Палаццо кардинала Сфорца.
Около полудня.
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Взаимное понимание требует взаимной лжи. 01.08.1495. Рим
Палаццо кардинала Сфорца.
Около полудня.
Накануне вечером
Кардинал Сфорца не любил откладывать дела в долгий ящик, он мог бы подождать до утра, когда в палаццо вернется оставшийся в Санта-Мария-ин-Портико Диего Кавалларо, и все же предпочел начать письмо в Милан уже сегодня. В своем обычном стиле он рассказал Лодовико о событиях последних дней, потом перешел непосредственно к вечеру у герцогини Пезаро.
...и был еще один достаточно неожиданный гость. Граф Неми был приглашен мадонной Лукрецией и, как мне показалось, чувствовал себя достаточно вольготно. Мы перекинулись с мессером Просперо буквально парой слов, он был слишком востребован обществом, к тому же я счел невозможным забирать собеседника у Его святейшества.
После этого Асканио перешел к всяким бытовым мелочам, затем в красках рассказывая о будущей картине Пинтуриккио, упомянул, что у Мадонны будет лицо придворной дамы принцессы Сквиллаче, затронул еще несколько не столь важных вопросов. Они с братом вели переписку осторожно, хоть и пользовались услугами только самых проверенных людей - на этом настаивал сам Асканио, в отличии от миланского герцога он не любил лишний риск.
На следующее утро Его преосвященство приказал тот же час доложить ему о возвращении мессера Диего. Правда через какое-то время он внес коррективы в собственное указание. Он послал паланкин за мадонной Франческой и ждал ее около полудня. Асканио Сфорца не только старался избегать ненужного риска, он еще не смешивал одно дело с другим, а предпочитал действовать последовательно. И совершенно было неважно, если эти дела в итоге служили общей цели.
Франческа давно так не волновалась. Она не привыкла, чтобы вокруг ее действий создавался такой шум. Перед ее уходом с ней многозначительно распрощалась принцесса Сквиллаче. Потом Франческе казалось, что она столкнулась со всеми слугами палаццо, пока шла от комнат Санчии к двери, где ее ожидал паланкин, присланный кардиналом Сфорца. Она сильно смутилась: понимая, что ничто не останется в тайне, Франческа не была готова к такой скорой и широкой огласке. Да еще пока ничего и не было, а на нее смотрели так, что было понятно: приписали уже все, чего не было и, возможно, и не будет.
Она никогда раньше не ехала одна в таком роскошном паланкине и никогда еще не посещала дворец вице-канцлера. Только слышала, что он утонул в роскоши еще во времена канцлера Борджиа, и с тех пор немного изменился. Сойдя с помощью подавшего ей руку слуги, Франческа прошла через широкие ворота в просторный двор, свежемощеный булыжником. За ней осторожно ступала маленькая Сина - служанка, которую ей позволили с собой взять. Отсюда Франческу пригласили внутрь, и она поднялась на на первый этаж, где находились официальные комнаты. Разглядывали ее и даже Сину внимательно: в доме кардинала женщин принимали не так часто.
- Вас ждут, мадонна, - перед Франческой, едва она вступила на верхнюю ступеньку, распахнулись двери, ведущие в комнату охраны и дальше в приемную.
Кардинал Сфорца держался непринужденно, словно в его палаццо каждый день наведывалась целая вереница женщин.
- Мадонна Франческа, вы точны, а это самая важная из вежливостей. Ваша служанка может подождать в приемной, до того, как я познакомлю вас с маэстро Пинтуриккио, мне бы хотелось переговорить с вами наедине. Вы не будете против?
Говоря это, он уже провожал Франческу к креслу возле накрытого на двоих стола. Это не было полноценной трапезой, лишь легкие закуски и охлажденное белое вино, но становилось понятно - придворную даму принцессы Сквиллаче здесь ждали.
Усадив гостью, Асканио сел напротив нее. Невозмутимый слуга разлил по серебряным кубкам вино, затем поклонился и молча вышел. Судя по тому, что при этом он и взглядом не спросил позволения, его тщательно проинструктировали.
- Маэстро скоро появится. Комната, которую ему выделили под мастерскую, находится на втором этаже и в следующий раз вас проводят прямо туда.
Асканио, ненавязчиво ухаживая, придвинул к поближе к Франческе блюдо с засахаренными фруктами.
- Если вы не возражаете, я иногда буду приходить, чтобы понаблюдать за его работой.
Франческа ожидала другого приема, хотя и не могла бы сказать, какого именно, и теперь ей было любопытно. Она становилась женой дона Мигела, потом придворной дамой герцогини Пезаро и, позже, принцессы Сквиллаче. Каждый раз ее рассматривали женщины, на которых надо было сознательно произвести впечатление. Впервые, как ни странно, это было с мужчиной. Дон Мигел и дон Бернат не в счет - их выбор происходил так, что Франческа о нем, можно сказать, не знала.
Если Франческа о чем и волновалась, то только о том, чтобы все состоялось. Она могла почти не беспокоиться о сыне, о будущем которого должен был позаботиться его сводный брат (почти, потому что и с самым устойчивым положением вещей что-нибудь может случиться), но ее личное положение было очень хрупким. Дом, доставшийся от отца, был всем ее богатством. Надежда - на щедрое вознаграждение за службу. Стать лицом Мадонны - тоже служба.
Она оглядывалась по сторонам, пытаясь представить себе, как будет приходить сюда.
- Конечно, я не буду возражать. Должны же вы видеть, что получается. А маэстро... он капризен?
Интересно, может ли он отказаться рисовать именно ее?
- Как и все художники, - открыто засмеялся Асканио. - Иногда мне кажется, что самая капризная из красавиц - просто ангел в сравнении с решившим, что будет изображено на картине, маэстро.
Сравнение - не слишком подходящее для кардинала, зато очень точное. Отсмеявшись, он продолжил уже серьезно:
- Но и им нужно что-то есть, что-то пить, на чем-то спать. И к тому же им еще требуется платить за краски и своим подмастерьям, так что все капризы заканчиваются, когда речь заходит о будущей оплате... Маэстро Пинтуриккио получит достаточно, чтобы согласиться с тем, что и кого хочу видеть я.
Несложно было догадаться, чего опасалась придворная дама принцессы Сквиллаче, и в этом случае Асканио скорее бы поменял живописца, а не модель. Впрочем, мадонне Франческе незачем было об этом знать.
- Я и сам не отношусь к тем людям, которые с презрением относятся к золотому или даже белому металлу. Не думаю, что и для вас этот вопрос стоит среди последних.
Асканио специально поставил так фразу, чтобы у Франчески не возникло соблазна для отрицания очевидных вещей. Он с самого начала навел справки и прекрасно знал достаточно сложное положение визави.
- Мы не затрагивали впрямую вопрос об оплате и на мой взгляд это неправильно, - встав, он подошел к комоду и открыл верхний из ящиков. - Здесь ровно треть, - пояснил он, протягивая довольно увесистый кошелек Франческе. - Вторая треть будет, когда картина приобретет свои черты, рассчитаемся же мы с вами по завершении. Не смущайтесь, мадонна, вам необязательно догадываться о сумме, вы спокойно можете пересчитать деньги уже сейчас.
Кардинала Сфорца не смущал рациональный подход, при необходимости он мог торговаться похлеще любого лавочника - достаточно вспомнить их договоренность с Родриго Борджиа во время Конклава, но сейчас проявил щедрость, увеличив обычную плату натурщицы порядка полутора раз. Расчет мог и не оправдаться и деньги будут потрачены впустую - ну если не считать картины, - но иногда прежде чем получить, нужно что-то вложить. А скупой, как известно, платит дважды.
