...
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Сын — это мужчина, любовь к которому будет вечной. 21.08.1495. Гандия
...
Хосе не стал надолго задерживаться в Альчато, для отдыха ему хватило одного полного дня, а уже на следующее после этого утро он бодро тронулся в путь. За пазухой приятно шуршало и тем самым грело душу написанное под его диктовку письмо.
Нет, в добрый час он заехал тогда в ту далекую деревушку - Лита для него и впрямь оказалась находкой. Какой сначала она была гордой, неприступной - еще бы, ведь он не герцог! - теперь же она разве что не читала его мысли. Безотказная, готовая на все, чтобы заслужить его одобрение, и ведь это не только в плотской любви, хотя, пожалуй, тут ей не было равных.
Хосе поерзал - воспоминания не способствовали удобной езде и постарался начать думать о чем-нибудь другом, ну хотя бы о том, как передать Родриго Энрикесу это письмо. Чертовски досадно, что в этот момент невозможно увидеть выражение его лица, ведь оно могло бы подсказать, на какую сумму идальго согласен будет раскошелиться. Понятное дело, что одним приданым муж Кармелы не обойдется, но было бы неплохо понять, сколько лучше запросить сверху - так, чтобы не продешевить, и при этом не отпугнуть до такой степени, чтобы дон Родриго пошел в отказ.
Вот и снова как-то само получилось, что мысли дона Хосе вновь вернулись к Лите, только на этот раз он не стал себя обрывать - ведь за приятными размышлениями и дорога быстрее. Что же касается некоторых неудобств, то их придется перетерпеть.
К дому матери Хосе подъехал как раз тогда, когда солнце выкрасило крыши домов алым. Спешиваясь, он вновь недобрым словом помянул дядю, ведь именно из-за дона Альваро донья Анна по-прежнему живет в старом и отнюдь не просторном доме. Да и тот они только снимают. Благо еще, что конюшня, где Хосе держал своего жеребца, располагалась совсем рядом, да и ее хозяин был хорошим знакомым идальго.
Оставив подуставшего коня в надежных руках, Хосе развернулся, чтобы направиться к себе, и был приятно удивлен тем, что входная дверь была настежь открыта.
Похоже, его ждали.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (15-05-2019 13:04:45)
В этот раз Хосе не было почти уже два месяца.
Он и раньше частенько уезжал, но ни разу еще его отсутствие не было таким долгим, и донья Анна сходила с ума от беспокойства. Она уже забыла, что перед тем, как исчезнуть, Хосе был все время злым и несправедливым, находя возможным даже два раза сорваться на нее. Тогда она даже крепко на него обиделась, но и та обида растворилась и полностью забылась не дольше, чем через два дня после его уезда.
- Конечно, он расстроен тем, как несправедливо обошелся с ним его дядя! - каждый день говорила она сотню раз себе, единственной служанке или любой соседке, с которой разговаривала.
Уезжал он довольно часто. Каждый раз донья Анна рассказывала всем, что он отбыл по очень важным делам, а оставшись одна грезила мечтами о том, как Хосе находит место при каком-нибудь гранде, и тот осыпает его наконец заслуженными милостями. Каждый раз Хосе возвращался таким же, каким и уезжал, но к тому моменту мать успевала слишком соскучиться, чтобы испытывать что-нибудь, кроме радости от встречи.
- Это просто удивительно, как хорошо устраиваются люди, которые гораздо глупее его и не так благородны...
Стоит сказать, что донья Анна была капризна, недобра, тщеславна и несколько преувеличивала свои и сына права на блага жизни, но отнюдь не глупа, поэтому ей хватало ума не делиться своими разочарованиями и надеждами на будущее с соседками. Ее единственной собеседницей, с которой она была полностью откровенна, была ее старшая дочь - тридцатипятилетняя старая дева, единственная живущая с ней. Среднюю облагодетельствовал деньгами для вклада в монастырь дон Алваро, младшая же против воли матери выскочила замуж за нищего идальго. С тех пор донья Анна говорила о ней с оттенком презрения и старалась почти не общаться. Даром, что "этот мерзкий человек" взял ее дочь без всяких денег, а потом умудрился разбогатеть на торговле сукном.
Старшую дочь звали тоже Анной, но ей было суждено на всю жизнь остаться теперь Нитой. Так ее называли в детстве, чтобы не путать с матерью.
Нита, умудрившаяся быть невозможно похожей на Хосе, при этом быть некрасивой, безропотно выполняла всю работу в доме, до которой не снисходила служанка, и была матерью всем - личной горничной, кухаркой, сиделкой и наперсницей - без всякой надежды на благодарность.
В последние дни ей приходилось особенно тяжело, потому что беспокойство доньи Анны достигло уже своих пределов. Накануне ей сказали, что Хосе видели в Гандии около дворца Борха, и она почти слегла от беспокойства. Она помнила, как он высказывался о герцогине, и теперь боялась последствий. С самого утра Анна сидела в кресле возле окна, забыв про завтрак, обед и ужин, и тихо про себя молилась. Она чутко прислушивалась к своему сердцу в ожидании предчувствия, но они были непостоянными - то уверенность, что с ним все в порядке, то убежденность, что ее мальчик страдает.
Наконец, на исходе дня донья Анна увидела Хосе и закричала так, что бедняжка Нита чуть не упала с лестницы, бросившись к матери.
- Это он! Скоро постучит... Открой дверь... сейчас же... Я сейчас встану... Пресвятая Дева Мария, да что же это...
Едва не споткнувшись о собственные юбки, донья Анна наконец смогла встать с кресла, когда сын вбежал в комнату.
- Хосе... ну наконец-то... Куда ты пропал, ужасный мальчишка?
Она ругала его и в то же время осыпала поцелуями его лицо.
- Ну, мама...
Хосе привык воспринимать материнскую любвь, как должное, однако необузданность ее проявления временами обескураживала и его. Он все же ответил, в свою очередь расцеловав донью Анну в обе щеки, и мимоходом кивнул Ните:
- Принеси мне вина, совсем в горле пересохло.
В общем-то в семье никого не удивляло, что с Нитой обращаются чуть лучше, чем с наемной прислугой, кажется, она и сама воспринимала это как должное. Едва не падая, она поспешила из комнаты, ведь за просьбой брата мог последовать приказ недовольной промедлением матери, а недовольства доньи Анны Нита боялась больше всего.
- Мама, мама, дай же мне отдышаться и я все тебе расскажу, - Хосе рассмеялся. - Я приехал с хорошими новостями - возможно, наши плохие дни позади. Нужно только немного везения... Да где же Нита с вином? Не удивлюсь, если ора решила уморить меня от жажды.
- Нита, поторопись! - крикнула донья Анна. - И посмотри, что можно прямо сейчас подать на стол. Позаботься о брате как следует!
Когда Анна что-нибудь приказывала дочери, то всегда подчеркивала, что это что-то для матери или брата, как бы призывая к особенной услужливости. К самой ней она обращалась только по домашнему имени, также упоминала о ней в разговоре с другими, как будто та была не ее дочерью, а служанкой.
Вообще дети, хоть и выросли, оставались для нее чем-то вроде собственности, которой обзавелись в определенных целях. Просто цели были разными. Нита существовала для удобства и угождения, а Хосе - для любви и радости, которых Анна от сына требовала с тем же эгоизмом и сознанием своего права, с каким гоняла дочь по дому.
- С хорошими новостями! - Анна всплеснула руками и сжала их в нарочитом восторге. - Я знала! Я всегда знала! Мальчик мой, я не сомневалась, что у тебя получится добиться того, чего ты заслуживаешь. Ты нашел место при дворе какого-нибудь гранда? Или получил согласие богатой невесты?
Донья Анна не сомневалась, что Хосе заслуживает и первого и второго. И задай ей кто-нибудь вопрос, чем может ее сын оказаться так нужен некому гранду или что ему предложить богатой невесте, она бы искренне возмутилась.
- Не совсем, - коротко ответил Хосе.
Сейчас он размышлял, насколько глубоко можно посвятить мать в свои планы. Он нисколько не опасался осуждения - донья Анна была последовательна во всем, что касалось ее сына, и каждому его поступку находила оправдание. Наверное, единственное, что бы она ему не простила, так это отсутствие сыновьей любви, но тут донья могла быть спокойна - нельзя сказать, что чувства Хосе к матери были так же глубоки, да и в проявлениях он был более сдержан, но при этом он никогда не забывал о той, кто его родила, и не почитал за труд лишний раз это подчеркнуть.
- Я был занят несколько другим и, возможно, более прибыльным делом. Что такое служба? Это зависимость от чужих капризов. Возможно, я бы тогда и вовсе не мог приезжать к тебе. Жениться же на богатой... - Хосе так скривился, словно и вправду воспринимал выгодный брак худшим из зол. - Неужели ты хочешь, чтобы я стал зависим от чужой женщины? Или чтобы меня всю жизнь попрекали бедностью?
Вызванная возвращением Ниты пауза, может, и была несколько театральной, зато прекрасно отвечала важности момента. Хосе дождался, чтобы Нита накрыла импровизированный ужин, и только потом задал вопрос матери:
- Ты слышала что-нибудь о некой Кармеле Борха, в недавнем прошлом - придворной даме герцогини Гандии?
Услышав, что сестра удивленно охнула, Хосе обратился уже к ней, снисходительно - как к старой деве, чьи возможности найти себе мужа давно даже не призрачны:
- Тебе не стоит слушать наш разговор. Займись чем-нибудь по хозяйству и оставь нас с матерью вдвоем.
О том, что о Ниты могут быть другие планы, или что ее может обидеть подобное обращение, Хосе, разумеется, и не подумал. Здесь сын и мать были полностью схожи.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (23-05-2019 14:45:28)
Донья Анна не могла не согласиться с разумностью доводов сына. Она бы точно умерла от горя, если бы у нее не было возможности видеть своего сына. И уж точно бы не обрадовалась женщине, которая бы помыкала ее сыном. Но мечты на то и мечты, чтобы в них было все идеально. В них ее сын служил гранду, чьи владения были где-то недалеко и кто бы не слишком стеснял Хосе обязанностями. Ну а невестка была в фантазиях, конечно, совершенно подчинена ему и даже самой донье Анне.
Да и потом, а что же еще можно придумать?
Донья Анна уже давно сломала голову над этим вопросом, и пока других ответов не нашла.
На вопрос сына она замерла и удивленно вскинула брови.
- Кармела Борха?
Она прекрасно знала, о ком идет речь. Слава о жене Родриго Энрикеса шла, наверное, далеко, а уж в Гандии даже голуби были осведомлены, что это за дама. Но донье Анне было свойственно некоторое ханжество, и она хотя и не слишком стеснялась обычно сына, все-таки по какой-то привычке сделала вид, что не сразу поняла, кто это. Получилось не очень естественно, донья Анна это поняла, немного разозлилась и выместила свою злость, как обычно, на дочери.
- Тебе же сказали, иди, - двигая шеей так, словно ей стало очень жарко, прикрикнула она на Ниту. - Разговор не для девицы.
Звучало оскорбительно, но жестоко намекать на положение дочери было тоже в обычае матери.
- Говорят, это ужасная... просто ужасная женщина. Я в это верю, ни одна другая порядочная женщина не решилась бы на то, на что она пошла легко, даже не заставив себя долго уговаривать.
Сложности начались сразу же. Донью Анну хватил бы удар, если бы она догадалась, насколько близко ее обожаемый мальчик знает эту ужасную Кармелу Борха, однако без объяснений обойтись не удалось бы, поэтому Хосе решил преподнести матери эту историю немного с другой стороны. Он не стал полностью оправдывать свою любовницу - донья Анна не потерпела бы конкуренции и с лучшей из женщин, тут следовало действовать тоньше.
