этот раз донья Анна не уйдет незамеченной. Если же установить за ней слежку, то рано или поздно она обязательно выведет Энрикеса к убежищу Кармелы.
Анна недовольно поджала губы. Ей не понравилось, как повел себя дон Родриго. Не тем, что выразил ей недоверие и был вежлив на грани грубости - донья Анна и не такое в своей жизни видела, а за маячившую тень денег она была готова и потерпеть. Из гордости бульон не сваришь, и мантилью из нее не сошьешь, она это точно знала. Но ей показалось, что отчего-то сегодня Энрикес как будто менее заинтересован. Может, полностью в его "расходимся" она и не поверила, но все-таки неприятные для себя нотки уловила.
- Я буду даже рада, если все будет у дона Джилберто, - таким тоном, словно нисколько не обескуражена, заверила донья Анна. - У него они будут в лучшей сохранности, потому что нам нужно время, чтобы добраться до места. Вы готовы идти, дон Родриго?
- Разумеется, донья.
Энрикес был по-прежнему вежлив, хотя больше всего ему хотелось взять и хорошенько тряхнуть свою собеседницу за плечи. Однако этим бы он ничего не добился - формально донью Анну нельзя было бы даже обвинить в шантаже, ведь она только посредница - а потерял бы он значительно больше.
Они вышли из церкви и Родриго поймал себя на мысли, что с трудом удерживается от того, чтобы не поискать глазами дона Маркоса и его людей. Они были где-то рядом, это несомненно, но от того, что он сам их не видел, идальго ощутил смутную тревогу. Донья Анна тоже была напряжена и это было заметно, самым безмятежным в их трио был дон Джилберто, вот он как раз, пребывая в абсолютном неведении касаемо дальнейших планов, вел себя так, что это могло бы вызвать подозрения. Он, не скрываясь, смотрел по сторонам, правда, при этом упомянул, что никогда раньше здесь не был, вперед не забегал, но и в хвосте не плелся, а вообще выглядел как человек, который знает больше, чем говорит. Дону Родриго была известна эта несвойственная людям его ремесла несдержанность, но так как дон Джилберто в своем деле был дока, Энрикес закрывал глаза на свойства его характера.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (12-05-2020 19:02:51)
Донья Анна отвечала дону Родриго полной взаимностью в вопросах неприязни, но, в отличие от него, она еще и до чертиков боялась - не только того, что все сорвется, но и за свою жизнь.
Вывела она мужчин не через центральный вход, а через боковой, ведущий в маленькую узенькую улочку. Выйдя, огляделась вокруг. Дочь богатого аристократа, она уже давно многого не стеснялась - в том числе и следовать уделу низших сословий и оглядываться. Ей показалось, что она не заметила ничего необычного. Время уже перевалило полдень, улицы наливались жарой и пустели. Оставалась пара торговок увядшей зеленью и возящиеся в пыли мальчишки. Возле самой двери в церковь, которую за ними сразу и закрыли, топталась пара нищих. Видимо, сегодняшний улов был скуден, потому что, загундосив, один из них не побоялся попытаться схватить донью Анну за подол платья, но она, прижимистая и уже давно подающая скупо, редко и только по великим праздникам, увернулась с неожиданным проворством.
От очередного своего жеста, достойного какой-нибудь безродной торговки, донья Анна с гордостью вздернула нос и, даже не глядя, идут ли за ней дон Родриго и его поверенный, пошла вперед. В самом конце длинная и извилистая улица упиралась в дом и поворачивала налево. Но донья Анна поворачивать никуда не стала. Она толкнула дверь дома справа, ведущую в узкий дворик, впустила своих спутников, после чего заперла ее на засов. Этот маленький всегда стоящий незапертым дворик сапожника знала половина Гандии. Здесь частенько толпились клиенты, но теперь было пусто. Если у них и были преследователи, то они оказались по ту сторону двери. А донья Анна, как ни в чем ни бывало, прошла через двор и, толкнув еще одну калитку, оказалась в соседнем дворике, относящемуся к дому брата сапожника. Пройдя через него, можно было оказаться на другой улице.
