Замок Святого Ангела
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Око за око. 03.07.1495. Рим.
Замок Святого Ангела
Томмазо молчал и надеялся, что промедление сочтут проявлением тупости, а не напряженной работы мысли.
- Вороват был Марко, - решился он, наконец. - Все тащил, что плохо лежал, и тем, что хорошо, тоже не брезговал. О покойных или хорошо, или ничего, только вы ж не ради любопытства сюда пришли.
"Может, и зря я так? Столько месяцев тупицу из себя изображал, а тут вдруг поумнел? Да нет, не зря - это Джузеппе мог поверить, ему приятно думать, что вокруг все глупее его, а с этими лучше придерживаться правды. Тогда и в ложь поверят".
Томмазина улыбнулась хоть несколько беспокойно, но все равно одобрительно - те, кто недооценивал Мигеля да Кореллу, давно уже рассказывают рогатым о своих прегрешениях. Ей ли о том не знать.
- Может, украл не у того, - продолжил он между тем, - а может и не то украл.
- Вот дурень-то! - раздался за спиной чей-то громкий шепот, но Манцони и головы не повернул - случившееся уже показало, как зыбка его задумка. А что, если он себя проявит, и на ступеньку выше поднимется? Повыше в положении, да к понтифику поближе? Было из-за чего рискнуть.
Отредактировано Томмазо Манцони (22-08-2016 12:30:16)
Корелла снова не подал вида, что опять удивлен. Выводы этого Манцони были чистой правдой. Меризи был вороват, и украл "не то и не у того". Сложность была в том, что владелец "не того", который "не тот", точно знать не знал ни о каком Меризи и его воровстве. А если бы его святейшество и узнал, то разбираться с вором стал бы не сам, да и другие поступили бы с ним по-другому.
- Ты хочешь сказать, что это была месть? - вкрадчиво поинтересовался дон Мигель. - Кто-то свел с Меризи счеты за его воровство? Взял и отравил, чтобы больше не воровал?
Томмазо пожал плечами:
- Я-то ничего не хочу сказать, только тут и ума особого не надо. Что Марко отравили, последняя собака в замке знает, а тут уж как получилось - или по ошибке, или по умыслу.
Томмазина воздела вверх руки - речь ее мужа никак не походила на слова туповатого слуги.
Манцони краем глаза заметил отчаяние жены и ссутулился - то ли страшась ее гнева, то ли пытаясь вновь войти в роль.
- А больше мне ничего не известно, - буркнул себе под нос и утер рукой выступивший на лбу пот.
А что такого? Каждый бы вспотел, если бы ему допрос учиняли.
Отредактировано Томмазо Манцони (24-08-2016 17:16:56)
"Знал бы ты, по какой ошибке", - невольно про себя послал мысленно слуге.
И еще потом подумал, что Манцони сильно отличается от других слуг. Если бы Микелотто узнал, что в этом у него есть невидимая союзница, то удивился бы, но, пожалуй, послушался. Увы, но Томмазину слышал только Томмазо.
Этот, не как другие, не кричал и не пытался никого обвинить, но и других объяснений слишком охотно не давал. Вообще казался слишком уж рассудительным. Видимо, уверен, что его точно ни в чем не заподозрят. Хотя и не так уж прост.
И все-таки тот, кто подсыпал яд в вино понтифику, был среди слуг на кухне, больше было некому. По-хорошему, допросить бы каждого как следует, по-настоящему, только слишком их было много, наговаривать начнут друг на друга, потом не распутаешь. Лучше сделать вид, что для всех происшествие не больше, чем смерть слуги, чтобы не спугнуть птичку, и наблюдать. И, конечно, устроить так, чтобы новая порция яда, если она вдруг случится, застряла на полпути, как и первая.
- Хорошо у вас тут, - хмыкнул дон Мигел. - За воровство травят сразу, и никто не удивляется.
Он оглядел еще раз испуганных слуг. По одному они, может, говорили бы более интересно.
- Ну да я подожду, может, что еще всплывет потом. Если кто-нибудь что узнает, может прямо ко мне приходить. Откровенность да будет выслушана.
Несколько незаметных шажков назад и Томмазо уже затерялся среди прочей кухонной братии, даже Джузеппе чуть посторонился, пропуская. Хотя может он это сделал, чтобы и рукавом рубахи не коснуться невесть с какого перепуга ставшего вдруг разговорчивым слугу.
