Измениться в одночасье можно в любом возрасте. За одну ночь барон Логанегро состарился на много лет. Для других это могло пройти не заметно, потому что внешне Клименте вообще не изменился - не сгорбился, не поседел, и глаза его не потухли, а ноги или руки не стали слабыми. Но характер испортился. Клименте всегда был добродушным и снисходительным, хотя и любил иногда дать волю желчи. Он был уверен в своем умении обвести кого угодно вокруг пальца. Правда, с холмами Венеры у него этого никак не выходило, но так это было дело, начавшееся еще до его рождение, и Клименте как-то привык, что оно вечно проигрышное. Привык, но все-таки надеялся. Неудача с замужеством Даниэлы расстроила, но не сломила. Но теперь Сандра! Да чтобы он задумал убедить кого-то, поманить и немного обмануть, задурив голову, а в результате оказаться в дураках - такого еще ни разу не случалось!
Утро часто приносит смирение, но только не в случае с бароном Лагонегро. Проснувшись, он был так же зол на весь мир. Он хотел очаровать француза (которых всех считал простодушными глупцами) с помощью своих дочерей и переманить на свою сторону. А в результате стал посмешищем! Его милая Сандра теперь на глазах всего мира стала конкубиной! Нет, принять это как данность никак не получалось. Даниэла его разочаровала, младшая оказалась ничуть не лучше. Утреннее письмо сына только добавило дров в огонь бешенства. Его первенец, гордость и будущий барон в каждом слове ссылался на свою жену, которая в конце его писем вечно оставляет свои приписки с выражением любви. Да к черту ее дочернюю любовь! Она явно что-то поет в уши своему супругу. Клименте чувствовал себя одним против всех, да еще в недругах ходит вся семья. Станешь тут сварливым и подозрительным.
От переживаний разболелась голова. Клименте подошел к окну, чтобы глотнуть воздуха, и увидел внизу Сандру, одну-одинешеньку.
- Чудесно! - сварливо пробурчал себе под нос барон Лагонегро.
Очень скоро он оказался рядом со своей дочерью.
- Ты тут одна? - без всяких вступлений спросил он, даже не пытаясь скрыть сарказма.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Я вижу все в том свете, в котором оно и есть, - резко оборвал дочь Клименте.
Он был бы более снисходителен, если бы Сандра была грустной, если хотя бы чуточку раскаивалась или толику сомневалась. Но ее оптимизм казался Клименте чуть ли не оскорблением.
Впрочем, то, что он услышал потом, показалось ему оскорблением еще большим.
- Что? - он не верил своим ушам. - Ты не перепутала? Губернатор решил затеять расследование? Собственное расследование без моего участия? И отрядил этого пришельца из Калабрии?
Все это казалось Клименте какой-то фантасмагорией.
- Зачем? Все документы у нашего поверенного здесь, в Потенце! Да уже сколько адвокатов убедилось, что оба документа нельзя признать фальшивкой! Какое расследование? Может, этот Бернардо - колдун, умеющий вызывать мертвых? Губернатор рассчитывает, что он поговорит с духом моего деда и деда этого наглеца Данте? Призовет их к ответу? Устроит им допрос с пристрастием?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Ах вот оно что, - вынужденно благодушно протянул Клименте.
Он не ждал ничего хорошего, готовился к новому всплеску недовольства, и после слов Сандры почувствовал, что налетел на стену, ставшую преградой для его бурчания.
- Значит, надо было поговорить мне с этим Бернардо.
Несмотря на общительность и даже некоторую болтливость, в замке Клименте старался делать в основном то, что могло принести ему выгоду, а что ею могло стать знакомство с землевладельцем из Калабрии, вообще не пришло барону Лагонегро в голову. Он был уверен, что Бернардо скорее такой же проситель, как и он сам.
И вот теперь от этого чужака что-то зависело!
- Что ты вообще о нем думаешь, об этом мессере Бернардо?
Как ни неприятно, а приходилось полагаться на мнение беспутной дочери, которой французский барон так неожиданно позволил присутствовать при важном разговоре.
- Ему что-то надо от губернатора?
Это было бы неплохо.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Заботливый муж, - фыркнул Клименте.
Эта информация была вовсе ни к чему, но каких еще наблюдений ждать от девицы?
А вот известие о деньгах его порадовало. Это было что-то очень ясное и понятное. И даже многое объясняло. Значит, у этого Бернардо точно нет других причин: заинтересованных родственников в Базиликате, своих целей, а одно желание унести с собой то, что удобно сложить.
И с этим что-нибудь можно было поделать, надо было только подумать, что. Нужен разговор, но очень осторожный. Представить себя в выгодном свете, но ничего не испортить.
- Очень хорошо подумать, - задумчиво пробормотал про себя Клименте. - Хорошо, хорошо, Сандра, - он махнул на дочку рукой, будто они были в его покоях, и она могла уйти к себе. - Ступай... очень хорошо... ступай...

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Как ни странно, но появление Чиэры не вызвало в Клименте никакой неприязни. И это несмотря на то, что накануне он был с ней откровенен несколько больше, чем обычно себе позволял. Возможно, давно ему был как раз и нужен человек, которому можно пожаловаться на жизнь и посетовать на неудачи. Но Клименте никогда не позволял себе такого - считал ниже своего достоинства, неправильным для главы семейства и барона Лагонегро. И вот теперь сложилось как-то само. И откровенность принесла скорее облегчение, чем сожаление.
