Хуан сумел оценить положительные стороны удаленности от Рима, вернее сказать, от Его святейшества, вот только одних душевных разговоров ему было мало. К следующему утру он уже всерьез раздумывал над тем, как бы все-таки им с Лукрецией где-нибудь уединиться, да вот хотя бы в том же гроте, раз уж у Орсини такая маленькая вилла, да еще и спальня, можно сказать, общая, но мимоходом заметил лукавый и одновременно самодовольный взгляд сестры и тут же успокоился - Лукреция явно все уже придумала. Нисколько не огорченный тем, что не он первый нашел решение, Хуан едва заметно кивнул. Может быть чье-то самолюбие и было бы уязвлено, но только не герцога Гандии. Отказывая подавляющему числу женщин в уме - за некоторым, разумеется, исключением - он отдавал им должное в хитрости. А уж в Лукреции два этих качества - ум и изворотливость - уживались, пожалуй, как ни в ком другом.

С иронией о том размышляя, Хуан едва не упустил главного, но, к счастью для него, все же сумел вовремя сориентироваться и лениво - так, чтобы остальным не было заметно его нетерпение - протянул:
- Ну что ж, если тебе нужен помощник, считай, что я в твоем распоряжении, - он широко зевнул, затем, явно играя, спохватился и с нарочитым ужасом поинтересовался. - Надеюсь, ты не будешь меня заставлять таскать камни?

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- На террасу, так на террасу, - покладисто согласился Хуан и легко вскочил на ноги.
Понятное дело, что вряд ли Лукреция запланировала что-то там, где они будут открыты любому взгляду, но в том, что кое-что она все-таки придумала, Хуан нисколько не сомневался. Он мысленно подгонял всех уйти как можно скорее и особенно недобрый взгляд достался Доминико Сантини - неаполитанец явно не торопился покинуть место совместного времяпрепровождения и, кажется, был готов предложить себя взамен герцога Гандии. Впрочем, под предупреждающим взглядом старшего сына понтифика Нико, похоже, смешался, так как все же вышел вслед за остальными.

Предложив Лукреции руку - действие со стороны вполне галантное, на самом же деле призванное на мгновение обхватить запястье сестры в кандалы ладони - Хуан повел ее на открытую террасу. На тот случай, если их кто-то все же слушает, он огляделся по сторонам и довольно громко произнес:
- Что ж, камней, похоже, нет, что уже радует... Так какая тебе потребовалась помощь, малышка?
То, что говорил герцога Гандии, услышать могли многие, а вот то, что при этом он якобы невзначай провел рукой по груди Лукреции, чужим взглядам было недоступно.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Ты же знаешь, как я люблю... играть, - вкрадчиво произнес Хуан, не отводя взгляда от губ Лукреции.
Ему очень хотелось сорвать с них поцелуй, но, по правде говоря, мечтал он о куда большем.
- И если наша милая гостья натолкнула тебя на мысли, я согласен терпеть даже ее глупость. Ну-ну, сладкая, не надувай губы, мои мысли и без того далеки от приличных. А если ты не перестанешь так смотреть, то я просто за себя не ручаюсь.
Лукреция стояла спиной к зеленой стене и это дало Хуану возможность, как бы случайно загораживая обзор, провести по абрису губ сестры подушечкой большого пальца.
- То, что нас предстоит игра в прятки, это я уже понял, но что толку, если мы будем прятаться друг от друга? - прекрасно зная, что Лукреция совсем не это имела в виду, с усмешкой поддел ее Хуан, однако долго характер не выдержал и жарко прошептал. - Не томи уже, сладкая, рассказывай, что именно ты придумала, и что нам нужно сделать, чтобы все получилось.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Я чертовски... разочарован и потому очень хочу тебя поцеловать, моя интриганка, - хрипло прошептал Хуан и на самом деле склонился к самому лицу Лукреции, но вместо того, чтобы поцеловать жарко в губы, лишь коснулся щекою щеки.
Даже если бы сейчас рядом с братом и сестрой кто-нибудь стоял совсем рядом, то ничего бы и не заподозрил... за исключением, разумеется, Санчии, но с ней - совсем другая история.
- Тогда не будем задерживаться здесь, у всех на виду, - не отстраняясь, шепнул он Лукреции в самое ухо и, улучив момент, легонько прикусил ей мочку уха. Буквально на одно мгновение, чтобы, случись вдруг здесь случайный наблюдатель, он бы и не заметил маневра.

Отойдя от греха - во всех смыслах слова - на шаг назад, Хуан качнул головой в сторону рощи и уже громко произнес:
- Предлагаю заняться этим прямо сейчас. Наверняка в этом лесочке мы найдем достаточно подходящих веток.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Ведя Лукрецию под руку, Хуан развлекал себя тем, что поглаживал ей локоть, а попутно шептал, что именно он бы сейчас с ней делал, если бы, пусть и на четверть часа, они бы остались совсем одни. Но для того, чтобы уединение свершилось хотя бы ночью, пришлось пожертвовать этими малыми шалостями.
- Это очень гуманно с твоей стороны, - искренне рассмеялся он, нисколько, впрочем, не озабоченный судьбой других дам, а потом, озаренный внезапной идеей, предложил. - Тогда предлагаю составить пары так, чтобы и остальные не заскучали. Исключительно из человеколюбия. К тому же, - быстро оглядевшись, он все же не удержался и игриво шлепнул Лукрецию по округлой ягодице; вернуть после этого мыслям прежнюю ясность оказалось нелегко. - Так вот, о чем это я. Ах, да! К тому же если другие не захотят, чтобы их быстро нашли, то тоже спрячутся очень хорошо. А это значит, что и нас с тобой искать будут гораздо дольше.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Хуан даже задохнулся, так что Лукреция правильно сделала, что отпрыгнула. Потому что ему не слишком часто посаженные деревья уже показались вполне себе надежным укрытием. Как же надоело вечно проявлять это благоразумие! Но ради будущего пришлось смириться и, подавив тяжелый вздох, а на самом деле постаравшись вздохнуть как можно более душераздирающе, Хуан с неохотой согласился.
- Да, пожалуй.
Он стоял лицом к Лукреции и ей должно было быть прекрасно видно то, что она наверняка ощутила рукой.
- Тогда давай начнем сначала с пар, а потом подыщем место. Потому что если мы будем делать все наоборот, то я точно за себя не ручаюсь.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Сегодня ночью ты увидишь все воочию.
Хуан остыть не успел, но хотя бы зачатки благоразумия к нему вернулись.
- Пусть будут Кати и Лучано. Тогда следующая пара - Санчия и Сантини, - произнес он и не без мстительных ноток пояснил свое решение. - Они оба из Неаполя, вместе им будет интересно прятаться. В крайнем случае, если они не найдут о чем поговорить - в чем я очень сомневаюсь - то он сможет развлечь ее шарадами.
И крайне довольный тем, что Лукреции нечего будет на это возразить, ведь наверняка она намеревалась сделать своего поклонника водящим, Хуан продолжил свою мысль:
- Сначала я думал приставить к нашей принцессе Диего Кавалларо, но потом решил, что в наших развлечениях мы вполне можем обойтись и без убийства. А вот первым водящим он как раз быть и может.
Вообще-то тут Хуан лукавил, причина была не только в этом - он не забыл, что как-то раз застал миланца, выходящим из покоев Санчии, и хотя позднее стал склонен считать, что и в самом деле случилась путаница - других поводов для подозрений у него не возникло, на всякий случай решил не оставлять этих двоих наедине. Ни к чему провокации. К тому же в глазах понтифика - Санчия его любовница, а значит хотя бы внешне в подобных вещах она должна быть безупречна. Родриго Борджиа слишком хорошо знал своего сына, чтобы предположить, что тот способен делить с кем-то свою женщину.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Вот то, что напарником миланца будет Кампана, Хуан полностью одобрил. На самом деле он и сам думал предложить его вторым водящим, главным образом потому, что не хотел бы видеть рядом с ним ни одну из женщин, даже если бы речь шла не о графине, герцогине или принцессе, а пусть и просто о придворной даме. Этот банкирский сынок слишком вольготно себя здесь чувствует, не хватало только, чтобы он вскружил кому-нибудь голову. И так уже видно, что своими комплиментами он расположил к себе многих.
Слова о Микелотто и Беренис Хуана изрядно развеселили.
- Не представляешь, насколько забавно это прозвучало. Другие бы забеспокоились за даму, если рядом с нею наш кузен, а ты переживаешь за спутника Беренис. Что ж, тогда эта пара достойна друг друга.
Он потер подбородок, на котором уже начала проглядывать щетина, и задумчиво протянул:
- И кто у нас там остался? Из мужчин - Чезаре и Сандро, а из женщин - две Франчески. В сущности, мне все равно, как тут распределятся роли, их мы можем отдать и на волю случая. Да, кстати, а как именно ты думала сшельмовать? Я знаю беспроигрышный способ, но тут нас могут заподозрить в сговоре.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Ну, мой способ несколько проще, хотя придется понадеяться на память, - не без самодовольства усмехнулся Хуан. - Мы не будем никак помечать палочки, нам, может, они и вовсе не потребуются, разве что для антуража, а сделаем примерно так: ты раздашь палочки каждой из дам и они будут по очереди будут поднимать их вверх. Я встану ко всем спиной, можно даже для убедительности завязать мне глаза, и на задаваемый тобой вопрос буду назначать пару. Смысл в том, что мы должны придумать особые словечки для каждой дамы и, уже зная, кто она, я якобы случайно буду выбирать имя кавалера. Можно было бы, конечно, заранее решить в каком это будет порядке, но тут есть опасность, что кто-нибудь из женщин влезет не в свой черед.
Получилось так, словно речь шла о какой-то лавке, и представив стоящих в очереди, к примеру, неаполитанскую принцессу или графиню да Монтеведжо, Хуан громко фыркнул от смеха.
- Осталось только придумать, как нам выделить водящих. Правильнее было бы это сделать до того, как мы распределим пары.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!