Санта-Мария-ин-Портико.
Действие происходит вскоре после эпизода Излишняя подозрительность надежней слепого доверия. 07.08.1495. Рим
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Всякая перемена прокладывает путь другим переменам. 07.08.1495. Рим
Санта-Мария-ин-Портико.
Действие происходит вскоре после эпизода Излишняя подозрительность надежней слепого доверия. 07.08.1495. Рим
Свою деловую поездку Алессандро воспринял как опалу, хотя надо заметить, что вдали от придирчивого кардинала Сфорца и кипы бумаг смотрелись веселее, да и общество, пусть и не такое блестящее, как в Риме, было вполне себе ничего. Если бы Сандро не скучал по легкой атмосфере палаццо герцогини Пезаро, десять дней пролетели бы и вовсе незаметно, но и в объятиях сговорчивой девицы он, нет-нет, а все же вспоминал блеск темных глаз Франчески Кавалли. Не то, чтобы придворная дама принцессы Сквиллаче так сильно запала ему в душу, но общество мадонны Франчески было Сандро приятно, а ее вдовство и к нему еще половина оставляли надежду на то, что дама не станет проявлять сильную неуступчивость.
В Рим Алессандро Фарнезе вернулся заполночь и, несмотря на соблазн тут же окунуться в светскую жизнь, предпочел с дороги хорошенько выспаться, а уже потом начинать наносить визиты. В немалой степени этому разумному решению способствовало то, что Асканио Сфорца, который, как иногда казалось Сандро, везде имеет глаза и уши, сразу же узнает о возвращении своего помощника, и вместо приятного ничего неделания, кардинал Фарнезе весь следующий день прокорпит над бумагами в канцелярии.
Наверное, если бы Алессандро знал о разыгравшейся совсем недавно в гостиной сцене, он бы сначала направился к сестре, но он и не догадывался, что за время его отсутствия между Лукрецией и Джулией произошло охлаждение, потому нисколько не озаботился тем, кого из хозяек палаццо поприветствовать первой.
На его удивление в гостиной герцогини было довольно людно. Увы, и Его Святейшество также был здесь, и это сразу настраивало на серьезный лад. Гадая, дойдет ли до кардинала вице-канцлера, что он в первую очередь направился в Санта-Мария-ин-Портико, а потом уже в канцелярию (где, есои по чести, Фарнезе и вовсе рассчитывал появиться только завтра), Алессандро громко поприветствовал всех присутствующих, а затем уже с куда большим пиететом отдельно хозяйку палаццо и понтифика.
Разговор в гостиной становился все более и более непринужденным. Отец разговаривал с придворными дамами и, как обычно, становился все более оживленным и - судя по дамам - оживляющим. Хуан обсуждал грядущий вечер с поэтом. Лукреция старалась не упускать ничего интересного ни с одной стороны, ни с другой, при этом не сильно выдавать свою заинтересованность в том, что говорит Хуан.
Появление кардинала Фарнезе в такой обстановке получилось если и неожиданным, то все равно очень подходящим.
- Кардинал Фарнезе, - Лукреция сразу забыла о других и поспешила на встречу к молодому человеку, которого, по ее мнению, слишком давно не было в Риме.
Ее отношение к Джулии менялось, но не означало изменения отношения к ее брату. Алессандро всегда был одним из лучших гостей - веселым, готовым принять участие в любой затее и ухаживать за любой дамой.
- Неужели кардинал Сфорца так легко сразу отпустил вас?
Убедившись, что Его святейшество занят разговором с одной из придворных дам герцогини Пезаро, Алессандро заговорщицки прижал палец к губам:
- Тише, мадонна Лукреция. Вы не замечали за кардиналом Сфорца такой особенности? Стоит упомянуть его имя, как он сразу появляется, а я, признаюсь, в первую очередь направился в Санта-Мария, а уже потом был намерен посетить канцелярию.
Вид у Сандро был не столько сконфуженный, сколько веселый. Было понятно, что он прекрасно осознает, что поступил неправильно, но нисколько того не стесняется, может быть даже где-то и бравирует свои манкированием.
