"Сегодня... сегодня..."
Время вынужденного поста герцог Гандии провел хоть и с толком, но без особого удовольствия: он дважды навещал дона Мануэля в миссии - больше для очистки совести, чем по особой надобности, делясь, разумеется, потом с понтификом малейшими подробностями беседы. А вчера безо всякого повода побывал у матери, чем изрядно озадачил не привыкшую к такому вниманию со стороны старшего сына графиню деи Каттанеи. Вечерами Хуан чаще всего строчил письма, так что ни донья Мария, ни даже их католические величества не смогли бы обвинить его в неаккуратной корреспонденции.
Кое-кого такая активная деятельность могла бы и удивить - Хуан никогда не был склонен слишком утруждаться, а особо наивные могли бы и решить, что легкомысленный герцог наконец-то стал рассудительнее, но на самом деле объяснение было очень простым, хотя в чем-то и парадоксальным. Все дело было в том, что для Джованни обычное ночное времяпрепровождение потеряло свою притягательность. Не то, чтобы он остепенился - до этого было ох как далеко, но ему просто не хотелось ударяться в загул. Не хотелось и все тут. И как старая дева бережет свою безупречную репутацию, так и сын понтифика, избегая возможного недоумения, а со стороны родителей еще и ненужных подозрений, с досадой ссылался на то, что обилие дел днем на ночь оставляло лишь одно желание - выспаться.
Правда, чем дальше, тем он сильнее задумывался над тем, что неожиданное "монашество" все же подозрительно. В конце концов, можно обойтись и без верных спутниц хмельного застолья - куртизанок, а вот поднять на уши весь Рим все же не помешает, и сделать это так, чтобы Вечный город еще месяц содрогался, вспоминая подробности загула герцога Гандии.

Решив, что сегодня же поговорит об этом с Лукрецией, Джованни поспешил на прием и едва не столкнулся в дверях с Чезаре. На правах старшего он все же вошел первым и так резко остановился, что теперь уже кардинал Валенсийский чудом не сбил его с ног.
- Сегодня у нас неожиданные гости. Лукреция неисправима. Хотя... после Просперо Колонна можно уже ничему не удивляться, - с иронией обратился Хуан к брату и в ответ на мрачный взгляд Чезаре добавил. - Ладно-ладно, судя по всему Лучано Орсини оправился после ваших с ним милых бесед. Так и быть, я возьму на себя роль миротворца от семьи Борджиа.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- На ловца, - философски произнес Хуан, отвечая на кивок, и подошел к Орсини.
Он буквально чувствовал спиной взгляды Чезаре и Мигела, и почему-то неловкое положение, в которое попали брат и кузен, показалось ему забавным. Сам Хуан не верил в возможность того, что Лучано приложил руку к беспорядкам в Риме - вернее, к тем самым беспорядкам, прочие его не интересовали, поэтому вел себя вполне дружелюбно. Он и  в самом деле решил, что будет неплохо, если не только герцогиня Пезаро, но и герцог Гандийский протянет племяннику кардинала Орсини руку. В конце концов, если бы Его святейшество был категорически против, вряд ли бы Лукреция осмелилась пригласить к себе эту пару.

- Предпочитаете для затравки поговорить о погоде или может сразу покончим с формальностями? - Джованни начал с места в карьер.
Он не был особо силен и потому не очень-то любил все эти дипломатические игры. Конечно, если бы было нужно, он бы не действовал так прямолинейно, в случае же в Лучано посчитал подобную тактику наилучшей. Что может обескуражить сильнее вопроса в лоб? Пусть даже по факту сам вопрос и не был задан.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Хотя он был полностью согласен со мнением Лучано, высказанная вслух оценка прелести Лукреции не вызвала у Хуана особого восторга. Неосознанно он чувствовал некоторую общность с племянником кардинала Орсини, потому прекрасно знал, к каким именно действиям могут подвести мужчину подобные размышления.
- Смотри-ка лучше на свою жену, а то на нее посмотрит кто-нибудь другой, - грубовато усмехнулся герцог и в первый раз за время разговора оценивающе посмотрел на Франческу. - Она у тебя очень даже ничего, можно сказать, что ты везунчик. Предлагаю сейчас же за это выпить, а то от разговоров у меня быстро пересыхает в горле.

На самом деле, разговариваю с Лучано, Хуан преследовал еще одну цель - по всем правилам ему бы следовало уделить внимание пришедшего почему-то в одиночестве дону Луису, но незримая тень Гонсалеса, распростертая и над его более молодым спутником, лишала герцога Гандийского желания проявлять вежливость. Достаточно уже и того, что они общаются в миссии.

Не дожидаясь, когда же кто-то из слуг проявит сообразительность, Хуан щедро плеснул себе и Лучано вина и в два глотка осушил свой бокал.
- Начало вечера положено. Пока не так много народа, но скоро здесь будет многолюдно. Вот тогда-то ты и заберешь свои слова про прохладу - Лукреция иногда придумывает такое, что любому становится жарко.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

- Да, это Санчия, - ответил Хуан и вовремя вспомнив, что по мнению некоторых их с принцессой Сквиллаче связывает нечто большее, чем родственные отношения, послал принцессе воздушный поцелуй.
Не самый, может быть, умный поступок для тайного любовника, зато вполне в традициях герцога Гандии.
- А вот в том, что касается веселья, ты ошибаешься. Лукреция делает все, чтобы во время вечеров не заскучали ни женщины, ни мужчины. К примеру, несколько дней назад она устроила в палаццо жмурки - мужчинам завязали глаза и в таком усеченном виде они должны были поймать какую-нибудь из дам. Довольно необычно, знаешь ли.