Отредактировано Асканио Сфорца (07-10-2018 13:05:16)
Тяжесть кошелька была ошеломляющей. Франческа была уверена, что все закончится суммой, меньшей, чем наполняла один, а оказалось, что их будет целых три! Можно было не считать, потому что подробности бы ничего не добавили к главному впечатлению - кардинал Сфорца решил быть щедрым. Настолько щедрым, что можно было не сомневаться, что плата касается не одного только позирования.
От предположения кардинала о том, что деньги наверняка не стоят для нее на последнем месте, Франческа не выдержала и покраснела. Как для любого человека в стесненных обстоятельствах, для нее было сложно признаться в том, что деньги ей нужны. Легко рассуждать о них, если являешься хозяином большого дворца. Палаццо, конечно, был подарком нынешнего понтифика, но его нужно содержать, а маленький проход по нему не оставил сомнений в том, что дворец не заброшен на половину.
- Я не буду отрицать, что плата меня интересует, - невольно гордо тряхнула головой Франческа.
Было видно, что кардинал все равно знает о ней все, так что зачем делать вид, что ты богаче, чем можно подумать?
- Я правильно понимаю, что здесь не только за то, чтобы стать моделью для маэстро?
Чтобы не чувствовать себя униженной, надо не вжимать голову в плечи, а вести разговор на равных, а для этого приходится позволять себе прямолинейность.
- Мадонна. Я восхищен, - негромко произнес Асканио. - Не каждая женщина так сразу бы сделала правильный вывод и уж совсем редкая призналась бы об этом прямо.
Он серьезно посмотрел на Франческу.
- Если позволите, я отвечу вам сразу. Да, я жду от вас большего, чем просто позирование, но - как бы вам это сказать? - не прямо сейчас, а возможно, что и совсем не скоро. Может быть, что и никогда. И перед тем, как вы зададите мне следующий вопрос, скажу, что никогда не попрошу от вас ничего бесчестного или того, что сверх ваших сил или возможностей. Но если вдруг вам покажется, что я жду от вас слишком многого, или же вы просто откажетесь по каким-то своим соображениям, это не изменит моего отношения к вам. В первом случае мы можем... договориться, во втором, надеюсь, что не будем держать друг на друга зла. То, что вы получите за Мадонну, останется у вас безо всяких условий.
Асканио сделал небольшой глоток вина, у него и на самом деле пересохло в горле, но больше он все же выигрывал время на раздумья.
- Возможно, какая-нибудь из моих просьб покажется вам вполне приемлемой, но вы сочтете, что полученная плата не оправдывает вашего беспокойства... Тогда вам будет достаточно только сказать, и я обязательно решу этот вопрос к обоюдному, надеюсь, удовольствию.
Отредактировано Асканио Сфорца (07-10-2018 15:35:19)
Вслушиваясь в витиеватую речь кардинала Сфорца, Франческа думала, что не ошиблась в своих подозрениях. Он был одновременно очень точен, не давая возможности понять себя неправильно, и настолько же расплывчат, чтобы его ни в чем нельзя было обвинить, если бы Франческе вдруг вздумалось.
Но Франческе не вздумалось. Еще два года назад, наверное, она бы нашла повод оскорбиться. Теперь же изысканной прямотой ее было не оскорбить. Ей прямо говорят, чего от нее, вероятно, ждут, в то же время оставляют возможность сбежать, отказаться или сделать вид, что она поняла все как-нибудь по-другому, и что это по-другому и есть правда.
Но правда была самой обычной. Ее покупают... Или, если угодно, ее услуги покупают. Круг их окажется весьма широк и пока не определен однозначно. Вероятно, у нее тоже есть возможность очертить его. Она может отказаться, если захочет. Потом, когда узнает. Отложенное действие совершить всегда сложнее.
- Теперь я понимаю, почему все так высоко отзываются о вашем таланте вести переговоры, ваше преосвященство. Я до сегодняшнего дня не могла убедиться, насколько ваша репутация точно определена.
"Я благодарна вам уже за то, что вы сочли меня достойной того, чтобы напрячь для меня свои таланты".
- Я не отказываюсь, ваше преосвященство. Пока ни от чего не отказываюсь.
Асканио улыбнулся, он предполагал, что так и будет, но не исключал и другого исхода.
- Спасибо, мадонна, - сказал без малейшей иронии, при этом было непонятно, за что он благодарил - за согласие или комплимент. - Надеюсь, и в дальнейшем вы тоже не разочаруетесь.
И снова привычное для Сфорца двойное толкование. Он вел светскую беседу, но одновременно проверял Франческу на сообразительность. Пока придворная дама принцессы Сквиллаче проявляла себя безупречно - и в том, что касалось ее умения читать между строк, и в том, как она показывала это умение.
- Я не принадлежу к тем, кто считает, что в женщине красота и ум редко когда совмещаются, хотя признаю, что это случается реже, чем хотелось бы... Вы очень привлекательны, мадонна, и эта беседа утвердила меня в первом впечатлении - на вас не только приятно смотреть, с вами приятно и разговаривать. Вы не будете возражать, если после сеанса у маэстро я сам провожу вас до Санта-Мария?
Отредактировано Асканио Сфорца (08-10-2018 13:40:16)
- А теперь я говорю вам спасибо и надеюсь не разочаровать вас, - в свою очередь вернула комплимент Франческа.
Кардинал Асканио ей нравился. Это была довольно холодная симпатия. Он был очень вежлив, предупредителен и явно избегал того, чтобы показаться грубым. Внешне он не был неприятен, скорее даже наоборот, хотя симпатии, при которой все время норовишь обернуться и посмотреть на мужчину, тоже не было, но при этом умен и далеко не прост. И еще он был щедрым. Кошелек, лежащий на ее коленях, и обещанное потом было не просто деньгами, на которые можно что-то купить. Это была гарантия, что она не остается по-прежнему одна для себя, что кто-то еще будет о ней заботиться.
Примерно так начиналось все и с доном Микелем. Правда, он предложил брак, но Франческе было уже не шестнадцать, а после истории с доном Бернатом слово "замужество" стало вызывать в ней двойственные чувства. "Мне сложно представить себе, что я потом откажу вам", - послала она мысленное кардиналу Сфорца, хотя вслух на такой прямой намек она не решилась.
- Спасибо, что проводите меня.
- Мне это доставит удовольствие, - галантно отозвался Асканио, вставая.
Он помог подняться Франческе и, не выпуская ее локтя, повел через анфиладу. Проходя, он кивнул пришедшей с будущей Мадонной служанке, призывая тем самым девушку следовать за ними.
Они поднялись по лестнице еще на этаж выше.
- Для вас с маэстро подготовлена угловая комната, как видите, здесь больше всего света.
Кардинал Сфорца подвел Франческу к окну, семенящая следом Сина остановилась и замерла немного поодаль.
- Отсюда открывается прекрасный вид, - склонившись к самому уху своей собеседницы, произнес он вполголоса.
Казалось, он вот-вот произнесет что-то очень важное, но громкие шаги за их спиной разрушили все впечатление.
- Вы удивительно точны, маэстро, - Асканио с доброжелательной улыбкой повернулся к Пинтуриккио и по его безмятежному лицу разве что его старший брат мог догадаться, что кардинал изрядно раздосадован.
Отредактировано Асканио Сфорца (09-10-2018 17:05:43)
Первое впечатление оказалось верным. Дворец не просто был роскошным - он поддерживался в должном состоянии, и во всем - в комнатах, в движениях слуг и даже в том, как на окнах были открыты ставни, чувствовался заведенный и тщательно поддерживаемый порядок. Кардинал Асканио владел этим местом, что было как будто одним из проявлений его более широкого могущества.
- Я восхищена вашим палаццо, - честно призналась Франческа.
Угловая комната была и в самом деле затоплена светом - так непривычно после теней, царящих в других местах дворца. Франческа зажмурилась и чуть вздрогнула, когда к ней склонился кардинал Сфорца. Впервые он пересек невидимую грань, которая всегда есть для людей знакомых, но не близких. Стало понятно, что теперь может что-нибудь произойти, но вошел художник, и все вернулось на прежние места.
