Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Sic transit gloria mundi » Этьен де Век, сенешаль Бокер и Нима.
Выложенная ниже информация перенесена со старого форума "Яд и Кинжал". Выкладывается администрацией проекта, но в ее нахождении и оформлении принимали участие как ныне играющие, так и покинувшие уже проект участники.
Этьен де Век, сенешаль Бокер и Нима.
Фрагмент из мемуаров Филиппа де Коммина.
Понятно, что мнение довольно субъективное, но пусть будет.
Долго думал, куда бы отнести этот материал, но тут настолько явный выпад против де Века, что решил выложить в этой теме. Пусть даже помимо сенешаля речь идет и о многих других.
Взято из этого источника.
[...]Продолжая свои воспоминания, хочу Вам рассказать, как случилось, что ныне царствующий король Карл VIII предпринял поход в Италию, в котором участвовал и я, и вышел он из города Вьенн, в Дофине, 23 августа 1494 года, и вернулся в свою страну около октября 1495 года(1). По этому поводу были сильные споры — идти в поход или нет, ибо всем мудрым и опытным людям предприятие казалось весьма безрассудным и благонадежным его находили только король да еще некий Этьен де Век, уроженец Лангедока, худородный и ни в чем не разбиравшийся человек. До поры до времени, пока не стал колебаться, поддерживал его и служивший в ведомстве финансов генеральный сборщик Брисоне, который впоследствии благодаря этому походу приобрел большие церковные богатства, став кардиналом и получив разные бенефиции. Этьен де Век и до этого обладал немалым состоянием и был сенешалом Бокера и президентом Счетной палаты в Париже, а раньше он преданно служил королю в качестве камердинера, когда тот был ребенком; он-то и перетянул на свою сторону генерального сборщика, и вдвоем они стали главными зачинщиками этого похода, за что снискали мало похвал, но много хулы, ибо для столь великого предприятия ничего не было готово.
Но король был юным, неопытным и очень своевольным человеком, а мудрых людей и добрых наставников вокруг него было мало. Наличных денег совсем не имелось, и перед тем, как выступить в поход, заняли 100 тысяч франков у банка Саули в Генуе из 14 процентов, уплачиваемых во время каждой ярмарки, и сделали займы в нескольких других местах, о чем я скажу после. Не было ни палаток, ни шатров, хотя в Ломбардию вступили уже зимой. И лишь одна добрая вещь была в наличии — веселое, но необузданное войско, состоявшее из молодых дворян. Таким образом, следует сделать вывод, что этим походом как в начале, так и в конце руководил сам господь, ибо ум предводителей, как я сказал, почти ни в чем не проявлялся, хотя они и могут заявить, что благодаря им их господин обрел великую честь и славу.
Когда король, о котором я говорю , был в коронационном возрасте, т. е. 14 или 15 лет, к нему прибыл герцог Лотарингский с требованием вернуть ему захваченное королем Людовиком XI герцогство Бар и графство Прованс, оставленное Людовику XI его двою, родным братом, королем Карлом Анжуйским, после своей смерти по завещанию, ибо он умер бездетным. Герцог Лотарингский считал эти земли своими, поскольку был сыном дочери короля Рене Сицилийского, владевшего герцогством Анжуйским и графством Прованс который, по утверждению герцога, незаконно лишил его наследства, оставив его королю Карлу Анжуйскому, ибо этот последний был всего лишь его племянником, сыном графа дю Мэна. Король возразил ему, сказав, что Прованс, согласно многим завещаниям, не может переходить по женской линии. В итоге Бар был возвращен, за что король потребовал лишь определенную сумму денег. И чтобы приобрести большое влияние и могущественных друзей (особенно дружбу старого герцога Жана Бурбонского, который хотел жениться на сестре герцога Лотарингского), король дал герцогу высокую должность, предоставил ему 100 копий и назначил 36 тысяч ливров в год, которые должны были выплачиваться в течение четырех лет, пока изучается вопрос о правах на графство Прованс. Я присутствовал при обсуждении и решении этого дела, поскольку входил в совет, созданный близкими родственниками короля и штатами королевства.
Упомянутый мной Этьен де Век, который уже приобрел кое-что в Провансе и предавался мечтам о походе в Неаполь, внушил королю (а тот был тогда совсем юным) сказать в присутствии своей сестры, герцогини Бурбонской, обращаясь к монсеньорам де Комменжу, дю Ло, которые также входили в совет, и ко мне, чтобы мы проследили, дабы герцог Лотарингский не потерял графство Прованс. Было это еще до принятия вышеупомянутого решения.
Еще до истечения четырехлетнего срока появились некие юристы из Прованса, которые прибыли, чтобы представить кое-какие завещания— короля Карла I, брата святого Людовика, и других сицилийских королей из дома Франции, а также свидетельства, согласно которым не только графство Прованс принадлежит нашему королю, но и королевство Сицилийское и иные владения Арагонского дома, а герцог Лотарингский не имеет на все это никаких прав (хотя некоторые утверждали обратное).
