После разговора с Лукрецией кардинал Валенсийский пошел к отцу далеко не сразу. Не потому, что боялся или ему нужно было собраться с духом, для Чезаре едва ли не самым сложным в жизни было признавать свои ошибки и особенно признавать их вслух. Он не мучился угрызениями совести после резни на площади у собора, напротив, он был удовлетворен тем, что отомстил за мать, однако с Лучано он сомневался с самого начала и явно поторопился в решении. Теперь все основанные только на блеянии Орсино доводы в пользу виновности его кузена выглядели надуманными, а мотивы герцога Бассанелло казались сомнительными.
Чезаре не обманывался, огласка неизбежна. Сейчас Лукреция смогла удержать Франческу, но одними обещаниями жена Лучано Орсини жить не будет, поэтому самое правильное, что можно сейчас сделать, это переговорить с отцом. Родриго Борджиа выпутывался и из более сложных ситуаций и, вряд ли похвалив сына за самоуправство, он все же не допустит, что урок Чезаре преподал кто-то другой.

Коротко поздоровавшись с Бурхардом и даже традиционно пошутив по поводу его вечно перепачканных чернилами пальцев, Чезаре вошел в покои Его святейшества. Вошел, втайне лелея надежду, что тот сейчас пребывает не в самом дурном расположении духа.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Чезаре сглотнул, рядом с отцом он часто чувствовал себя юнцом, хотя без колебаний отрезал бы язык любому, кто посмел бы обвинить его в мальчишестве. Он подошел и встал рядом, словно не было на свете ничего интереснее, чем смотреть на кружащих над базиликой голубей. Черт возьми! Сейчас кардинал Валенсийский завидовал беспечности этих птиц, чьей главной опасностью были лишь окрестные кошки, да и те не умели летать.
- Отец, возможно, я совершил ошибку.
Слова вырвались еще до того, как Чезаре успел их обдумать, и ему сразу стало легче. Как сложно произнести «я виноват» и намного проще объяснить - почему.
- Я отдал распоряжение заключить Лучано Орсини в Сант-Анджело. Я лично его арестовывал.
Ну вот и все. Теперь можно принимать на себя громы и молнии. Он мог бы попытаться сразу обьяснить почему так получилось, но сначала ему было нужно видеть лицо своего отца и, глядя на него, постараться понять, захочет ли тот слушать дальше. Чезаре прекрасно отдавал себе отчет, что оскорбление одного из Орсини делом может привести к очень серьезным последствиям.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Теперь уже опешил Чезаре - трактовка отца стала для него абсолютно неожиданной, хотя, если вдуматься, очень понятной.
- Не совсем. Вернее, речь идет именно о нем, но дело тут не в детской игре.
«А если это и игра, то со слишком большими ставками. Если бы не бегство Орсино... А сейчас и спросить не с кого».
И тут Чезаре словно ударило - получается, Гасет так ничего и не рассказал Его святейшеству? Значило ли это, что в глубине души каноник одобрял действия кардинала Валенсийского? А какая может быть ещё причина? Да, сначала он не хотел беспокоить понтифика, но прошло уже столько времени, что можно было решиться. От мысли, что, возможно, и дон Франсеск не посчитал его идею бредовой, Чезаре стало немного легче дышать, но возникла другая сложность. Как расценит Александр VI молчание друга - непонятно, и умолчать, откуда получены сведения, тоже нельзя.