О том, что практически все отведенное на забаву время они с Лукрецией провели наедине под лестницей, Джованни, разумеется, рассказывать не стал.
- Или конкурс на внимательность. Представь себе...
В изложении герцога Гандии и без того забава на самой грани невинности приобрела легкий отблеск непристойности. Легкий, но несомненный.
- По правде говоря, проиграли мы с Санчией, однако Лукреция не стала вредничать и обещала каждому по выполнению какого-то желания. Так что я теперь думаю, чего бы мне захотеть.

О том, что он-то как раз прекрасно знает, что сегодня ночью потребует от сестры, Хуан также распространяться не стал.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Слова Лучано были словно в ответ его мыслям, к тому же герцог Гандии прекрасно понимал - учитывая созданную им самим репутацию, отказаться - значит вызвать в лучшем случае недоумение, а это уж точно ни к чему. К тому же, должен же кто-то исправлять то, что натворил своей подозрительностью Чезаре, почему бы это не сделать его старшему брату?
- Звучит интересно, - произнес он с видом, подразумевающим гораздо большее, чем просто вежливый ответ. - В Санта-Мария мы приятно проводим время, но это не означает, что все удовольствия Рима ограничиваются стенами палаццо. Я так понимаю, это было приглашение? Так вот, я его принимаю.
Последние слова Хуан произнес немного громче, он не сомневался, что взгляд Чезаре сейчас прожигает его затылок, и не хотел упускать возможности дать легкий щелчок по носу слишком уж все серьезно воспринимающему кардиналу Валенсийскому. Все-таки нужно уметь развлекаться или хотя бы не мешать это делать другим.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Последнее время старший брат частенько вызывал у Чезаре раздражение, но никогда еще Хуану не удавалось довести его до состояния холодной ярости. Неприятным было осознавать, что скорее всего Хуан привечал Лучано по наущению понтифика, только Чезаре предполагал, что, делая это так явно, тот действует по собственной инициативе. Понятное дело, раз уж Лучано с женой были приглашены Лукрецией в Санта-Мария-ин-Портико, остальным следовало принять ее выбор (и не вызывало сомнений, что она бы не решилась на такой поступок без благословения отца), но ведь совсем было необязательно проявлять дружелюбие, хватило бы с Орсини и холодной вежливости.

В общении с Микелотто Чезаре избегал прямой лжи - их отношения с кузеном строились на доверии, и Мигелу было хорошо известно, что кардинал Валенсийский скажет ему ровно столько, сколько нужно знать, потому и не задавал вопросов сверх того. Именно потому и не приходилось прибегать к вранью. Однако сейчас он имел основания для недоумения, потому, несмотря на соблазн уйти от ответа, Чезаре произнес:
- Я думаю, Хуан старается несколько больше, чем он него ожидал бы Его святейшество. Скажу тебе честно, может быть в этом он и прав, но меня воротит за этим наблюдать.

Отредактировано Чезаре Борджиа (29-03-2019 10:34:25)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Я? Ничего. Хуан старается за нас за всех, - процедил сквозь зубы Чезаре.
Он допускал, что скорее всего был неправ, подозревая Орсини, а если ещё честнее - был уверен, что неправ, только от этого менее тошно не становилось. А может быть именно потому и было так тошно, ведь его брат сейчас наглядно демонстрировал всем, что именно думает о вине Лучано понтифик, и для самолюбивого кардинала Валенсийского такое зрелище было сродни пощечине. Пусть даже он и сам в глубине души соглашался, что погорячился, ведь для того, чтобы не попасть впросак, достаточно было поговорить с незадачливым мужем Джулии... Что ж, все это означало лишь то, что у Чезаре Борджиа к семье Орсини стал счет на одного человека больше.

Отредактировано Чезаре Борджиа (31-03-2019 17:19:14)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Комната постепенно наполнялась новыми людьми, но внезапное для Хуана появление придворного герцога Пезаро заставило его напрячься. Оставив Лучано его жене - похоже, та не желала оставлять мужа наедине с кувшином, и напомнив насчет завтрашнего вечера, герцог вальяжной походной направился к Лукреции. Склонившись, он махнул губами по ее щеке - получилось вполне по-братски, глазами же указал в сторону Баланти:
- Надеюсь, это не предвестник? Ничего не имею против него самого, но мне бы не хотелось узнать, что следом за ним появится и твой муж.
Последние слова Хуан буквально прошипел - он так и не смог простить Джованни Сфорца, что тот увез Лукрецию в Градару. Пусть у герцога Пезаро на это были все права, и неважно, что понтифик по меньшей мере тому поспособствовал, Хуана просто выбешивала сама мысль о том, сколько сложностей сулит им с Лукрецией появление в Риме ее мужа. Не говоря уж о том, что Лукреции придется делить с герцогом Пезаро свою спальню.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

С герцогом Пезаро проблема была, если не решена, то хотя бы отодвинута во времени, а вот с его придворным...
- Делай, что хочешь - отошли или Баланти или их обоих по какому-нибудь поручению из палаццо, подсыпь в вино сонный порошок, подопри снаружи дверь - меня не волнуют детали. Вне зависимости, я приду к тебе. И имей в виду, после того, как мы столько ночей провели раздельно, я буду стучать тебе в дверь отнюдь не кулаком.
К концу своей гневной речи Хуан все же заметил озорные искорки в глазах Лукреции, но то, легко он попался, его нисколько не сконфузило.
- И советую тебе ждать меня сразу на пороге и голой, иначе я не ручаюсь за целостность твоей ночной сорочки.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!