- Просто если бы я поступил наоборот, то смог бы засвидетельствовать вам свое почтение никак не раньше завтрашнего вечера - Его преосвященство загрузил бы меня по самую макушку. А это, согласитесь, слишком... И без того я отсутствовал непростительно долго.
Отредактировано Алессандро Фарнезе (15-10-2019 13:03:55)
- О, вы можете совершенно не бояться появления нашего всеведущего вице-канцлера! - воскликнула Лукреция, и в ее глазах зажглись огоньки веселья, как у человека, который уже предвкушает, как сообщит собеседнику нечто, что его точно удивит. - Я могу заверить вас, что кардинал Сфорца сейчас находится у себя в палаццо и не покинет его в ближайшие несколько часов.
Она сделала небольшую паузу, наслаждаясь хоть и легким, но все-таки недоумением.
- Сегодня мадонна Франческа, теперь служащая принцессы Сквиллаче, снова позирует в палаццо вице-канцлера. Вы ведь еще не знаете, что его преосвященство попросил ее подарить свое лицо мадонне, которую пишет для него маэстро Бернардо. И я уверена, что кардинал Сфорца не оставит ее наедине с художником. У него, говорят, скверный характер.
Лукреция заметила, что Алессандро обратил внимание на Франческу и оказывал ей знаки внимания, но была уверена, что никакой серьезной симпатии возникнуть не могло, так что эффект, на который она рассчитывала, касался только желания удивить его тем, каким ценителем женской красоты неожиданно оказался кардинал Сфорца, на которого сама она смотрела всегда как на дядюшку.
«Так вот почему так срочно потребовалось, чтобы я уехал!» - Алессандро хоть и не был влюблен, почувствовал себя уязвленным. Франческа ему понравилась и, как ему показалось, она тоже не осталась к нему равнодушной. Но если между ними затесался кардинал Сфорца... Годами тот еще не перешагнул тот порог, когда мужчина смотрит на женщину скорее как на произведение искусства, вероятнее всего его интерес куда более приземленный. Пару мгновений Сандро всерьез подумывал вмешаться и испортить Его преосвященству всю игру, но потом он вспомнил, под чьим он теперь началом, все хорошенько взвесил и решил, что сначала понаблюдает за всем со стороны, а уже только потом предпримет какие-то шаги... Что ж, как уже говорилось выше, кардинал Фарнезе был всего лишь увлечен, а не влюблен.
- Вижу, за время моего отсутствия тут немало что изменилось, - чуть кривовато усмехнулся он и огляделся по сторонам. - Пожалуй, чтобы не отстать ото всех, мне придется с удвоенной силой наверстывать упущенное.
Довольно двусмысленное замечание, но оно очень верно отражало суть - Алессандро Фарнезе был человеком легким, но вопреки производимому на многих впечатлению, отнюдь не легкомысленным. Он любил жизнь и щедро пользовался всеми ее благами, однако при этом прекрасно отделял зерна от плевел. Со стороны он выглядел удачливым прожигателем жизни, надежно скрытым от бед юбкой его сестры, на самом же деле Сандро был человеком весьма честолюбивым, просто в отличие от своего друга кардинала Валенсийского он частенько потворствовал своей лени. Но с годами Сандро стал все чаще задумываться о будущем: Родриго Борджиа далеко не молод, кто знает, что будет дальше. Ор немного завидовал дерзости Чезаре - тот не стеснялся быть резким, сам же старался остаться со всеми в хороших отношениях. Что, учитывая нрав Сандро, было не так уж и сложно.
Отредактировано Алессандро Фарнезе (17-10-2019 20:36:54)
История с Валентиной, как бы это ни звучало, благотворно отразилась на Джоффре. За один вечер он прошел через тяжелый разговор с матерью, еще более тяжелый - с Тиной, а потом еще и через собственные размышления. Пусть он не чувствовал себя виновным, да и спал потом сном праведника, а все-таки не пытался себя себе представить непричастным. Джоффре дал себе слово, что больше никогда не будет делать того, в чем не будет хоть сколько-нибудь уверен. И был уверен, что сдержит свое обещание.
Это из того, что он сам понял.
Из того же, что не было им осознано - стало очевидно, что нет ничего такого, из-за чего стоит бояться сложных разговоров. Ну не умер же он после того, как выслушал мать, а потом еще и, набравшись смелости, поговорил с Тиной. До того всегда опасающийся, что его будут ругать или - что еще хуже - ему предъявят неоспоримые доказательства вины - и оттого пытающийся избежать любой неприятной беседы Джоффре в одну ночь потерял всякое сходство с волчонком.
Возможно, он сам не понял, как это произошло.
Во всяком случае, уже на следующий день он сам пошел к Ваноцце и рассказал, о чем говорил с Тиной. А потом зашел еще раз к Тине, и еще раз вечером.
Сегодня же и вовсе случилось чудо. Джоффре - при этом без всяких намеков с чьей-либо стороны - вдруг решил наведаться туда, где обреталась его жена и где он сам потому старался не появляться ни за что - в палаццо сестры. И ему даже не казалось, что он идет на подвиг. Правда, зайдя в гостиную и не увидев в ней жены, Джоффре испытал определенное облегчение, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, каким бы оно было еще пять дней назад.
- А мне сказали, тут еще какая-то кузина, - брякнул он после приветствий, оглядывая комнату и не видя ни одного незнакомого лица.
Появление Джоффре не осталось незамеченным, так что на его долю досталось достаточно радостных восклицаний. Правда, никто пока не упрекнул принца Сквиллаче в долгом отсутствии, и Хуан решил исправить это досадное упущение.
- Ты опоздал, братишка, - весело отозвался он. - Донья Элионор уже ушла, но если ты будешь заглядывать сюда почаще, то обязательно ее увидишь. Правда, она не блондинка...
Джоффре пробурчал что-то неразборчивое и лишь присутствие в гостиной понтифика удержало герцога Гандии от более откровенного намека на Валентину. Впрочем, Хуан шутил не со зла, к своему удивлению он понял, что на самом деле рад видеть брата и под влиянием момента вдруг предложил:
- Кстати, если у тебя сегодня свободен вечер... - из уважения, увы, не ко всем присутствующим, а исключительно к Его святейшеству, Джованни понизил голос и продолжил. - Так вот, если у тебя нет особых планов, приглашаю тебя в гости к нашему другу Лучано Орсини - так сказать, на веселую мужскую пирушку. Уверен, Санчия не будет возражать.
Удержаться от еще одной дружеской подначки он все-таки не смог.
У Джоффре чуть не вырвалось "Ты меня приглашаешь? Я не ослышался?" Что и говорить, это было бы очень смешное восклицание и забавное удивление. И хорошо, что младшему Борджиа удалось его скрыть. Не то чтобы это было то, ради чего он пришел в палаццо сестры. Хотя... а для чего он вообще пришел? Никакой особенно цели у Джоффре не было. Он просто решил, что стоит так сделать. И что принять приглашение, любезно предложенное старшим братом, тоже надо, Джоффре теперь тоже решил.
- Я почему-то тоже думаю, что она не будет возражать. Может, потому и соглашаюсь, - попытался сострить он в ответ в тон Хуану.
- Э-э-э, у меня сегодня тоже вечер свободен, - вмешался Алессандро и, наклонившись к уху Лукреции, прошептал. - С большим бы удовольствием я провел бы время в Санта-Мария, но предполагаю, что кардинал Сфорца тоже будет здесь, а мне очень хочется хотя бы первый вечер в Риме остаться без его осуждающего ока.
В некотором роде так было и в самом деле, но именно, что в некотором. Дружеская пирушка - что может быть лучше для человека, который последние дни проводил в обществе исключительно всяких там писцов? Впрочем, и тут Сандро немного лукавил - пышногрудая и некапризная Розелла менее всего напоминала бледного писаря, но все равно - чем не оправдание?
На самом деле Алессандро предполагал, что там будет и Чезаре, ведь дружил-то он скорее с кардиналом Валенсийским, а не герцогом Гандии, но и потом, узнав предполагаемый состав участников, отступать не стал. Из всех дел ему осталось только навестить Джулию - быстренько, пока весть о его возвращении не дошла до ушей Асканио Сфорца, и после этого кардинал Фарнезе был готов к любым безобразиям. Тем более, что вроде бы и понтифик не возражал.
Заодно, кстати, он посмотрит на новенькую девушку - ту самую кузину, которую только что упоминал Джоффре.
Отредактировано Алессандро Фарнезе (23-10-2019 12:13:15)
- Хорошо, ваше преосвященство, я поверю вам, хотя вы очень разочаровали меня своим желанием сразу же сбежать.
Было видно, что Лукреция вовсе не обижена. Возможно, она бы и почувствовала себя чуточку уязвленной, но ей понравилось, что Алессандро будет там же, где и Хуан. Как она ни старалась убедить себя, что Хуан прав, что ему нужно бывать и в других местах, и уж точно давно пора принять участие в привычной пирушке, а все-таки она не могла не чувствовать легкого беспокойства. И чем больше там будет знакомых ей друзей Хуана, тем лучше. Знание, что они о чем-то могут случайно, не думая, проболтаться, и что результат их несдержанности дойдет до нее, возможно, от многого его удержит. Это были очень наивные даже для нее рассуждения, но все-таки они успокаивали.
- Смотри, Сандро, - Лукреция шутливо погрозила молодому кардиналу, - как бы его преосвященство кардинал Сфорца не понял завтра, что ты очень плохо можешь заниматься делами.
- Что значит - как бы не понял? Я постараюсь, чтобы было именно так, и кардиналу Сфорца останется принять состояние своего помощника как данность, - со смехом возмутился нисколько не смущенный тем, что он подслушивал, Хуан.
Все складывалось очень удачно - ему не пришлось придумывать, как бы так поизящнее донести до понтифика о сегодняшней пирушке, случайных свидетелей разговора - более чем достаточно для того, чтобы уже завтра по Риму пошла очередная волна слухов, так что не пройдет и нескольких дней, как обычная пьянка обрастет удивительными даже для ее участников подробностями.
Была, конечно, некоторая ирония в том, сколько приходилось прилагать усилий для того, чтобы подтвердить плохую репутацию, но все-таки это приятнее, нежели изображать из себя святого.
- Советую вам хорошо выспаться в сиесту, - покосившись в сторону понтифика - прислушивается ли тот к разговору - Хуан обратился одновременно и к Джоффре, и к Алессандро Фарнезе. - Предполагаю, что этой ночью мы вряд ли уснем.
Лукреция весело рассмеялась, хотя на самом деле она была не так беззаботна, как старалась казаться. Ее снедало любопытство: как бы ей хотелось хотя бы одним глазком посмотреть, что будет происходить в доме Лучано Орсини и Франчески Савелли. И уж точно очень хотелось подслушать! И еще она, конечно, чуточку ревновала Хуана ко всем, кто будет будущим вечером с ним, и ко всему, что будет рядом с ним в то время, как ей придется быть так далеко.
"Тебе тоже может быть очень весело", - напомнила себе Лукреция, чтобы стряхнуть подступающее неприятное чувство, как будто кто-то пытается положить руки ей на шею. Ей не нравилось то, как неприятна ей веселая болтовня Алессандро и Хуана.
К счастью, вошедшая Пантисилея доложила о приходе еще одного человека - на этот раз Доминика Сантини. Как быстро пролетело время: раз он здесь, значит, подошло время сиесты. Доминико вызвался написать приглашения и должен был сегодня принести их.
- Пантисилея, мессера Доминико можно звать, не спрашивая, хочу ли я его видеть, - с особенной интонацией указала служанке Лукреция.
Она была рада его видеть. Сиесты, проводимые вместе, стали уже не просто приятным временем, но своеобразной необходимостью. Лукреции нравился флер взаимной симпатии и влюбленность молодого человека, которая, кажется, не тяготила его, не раздражала ее, и от которой - редкий случай - все стороны, несмотря на лежащую между ними преграду, все-таки получали удовольствие.