"Хорошо, что не сейчас", - подумала Франческа, впрочем, спокойно без всякой бурной радости, что чего-то не произошло.
- Если бы я терял даром время, прозябал бы сейчас в безвестности, Ваше преосвященство.
Пинтуриккио утром уже общался с кардиналом Сфорца, поэтому обошелся без долгих приветствий, а вот свою будущую Мадонну видел впервые. Бесцеремонность, с которой он рассматривал Франческу, могла бы показаться оскорбительной, но кроме исключительно профессионального интереса в изучающем взгляде ничего другого не было.
- Из вас получится прекрасная Мария, - с удовлетворением того, кто был готов к худшему, а внезапно получил больше, чем рассчитывал, произнес он. - Жаль, что придется укрыть волосы, я бы бликами подчеркнул их блеск, но увы, - Пинтуриккио закатил вверх, явно сокрушаясь об упущенных возможностях. - Сколько времени вы сможете просидеть, не шевелясь? - требовательно поинтересовался он и нехотя пояснил. - Потом мне это будет неважно, но в самом начале я должен ухватить вашу суть. Если я правильно понял пожелание Его преосвященства, то он бы хотел, чтобы портретное сходство было полным.
Отредактировано Бернардино Пинтуриккио (11-10-2018 17:28:55)
Впервые Франческу так откровенно разглядывали, при этом без всякого желания оскорбить. Ей было неловко, но она стоически выдержала испытание.
"Неужели он мог отказаться рисовать именно меня?" - подумала она, когда после продолжительного молчания художник вынес свой вердикт. - "Хорошо, что я об этом не знала, волновалась бы гораздо сильнее."
- Я могу просидеть столько, сколько будет нужно, - твердо ответила будущая Мария.
Франческа отвечала не столько художнику, сколько кардиналу. Она когда-то сама кормила ребенка, и засыпавший на руках Карлино часто начинал просыпаться, едва она пыталась пошевелиться. Ей было так жалко его, что она сидела иногда по два и больше часа, глядя на него спящего, несмотря на ворчание мужа и неодобрение его невестки. Так что Франческа хорошо знала, каково это - сидеть долго в неподвижности, и теперь была готова повторить маленький подвиг, хотя уже и не для такой возвышенной цели.
- Его преосвященство очень добр. Дать именно свое лицо для изображения Девы Марии - честь, о которой только можно мечтать.
Мадонна Франческа справилась с еще одним испытанием. Она с достоинством перенесла бесцеремонное разглядывание и так же спокойно ответила на грубоватый по тону и сути вопрос. То, что придворная дама принцессы Сквиллаче не глупа, Асканио понял уже давно и еще раз утвердился в этой мысли. Франческа была достаточно умна и не настолько самовлюбленна, чтобы не отличить оскорбительное поведение от эксцентричной манеры обращения художника к своей модели. Многие из живописцев грешили тем, что на какое-то время их отношение к женщине, чьи черты они заимствовали, становилось почти собственническим.
Посчитав, что знакомство состоялось, Его преосвященство сослался на неотложные дела и, еще раз напомнив Франческе, что проводит ее до Санта-Мария, со спокойной уверенностью человека, сделавшего все, что только он мог, ретировался.
Отредактировано Асканио Сфорца (12-10-2018 13:00:13)
- Мадонна, все будет происходить гораздо быстрее и приятнее для нас обоих, если вы будете меня неукоснительно слушаться.
С этими словами Пинтуриккио перетащил тяжелый стул туда, куда падало больше всего света, и с тем же выражением лица отвел туда Франческу. Казалось, он не видит разницы между предметом мебели и женщиной. В некотором роде так оно и было. В это же самое время мальчишка-подмастерье натягивал на подрамник холст.
- Скрестите руки, будто качаете новорожденного, - скорее приказал, чем попросил художник и, внезапно смягчившись, объяснил. - Я хочу штрихами набросать ваше лицо, но мне важно, чтобы вы сидели правильно. Наклоните голову чуть влево... да-да, именно так... - улыбка смягчила черты, лишь затем, чтобы снова уступить место сосредоточенности. - Из вас получается хорошая Мадонна, мадонна.
Карандаш* стремительно летал по листу бумаги.
"Итальянский карандаш" представлял собой глинистый черносланцевый стержень, завернутый в кожу.
Отредактировано Бернардино Пинтуриккио (12-10-2018 13:41:07)
Франческа неукоснительно следовала указаниям художника. И не только в том, что он говорил, но и в том, что подразумевалась. Ее лицо было спокойно и безмятежно, каким и должно оно быть у мадонны. Без малейшего признака волнения или страсти. Она сложила руки, как будто на изгибе ее локтя лежала голова младенца. Она попыталась представить себе, что это ее Карлино, уже совсем большой, вновь вдруг стал маленьким и живет не отдельно от нее, в семье брата, а всегда находится рядом.
Но против воли лицо Карлино не хотело всплывать в памяти. Вместо него на нее смотрели глаза совсем другого младенца - на голове у него прорастали волосы с рыжиной, а маленькие черты лица напоминали дона Берната. Этому младенцу никогда не суждено уже будет родиться.
"Я ненавижу вас, кардинал Валенсийский", - с поднимающейся в груди яростью подумала снова Франческа. - "Я душу продам, чтобы и вам было пусто".
Она тихо баюкала никому не видимого ребенка, и по ее лицу по-прежнему ничего нельзя было понять.
Если бы его сан не делал подобное проявление чувств невозможным, Асканио ушел бы, насвистывая. Им овладело несвойственное ему легкомыслие, и хотя продолжалось это недолго, кардинал Сфорца почувствовал себя лет на двадцать моложе.
Но чем дальше отдалялся он от мастерской, тем серьезнее становилось его лицо. Маленькая герцогиня Пезаро, не ведая о том, подготовила для дядюшек своего мужа проблему, и имя этой проблемы Просперо Колонна. Самого Асканио это касалось в меньшей степени, но для Лодовико все могло оказаться намного серьезнее, а кардинал Сфорца переживал за Лодовико может быть даже больше, чем за себя самого. Кое-что, касаемое графа Неми, он знал от брата, кое о чем догадался по мелькнувшей вчера по лицу Диего Кавалларо тени, обо все же остальном намеревался узнать уже сегодня. Теперь нужно было дождаться, когда же придворный миланского герцога соизволит вернуться из Санта-Мария-ин-Портико.
Отредактировано Асканио Сфорца (12-10-2018 14:30:45)
Диего возвращался из Санта-Мария-ин-Портико отдохнувшим и посвежевшим, но задумчивым. Письмо, написанное герцогу Миланскому, лежало за пазухой, но думал он не только о нем, но и о принцессе Сквиллаче и том, что должен был что-то для нее сделать.
Еще два дня назад пребывание в Риме было хоть и с заданием, но больше похоже на развлечение. Он был своим человеком у герцогини Пезаро, посещал ее приемы и маленькие сборища и обольстил принцессу. Теперь он должен был выпутываться из щекотливого положения, выпутать из него же своего герцога и помочь доверяющей ему женщине. Что и говорить, плохое есть продолжение хорошего, и превращается одно в другое всегда внезапно.
Войдя во дворец вице-канцлера, Диего узнал, что кардинал Сфорца уже давно его ждет.
- Разве он не со своей Мадонной? - спросил Кавалларо.
Он знал о "художественных" планах кардинала и полагал, что догадывается об их втором смысле.
- Мадонна Франческа с художником, а его преосвященство у себя.
- Понятно, наблюдения за тем, как Пинтуриккьо творит, отложено, - пробормотал про себя Диего.
Видимо, кардинал тоже был встревожен явлением Просперо Колонна, и все личное отступило на второй план. Зайдя к себе, чтобы оставить письмо, Диего направился в личные покои кардинала.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Взаимное понимание требует взаимной лжи. 01.08.1495. Рим