- Да, это действительно ужасно и все же не так уж и однозначно, мама. Донья Кармела запятнала свое имя, но сделала это не только по своему желанию, а еще и по указанию своего мужа. За сговорчивость своей жены дон Родриго получил немало благ. Конечно же он о том не распространяется, только я точно знаю, что все обстоит именно так. Я знаю об этом от самой доньи Кармелы.
Хосе замолчал, будто собираясь с мыслями, на самом же деле давая матери возможность выразить возможное негодование. Так будет гораздо проще, нежели она будет перебивать его каждое слово.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (26-05-2019 08:59:08)
- Надо же! А о доне Родриго говорят совершенно другое!
Сплетница, охочая до свежих новостей, победила в донье Анне матрону. Как и многие в Гандии, она гордилась безупречной репутацией герцогини и одновременно радовалась не самым приличным новостям из дворца. Самые интересные касались герцога. Обсуждая подробности, "общественное мнение" пришло к выводу, что другого и ждать нельзя от того, кто вырос в Италии. Донью Марию принято было жалеть, как правило, с оттенком легкого собственного превосходства. Пара дона Родриго и его жены доньи Кармелы была привлекательна неожиданностью распределения ролей - беспутная жена и строгий в поведении супруг. Так что теперь Хосе не просто сказал что-то новое, но позволил дать новый поворот обсуждению дел во дворце, которое за неимением новых данных давно зашло в тупик.
- А он просто чудовище, - констатировала донья Анна.
Но тут до нее дошел главный смысл слов сына.
- Ты знаешь все это от самой доньи Кармелы? Но как? Она же выслана мужем куда-то в деревню! Ты... мой Бог, Хосе, уж не хочешь ли ты сказать, что похитил ее?
- Лживое и лицемерное чудовище, мама! А ведь для всех дон Родриго - безупречный идальго.
Хосе намеренно начал разговор с этого и только потом как бы "вспомнил" о вопросе матери.
- Нет, ну что ты. С доньей Кармелой до недавнего времени я не был знаком, - поспешил он успокоить донью Анну, а затем, словно упоминая о какой-то безделице, добавил. - Я всего лишь помог ей бежать.
Впрочем, и эта новость могла бы испугать любую, поэтому Хосе продолжил безо всяких пауз.
- Мне ничего другого не оставалось. Я согласен с тем, что донья Кармела - не образчик добропорядочности и благонравия, хотя бы я бы скорее назвал ее жертвой, но всему же должен быть своей предел... Ты знаешь, что в награду за... э-э-э... послушание с ней сделал ее муж? Оставив ее без всякой связи с внешним миром, он не просто отправил ее в глухую деревню. Это бы поняли многие, но как тебе то, что поселил он ее не где-то, а в доме придурковатого кузнеца и безъязыкой матери? В любой момент донья Кармела могла быть подвергнута насилию, и уверен - если бы не мое вмешательство, в скором времени бедняжка бы стала добычей простолюдина.
Давая донье Анне осознать всю глубину своих слов, Хосе замолчал и только после того, как увидел, что мать поняла, о чем он ей толкует, продолжил:
- В той деревушке я оказался случайно - мой конь потерял подкову, вот и пришлось искать ближайшую кузню. Донье Кармеле удалось тайком обратиться ко мне за помощью... Я не мог ей в этом отказать.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (30-05-2019 12:25:56)
- Мой Бог, Хосе! - нечасто все подходящие слова покидали донью Анну настолько безжалостно, оставив ее в полной беспомощности. - Ты... ты умудрился попасть в интригу!
Ее изумление было тем удивительнее, что дон Хосе достаточно много времени проводил вдали от родного дома, по каким-то непонятным делам, и чего еще можно было от него ждать, как не впутывания в сомнительные интриги и приключения? Если бы кто-нибудь указал на это противоречие донне Анне, то она бы, конечно, на него рассердилась за вздор, потому что размышляя о том, где ее сын и что, как-то всегда избегала мыслей, что Хосе может быть не обманут, а намеренно во что-нибудь впутаться.
- Да еще такую!
Новости, да еще такие небывалые, вылились на донью Анну потоком ледяной воды, и она пыталась в хаосе, которым вдруг обернулся мир, найти спасительную нить, приведущую все в порядок. Донья Кармела... дон Родриго... ее Хосе... Как все это может быть связано?
- Милый мой, у тебя всегда было доброе сердце, я знала это!
Эта уверенность была незыблемой.
- И я всегда боялась, что ты из-за него пострадаешь!
Здесь все объяснить себе было просто. Ее сын не смог не помочь донье, оказавшейся в беде из-за жестокости собственного мужа. Правда, тут донья Анна была склонна согласиться с доном Родриго. Будучи верной женой, да еще при отсутствии всякой любви или хотя бы привязанности к собственному мужу, она с особенной жестокостью клеймила неверных жен.
Итак, ее сын был благороден, а дама... разумеется, лгунья! Мысль, что в жизни сына появилась женщина, полностью лишенная ее, доньи Анны, влияния, была этой даме очень неприятна, так что проникнуться к ней расположением, участием и сочувствием она не могла, зато подозревать во всех грехах - пожалуйста.
- Мой дорогой, и ты веришь ее рассказам? - осторожно, чтобы не обидеть сына, спросила мать. - Наказание дона Родриго недостойно благородного человека, но так уж ли она невинна?
Хосе не стал разубеждать мать в собственных мотивах, он лишь тяжело вздохнул, оставляя донье Анне как угодно интерпретировать эти вздохи.
- Скажем так, я предполагаю, что кое в чем донья Кармела права, - он вздохнул. - Но не думай, я не настолько наивен, чтобы решить, что, к примеру, вот ты бы смогла оказаться на ее месте. Разумеется, я не думаю, что связь с герцогом Гандии была для доньей Кармелой была так уж неприятна. Ее поведение достойно всяческого осуждения, и все равно это не повод подвергать женщину еще большему бесчестью.
Он встал со своего месте и, опустившись перед креслом доньи Анны на колени, взял ее руки в свои и прижал к своим щекам.
- Речь идет не о том, во что я верю. Ты помнишь, с чего я начал наш разговор? Позволь мне снова к этому вернуться. Донья Кармела сейчас одинока и несчастна, и пусть она трижды блудила на глазах у всей Гандии, она не перестала быть женой дона Родриго... Я случайно узнал, что этот "достойный" идальго мечтает снова жениться - ну да... тот самый благородный и кристально честный человек... Ты только представь, что почувствовала донья Кармела, когда узнала, что ее разве что не похоронили. Я пообещал ей помочь в получении недурных отступных... и как ты понимаешь, не собираюсь делать это абсолютно бесплатно. Развестись Энрикес не может, ведь он не знает, где сейчас его жена, и я уверен, что он отдаст половину своего состояния, лишь снова стать свободным.
Чуть повернув голову, Хосе поцеловал матери ладонь.
- Я держу все ниточки этого дела, и если все пойдет так, как я рассчитываю, мы будем по-настоящему богаты.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (30-05-2019 15:08:48)
- Ого! - ошеломленно и без всякого изящества воскликнула донья Анна.
Дон Родриго и его моральные качества взволновали ее, как только могут взволновать чужие истории женщину, которая еще не стара, но в жизни которой почти ничего не происходит. Ее, конечно, интересовала тысяча мелочей и подробностей, но сейчас важнее было другое. Донья Анна услышала главное - матримониальные намерения дона Родриго могут принести ей и ее сыну деньги. Впервые за долгое время перед ее сыном забрезжили перспективы. Возможно, их сложно было назвать благородными и о них не раструбишь на каждом углу, но донья Анна с этим легко готова была смириться. Она хотела несколько новых платьев, еще одну служанку, шелковые простыни и хорошее вино. Когда-то давно, когда она еще была любимой дочерью, все это было для нее так просто, а теперь - предел мечтаний.