Все эти две недели Хосе жил не дома, а с Литой на постоялом дворе. Конечно, он не терял связи с матерью и иногда навещал их с Нитой, но ночевать, несмотря на уговоры, никогда не оставался, а всегда возвращался к любовнице. Убеждая себя, что поступает так потому, что так надо, что сейчас нельзя надолго оставлять Кармелу одну, он в душе давно понимал, что лжет. Его влекло к этой женщине, влекло тем сильнее, что она была полностью в его власти.
Эти дни он с ней был по-особому нежен, и даже когда становился для Литы доном Хосе, не требовал ничего сверх того, что было ей непривычно. Думал о том - не без этого, но и только. После того раза Кармела ходила с осторожности хрупкого сосуда, и Хосе не хотел причинять ей новую боль так быстро. Пусть уж лучше все заживет.
Этим утром он еще раз проговорил, что ждет сегодня от Кармелы, и для верности заставил ее повторить. Внутренне его потрясывало, но перед любовницей он держал лицо и, небрежно поцеловав Литу в щечку, пожелал им обоим удачи. Видит бог, удача им сегодня потребуется.
Как заранее и было оговорено с доньей Анной, он спрятался в узкой нише неподалеку от бокового выхода из церкви. Время тянулось нестерпимо медленно и Хосе успел уже было решить, что встреча не состоялась, как увидел выходящую из храма мать, а следом за ней двоих мужчин, один из которых, если все пойдет по плану, станет сегодня значительно беднее. Хосе подавил вздох облегчения, затем выждал время, чтобы улица вновь опустела, и почти бегом покинул свое убежище - ему нужно было успеть вернуться первым. Если бы он остался там немного подольше, то заметил бы, что не только ему одному интересно происходящее.
Донья Мария выбрала правильного человека, чтобы помочь дону Родриго. Дон Маркос, служивший при дворе герцога Гандии, все-таки был человеком скорее герцогини, чем герцога, и к своему пятому десятку лет поднаторел в решении деликатных задач, требующих силового разрешения. Он не стал задавать никаких вопросов, уяснив главное: некая донья пытается получить с дона Родриго деньги, и нельзя ей позволить их получить, при этом нужно дать ей привести дона Родриго в некое пока неизвестное место, за которое она и требует награды. Все это было не так и сложно, был уверен дон Маркос. Но была одна проблема.
Эта дама наверняка очень осторожна и боится слежки, а дон Маркос был тем человеком, которого нельзя было спутать с нищим, мальчишкой в пыли или обычным зевакой. Дон Маркос привык решать дело скорее силой, и представлял собой человека высокого, несколько грузного - словом, довольно заметного.
Дон Маркос не стал рисковать и поручил следить за доном Родриго двух своих подручных, Хуанчо и Санчеса (по числу входов в церковь).
Повезло Санчесу. Или не повезло, это как посмотреть. Сначала-то он был горд, что стоял в тени ближайшего к выходу дома так, что донья Анна, озиравшаяся по сторонам, его не заметила. И идти за всеми ему удавалось так, чтобы не привлечь к себе внимания. Как ни странно, шли недалеко. В самом конце первой же улицы донья Анна впустила всех во двор и заперла за собой дверь.
Санчес, хорошо запомнив место, сразу же рванул обратно, к самому дворцу герцогов Гандии. Там его ждал со своими людьми дон Маркос.
Родриго и не пытался угадать то в случайном прохожем, то в нищем, а то и в зеленщице человека дона Маркоса, он вообще предпочел о том не думать, надеясь, но не принимая за несомненное, что план герцогини Гандии удастся. Сомнения усилились после маневра доньи Анны, маневра явно заранее обдуманного, что говорило о том, что дона Родриго могут ждать и другие, не менее неприятные сюрпризы. Идальго напрягся, но постарался отнестись к этому философски. Разве он не был готов на все, лишь бы вернуть себе свободу и забыть третий брак как страшный сон? И все же... Конечно, ему было жаль расставаться с деньгами, но если приданое родственникам Кармелы он готов был вернуть по первому требованию и в общем-то уже не считал его своим капиталом, то платить шантажистке жене было по меньшей мере неприятно. И он решил тянуть с этим до последнего, мотивируя это тем, что хочет убедиться в том, что Кармелита не только жива и здорова, но и готова подписать все бумаги.
Для того, чтобы донья Анна не очень-то волновалась - беспокоился он, разумеется, не о нервах дамы, а о том, чтобы она не встала в позу - уже перед самым входом в гостиницу Энрикес ей в руку кошель и тихо произнес:
- Это лично вам, донья, за содействие.
До этого момента он ничего платить не намеревался, но, собираясь на встречу, действовал по какому-то странному наитию. Может быть ему просто не хотелось держать яйца в одной корзине, а может он все же надеялся обойтись малой кровью, только часть денег Энрикес разделил, и вот теперь самая малая из них перекочевала в жадные ручки его провожатой. Он не особо на то рассчитывал, но вдруг это «лично вам» на какое-то время удержит донью Анну от вопроса о векселях.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (26-05-2020 09:30:07)
Для Литы минувшие недели были очень счастливыми. Пожалуй, она только скучала по Альчато и баронессе Исабель, но только тогда, когда Хосе уезжал навестить мать. Тогда она вспоминала увеселения в замке, его многолюдство и что ей всегда находилось место во всеобщем оживлении. С нежностью думала о донье Исабель и мысленно написала ей, наверное, сотню посланий.
Но присутствие Хосе отвлекало ее от меланхолии. Он был очень нежен и теперь гораздо больше был похож на влюбленного, которым пытался казаться вначале. Правда, теперь Лита не задавала себе вопросов, так это или не так. Она больше вообще не думала такими словами. Она была нужна Хосе, вот это Лита понимала очень хорошо, как и то, что этого достаточно.
Между ними воцарилось нечто, похожее на идиллию. Лита была почти счастлива и уже с легкой тревогой ждала того времени, когда пройдут две недели и ей нужно будет встретиться лицом к лицу с мужем и - что самое сложное - сделать так, чтобы все получилось, как придумал Хосе. А учитывая, что дон Родриго был приближенным и родственником герцогини, даже Лита понимала, что все может пройти очень непросто и закончиться вообще не так, как нужно ей с Хосе.
Сейчас ей было особенно страшно. Хосе опять ушел, сказав, что обязательно вернется до того, как придут его мать с доном Родриго. Лита тщательно оделась. Ей хотелось бы показаться во всей красе, чтобы дону Родриго было неприятно, но она, как и сказал Хосе, остановилась на простеньком платье, которое выдавало, что она отнюдь не купается в роскоши и обходится даже без служанки. И все-таки причесалась она, хоть и сама, так, чтобы выглядеть выгодно. Ей не хотелось, чтобы муж посчитал, что она подурнела.
Закончив со своим внешним видом, Лита села за стол. Делать ей было нечего, и, конечно, сразу же пришли страхи. Она боялась, что мать дона Хосе и дон Родриго появятся раньше. И неизвестно еще, кого она опасалась больше. Мужа, которого опозорила, или матери любовника, которую никогда раньше не видела.
Услышав установленный стук в дверь, Лита едва не лишилась чувств от облегчения.
- Я так боялась, что ты придешь после... после них, - честно призналась она, почти падая на руки Хосе.
Хотя Хосе и срезал путь, в то время как донья Анна повела мужа Литы и его сопровождающих дальней дорогой, он все же шел очень быстро, потому запыхался.
- Я торопился, как мог, - на выдохе произнес он и, оттеснив любовницу от открытой двери, на мгновение прижал ее к себе. - Вижу, ты уже готова... это хорошо.
Он внимательно осмотрел Литу с ног до головы и удовлетворенно хмыкнул, довольный увиденным. Не знай он перипетии в ее судьбе, то решил бы, что перед ним обедневшая, но гордая своей кровью донья. Меньше всего в Кармеле можно было бы сейчас заподозрить бывшую любовницу герцога, женщину, чье имя порядочные женщины произносили не иначе, как сквозь зубы.
- Не переживай, скоро все это закончится и мы с тобой будем богаты, - скрывая, что он и сам не свой от нервозности, Хосе потрепал Литу по щеке и с усмешкой напомнил. - И не дрожи. Пусть тебя греет мысль, что мы сегодня неплохо пощипаем перышки твоему мужу. Только представь, каково ему будет расстаться сразу с такой суммой? Наверняка он всю ночь не спал.