Все эти юристы обращались к Этьену де Веку, который их речами питал своего господина, и доказывали, что все это оставлено нашему королю по завещанию покойного короля Карла, который был графом Прованским, сыном Карла Анжуйского графа дю Мэна и племянником короля Рене. А король Рене, в свою очередь, перед смертью сделал короля Карла своим наследником, отдав ему предпочтение перед герцогом Лотарингским, сыном своей дочери, и сделал это под влиянием завещания Карла I и его жены, графини Прованской, в которых якобы говорилось, что Сицилийское королевство и графство Прованс неразделимы и не могут передаваться дочерям, пока в роду есть сыновья. Подобное же завещание составил и их наследник — король Карл II.
За эти четыре года опекуны короля, герцог и герцогиня Бурбонские, а также камергер по имени сеньор де Гравиль и другие камергеры, которые в то время были в большой силе, призвали герцога Лотарингского ко двору и облекли его доверием и высокими полномочиями, надеясь получить от него помощь и поддержку, ибо он был человеком храбрым, не то что придворные; они рассчитывали со временем избавиться от него, что они и сделали, когда почувствовали себя достаточно сильными и когда ослабели герцог Орлеанский и многие другие, о ком Вы слышали. Они не могли больше удерживать герцога Лотарингского еще и потому, что по истечении четырех лет ему не вернули графства и не дали никаких письменных обязательств на будущее, отказано ему было и в дальнейшей выплате 36 тысяч ливров; не достигнув согласия с ними, он, возмущенный, покинул двор.
За четыре или пять месяцев до этого ему представилась прекрасная возможность, если бы только он сумел ею воспользоваться. Все Неаполитанское королевство восстало против короля Ферранте из-за невыносимой тирании, установленной им и его сыновьями, и все бароны вместе со штатами королевства отдали себя под власть церкви. Однако король Ферранте с помощью флорентийцев начал их сильно теснить, поэтому папа и упомянутые сеньоры королевства обратились к герцогу Лотарингскому с просьбой стать королем. Его долгое время ждал в Генуе, где были снаряжены галеры, кардинал Сан-Пьетро-ин-винколи, однако он был занят придворными дрязгами и спорами по поводу его отъезда, который все оттягивался, хотя при нем уже были люди от всех сеньоров Неаполитанского королевства, торопившие его с отправкой.
В конце концов король и его совет дали всем знать, что желают ему помочь овладеть неаполитанским престолом, и обещали 60 тысяч ливров, из которых он получил только 20, а остальные куда-то пропали; ему также разрешили взять с собой 100 копий, что ему предоставил король, и повсюду разослали посольства, чтобы поддержать его. Однако королю, которому было около 19 лет, его воспитатели, упомянутые мной, ежедневно говорили, что это королевство должно принадлежать ему самому (я охотно вспоминаю об этом, чтобы показать, как незначительные люди возбуждают весьма серьезные ссоры); то же самое утверждали и некоторые из французских послов, направленных в Рим, Флоренцию, Геную и другие места в поддержку герцогу Лотарингскому. Известно мне это как от послов, так и от самого герцога, проезжавшего через Мулен, где я тогда находился вместе с герцогом Жаном Бурбонским из-за разногласий со двором к тому времени его экспедиция была уже почти сорвана ввиду долгой затяжки. Я выехал к нему навстречу, хотя отнюдь не принадлежал к его приверженцам, ибо это он грубыми и безрассудными словами помог удалить меня от двора. Он встретил меня очень радушно и стал жаловаться на тех, кто остался при короле; он два дня провел с герцогом Жаном Бурбонским и затем уехал в Лион.
В общем, друзья герцога Лотарингского настолько были утомлены и изнурены затянувшимся ожиданием, что папа и бароны заклю. чили мир с королем Ферранте, гарантировавший баронам безопасность; но когда бароны вернулись в Неаполь, то все были схвачены, несмотря на то что папа, венецианцы, испанский король и флорентийцы поручились за выполнение условий мира и дали клятву, обещая им безопасность. Ускользнул только принц Салернский, который уехал за море и не пожелал присоединиться к этому мирному соглашению, поскольку хорошо знал короля Ферранте. А герцог Лотарингский, к своему стыду, вернулся в свои земли; никогда после этого он уже не пользовался у себя дома большим влиянием, потеряв свое войско и 36 тысяч ливров, выплачивавшихся ему за Прованс, и в таком положении он остается и по сей день, т. е. по 1497 год.
Далее идет продолжение, я не стал выкладывать полностью, но желающие могут ознакомиться здесь.
Фронтопис "Статутов Ордена Святого Михаила" работы Жана Перреаля (1495).
Архангел Михаил является королю Франции Карлу VIII, которого сопровождают его зять Пьер де Божё и Этьен де Век, сенешаль Бокера.
Копия, с которой была выполнена данная репродукция, принадлежала Пьеру II де Бурбону, графу де Божё, женатому на одной из сестёр короля.
Вы здесь » Яд и кинжал » Sic transit gloria mundi » Этьен де Век, сенешаль Бокер и Нима.