Да, герцогиня Пезаро была очень рада, и все-таки она позволила этой радости проявиться гораздо ярче, нежели было ей свойственно. Это было очередное маленькое представление для отца.
- Мессер Доминико, - Лукреция как будто расцвела при появлении поклонника и сделала несколько шагов ему навстречу.
В гостиной было многолюдно, а внимательный и будто изучающий взгляд понтифика едва не лишил Доминико присутствия духа. И лишил бы, несомненно бы лишил, если не оказанный Лукрецией теплый прием. После где беглых, а где и почтительных приветствий, Доминико устремился навстречу хозяйке палаццо.
- Мадонна, - он взял в свои протянутые ему в приветственном жесте руки и прижал их ладонями к своей груди.
За спиной послышался звук, будто кто-то шумно выдохнул и, опомнившись, неаполитанец чуть отступил назад. Ему пришлось прервать вызвавшую чье-то возмущение фамильярность, теперь поведение не могло бы вызвать нареканий даже у Его святейшества, но хотя, увы, для этого уже не было никаких оснований, Доминико все еще чувствовал тепло женских ладоней.
- Ваша светлость, я принес то, что и обещал, - начал он немного высокопарно, хотя глаза его смеялись. - И мне пришла в голову одна идея... Но позвольте мне поделиться ею немного позже.
В голосе прозвучал вопрос - а будет ли это "позже", не появилось ли препятствий для их уже ставшей для него привычной совместной сиесты.
Не замечая уже никого вокруг, Доминико вопросительно посмотрел на Лукрецию, и от ее ответного взгляда у него сладко заныло в груди.
Отредактировано Доминико Сантини (31-10-2019 12:45:49)
Несмотря на то, что уже давно ее жизнь (значительная ее часть) протекала на глазах у множества людей, Лукреция все-таки смутилась порыва Доминико. Возможно, потому что он был не от точно рассчитанного желания произвести эффект, а искренний, к тому же к которому она не осталась безразличной. Ей не хотелось, чтобы отношения между ней и Доминико, какими бы они не были, оказались достоянием даже близких ей людей. К тому же они могли перестать успокаивать ее отца, а начать его беспокоить, а Хуана так и просто бесить. И судя по едва слышным возгласам одного и другого, слившихся воедино и потому прозвучавшим внушительно, и та и другая опасность была.
- Благодарю, мессер Доминико, я знала, что вы заслуживаете полного доверия, - Лукреция говорила чуточку отстраненно, но взгляд ее оставался теплым, как будто она им просила прощения за вынужденную холодность. - С удовольствием выслушаю вас, но позже. Не забывайте, что все секреты наших приготовлений должны остаться для всех тайнами.
Сантини и не предполагал, как он близок если не к смерти, то к паре хороших тычков. Но даже для очень любящего брата, для брата - редкого поборника правил приличий и прочая, подобная реакция была бы слишком... говорящей. К тому же Хуан чувствовал, что отец наблюдает не только за зарвавшимся неаполитанцем, что без внимания Его Святейшества не останутся ни легкий румянец на щеках Лукреции, ни скрытое недовольство старшего сына. Впрочем, вряд ли можно было бы ожидать, что герцог Гандии готов был бы дать свое благословение. Удержать короткий выдох он не смог, но в остальном... в остальном Хуан мог бы гордиться свой выдержкой.
"С каким удовольствием я когда-нибудь сверну тебе шею", - мрачно думал он, буравя взглядом затылок Сантини. Внутри Хуан буквально кипел, и ему самому казалось удивительным, что из ноздрей у него не вырывается пар, но все, что ему оставалось, это лишь выразительно посмотреть на Джоффре - в конце концов, он же тоже брат Лукреции! - и завести глаза к потолку.
Вот так вот пришел к сестре, где увидел отца и старшего брата, и неожиданно стал свидетелем пикантной сцены. Кто бы мог подумать?
Джоффре счел увиденное забавным и был почти благодарен Доминико Сантини. Он несколько беспокоился, что станет центром внимания. И хотя был почти готов к тому, все же побаивался каверзных вопросов, касающихся Валентины. Но теперь-то никому не интересно, что там позавчера произошло в жизни младшего Борджиа. Джоффре не был злым, но по привычке считал, что всем других выдержать неодобрение или лишнее внимание легче, чем ему.