- Благодарю вас, дон Родриго, - уголки губ доньи Анны дрогнули в довольной усмешке. - Уверяю вас, скоро вы найдете еще больше причин благодарить меня.
Мать, заботящаяся о благополучии своего сына и радеющая за то, чтобы разлучить его с неприличной женщиной, которой стала донья Кармела, считала, что и в интересах дона Родриго, чтобы его жена не сбежала куда-нибудь с деньгами, а оказалась во власти своего отца.
Возле входа ошивался мальчишка, уже служивший ее курьером в Хативу, и донья Анна с удовольствием подумала, что все идет ровно по ее плану.
- Простите, дон Родриго...
Сделав несколько шагов назад, она наклонилась к мальчишке и прошептала.
- Беги в "Золотого гуся". Ты знаешь, кому и что сказать. Но не подходи к нему раньше, чем второй раз пробьют часы. И едва доведешь дона Алонсо сюда, сразу же исчезни. Никто не должен понять, кто ты и откуда.
Сколько всего зависело от точности, которой просто не бывает! По расчетам доньи Анны дон Алонсо должен появиться, когда дон Родриго уже уйдет, а она уведет якобы по важному делу сына. Так они получат деньги, отец Кармелы - блудную дочь и, возможно, даже получится взять с него за то деньги.
- Нам осталось только подняться наверх, дон Родриго. Донья Кармела уже там и ждет вас.
Отредактировано Анна Кармона де Лусеро (28-05-2020 15:17:23)
Хосе и не подозревал об уготованном им доньей Анной сюрпризе. Всю жизнь он был уверен в материнской любви и до сих пор у него не было повода в том усомниться. Если бы он взял труд задуматься, насколько далеко может завести мать эта ее слепая привязанность, если бы удосужился сделать выводы из ее недоговорок, то, возможно, не стал бы вовлекать донью Анну в свои дела, но ему такое просто не приходило в голову, а все ее обмолвки и недоговорки он воспринимал как обычную женскую ревность, а не стойкое неприятие. Сейчас для него было главным, чтобы она сделала все, как он ей велел, а потом уж Хосе как-нибудь решит, как примирить мать с существованием Литы. В конце концов, ей придется это принять.
- Они пришли.
Хосе стоял у окна так, чтобы его не видели. Правильнее всего было бы ему уйти заранее, но он видел, что Кармелв боится, и тянул до последнего. Сам он должен был ждать в соседней комнате, ему ни в коем случае нельзя было показываться на глаза дону Родриго, чтобы никто не смог связать дона Хосе и беглой женой Энрикеса. Для всех Кармелита Борха была здесь одна, на самом же деле ее отделяла от любовника только тонкая стена. Когда-то здесь была одна большая комната, но предприимчивый хозяин разделил ее перегородкой толщиной всего в одну доску, так что слышимость между помещениями была соответствующей.
- Удачи, - Хосе быстро поцеловал Кармелу в затылок и быстро вышел из комнаты.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (28-05-2020 21:45:07)
Они пришли! Только что казалось, что больше бояться уже нельзя, но оказалось, что очень даже можно. Лита не знала даже, кого она боится больше - дона Родриго, который должен был ее ненавидеть, или мать дона Хосе, которую она вообще не знала.
Проводив Хосе взглядом за дверь, Лита почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Она себя недооценивала, хотя после всего пережитого можно было и догадаться, что она гораздо крепче, чем обычно ждут от благородной дамы. Пол из-под ног не поплыл, в голове не зашумело, и свет не померк. Наоборот, ясность в голове была невероятной.
Лита подошла к двери и открыла ее, а потом отошла подальше, к столу. Так она оказывалась подальше от мужа, когда тот войдет. Ей очень хотелось, чтобы дон Родриго увидел оскорбленную, но не сломленную женщину, совершенно уверенную в своей правоте, поэтому она не стала садиться, а встала так, как принято было на величественных портретах. Чуть повернувшись боком, сложив руки под грудью и застыв, как статуя.
В дверь постучали. Отозваться у Литы получилось не сразу: горло как сдавило. Пришлось прокашляться, что, конечно, испортило величественность принятой ей позы.