Отступая, Манцони все ещё чувствовал на себе чужие взгляды; проницательный и недоверчивый - дон Мигеля и немного отрешенный, задумчивый - кардинала Валенсийского, и хотя он знал, что на него уже никто не смотрит, что в нем просто заговорил животный страх, как часто и бывает уже "после", все равно лишь усилием воли удерживался от того, чтобы не броситься наутёк.
- А может ты все оставишь? Я боюсь за тебя.
Возникшая рядом Томмазина нежно коснулась руки. Хоть она была и совсем близко, очертания её фигуры были нечеткими - невидимая для всех кроме мужа, она ни для кого и не являлась препятствием, и Томмазо лишь скрипел зубами, наблюдая, как бесцеремонно то один, то другой нарушают её покой.
- Нет. Он должен понести наказание, - Томмазо отвечал, не разжимая губ, Томмазина и при жизни умела понимать его без слов, сейчас же они и вовсе были не нужны. - Я должен попытаться ещё раз, ради тебя, ради нашего сына...
- Эй, ты что, оглох? Третий раз к тебе обращаюсь!
От тычка Джуземме Томмазо словно вынырнул из омута, огляделся по сторонам... Томмазина исчезла. Она всегда исчезла от чужой грубости.
- Стоит тут столбом, а котлы ещё не чищены.
В строгости не было особой причины, Лидози просто выслуживался, а заодно и вымещал собственный страх на том, кто не мог бы ему ответить.
Отредактировано Томмазо Манцони (28-08-2016 18:33:43)
Чезаре и Микелотто не обмолвились ни словом, только переглянулись, соглашаясь друг с другом, что больше тут делать пока нечего. Развернувшись, они вместе вышли, так же молча. Нарушить тишину дон Мигель решил уже в покоях кардинала Борджиа.
- Сложно иметь дело со слугами, - мрачно заметил он. - Напуганы до смерти и настолько озабочены тем, чтобы обелить себя, что даже не дают себе труда удивиться. Ты заметил? Каждый ведет себя так, словно кого-нибудь из них каждый день травят. И уже, конечно, поверили, что этот бедняга заслужил, чтобы его отправили на тот свет.
Корелла двинул стул подальше от камина, хотя тот и был холодным, и развалился в нем.
- Можно их всех переместить на пару уровней ниже кухни и поговорить с каждым, забыв, что все останутся голодными, - Микелотто забарабанил пальцами по колену. - Но тогда тот самый, кого мы еще не нашли, поймет, что известно, куда он добирается. А он точно тут. Я сегодня перед тем, как присоединиться к тебе, выяснил. Ни один слуга не исчез из замка. До последнего мальчишки все на месте.
Не обращая внимания ни на кресла, ни на стулья, Чезаре уселся прямо на стол.
- Не думаю, что это поможет, - отозвался, покручивая в руках взятое зачем-то гусиное перо. - Слуги вели себя как раз так, как им и положено - лгали, изворачивались, и не потому, что кто-то из них в чем-то виноват, просто такова их порода. Разве что этот, последний.. Тебе он не показался странным? Странным именно в этой своей нормальности? Я наблюдал за ним, пока вы разговаривали - он держался иначе, не так как другие, и только уже потом будто спохватился. Это может говорить о многом и не говорить ни о чем, нам остается только выжидать. Ошибка может стоить слишком дорого. Раз тот, кто подсыпал яд, все еще в замке - а я, как и ты, убежден, что так оно и есть, то он не должен заподозрить, что правда раскрыта. Иначе это может заставить его действовать и во второй раз может не найтись желающих приложиться к кувшину Его святейшества.
И не в силах усидеть на месте, Чезаре соскочил со стола и, покусывая кончик пера, кругами заходил по комнате.
Отредактировано Чезаре Борджиа (30-08-2016 15:10:10)
- Ты тоже заметил, как вел себя Манцони? Он не похож на слугу. Держался так, что я бы скорее принял его за порядочного торговца. Если бы не одежда, конечно. Может, в прошлом он им и был? Или его отец? Мало ли разорившихся. Ты прав, это ни о чем не говорит.
Микелотто опять подумал, что было бы проще, если бы Борджиа не хотели сохранить попытку отравления понтифика в тайне. Необходимость проявлять осторожность и идти обходными путями ему сильно мешала. Как он догадывался, и Чезаре тоже.
- Чезаре, мне бы не хотелось это говорить, но второе покушение обязательно будет.
Дон Мигель сказал это с некоторым опасением. Кардинала Борджиа было сложно заподозрить во впечатлительности, но его отношение к отцу было хорошо известно.
- Его можно предотвратить, следя, чтобы любую пищу всегда пробовали сразу перед тем, как ее поставят перед его святейшеством. Но только предотвращая, мы никогда не поймаем отравителя. А не поймав, мы не узнаем, кто стоит за его спиной. Может, убийцу лучше как-то подстегнуть? И загнать в ловушку?
- Знаю. Ты хочешь спровоцировать?
Чезаре серьезно посмотрел на кузена. То, что предлагал Микелотто, было опасным, очень опасным, но, возможно, только так и получится поймать убийцу. Скорее всего, это простой наемник, но в умелых руках палача любой выдаст своего нанимателя... Если только тот не окажется достаточно предусмотрительным и не выстроит цепочку из нескольких звеньев.
- Если бы у меня было два отца, я бы не стал раздумывать, и сказал бы, что это - лучшее предложение, - хмыкнул и отшвырнул в сторону полуобгрызанное перо. - Риск слишком велик, я не уверен, что смогу... - сказал и осекся.
А что, если из-за его нерешительности следующая попытка будет успешной? Сможет ли он с этим жить дальше, зная, что в его силах было предотвратить? А если наоборот?
- Если - если, Мигель! - я соглашусь с тем, что нет иного выхода... Ты не хуже меня понимаешь, что произойдет, если мы ошибемся в любой мелочи. Если - если, Мигель! - мы так и поступим, то должны до малейших деталей все продумать. Потому что я может и прощу смерть отца тебе, но себе я не смогу простить этого никогда.
Чезаре старался говорить сдержанно, но его едва не трясло - не от страха, а от ненависти. Такое с ним уже случалось - когда он услышал о нападении на дом графини деи Каттанеи. Тогда только кровь врагов смогла успокоить его жажду. Что же поможет сейчас?
Отредактировано Чезаре Борджиа (31-08-2016 16:36:53)
- Мы не ошибемся, - с изрядной уверенностью ответил Микелотто.
Даже он, доверенное лицо, друг и родственник, нечасто видел Чезаре в таком состоянии. Если бы сама ненависть могла убивать, то сейчас бы в замке Святого Ангела стало на несколько людей меньше.
- Мы подумаем, как это сделать, чтобы риска не было. Твой отец ни разу не попробует никакую еду или питье, которые до этого не отведает слуга. Но никто ведь не знает о нашей решимости не допустить обратного. Наоборот, он должен быть уверен, что ему предоставился счастливый случай.
- Хотел бы я быть уверен в этом так, как и ты.
Но по тону Чезаре уже было понятно, что он принял решение, одно из самых сложных пока в его жизни решений.
- Этот слуга должен быть непрестанно находиться в покоях Его святейшества, и никто не должен знать, что понтифик не бывает один.
Пока еще неясный, но в голове кардинала Валенсийского уже начал появляться план.
- Человек этот должен быть старый, проверенный, и он должен понимать, чем рискует. Лучше, если семейный. Я дам ему слово, что в случае... в общем, если ему не повезет, его родные будут обеспечены до конца своих дней, Чезаре подошел к Микелотто и серьезно посмотрел на него. - Только где нам найти такого человека? Мы сейчас можем верить только самим себе, Мигель.
Кузену Чезаре без колебаний доверил бы собственную жизнь. Если есть на свете по-настоящему верные люди, то одного их них он сейчас видел.
Отредактировано Чезаре Борджиа (02-09-2016 11:05:42)
- Я найду такого человека, - кивнул дон Мигель.
Тот, кто должен был проверять еду и питье понтифика, уже был, но это не помешало его святейшеству отравиться. Если что и препятствовало теперь отправить его в мир лучший, предварительно допросив как следует, так это все то же желание семьи Борджиа пока оставить все в тайне.
- Но надеюсь сделать так, что до больших выплат семье бедняги не дойдет. Отравителя надо будет взять на горячем, в самый момент преступления.
Некоторые соображения, пока туманные, у Микелотто уже были.
- И знаешь, Чезаре, я и раньше не доверял никому.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Око за око. 03.07.1495. Рим.