И не смог удержаться от того, чтобы не дать понять, что все понял. Не часто ему удавалось угадать тонкие секреты чужих отношений, обычно все намеки проходили мимо него - но здесь было сложно не догадаться. Это Хуан может позволить себе только закатывать глаза, а Джоффре, как младенцу, еще позволено иногда выдавать истину.
- Мне почему-то кажется, что я тут уже лишний, - звонко сообщил он всем присутствующим и добавил. - Пойду я лучше поздороваюсь с Санчией.
- Да, Джоффре, это будет самым правильным из того, что ты намереваешься сегодня сделать, - Александр вмешался и этим несколько разрядил возникшую неловкость.
Если уж понтифик сделал вид, что не заметил вольности неаполитанца, то и остальным следует взять с него пример. На самом деле Родриго Борджиа оставил в памяти зарубку поговорить на тему Сантини с Лукрецией - он, конечно, снисходительный отец, но есть вещи, которые нельзя выносить на люди. Сколько бы рогов ни украшали голову герцога Пезаро, сам Джованни Сфорца не должен о них догадываться.
- Мне кажется, мы все утомили хозяйку. И некоторые разговоры лучше вести... кгхм... в более благоприятной для того обстановке.
С этими словами Борджиа многозначительно посмотрел на Хуана, взглядом намекая, что гостиная герцогини Пезаро - не самое подходящее место для обсуждения будущей попойки, затем поощрительно кивнул Джоффре, напоминая тому о его намерении навестить жену, после чего направился к двери.
Теперь он мог уйти совершенно спокойно - все, что хотел, он уже увидел.
Джоффре повезло, что он быстро ушел вместе с отцом, потому что Лукреция всерьез раздумывала, не достоин ли ее младший брат того, чтобы его оттаскали за ухо. Маленький наглец, вот уж от кого она никак не ожидала намеков и ироничных выпадов.
Отец, кажется, был не очень доволен ею, и Лукреции это понравилось. Она чувствовала, что если он будет ругать ее за вольности Доминико, то совсем перестанет вспоминать о ней и Хуане.
- Мессер Доминико, - Лукреция кивнула в сторону своей комнаты, где отдыхала, занималась письмами или читала. - Я уже очень жду обсудить, что вы придумали.
Она поощрительно улыбнулась своему поклоннику, после чего подошла к Хуану. Отца в комнате не было, так что ничто не мешало ей обратиться к нему.
- Надеюсь, вы очень хорошо проведете время. Ты похитил на сегодня Алессандро и моего поэта, так что по-другому получиться просто не может, - и, пользуясь тем, что их никто не слышит, вполголоса добавила. - Не сердись на Доминико. Он не виноват, что его... волнение пришлось нам так кстати.
- Хорошо, я не буду сердиться. Но ты можешь пообещать ему, что еще одно такое... волнение, и я ему уши на бегу отрежу.
Хуан говорил смеясь, на самом же деле был абсолютно серьезен. Он прекрасно помнил об их с Лукрецией взаимной договоренности и был готов к использованию неаполитанца в виде ширмы, однако это не мешало ему относиться к до неприличия шустрому Доминико, мягко говоря, с неприязнью.
- И будь осторожна, сладкая. Я еще смогу как-то стерпеть, если ты будешь класть ему руки на грудь, но если вдруг когда-нибудь случится наоборот, то я за себя не ручаюсь.
И в этой шутке была лишь доля шутки.
Воспользовавшись тем, что понтифик ушел, Хуан "по-братски" прижал Лукрецию к себе и не менее целомудренно поцеловал ее в висок.
- Увидимся уже завтра, малышка, - усмехнулся он, в глазах же явно читалось молчаливое предостережение. - Надеюсь, сюрприз, к которому вы так тщательно готовитесь, стоит того, чтобы его ждать.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Всякая перемена прокладывает путь другим переменам. 07.08.1495. Рим