- Ты ведь знаешь, что Орсино Орсини был в Риме? - вопрос был риторическим, разумеется, понтифик должен был знать. - Он остановился в Монтеджордано, но не один, а пригласил к себе родственника, этого самого Лучано... Не знаю, что там у них произошло, но позавчера Орсино пришел в Апостольский дворец, и не для того, чтобы поздороваться с своим крестным...
Рассказ Чезаре не был похож на художественное повествование, краткостью формулировок он больше напоминал военный рапорт, и имя дона Франсеска так ни разу и не прозвучало. Конечно, он не собирался скрывать то, что и тайной-то не было, но в некотором роде платил канонику молчанием за молчание. Что бы тем ни двигало.
- ... Потому я сразу и поехал к Монтеджордано. Там-то Лучано мы и взяли.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Чезаре пошел следом за отцов и встал рядом с его стулом. Понтифик не был спокоен, это было ясно по его побледневшему лицу, но пока не торопился метать молнии в своего сына. Было ли это затишьем перед бурей?
- Он жив и здоров, - ответил на то, что сейчас должно было волновать больше всего. - Лишь немного потрепан, но учитывая обстоятельства...
Учитывая обстоятельства, Лучано Орсини сейчас мог бы висеть на дыбе или и вовсе на пару с палачом устроить увеселение для толпы, соскучившейся по подобного рода зрелищам.
- Конечно, он все отрицает... - самое время перейти ко второму главному. - Я и не ожидал от него признания, по крайней мере, во время обычного разговора, но он держался так, словно и в самом деле был не при чем. Я знаю, притвориться может каждый, но Лучано был действительно удивлен. Он потом "сделал вид", но сначала его изумление было ненаигранным. И тогда я решил сделать то, с чего, собственно, и нужно было начинать - я оставил Лучано думать над своей судьбой и поехал к Орсино.
Чезаре говорил медленно, словно выталкивал из себя каждое слово. В некотором роде так оно и было.
- Ты знаешь, что герцог Бассанелло покинул Рим? Покинул в тот же день, как рассказал о своем кузене? Я тоже не знал... пока не приехал на Монтеджордано. Немного поспешный отъезд, не считаешь?

Отредактировано Чезаре Борджиа (23-11-2017 12:44:04)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Человек, который стоит за беспорядками в Риме, может быть причастен и к тому, что происходит здесь, - глухо ответил Чезаре. - Я боялся... что долгое промедление может стоить жизни не только какому-то аптекарю. У Борджиа много врагов, я не спорю, но слишком странно, что все сошлось в одно время.
Он осекся, в памяти всплыло предположение Лукреции, возможное, совсем не лишенное оснований.
- Но, может, я и в этом ошибся.

Чезаре все же сел напротив на кресло и, положив локти на подлокотники, уронил голову на сомкнутые в замок руки.
- И эта мысль не дает мне спать. Я постоянно думаю, что если за эти дни, которые я потратил на Лучано, кто-то другой вновь подмешал отраву тебе в вино, - он говорил в пол, не глядя на понтифика - оказалось, что укор и мелькнувшая в глазах отца тень разочарования гораздо хуже, чем крики и обвинения. - Не думай, я не пытаюсь оправдаться, я лишь хочу объяснить - почему я так поторопился. Я считал, что Лучано виновен, и я знал, что ты предпочтешь выждать время.
С этими словами молодой кардинал Валенсийский поднял голову и посмотрел прямо в глаза отцу.
- Ты можешь играть своей жизнь, я твоей играть не хочу.

Отредактировано Чезаре Борджиа (23-11-2017 16:12:05)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Один раз. Позавчера.
После скоропалительного ареста такая проволочка показалась бы странной, но Чезаре не приходил к Лучано не только потому, что усомнился в его вине. Если исходить из того, что тот невинен как агнец, то нет смысла разговаривать, если же он виновен... неизвестность ломает людей, иногда она эффективнее пытки.
- Его немного помяли, но никаких увечий, - после паузы ответил он и на второй вопрос. - Немногим сильнее, чем в пьяной драке.
Конечно, Чезаре приуменьшил, редко когда в потасовке в чести удавка, но в главном он не солгал - существенного вреда Орсини действительно не причинили. Его не оставили мучиться от голода и жажда, на это кардинал Валенсийский обратил особое внимание тюремщика - на тот случай, если тот надумает, что пища пленнику теперь ни к чему, удобств особых не предоставили, но если вспомнить предпочтения Лучано, не ему быть слишком привередливым.
- После же того, как я съездил в Монтеджордано, его вообще не трогали. А вот Орсино я бы задал пару вопросов.

