Яд и кинжал

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Si vis pacem, para bellum » Связанные одной кровью. 02.01.1495. Рим


Связанные одной кровью. 02.01.1495. Рим

Сообщений 1 страница 17 из 17

1

2

- Франческа, Оттавия, - позвала Лукреция, как только за Джулией закрылась дверь.

Минувшая ночь была воистину ночью чудес, потому что вернула в Рим подругу и брата. Все это было тем удивительнее, что Джулия была похищена и, говорят, охранялась капитаном короля Карла надежнее, чем ключи от рая. Хуана никто не похищал, но, судя по письмам, его пребывание в Испании не сильно отличалось от пленения.
Хуан… как давно они виделись в последний раз. Прошло почти полтора года. Письма, которые они писали друг другу, сблизили их, дарили ощущение незримого соприсутствия, но не отменяла того, чтобы скучать. Лукреция хотела увидеть его, и теперь, когда он был так близко, в замке Святого Ангела, хотела еще сильнее. Минувшей ночью она могла только поздороваться с ним и переброситься двумя словами.
Теперь Лукреция даже не пытаясь сдержать нетерпение, поторапливала дам, которые возились со шнурками на рукавах, как ей казалось, целую вечность. Наконец она смогла покинуть комнату и устремилась вперед с такой скоростью, что бедная Франческа едва поспевала за ней. Едва взглянув на охранника около двери, безмолвно распахнувшего перед ней двери, Лукреция знаком велела Франческе ждать и вошла в комнату.

Джованни спал, раскинувшись на кровати и вцепившись в подушку так, словно сжимал оружие. Лукреция подошла и некоторое время постояла, боясь пошевелиться - сон старшего сына Борджиа был столь крепок, что от взгляда он не проснулся. Она с нежностью разглядывала знакомые черты, ревниво удостоверяясь, что ничего не изменилось – только складка около губ стала резче. Женщина подняла руку и осторожно провела по волосам – Хуан только мотнул головой, засопел, но и не подумал проснуться. Лукреция тихонько засмеялась, вспомнила почти позабытую детскую игру, осторожно наклонилась к уху спящего, дотронулась губами, легко дунула и прошептала:
- Все проспишь.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

3

Джованни спал так крепко, как может спать только настоящий праведник. Ничто не мешало старшему сыну папы: ни беспокойство о похищенном письме, ни изрыгающий проклятия призрак французского священника... Борджиа жил по своим законам и только сегодняшним днем. Что толку переживать о случившемся - оно уже произошло, какой смысл заботиться о предстоящем - пусть этим занимается тот, кому больше нечем заняться. А правителю Гандии нужен полноценный отдых, и несладко придется тому, кто нарушит его покой...

Даже не осознавая, что же его разбудило, Хуан, пытаясь поймать ускользающее видение, перевернулся на бок и только тогда почувствовал, что в комнате кто-то есть. Охранник бы не пропустил чужого... по крайней мере, не пропустил бы без шума, значит, опасаться нечего. Балансируя на зыбкой грани сна и бодрствования, герцог чуть втянул в себя воздух и ощутил легкий аромат духов. По губам скользнула тень улыбки - как ты вовремя, дорогая... кто бы ты ни была - и, не потрудившись даже открыть глаза, он схватил незнакомку в охапку и, резко перевернувшись, подмял под себя. Лишь после того, как гостья оказалась буквально впечатана в кровать, Джованни открыл глаза и заготовленные слова застыли на губах.
- Лукреция, ты? - выдохнул он и, привстав на локте, нежно провел рукой по золотистым волосам сестры.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

4

- А кого ты ожидал здесь увидеть? - Лукреция хотела засмеяться, но сделать это, будучи зажатой между кроватью и нелегким старшим братом, было очень сложно. - Ты надеялся, что твоя жена прилетела, не будучи в силах пережить разлуку? Прости, я не думала разочаровывать тебя.
Она по-детски надула губки, словно и впрямь сожалела о своем приходе, и, не выдержав, расхохоталась тем сдавленным смехом, который позволил ей приподнявшийся на локте Джованни.

- Как же замечательно видеть тебя, дорогой братик, - Лукреция обеими руками взъерошила смятые сном мужские волосы и нежно коснулась губами еще щек, висков и губ.
Кое-как вывернувшись, она скинула туфли и забралась прямо в платье под одеяло. На мгновение замерла, раздумывая, хитро улыбнулась, словно предлагая Хуну поучаствовать в общем заговоре, и легла, набросив одеяло на голову.

- Забирайся сюда, слышишь? - донесся ее приглушенный, но прекрасно выдающий восторг голос. - Я хочу точно видеть, что ты мне не приснился, и узнать все твои секреты.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

5

Когда-то это была их любимая игра, словно, спрятавшись от всего мира, они становились невидимыми и неуязвимыми. И самые страшные - а какие еще могут быть в детстве? - секреты юные Борджиа рассказывали друг другу именно под одеялом.

- Вот уж кого я меньше всего ожидал... и хотел... здесь увидеть, так это жену, - герцог ухмыльнулся и машинально потер щеку в том месте, где ее коснулись губы Лукреции.
Родриго Борджиа помимо всего прочего передал сыновьям и свою ненасытность к женскому полу, и со сна реакция Джованни на сестру была совсем не братской. Но ведь под одеялом темно...
Ни секунды не мешкая, он подпихнул девушку:
- Подвинься, - и, не переворачиваясь с живота, - есть причины, - прижавшись к теплому боку Лукреции, зарылся лицом ей в волосы.

- Ты так знакомо пахнешь, - внезапно охрипнув, произнес он и, повторяя недавние действия сестры, дунул ей в ушко. - Ну теперь-то ты веришь, что я - не сон? - и, прижав ее еще крепче, выдохнул. - Я-то уже понял, что вижу тебя не во сне.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

6

- Щекотно, - Лукреция хихикнула и чуть отстранилась, но лишь для того, чтобы повернуться на бок и сильнее прижаться к брату, гладя его волосы. - Я знаю, что как любящая сестра я должна послать твоей жене свой любимый аромат, но я никогда не сделаю этого, - она чуть откинула голову, заглянула в глаза Джованни, приложила палец к его губам, словно он думал возражать, и почти обиженно добавила. - Даже не проси меня об этом. В конце концов, это несправедливо - она и так видит тебя чаще, чем я.

Лукреция обвила брата руками и откинула одеяло - под ним стало слишком жарко и душно -, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение вновь закрыть его.

- Не очень-то ты скучал по мне, братик, вчера едва кивнул и предпочел сразу скрыться за дверьми, - якобы обиженный голосок и не думал скрывать кокетство. - Так что даже не думай сейчас от меня сбежать. Считай, что я тебя похитила. Итак... - папская дочка перешла на заговорщицки шепот, - к чему же вся эта секретность?... Ох ... ну и жара же здесь. Твои комнаты, видимо, протопили лучше, чем мои.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

7

Джованни поморщился, почти до боли ощущая доказательство того, как он соскучился. Как ни ждал он писем, они не могли заменить настоящего общения, тем более, что теперь в его руках была не равнодушная бумага, а живая женщина. Лежать на животе было неудобно и, решив, что под одеялом все равно ничего не видно, он повернулся лицом к Лукреции.
- Я бы заснул на пороге твоей комнаты. Ты считаешь, это было бы лучше?
Вспомнив детские забавы, Хуан протянул руку и легонько щелкнул сестру по кончику носа. Ему было немного неловко и он совсем не хотел испугать сестру отнюдь не братской реакцией.

Можно было убеждать себя, что виной близость женского тела, только глупо обманывать самого себя. Его желание было более чем осознанным, и это одновременно и пугало, и привлекало.

- Да... здесь жарко, - стараясь смотреть исключительно в лицо сестры, кивнул, но на скулах все равно проступили красные пятна.
Хуан приподнялся на локте и, осторожно прижав Лукрецию к себе, коснулся губами ее виска.
– Я по тебе безумно скучал, - прошептал. - Если бы ты знала, как я ждал каждое твое письмо.
Он сдерживал себя и от этого было почти больно. Скрипнув зубами, он выдавил из себя заботливую улыбку:
- В комнате чересчур натоплено, ты вся горишь.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

8

- Ну не раздеваться же здесь, - прыснула Лукреция, - представляю себе глаза Франчески, если ты выйдешь в коридор и попросишь ее войти в комнату и помочь мне одеться.
Никакого легкого смущения, которое могло появиться из-за долгой разлуки.
- Если бы ты знал, как я скучала, - Лукреция совсем не думала сдерживать свои порывы и, бесцеремонно придвинувшись к брату еще ближе, крепко прижалась к нему. - Твои письма были желанны, но иногда почти разрывали мне сердце. Я знаю, что ты не писал мне всего, можешь и сейчас не рассказывать. Ты здесь, и я вижу тебя... это главное, правда?
Это была не только радость, это был настоящий восторг от встречи, который она ощущала всем своим существом.
- Я как будто таю, - засмеялась Лукреция и осыпала поцелуями его лицо. - Как же приятно видеть тебя и целовать. У меня сейчас сердце выпрыгнет из груди. А ты колешься, - вновь послышался звонкий смех, - ты так спешил, что не останавливался в дороге, герцог Гандии? Ты так и не сказал, что привело тебя домой. Ты ведь останешься надолго, правда?

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

9

Джованни не было никакого дела до какой-то там Франчески.
- И с каких это пор тебя стало интересовать, что скажут твои дамы?
Безыскусная радость Лукреции вызвала такое отклик, что в сравнении с ним Тантал казался лишь немного проголодавшимся.
- Я тебя съем, маленькая, - "грозно" прорычал и сделал вид, что сейчас укусит сестру за шею.
С каждым выдохом все сложнее становилось держать себя в руках. Если бы она не была так близко, если бы после долгой разлуки они встретились за столом, во дворе замка, да где угодно, только не в постели, было бы гораздо проще. Она прижималась так крепко, что, еще немного, и должна будет догадаться, что сейчас происходит с ее братом.

Джованни осторожно расцепил руки Лукреции.
- Ну, допустим, кое-куда я все-таки заехал, - заметил с несколько смущенной усмешкой, - но теперь я здесь и весь твой.
Он смотрел в смеющиеся глаза сестры и - будь что будет! - сам уже прижал ее к себе.
- Я надеюсь остаться здесь как можно дольше, но во многом это зависит от Его святейшества.
Рука скользнула по спине и застыла на талии.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

10

- Съешь? Тогда я, конечно, стану тебе близка, как никогда, но ненадолго, - продолжала шутить Лукреция.
Во всем это было столько волнующего, и она чувствовала себя очень взбудораженно, но для папской дочери все оставалось довольно невинным. Родившись в семье, где чувственность во всех ее проявлениях была обычным делом, она привыкла к постоянным объятиям, поцелуям, касаниям - всему тому, что говорит о стремлении чувствовать того, кого любишь, - мать ли, сестру, близкую подругу, отца или брата. Муж принадлежал к кругу этих лиц, но не был единственным, кто его составляет, хотя ему, конечно, и полагалась совсем другая близость. Впрочем, границу, как всегда было тем сложнее увидеть, чем ближе к ней находился. Лукреции казалось, что она еще далеко.
Очередное порывистое объятие, и... Лукреция почувствовала то, что привело в некоторое замешательство ее брата, хотя и расценила это совсем по-другому.  Она ни капли не смутилась (все-таки теперь, не как полтора года назад, она уже многое знала и была не той младшей сестренкой, как раньше, к тому же они уже слишком о многом говорили, пусть и в письмах) и понимающе усмехнулась:
- У кого-то наступило утро? Тебе снилось что-нибудь приятное? Кажется, сейчас тебе бы подошел визит какой-нибудь другой женщины.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

11

Хуан был готов к тому, что заметив его состояние, Лукреция, если не убежит, то хотя бы отстранится, и все-таки этого не произошло. Напротив, казалось, что он смущен больше, чем она, в глазах же сестры плескалось понимание. Ему даже показалось, что она польщена... или он просто захотел это увидеть?
Скрывать было уже нечего, поэтому герцог расслабился... и еще сильнее напрягся.
- Ну извини, - вроде как сконфуженно улыбнулся, вот только во взгляде не было ни капли раскаяния, и с тем же веселым нахальством продолжил. - Как ты помнишь, я спал, а потом... потом уже было поздно.
Все можно было свести к шутке, только в какой-то момент Хуану показалось, что вряд ли представится более удобная возможность. Он повел себя именно так, как должен был бы повести себя брат, которого сестра поймала на горячем, сам же исподтишка наблюдал за реакцией.
- Вот только не говори, сладкая, что ты стала вдруг такой стеснительной. Тогда где же та смелая Лукреция, которая писала мне письма?

Он и сам не заметил, что "маленькая" внезапно "выросла".

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

12

- Нет, не стала, - с каким-то даже вызовом отозвалась Лукреция.
Она несколько лукавила, потому что все-таки была смущена, но изо всех сил это скрывала. У нее получалось, потому что больше смущения она испытывала странный затаенный восторг. Ей нравилось происходящее, хотя она не отдавала себе отчета, почему. Впрочем, она и не задавала себе вопросов.
- В этом есть какая-то справедливость. Вокруг все говорят о ненасытности Борджиа, и только у меня нет никакой возможности узнать о ней. Со мной никто ведь об этом не разговаривает.
Лукреция шутила с легкостью ничего не ведающей невинности. Но так ли это было на самом деле и почему она не спешила сходить с ненужной, кажется, и скользкой темы? Ей казалось, что ей нравится новая откровенность, и она даже не отодвинулась от Хуана.
- А я ведь тоже Борджиа.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

13

В ответ Хуан засмеялся:
- О ненасытности Борджиа узнают не из рассказов, так что разговоры тут не помогут, - готовый при первых же признаках ее испуга осадить назад, он поддел пальцем подбородок Лукреции. - Но ты только представь, что было бы, если бы я тебе это показал.

Дьявол! Герцог стиснул зубы - его едва не скрутило от яркого выраженного одобрения собственного предложения. В самом прямом смысле.
- И раз ты наслышана о нашей ненасытности, должна понимать, маленькая, что мне не так уж легко держать себя в руках, - он притворно нахмурился, всем своим видом показывая, что это не более, чем шутка, затем с тем же невинным выражением лица сцепил в замок ладони на затылке Лукреции.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

14

- Я понимаю и... я ценю, Хуан, твою сдержанность, - засмеялась Лукреция. - Что же делать, придется мне ограничиться своим незнанием.
Видимо, что-то она разглядела в глазах своего брата, потому что шутить ей резко расхотелось, зато она почувствовала острое желание отодвинуться. Хуан держал ее крепко, а вырываться Лукреция не стала. Возможно, в глубине, очень дальней глубине души, она понимала, что вырываться - это признать существование для себя какой-то опасности. А ее ведь не было? Конечно, не было, в этом папская дочь была уверена настолько, что даже мысль такая не пришла ей в голову.
- Но, может, что-нибудь я все-таки знаю или узнаю когда-нибудь? Не одни же Борджиа ненасытны.
Лукреция провела языком по сухим губам, но не заметила, как стремительно они вспухли. И все-таки чуть тревожно ей стало.
- Я сейчас лишусь чувств от жары. Одежда и одеяло... давай вылезать отсюда. Детские секреты закончились, почему бы нам не поговорить дальше сидя?

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

15

Хуан натужно усмехнулся - играть роль становилось все труднее.
Шутка на грани. Возможно, так воспринимала происходящее сейчас герцогиня Пезаро, брат же ее знал - сам он уже переступил эту грань. Пусть только в мыслях, но теперь он не мог смотреть на Лукрецию только как на сестру. Сыграла ли свою роль легкая фривольность в переписке, но Джованни был уверен, дело не только в этом. Наверное подспудно он давно был готов к тому, что сейчас происходит в этой спальне. Не зря же ему всегда больше нравились блондинки.

- Герцог Пезаро не одобрит, - заметил с легкой улыбкой. - Судя по тому, что ты мне о вас писала, он не страдает излишним... аппетитом, - и потрепал сестру по щеке.

Видит Бог, ему все грехи должны проститься за сегодняшнюю сдержанность. Хуан стиснул зубы так, что свело всю челюсть - Лукреция могла и не догадываться, но он в ее взгляде увидел неосознанный призыв. Нет, еще не призыв, а лишь его тень, но все же...
Если бы он не знал своей сестры или был бы сейчас менее внимателен, то мог бы и не заметить ни припухших губ, ни потемневших глаз. Вот только жизнь не знает сослагательного наклонения.
Будь рядом с Хуаном другая женщина, он не стал бы щадить ее скромность, но Лукреция... это Лукреция. Что же, судя по всему, неотложные политические дела надолго задержат герцога Гандии в Риме.

- Сидя, так сидя, - легко согласился он.
Придет время и он ей все объяснит. Тот огонь, который бушует в ней, не может утолить какой-то Сфорца. Она поймет, обязательно поймет, нужно лишь только набраться терпения. Только именно этой добродетели всегда и не хватало старшему папскому сыну.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

16

- Неправда, я ничего плохого о Джани не писала, - нахмурилась Лукреция.
Хуан не знал, но оказал своей сестре услугу, пренебрежительно отозвавшись о ее муже. Ей это не понравилось. Недовольство было легким и не имело ничего общего с обидой, но отодвинуться от брата вдруг стало очень легко. Лукреция поднялась, одернула платье и поправила волосы. Выглянув из комнаты, она взглядом нашла Гильермо и потребовала позаботиться о завтраке для его светлости.
- Извини, я услала твоего слугу за завтраком. Могу помочь тебе одеться и умыться. А ты пока расскажи, как вы набрались такой наглости, чтобы отправиться за Джулией? Безумцы, я вам благодарна, и отец наверняка тоже, но виду он не подаст. И ты так и будешь хранить в тайне причины твоего приезда в Рим? Разумеется, кроме того, чтобы увидеть всех нас.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

17

- Конечно, ничего плохого ты о нем не писала, - убедившись, что сестра его не слышит, задумчиво ответил он ее спине. - Ты о нем вообще не так уж много писала.
В самом деле, хотя имя герцога Пезаро упоминалось очень часто, только все было как-то спокойно, равнодушно, словно Лукреция только играла роль жены. Старательно, со всем тщанием, но именно играла. В коротких рассказах не было надрыва, который и отличает влюбленную женщину, а то, что она до сих пор не завела любовника... Что ж, она еще достаточно молода, чтобы исправить эту досадную ошибку.
При этой мысли Хуан нахмурился - мысль о мифических любовниках ему была ему неприятна и теперь он очень хорошо понимал почему.

Легкие шаги стали предвестником возвращения.
- Сразу видно, что я дома, - довольно потянулся он. - Где мне еще найти такую заботливую сестру?
Джованни вел себя, как ни в чем не бывало. Пусть сейчас Лукреция уверится, что ничего особенного не произошло, зато ночью ей будет в чем усомниться. Уж он постарается дать ей пищу для размышлений.
- Политика, маленькая, всего лишь политика, - уклончиво ответил он на второй вопрос, полностью игнорируя первый. - Тебе это не должно быть интересно.
Но увидев разочарование в глазах, с видом заговорщика пообещал:
- Но если ты будешь хорошей девочкой, я потом тебе обязательно расскажу, как мы повеселились в Браччиано.


Эпизод завершен

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!


Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Si vis pacem, para bellum » Связанные одной кровью. 02.01.1495. Рим