- Открыто, - наконец, удалось ей сказать.
Получилось тише, чем хотелось, но все-таки слышно.
Дверь открывалась целую вечность. Наконец, гости зашли. Дон Родриго был таким, как она и помнила. Донья Анна оказалась обычной женщиной, уже немолодой и совсем не похожей на ведьму. И их было только трое. Лите немедленно стало легче.
Родриго пропустил донью Анну вперед, правда, не из вежливости, как это можно было бы предположить по безупречности его манер, а лишь потому, что не хотел входить в комнату первым. Не из опасений перед неизвестным, а из какой-то брезгливости - чтобы и пары мгновений не оставаться с женой наедине. Войдя за своей провожатой, он кивнул дону Джилберто, предлагая ему идти следом.
Кармелу он увидел сразу, ее нельзя было бы не заметить, и невольно задержал взгляд на ее лице, то ли ища печать греха, то ли удивляясь переменам. Вроде бы Лита и не изменилась, но стала как-то старше что ли, в ее глазах появилось нечто новое и Родриго с удовлетворением решил, что это - клеймо блудницы. Он сухо поздоровался, при этом не обращаясь к Лите вообще никак, что граничило с оскорблением, не поинтересовался, как у нее дела, и вообще вел себя так, словно перед ним малознакомая, но очень неприятная ему женщина. Пожалуй, даже с такой Энрикес был бы более сердечен.
- Итак, перейдем к делу.
Не дожидаясь приглашения, он сел за стол и кивнул нотариусу на соседний стул. Дон Джилберто вел себя так, словно был не человеком, а тенью. Теперь ничто в нем не напоминало того говорливого и не слишком прозорливого человека, каким он мог показаться донью Анне. Поверенный был тих и сосредоточен.
- Донья Кармела, - слова были одновременно и обращением и приветствием. - Дон Родриго очень занятой человек и не хотел бы тратить время даром. Чтобы облегчить вашу задачу, я набросал черновик письма, которое вам следует переписать собственноручно, после чего я его заверю и передам дону Родриго. Одновременно с этим я передам вам то, о чем вы... кхе-кхе... просили. Я понятно излагаю, донья?
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (01-06-2020 20:13:43)
Мало кого донья Анна награждала таким пронизывающим взглядом, каким теперь одарила Литу. На тех, кто был выше ее по положению, так смотреть было нельзя, а на тех, кто ниже донья Анна вообще почти не смотрела. Но здесь она не стала себе отказывать в праве прошить взглядом возмутительную женщину, которая отчего-то умудрилась забрать какую-то власть над ее сыном.
Судя по всему, увиденное донью Анну полностью устроило, правда для Кармелы это не было комплиментом, скорее уж наоборот. Лита показалась матери дона Хосе такой, что ей можно было приписать решительно все пороки и недостатки.
"Только и красоты, что светлые волосы", - фыркнула про себя донья Анна.
- Донья Кармела, вы можете написать все, что вам скажет этот господин, - кивнула она Лите.
Держалась донья Анна так, чтобы нельзя было заподозрить, что они видятся впервые в жизни, но и так, чтобы нельзя было увидеть между ними какое-то доверие и близость сверх необходимого.
Если уж донья Анна рассматривала Кармелу, так и та вперилась взглядом в мать своего любовника. Донья Анна ожидаемо не понравилась Лите, уже изрядно поднаторевшей в том, чтобы чувствовать отношение к себе. Здесь оно еще и было ожидаемым, так что Кармела скорее бы не увидела хорошего, чем пропустила бы плохое.
Донья Анна ее презирала, самое главное Лита поняла. Возможно, даже расстроилась, но не сильно. Уж в чем она была уверена, так это в том, что с матерью любовника ей не придется делить ни кров, ни стол. Возможно, только дона Хосе, но уж тут было кое-что, в чем матери никогда невозможно тягаться с любовницей.
- Разумеется, я все поняла. Дон Родриго не хочет со мной разговаривать, как будто не виноват передо мной.
Вот уж кого Лита не думала щадить, так это мужа. Она не могла ему простить унижения в доме кузнеца, а теперь еще и чувствовала свою власть над ним. В ее силах было не так и много, но попробовать посеять семена будущей сплетни - вполне.
- Давайте ваш черновик.
Лита тоже была заинтересована в том, чтобы все закончилось поскорее. Ей немного мешали дрожащие руки, и она очень боялась клякс, из-за которых все придется переписывать. Но все прошло хорошо. Написав требуемое письмо, Лита положила перо в чернильницу.
- Сегодняшний день и подпись я поставлю только тогда, когда увижу то, что полагается мне.
Дон Родриго не стал отвечать на выпад, хотя для того, чтобы сдержаться, ему пришлось крепко сжать зубы. Не говоря ни слова, он забрал из рук Кармелы бумагу и протянул ее поверенному. Дон Джилберто основательно, слово за словом, сверился с черновиком, затем кивнул и проскрипел:
- Все верно.
Энрикес чувствовал себя, как на иголках - он недоумевал, где же дон Маркос, и потому старался тянуть время. Он в свою очередь перечитал, что написала Кармела, и хмуро согласился:
- Да, слово в слово.
Уже было понятно, что что-то пошло не так, но ведь он и до этого был готов расстаться с деньгами. Сейчас, конечно, это было обиднее - когда рассчитываешь на лучшее сложно соглашаться на худшее, но выбора у него особого не было. К тому же еще было время, главное, чтобы Кармела не успела исчезнуть.
Он неторопливо снял один за другим три туго набитых кошеля и высыпал их содержимое прямо на стол. Теперь стало понятно, почему в такую жару на идальго плащ - он скрывал от ловких воровских рук то, что на поясе у Энрикеса висит небольшое состояние. Следом за клиентом и поверенный выложил припрятанные за пазухой бумаг.
- Пересчитывай, - сухо произнес Родриго и отвернулся.
Он мог позволить себе такую роскошь, ведь он внимательного взгляда дона Джилберто вряд ли что укроется.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (02-06-2020 19:39:12)
Договаривать, что он видел, Санчесу пришлось уже на ходу. Едва услышав, куда идти, дон Маркос времени на стоячие разговоры терять не стал.
- Только женщина... кроме дона Родриго и его поверенного, только одна женщина. И никого больше я не видел.
- Очень хорошо, - кивал Маркос.
Он радовался, но сдержанно. Очень уж близко к месту встречи оказалось то место, куда привели дона Родриго. Хорошо будет, если так и окажется, но и какой-то подвох всегда можно ожидать.
Санчес, менее опытный, о подвохах не думал. Он уже считал монеты, которые получит за удачную слежку, и аж подпрыгивал на ходу от радости.
- Вот... вот этот дом... И калитка была открыта. Теперь-то она закрыта, конечно.
Чтобы продемонстрировать правоту, Санчес ударил со всей силы кулаком по двери и остолбенел: та сразу же распахнулась, едва не ударив стоявшего за ней хозяина.
- Ваша... ваша светлость, - оторопев, залепетал тот, понятия не имевший, кто перед ним, но понявший, что птица не низкого полета.
А вот от дальнейшего Санчес не только не выглядел победителем, но вообще сжался и постарался стать как можно менее заметным. Короткий допрос выявил, что сапожник понятия не имеет, кто проходил по его двору, что калитка в соседний двор тоже всегда открыта, так что тут почти проход на соседнюю улицу. Что донн Анн хозяин знает не меньше десятка или больше, а уж сколько тех, кто знает его, и не сосчитать. Что дверь всегда и для всех открыта.
- Ну что, Санчес? Обвела тебя дама вокруг пальца, да еще так просто? - прошипел дон Маркос. - Бери с собой кого хочешь и дуй туда... - он кивнул в сторону соседнего двора. - Кого хочешь спрашивай, как угодно из кого угодно душу вытрясай, а узнай, куда она делась.
Тот, кивнув, ринулся выполнять новое поручение.
На всякий случай дон Маркос сапожнику на слово не поверил - дом обыскали, но не нашли никого, кроме напуганной жены, трех подмастерьев и двух малолетних детей. Как и можно было ожидать, очень уж все, что тут было, находилось далеко от сговора с кем бы то ни было. Да и говорили все одно и то же.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Каждый блюдет свои интересы. 05.09.1495. Гандия