Отредактировано Чезаре Борджиа (24-11-2017 13:07:07)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Чезаре снова смотрел в пол; себе он уже пообещал, что все собственноручно созданные проблемы отныне и всегда он будет решать сам, чтобы больше никогда не чувствовать себя провинившимся школяром - тем более, вполне заслуженно чувствовать.
- Хорошо, отец.
Он не спорил бы, даже если бы было о чем спорить. Единственный выход - это отпустить Лучано и сделать вид, что этого никогда не было. Вряд ли кто из Орсини поверит в "шутку", но так понтифик и не говорил, что так будет. В политике часто важнее не то, что думают, а то, о чем говорят.

- Я сделаю это завтра, - лицо Чезаре исказилось, ему претила мысль, что Орсини выйдет едва ли не победителем. В подвале спеси ему бы поубавило, но это может быть чревато. Не признаваясь себе в этом, в глубине души кардинал Валенсийский проникся к "паршивой овце Орсини" чем-то отдаленно похожим на уважение - тот не повел себя как трус, хотя наверняка боялся, и несмотря на все, что о нем говорили, похож на дурака он тоже не был. Но это ничего не меняло, они и раньше не были друзьями, а теперь враги. Эта история послужит для сына понтифика уроком на будущее - не пытайся понять, сказали ли тебе правду, а сначала подумай - зачем вообще тебе это рассказали.

Что ж, Лучано Орсини выпустят завтра, а на сегодняшний вечер у Чезаре были особые планы.

Отредактировано Чезаре Борджиа (27-11-2017 17:07:32)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

И подслащенная пилюля была горькой. На самом деле Чезаре и не ожидал восторгов от понтифика, если поразмыслить, то все могло пройти и хуже, и все же от понимания этого легче не становилось.
Решение об аресте Лучано Орсини не было первым самостоятельным решением кардинала Валенсийского, но пока оно стало самым неудачным.
"А все потому, что я до конца все не продумал".
К произошедшему на площади Святого Петра Чезаре готовился движимый гневом и хоть и наскоро, но тщательно, так что потом если шептались о том, кто был вдохновителем, вслух никто не обвинял кардинала Валенсийского. Даже Карл VIII за все время их совместного "путешествия" ни разу не намекнул на то, что ему-то хорошо известно, по чьему приказу была устроена эта резня.

- Я это запомню, отец.
Чезаре поднялся, он был хмур, но понимал справедливость сказанных понтификом слов.
- Можешь быть уверен, этого я не забуду.

Отредактировано Чезаре Борджиа (28-11-2017 22:48:25)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Первым чувством Чезаре было удивление. Братья переписывались редко, не перегружая бумагу излишними подробностями, и все же и из этих кратких посланий Чезаре сделал вывод, что Гандия так и не стала для Хуана домом, слухи же или, называя вещи своими именами, сведения, только подтверждали правильность этого заключения.
- Вот как? - не желая того, Чезаре почувствовал себя задетым - не прикладывая к тому никаких усилий, Джованни как-то умудрялся проявить себя там, где от него этого никто и не ожидал. Может именно поэтому любое правильное действие герцога Гандии и оценивалось в сравнении, словно драгоценный камень среди булыжников.

Но на этот раз кардинал Валенсийский скрыл свои мысли тщательнее, в конце концов, он и сам понимал, что в них есть что-то недостойное. Не в том, что сейчас он невольно позавидовал Хуану, а в том, что он в принципе не должен ни на кого равняться.
«Не знаю как, но сделаю все, чтобы и через века люди помнили имя Чезаре Борджиа. Не Хуан, а я прославлю нашу фамилию, отец».

Но когда это еще будет, а пока у кардинала Валенсийского были более насущные проблемы. Испанцам совсем необязательно знать о том, что происходит в Риме, и если о нападениях на каталан известно повсеместно, то про попытку отравления - лишь избранным. Приставить к посланникам охрану - не выход, тогда их придется во все посвятить, а именно этого Чезаре и стремился избежать. Значит, только и остается, что выманить хищника из его норы, и постараться сделать это как можно скорее.
- Об испанцах не беспокойся, я возьму это на себя, - и с порывом, и его самого удивившим, добавил. - Я сделал выводы, отец. Можешь мне поверить, я их сделал.

Отредактировано Чезаре Борджиа (28-11-2017 22:49:13)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия