Завершение истории одного отравления.
Отредактировано Александр VI (08-01-2018 19:55:07)
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Не важно, кто начал, – важно, кто закончил. 29.07.1495. Рим
Завершение истории одного отравления.
Отредактировано Александр VI (08-01-2018 19:55:07)
Вокруг стало очень шумно и бестолково. Женщины много болтали, мужчины старались казаться сдержанными. Джулии казалось, что никогда она еще не любила так всех вместе и каждого в отдельности. И Чезаре, старавшегося быть равнодушным к восхищению, и Хуана, оживленно говорящего с доном Мигелем, который теперь проявлял редкое для него благодушие, и Джоффре, искренне бросающего взгляды на дверь. И даже почти незнакомую пока принцессу Сквиллаче, чья жизнерадостность теперь была особенно кстати. И, конечно, Лукрецию, счастливую и довольную.
- Пойдем отсюда, - шепнула Джулия Родриго, когда ей показалось, что на его лице, кроме удовольствия, стали мелькать тени утомления.
Она догадывалась, что он не любит показывать, что устал, и старалась уводить его так, как будто это ей очень хочется уйти.
- Мне столько хочется сказать и спросить.
Шумные и долгие сборища хороши в молодости, когда же ты перешагнул уже шестой десяток, то начинаешь ценить другие радости. И все же настоящий мужчина и в возрасте не любит показывать свою слабость, поэтому предложение Джулии Александр принял с откровенным удовольствием и скрытой благодарностью.
- Пожалуй, самое время вас оставить, - усмехнулся он, тяжеловато поднимаясь с кресла. - Редкий вечер, когда мы можем собраться вместе, и все же хорошего - понемногу.
По лицу понтифика пробежала тень - все ближе и ближе тот день, когда дети вновь разъедутся. Но разве он сам не хотел дать им все, что только возможно? Значит, должен и уметь их отпускать.
Родриго кивнул Адриане, показывая, что пора и ей оставить молодежь наедине с собой, и, уже никого не скрываясь, взял руки Джулии в свои:
- Пойдем. Сегодня я отвечу на все твои вопросы.
Отредактировано Александр VI (15-02-2018 13:15:07)
Родриго покидал гостиную Лукреции, и Адриана поняла, что ей тоже теперь здесь делать нечего. Подойдя к дону Мигелу и потом Чезаре, она, наконец, лично выразила всю благодарность, на которую только была способна.
За это время понтифик и его любовница скрылись за дверью. И это было хорошо, потому что Адриана не любила чувствовать себя третьей лишней.
Третий лишний не всегда ненужный. Племянница понтифика хорошо знала себе цену, как и то, что на следующее утро, когда она придет к Родриго, он будет откровенен и честен с ней, как и всегда. Ну а то, что теперь он предпочел общество любовницы... в этом Адриана видела только один комплимент мужчинам своей семьи.
Главное - отравитель пойман, и нет больше во дворце чужака, жаждущего смерти одному из Борджиа.
Успокоенная, Адриана направилась к себе. Заснуть ей теперь, после пережитых волнений, будет сложно, но все-таки когда удастся, каким спокойным и приятым будет сон.
Выждав время, чтобы убедиться, что понтифик или - его глаза и уши - Адриана уже не вернутся, Хуан подошел к Лукреции и приобнял ее за талию. Такая братская нежность не могла никого удивить, а тот, кого бы она насторожила, уже уединился со своей любовницей.
- Когда все разойдутся, я вернусь? - едва разжимая губы, шепотом спросил он, и уже по тому, как напряглась в его руках Лукреция, догадался, каким будет ответ. - Сладкая, мне и без того сложно оставаться равнодушным, находясь рядом с тобой, а ты еще вынуждаешь меня держать строгий пост.
Правда, Хуан и не рассчитывал, что найдет аргумент, который может заставить Лукрецию передумать, а способы, которыми он смог бы ее убедить, никак не подходили для людной комнаты, потому не давая больше возможности для возражений он выдохнул:
- Тогда жди меня завтра.
Это стало единственным компромиссом, на который герцог Гандии готов был пойти.
Отредактировано Джованни Борджиа (15-02-2018 13:58:18)
- Я тоже не равнодушна рядом с тобой, - шепнула в ответ Лукреция и рассмеялась. - Но мне проще это скрывать.
Хуан вел себя совершенно неправильно, и она обязательно скажет ему это. Потом. Сейчас сердиться или вырываться из объятий будет гораздо более подозрительно. Или ей просто хочется так думать?
- Если бы ты знал, как я скучаю. Но сегодня отец остался в палаццо. И я боюсь... вдруг ему придет в голову мысль прийти ко мне, чтобы поговорить. Сегодня для этого все поводы. Сегодня вообще никто не поручится за то, что вдруг кто-нибудь захочет сделать.
Снова оставалось только ждать завтра. Уже в который раз. Но ведь и завтра могло что-нибудь случиться. Всегда могло. "Пятой ночи порознь я уже не выдержу".
- Я уже жду, когда настанет завтра.
С уходом отца расслабился и Чезаре, сказывалось напряжение последних дней и, хотя кардинал Валенсийский был значительно моложе понтифика, не менее Его святейшества мечтал сейчас о мягкой постели. Кивнув Микелотто, он подошел к стоящим с видом заговорщиков Лукреции и Хуану и в свою очередь приобнял их обоих.
- Не знаю как вы, а я лично пошел спать. Джованни, все куртизанки Рима в твоем распоряжении, - не смущаясь присутствия сестры, он подтолкнул Хуана и уже безо всяком иронии обратился к Лукреции. - Малышка, прости, но я просто с ног валюсь. Обещаю, что завтра весь вечер посвящу только тебе.
Разомкнув руки, Чезаре легонько щелкнул Лукрецию по носу:
- Постарайся уговорить Его светлость, - смеющийся взгляд в сторону Хуана, - чтобы и он эту ночь остался дома. Ради разнообразия.
Отредактировано Чезаре Борджиа (15-02-2018 14:51:17)
- Ну, теперь точно можно! - с удовольствием воскликнул Джоффре.
Он любил всех, кто был в этой комнате, и с удовольствием бы увиделся с ними, но именно теперь это было не очень вовремя. У него были свои желания, к тому же когда собирались вообще все, да еще и Санчия была рядом, он чувствовал себя не совсем в семье, а скорее среди собравшихся судить его людей.
На этот раз он не дал Санчии себя задержать.
- Чезаре, я надеюсь, что когда-нибудь и мне удастся сделать что-нибудь такое же, - бесхитростно сообщил он брату.
Потом кивнул Хуану, поцеловал в щеку сестру, наговорил еще слов восхищения Чезаре, потом Микелотто, сделал несколько осторожных шагов назад и сообщив, что его очень ждут в другом месте, развернулся и, кивнув на прощание Санчии, вылетел из комнаты.
Отредактировано Джоффре Борджиа (15-02-2018 15:03:08)
Нет, на Джоффре нельзя долго сердиться, он так непосредственно откровенен в своих желаниях, что по мнению Санчии смог опередить в этом даже своих братьев. Наблюдая за другими детьми понтифика неаполитанка не могла не восхититься выдержкой Лукреции. Хуан, пожалуй, вел себя слишком вольно, но ведь никого же не удивляла нежность Лукреции к Чезаре, так что скорее всего Санчии мешает увидеть картину не беспечность герцога Гандии, а ее осведомленность.
Встав, она сказала несколько теплых слов Микелотто, более вольно пошутила с Чезаре и вернулась обратно на свое место. Что бы не решила герцогиня Пезаро по поводу грядущей ночи, правильнее будет, если последней покинет гостиную принцесса Сквиллаче, а не герцог Гандии.
Раз уж, защищая Лукрецию, Санчия согласилась с Адрианой де Мила в том, что она любовница Хуана Борджиа, то должна быть последовательна во всем.
Микелотто не чувствовал себя в своей тарелке, несмотря на славословия. Нет, дело было не в скромности, но происходящее казалось ему чем-то ненужным. Он был лишен склонности к жестам, словам и моментам - всему тому, что добавляет жизни театральности и что так или иначе было свойственно всем Борджиа. Ему было несколько неловко, как любому человеку, которого бы заставили участвовать в чем-то, смысла или удовольствия в чем он не видит. Поэтому на все слова благодарности он сдержанно улыбался, кивал и бурчал что-то неразборчивое.
Предложение отправиться спать он расценил как самое разумное за последний час.
- Да, я тоже считаю, что на радостях не стоит искушать судьбу, - согласился он, кивая Хуану и двусмысленно улыбаясь.
Потом поцеловал Лукрецию в волосы, поклонился Санчии и вышел, на несколько шагов опережая Чезаре.
- Придется римским куртизанкам поискать себе кого-нибудь другого, - громко и со смехом произнес для всех Джованни и только Лукреция видела, как он едва заметно качнул головой.
Герцог Гандии никогда не был образчиком верности и считал безумием ограничение себя в желаниях, просто сейчас, когда Лукреция была так близко, ему не нужны были никакие другие женщины. За все время пребывания в Риме он и не посмотрел в сторону какой-либо красавицы и почему-то даже не удивлялся этому своему околоцелибату.
- Наверное, и мне пора, - прошептал он, когда со стуком закрылась дверь за Микелотто и в комнате кроме них с Лукрецией осталась только Санчия. - Будет лучше, если я уйду сейчас, иначе... иначе я просто останусь.
Он провел ладонью по щеке Лукреции, коснулся губами виска и резко, будто боясь, что передумает, отошел в сторону.
- До завтра, Ваша светлость, - подойдя к неаполитанке, он взял ее за руку и коснулся губами к кончикам пальцев. - Одна только ночь, - продолжил он, склонившись перед Санчией, но глядя на Лукрецию. - Жди меня завтра.
Хуан ушел, а Лукреция долго еще стояла и смотрела ему вслед, не только потому, что отчаянно скучала, но и потому что, надо признать, боялась повернуться к Санчии. Ей нравилась своеобразная наглая уверенность Хуана, но сама она не могла похвастаться такой же. Это он был уверен, что Санчия уже взяла на себя всю вину и готова покровительствовать преступным влюбленным. А Лукреция опасалась, что терпению Санчии есть предел, что она может жалеть о том, что сделала, что не только не сочувствует, но с каждым днем проникается все большим непониманием и осуждением. Кто может знать, о чем думает другой?
Услышав за спиной легкое покашливание, Лукреция все-таки обернулась.
- Ты не сердишься на него?
Прозвучало так глупо, что пришлось продолжить:
- Ты не сердишься на нас?
А что бы обо мне подумала ты, если узнала бы о Диего? Как восприняла бы ты, что я отдалась почти без сопротивления мужчине, которого по праву рождения обязана ненавидеть?
- Нет, я не сержусь. Я тревожусь.
Сама Санчия никогда бы не завела этот разговор, но раз Лукреция спросила, значит и ее что-то волнует.
- Просто мне кажется, что Хуан немного... беспечен, - подобрала она, наконец, безобидное слово, - а тебе приходится быть осторожной за двоих.
Принцесса поднялась и, встав напротив, взяла Лукрецию за руку.
- Я волнуюсь за тебя, потому что ты - уязвима, а Джованни будто этого не понимает. Он думает, что теперь его имя будут связывать с моим... Нет-нет, я нисколько не жалею, что солгала Адриане, - быстро добавила она, заметив мелькнувшую по лицу подруги тень. - Просто попроси его не считать, что кругом все ослепли. Возможно, я вижу то, что незаметно другим потому, что знаю, но ведь есть еще Его святейшество и графиня деи Каттанеи и у них тоже есть глаза.
Санчия порывисто обняла Лукреция и прошептала ей в самое ухо:
- Ты для меня - ближе чем сестра, и я не хочу, чтобы ты пострадала. Хотя не буду скрывать, нахальство Хуана во многом притягательно, на него невозможно сердиться. Что касается мадонны Адриане... - неаполитанка заливисто рассмеялась, чем лишила момент недавней торжественности. - Я постараюсь сделать так, чтобы развеять все ее сомнения, если только они у неё ещё остались.
Отредактировано Санчия Арагонская (15-02-2018 19:49:09)
- Если бы притягательно было только его нахальство, - со вздохом облегчения вздохнула Лукреция, обнимая Санчию.
С души упал тяжелый камень. Санчия была на ее стороне, и смогла это сказать так, что было понятно: ее поддержка не случайна и не временна. Можно бы было удивиться, как могло произойти такое сближение, но Лукрецию оно не удивляло. Наоборот, казалось чем-то понятным и естественным, ведь и она полюбила ее сразу.
- Хуана очень сложно напугать, но я постараюсь.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Не важно, кто начал, – важно, кто закончил. 29.07.1495. Рим