Если ее что и волновало, так только что ее сын окажется один на один с достаточно сильным человеком, и еще донья Кармела, которая была женщиной, а значит... ничего хорошего это не значило.
- Хосе, я всегда знала, что в этой голове могут родиться смелые и щедрые планы. Но только скажи мне, надеюсь, ты не считаешь себя чем-то обязанным этой донье Кармеле? Вас ведь не связывает ничего, кроме желания получить свое с дона Родриго? - донья Анна подозрительно сощурилась. - Можешь ничего не говорить про сейчас, но потом ты, конечно, порвешь с ней всякие связи?
- Давай не будем забегать так далеко, - досадливо поморщился Хосе.
Поцеловав матери уже запястье, он вернулся на свое место - все-таки разговор сподручнее вести на одном уровне, а не снизу вверх.
- Догадываюсь, что тебе это может прийтись не по нраву, только ты же должна понимать - есть только один по-настоящему безотказный способ, чтобы убедить женщину отдать все свои деньги.
Конечно, можно было бы и солгать, только зачем? Хосе не стеснялся перед матерью, он знал - она всегда найдет оправдание любым его неблаговидным поступкам, и уже тем более не будет изображать из себя возмущенную справедливость, если семейный капитал пополнится вследствие не самой благородной авантюры.
- Донья Кармела нам сейчас очень нужна, и она не должна почувствовать фальши. Мне бы совсем не хотелось, чтобы удобренный мною плод упал в руки кому-нибудь другому.
Метафора была на грани приличий и Хосе про себя усмехнулся, что, пожалуй, за весь разговор эти слова были едва ли не самыми правдивыми.
- Вообще, если откровенно, меня больше волнует ее муж. Дон Родриго показал себя человеком, не слишком благородным... С него станется вызвать меня на поединок... Но ничего не поделаешь, придется рискнуть.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (04-06-2019 11:51:31)
Вообще донью Анну должны бы были смутить слова ее сына и то, как он отзывается о благородной, пусть и скомпрометированной женщине. Но она была эгоистична, и если услышанное утешало ее в страхах, то она к нему была более чем снисходительна. Неизвестную донью Кармелу она уже не любила. Женщина с такой судьбой не была достойна ее мальчика. В мечтах доньи Анны однажды ее сын должен был стать женатым, но, конечно, на совсем другой женщине. Невинной и юной девице из приличной семьи с хорошим приданым. Что он мог ей предложить - было делом десятым и к мечте не относилось. Возможно, в каких-нибудь обстоятельствах донья Анна бы и несколько поумерила свои аппетиты, но точно не настолько, чтобы признать в даме с чудовищным прошлым жену или даже возлюбленную сына.
Так что если Хосе использует эту Кармелу, то как еще с ней поступать? Он молодой мужчина, в конце концов.
- Поединок?
Донья Анна едва не упала в обморок, узнав, как далеко все может зайти.
- Но Хосе, разве тебе так уж необходимо с ним встречаться? Напиши ему письмо, и довольно.
До этого момента Хосе как-то не думал, что посланницей может стать его мать, но ее слова, ее испуг подтолкнули его в нужном направлении. Разве можно найти более заинтересованного человека, чем донья Анна? Дело требовало и верности, и тонкости, и, что уж там лукавить, определенной гибкости в понимании плохого и хорошего. Вот только просить о том Хосе не хотел - не потому, что боялся отказа, а просто не хотел и все тут.
И раз уж он сумел сделать послушное орудие из одной женщины, то с другой уж точно как-нибудь справится. Тем более, что все слабости доньи Анны ему известны. Прекрасно осознавая, что его намерениям не достает благородства, Хосе тем не менее не отринул эти мысли, и далее повел разговор еще более расчетливо.
- Увы, но дело слишком деликатное, чтобы доверить его бумаге. Дон Родриго должен убедиться в твердости наших намерений, к тому же мне бы не хотелось оставлять в его руках ничего такого, что впоследствии могло бы нам навредить... Донья Кармела написала мужу письмо, но мне нужно, чтобы он знал - бороться ему придется не со слабой и почти сломленной женщиной, а с человеком, которого ему просто так не обмануть... Вот именно поэтому мне придется искать с Энрикесом встречи.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (04-06-2019 12:43:12)
- Но неужели никак нельзя избежать встречи?
Донья Анна запаниковала. Она представила себе, как дон Родриго разгневается и впрямь пожелает драться с Хосе. Хотя нет, он слишком старше и не осмелится. Значит, он поступит коварнее. Хосе может попасть в засаду! Конечно, так и будет! Его арестуют и проводят в тюрьму, где подвергнут пытке, чтобы выведать тайну о местонахождении этой Кармелы.
- Откуда ты знаешь, что он появится один? Люди такого положения никогда не ходят в одиночестве. С ним будет десяток соглядатаев за каждой колонной церкви. Нет, Хосе, ты не пойдешь!
Анна поджала губы и стала очень похожа на себя двадцатилетней давности, когда запрещала сыну покидать дом одному.
- Вместо тебя пойду я. Да, и не спорь со мной! Я могу передать все, что нужно, при этом у меня ничего нельзя выведать Я же не знаю, где эта донья Кармела.
- Но мама!
Хосе и в самом деле был удивлен, только не тем, что донья Анна так решила, а тем, что она это сделала так скоро. Впрочем, он не стал ее сильно отговаривать. Конечно же, он "попытался" это сделать, но ровно столько, чтобы она и на самом деле не передумала, затем тяжело вздохнул, вроде как признавая свое поражение и нехотя согласился.
- Наверное, ты права. С женщиной он не посмеет вести себя неуважительно... Ты только сразу скажи, что ты - только посланник и не знаешь ничего сверх того, что скажешь. И знаешь что? Лучше бы вам встретиться в людном месте. Что ты там говорила про колонны в церкви? Чем не место для разговора? И пусть с тобой пойдет Нита. Слушать ей необязательно, просто пусть она будет неподалеку, мне так будет спокойнее. Теперь нам нужно вместе составить такое письмо, чтобы дон Родриго не вздумал отказываться от встречи. Крикни служанку, пусть принесет перо и чернила - не будем долго тянуть, я хочу, чтобы Энрикес провел не самую лучшую ночь в своей жизни. Сговорчивее будет.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (05-06-2019 17:31:19)
- Разумеется, дон Родриго не посмеет некрасиво поступить по отношению ко мне.
Донья Анна была полна самоуверенности подобно многим, кто намеревался нарушить с десяток заповедей и правил, но отчего-то твердо был уверен, что противная сторона не посмеет поступить так же. Сама она намеревалась затребовать денег у дона Родриго, пользуясь шантажом, а потом вынудить своего сына поступить дурно по отношению к донье Кармеле. Впрочем, у нее было много объяснений тому, что они оба заслуживают неуважительного к себе отношения.
- Я возьму Ниту. Надеюсь, ей хватит ума увидеть, если мне понадобится помощь. Нита!
Хосе предлагал позвать служанку, донья Анна же крикнула дочь, что для нее было почти одно и то же.
- Принеси письменные принадлежности. Дону Хосе нужно написать письмо.
Она махнула рукой, отсылая Ниту, и вновь повернулась к сыну.
- Мой милый мальчик, у нас обязательно все получится. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем этот дом и те жалкие монеты, которые перепадают нам. Помяни мое слово, обязательно придет день, когда мы не будем носить ничего, кроме шелка!
Эпизод завершен
Отредактировано Анна Кармона де Лусеро (06-06-2019 19:02:39)
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Сын — это мужчина, любовь к которому будет вечной. 21.08.1495. Гандия