Во всяком случае, появление старой девы Клименте воспринял со сдержанной и не очень понятной ему самому радостью.
- Добрый день, мадонна Чиэра. Что нового в это утро на вашей стороне замка?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Некоторая вольность Чиэры, хоть и была нечаянной, могла бы покоробить того, в ком бы вызвала неловкость, кому была бы не нужна или кто бы почувствовал в ней намек на сближение. Клименте же, как ни странно, почувствовал большое облегчение, как будто ему давали право быть более откровенным или хотя бы быть не слишком осторожным в выборе тем или слов.
- Мадонна Чиэра, это, должно быть, было неприятно.
Он схватился за откровенность Чиэры, как за предложение исповеди, обещающей отпущение всех грехов. Он задавал свой вопрос, чтобы услышать ответ, но использовать его для того, чтобы заговорить о себе.
- Это вообще не слишком радостно, когда тот, кто был все время рядом, оказывается вдруг далеко. Отпускать дочерей было сложно... Но лучше уже, чтобы они ушли так, чтобы не вернуться. Мадонна Томмазина, надеюсь, будет жить счастливо, и вам не придется жалеть о том, что она вернулась в вашу спальню.
Последнее прозвучало весьма желчно.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Мадонна Чиэра хотела утешить, но только подчеркнула все, что так терзало барона Лагонегро. Правда, он теперь пребывал в том состоянии, в котором по-особенному хочется смаковать собственные беды, чувствуя себя самым несчастным человеком в мире.
- Я никогда не смирюсь, - с нажимом истинной убежденности ответил он и с жаром повторил. - Никогда!
Все складывалось всегда так, как он хотел. Он был этим горд и считал себя умным и прозорливым человеком, которому все удается, потому что он достоин. Неудачи - признак глупости и неумения находить правильное решение, а еще нелюбовь бога. Он, Клименте Фальконе, был обласкан. И что теперь?
- Моя старшая дочь не смогла примирить наши семьи. Младшая забыла о своем долге. А сын... и ведь это я сам выбирал ему невестку! - с жаром поведал Клименте и сжал руки в кулаки. - Ну ничего, я еще кое-что могу... я еще выпутаюсь... я всем покажу...
Все-таки до полной откровенности Клименте не дошел, исповедаться о разочаровании, принесенном наследником, не решился. Он чувствовал себя титаном, которого пытаются задавить камнепадом, но который еще может расправить плечи, увернуться и всех смести одним ударом кулака. Увы, на самом деле происходящее мало на то походило. В голове мелькали идеи, как поступить с неблагодарными отпрысками, больше похожие на несправедливую месть и стремление огорошить, чем на величественное деяние. Но объяснить это Клименте было некому.
- Простите, мадонна Чиэра, я, кажется, увлекся.
Клименте видел, что произвел впечатление на женщину, и это доставило ему определенное удовольствие, несколько подсластило горечь последних разочарований. Впрочем, с впечатлениями и впрямь пора было заканчивать, чтобы не стать смешным.
- Но, кажется, мне и впрямь полегчало.
Клименте шумно вздохнул и понял, что и впрямь воспрянул духом.
- Передайте мои искренние поздравления мадонне Томмазине. Пусть ее хранит Бог и Дева Мария... И вас, мадонна Чиэра. Благодарю вас за все.
Не уточняя, чем именно он обязан старой деве, Клименте поспешил к себе. Кажется, теперь он знал, какой тон стоит взять в ответном письме сыну.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Разговор между Клименте и ее сестрой происходил почти рядом со входом в дом. Мария как раз собиралась выйти, когда услышала голоса и недовольно поморщилась: "В замке становится слишком тесно". Невольно пришлось прислушаться к разговору, чтобы понять, можно ли его прервать. Но уже пара услышанных фраз убедили ее, что беседа весьма любопытна. Затаив дыхание - хорошо, что никто ее не увидел возле двери, не вышел на лестницу и не прервал ее занятие - Мария ловила слова, из которых складывался второй смысл, показавшийся комендантше неожиданным, но определенно положительным.
Беседа закончилась внезапно, но Мария успела сделать несколько шагов назад по лестнице и, встретив Клименте Фальконе, поздороваться с ним так, словно только что появилась внизу. Чиэра показалась Марии задумчивой и растерянной.
- И как тебе этот Клименте? - с легкой ухмылкой, намекающей на двусмысленность, спросила жена коменданта у своей кузины.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Да, у него есть свои горести и заботы, - вроде как в унисон с сестрой ответила Мария. - Это очевидно.
У нее не было какого-то точного мнения о том, что произошло - соблазнил ли капитан Сандру, подтолкнул ли ее в постель губернатора отец, а может, она сама решила принести себя в жертву семье - но она и не видела большой разницы между всеми вариантами. Мария вообще все видела немного по-другому.
- Но как еще все могло быть? В замке есть мужчины, а есть женщины... Если подумать, то кто еще должен был стать любовниками? Немолодой губернатор и молодая красивая женщина. Моя дочка слишком для него замкнутая, а мадонна Даниэла открытая.
Комендантша пожала плечами, как будто говорила об очевидном положении вещей, с которым бороться - как сражаться с дождем. Все движения души и эмоциональные порывы для нее были не больше чем приложением.
Примерно также она сейчас думала и о Клименте.
- Кажется, он сейчас довольной одинок и недоволен детьми. Вот кто ему сейчас нужен, так это жена.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия