Дворец Борджиа в городе Гандия, покои Марии Энрикес.
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » В разговорах начинаются истории. 02.07.1495. Гандия
Дворец Борджиа в городе Гандия, покои Марии Энрикес.
Некоторые во дворце поговаривали, что отъезд герцога Гандии пошел его жене на пользу. Менее злые и более справедливые утверждали, что всего лишь прошло сложное начало беременности. И они были правы. Еще ни одну женщину в мире не испортило отсутствие тошноты, головокружения, слабости и резкого неприятия любых запахов.
Случилось это как раз вовремя. В южной части Испании стало уже слишком жарко, чтобы предаваться долгому пребыванию на улице, где воздух был если и не насыщен запахами, успевшими выгореть, то стал таким горячим, что можно было обжечься.
Теперь можно было выходить в маленькие дворики дворца Борджиа только на самом рассвете или поздней ночью, когда жар чуть ослабевал. Мария в кругу своих дам и приближенных гуляла ранним утром, а потом все прятались за каменными толстыми стенами дворца, еще сохранявшими прохладу.
В комнатах царил полумрак: ставни не открывали. Вот и сейчас была отворена лишь чуть-чуть одна ставня, пропускающая сноп света, вокруг которого расположились герцогиня, ее невестка Бьянка и Ана-Лусия. Бьянка читала, другие были заняты рукоделием. Служанки дремали, сидя по сундукам во мраке углов, готовые в любой момент откликнуться и сделать вид, что не смыкали глаз.
Время близилось к полудню, когда обычно все совсем затихало.
Тем неожиданнее была новость о приезде дона Родриго. Мария сказала, что примет его немедленно.
Дело о новых землях, завещанных ей доном Альваро, было теперь самым важным. Отправленный судейский, дон Лусеро, был несколько растерян поведением Хосе, незадачливого наследника, оставшегося ни с чем. Марии пришлось отправить туда же дона Родриго, дав самые широкие полномочия в отстаивании ее интересов. Энрикес уехал три дня назад, и вот уже вернулся.
- Добрый день, дон Родриго, - едва тот вошел, Мария поднялась со своего места, чтобы поприветствовать того, кого считала своим другом. - Полагаю, новости спешные?
- Ваша светлость.
Энрикес поклонился так низко, что не оскорбил бы и саму королеву.
- Не уверен, что новости спешные, но все же такие, с которыми медлить не следует. К сожалению, мне не удалось образумить дона Хосе,у меня не получилось даже встретиться с ним, не то, что поговорить - связано это или нет с моим приездом, но вечером того же дня племянник дона Альваро исчез в неизвестном направлении. Признаться, Ваша светлость, я бы предпочел иметь этого смутьяна перед глазами, затаившийся, он способен причинить больше неприятностей, чем когда он на виду. Простите мне мою дерзость, но было бы лучше, если бы он по-прежнему впустую сотрясал воздух... А так я не представляю, что можно от него ожидать.
Весть и в самом деле была не из приятных. В общем-то что мог сделать какой-то дон герцогам Гандии, но было бы лучше договориться с ним по-хорошему.
- Донна Бьянка, донна Ана-Лусия, - чуть смутившись от нечаянной невежливости, Родриго запоздало поприветствовал он невестку герцогини и ее придворную даму и, чуть дольше, чем следовало задержавшись на жене дона Альфонсо, вновь перевел взгляд на Марию. - Не думаю, что он опасен, но все же я решил не медлить и сразу же доложить обо всем вам.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (03-11-2017 19:28:54)
Когда в комнатах Марии Энрикес собиралось женское общество, Бьянка всегда вызывалась читать. Погружаясь в слова и хитрости сюжета, вышедшие из-под пера рассказчика, она забывала о своих тревогах. Вышивание же, занимая руки, оставляло свободной голову, в которую тут же лезли неприятные мысли. Бьянка подсчитывала, сколько дней прошло с ее замужества, сколько из них она провела в обществе дона Альфонсо и сколько в разлуке с ним. Увы, общий счет был не в пользу первых.
Альфонсо приезжал, каждый раз уверяя, что пользуется каждой возможностью, чтобы увидеть ее. Бьянка верила. Иногда ему приходилось провести почти целый день в седле, чтобы провести с нею вечер и ночь, а на следующий же день спешить обратно в Толедо. Каждый раз она надеялась, что он заберет ее с собой, и каждый раз ее ожидания оказывались обманутыми.
Герцогиня Гандии неизменно была добра к ней. Бьянка была благодарна. Сначала расположение Марии казалось ей хорошим началом. Альфонсо говорил, что между отцом и дочерью доверительные отношения, и завоевание дружбы Марии казалось Бьянке первым шагом к сердцу дона Энрике. Со временем стало понятно, что это не так. Адмирал Сицилии, как бы ни относился к дочери, не торопился руководствоваться ее отношением к неожиданной невестке, а за добротой Марии Бьянке уже стала мерещиться жалость. Ей казалось, что так герцогиня пытается сгладить всеобщее неприятие итальянского прибавления в испанской семье грандов.
- Дон Родриго, - Бьянка оторвалась от книги, чтобы приветствовать вернувшегося посланника Марии.
Чтение прервалось. Она захлопнула книгу и посмотрела на Ану-Лусию, как бы спрашивая, чего можно ожидать теперь.
Ана-Лусия не любила герцога Гандии, единственный раз, когда она была хотя бы в чем-то с ним согласна, так это когда Кармелите Борха было приказано покинуть дворец. По мнению Аны-Лучии герцогиня Гандии повела себя тогда слишком благородно, зато ее муж не стал церемониться с бывшей любовницей, так что эта шлюха Лита получила по заслугам. Конечно жаль, что этим косвенно затронули и мужа Кармелы, но для дона Родриго в сто раз большим унижением было, что венчанная с ним женщина стала наложницей герцога.
- Дон Родриго, - Ана-Лусия с достоинством кивнула Энрикеса и едва заметно пожала плечами - это уже для донны Бьянки.
Что будет - решать только самой герцогине. Но по правде говоря, Ане-Лусии было очень любопытно и она надеялась, что Ее светлость не захочет переговорить со своим визитером наедине. Да и донье Бьянка не помешало бы немного отвлечься, последние дни она явно грустила и это стало поводом для придворной дамы, чтобы взять невестку Марии Энрикес под свою негласную опеку. Сначала она находила для нее новые темы для вышивания, когда же догадалась, что та предпочитает чтение рукоделию, стала по возможности отслеживать, чтобы в выбранной новелле не было ничего ни о разлуке, ни, упаси боже, отбезвременной гибели. Благо, что подобные темы не доставляли удовольствия и Ее светлости.
Отредактировано Ана-Лусия Вальдес (11-11-2017 18:57:35)
- Значит дон Хосе решил сбежать? - Мария нахмурилась.
Мария умела быть мягкой, избегать прямых углов и линий, но в вопросах управления маленьким герцогством предпочитала определенность и однозначность. Она бы предпочла, чтобы дон Хосе поговорил с доном Родриго. Насколько она могла судить по словам дона Альваро и событиям первых дней, последовавших за его смертью, молодой человек, дон Хосе, был порывист, импульсивен и не умел скрывать своих чувств. В разговоре он бы высказал не только свое разочарование, но и планы. Теперь же он исчез вместе с ними.
- Возможно, он просто испугался, - предположила Мария первое, что приходило в голову. - Или решил искать заступников?
Второе предположение могло показаться смешным, ведь кем может быть заступник, если речь идет о кузине короля, но что еще дону Хосе оставалось?
- Не думаю, что он их найдет. Надеюсь, что благоразумие все-таки в какой-нибудь степени свойственно дону Хосе и он потратит весь свой пыл, чтобы найти того, к кому можно поступить на службу. Если он хочет, чтобы у него было больше, чем принадлежит его матери, именно так ему и стоит теперь поступить. В противном случае мы о нем еще услышим.
"В том-то и дело, что теперь остается только гадать".
Энрикес лишь развел руками - от такого, как дон Хосе, можно ожидать всего. Любому бы не понравилось, если бы его обошли с наследством, но не каждый бы осмелился обвинять в этом герцогов. Правда, с таким нравом можно найти врагов себе и в придорожной канаве. Про себя дон Родриго подумал, что племяннику дона Альваро следовало бы быть поосторожнее, иначе потеря денег окажется не самой страшной его потерей, но он сейчас разговаривал с дамами, потому не стал тревожить нежные женские уши подобными надеждами.
- Судя по тому, что я о нем узнал, дон Хосе не показался мне человеком благоразумным, - почтительно возразил он Марии. - Разве его бегство - не яркое проявление неумения смотреть хотя бы на пару шагов вперед?
Он бросил короткий взгляд на донну Бьянку, в ее присутствии Энрикесу было неприятно говорить о собственной промашке. Он никогда бы не оскорбил замужнюю даму и тем более невестку герцогини недостойными мыслями, но себе-то признавался, что ему приятно общество этой женщины. Он невольно сравнивал ее с Литой и каждый раз сравнение было не с пользу жены. Более яркая, теперь внешность Кармелы была ему неприятна, тогда как спокойная красота жены Альфонсо Энрикеса с каждым украдкой брошенным взглядом казалась все более привлекательной.
- Наверное, мне нужно было бы сразу отправиться к нему, я и задержался-то на один лишь час. Если бы я знал, что он окажется роковым, - произнес с досадой. - Ваша светлость, если вы прикажете, я сейчас же отправлюсь на поиски. Чтобы искупить свой промах, я готов выполнить любое поручение, вам нужно только приказать.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (15-11-2017 16:20:50)
- Что вы, дон Родриго, вы ни в чем не виноваты, - мягко улыбнулась Мария. - Возможно, это даже и хорошо. Лишние ссоры множат хлопоты. Если дон Хосе легкомыслен, то вы бы не вразумили его.
Она сделала шаг назад и снова опустилась в кресло. Намерение продемонстрировать дону Родриго особую благодарность, встретив его стоя, наткнулось на вновь заявившую о себе слабость, часто выбирающую для своих визитов самое жаркое время. Еще полгода назад недомогание не могло бы стать для Марии серьезной причиной, чтобы пренебречь достойными намерениями, но мартовская сцена в соборе и последовавшее затем объяснение с Хуаном отучили герцогиню Гандии демонстрировать чудеса героизма.
Именно поэтому же она так и не сдержала пока обещания Бьянке проводить ее в монастырь Святой Клары, который та давно хотела посетить.
- Впрочем, одно поручение к вам у меня все-таки есть. Моя сестра Бьянка хочет посетить для молитвы наш монастырь. Я должна бы сама стать провожатым, но, боюсь, у меня пока это не получается. Вы могли бы оказать мне услугу, проводив донью Бьянку и передав письмо настоятельнице.
Родриго показалось, что он ослышался, но Ее светлость выразилась слишком прямо, чтобы понять ее как-то иначе. Поручение, которое дают только очень приближенным, стало еще одним подтверждением того, что их с Марией Энрикес роднит не только кровь. Общее прегрешение их супругов сблизило герцогиню и ее подданного, хотя, конечно, сам идальго никогда бы и не решился надеяться на подобное развитие, а тем более не собирался этим пользоваться.
- Я буду счастлив сопроводить донну Бьянку, - произнес сдержанно, как того и требовали приличия. - В любое удобное для вас время, донна, - обратился он к Бьянке и под ее взглядом внезапно почувствовал себя мальчишкой.
Это было забытое и неожиданное ощущение. Волнение, свойственное юности, удивительное в его возрасте; Энрикеса бросило в жар и только умение владеть собой и в более сложных обстоятельством позволило ему оставаться внешне бесстрастным.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (16-11-2017 12:58:01)
Бьянка же не догадывалась о том, какое впечатление производит на дона Родриго. Она была преданной женой, и не по зову долга, а по любви, потому что была слишком молода, слишком влюблена и слишком недавно замужем. В Энрикесе она видела только безупречного по поведению идальго, который никак не выказывает ей своего неодобрения, а даже наоборот, и была за это благодарна. Когда чувствуешь шаткость своего положения, ценишь тех, кто готов поддержать, а не толкнуть. В окружении герцогини Гандии, благоволившей невестке, никто прямо не показывал неприязнь к Бьянке, и все-таки та чувствовала, в ком она есть, хоть и скрытая внешними приличиями. Что и говорить, далеко не все одобряли скоропалительный брак, заключенный при сомнительных обстоятельствах, а кое-кто и вовсе рассчитывал породниться с влиятельным семейством Энрикесов посредством брака Альфонсо со своей дочерью, сестрой, кузиной или племянницей.
Бьянка и правда давно хотела посетить монастырь Святой Клары, но все почему-то не получалось. В неожиданном сегодняшнем предложении Марии она увидела знак поддержки. Не только в духовных устремлениях. Видимо, Мария хочет помочь ей упрочить связи с теми, в ком она может найти участие. И Бьянка была с ней согласна.
- Я бы хотела там быть сегодня после вечерней службы. Спадет жара, и я не буду мешать монахиням, которые уже разойдутся, наверное, для вечерней молитвы и сна.
Это было разумное решение и оно порадовало Родриго уже тем, что не предполагало проволочек. С самоиронией напоминая себе, что донна Бьянка - замужняя женщина и счастлива в браке, он старательно избегал всех прочих мыслей, но заставить себя не думать о том, что сегодня вечером их ждет совместная прогулка, все же не мог.
"Мне просто приятно ее общество, может быть потому, что донна Бьянка так отлична от Литы".
Как всегда при воспоминании о жене у Энрикеса свело скулы оскоминой. Сложившая ситуация была тупиковой - он не просто не хотел видеть Кармелу подле себя, он даже на словах не желал оставаться ее мужем. Если бы она умерла... Но, вспоминая о разнице в возрасте, скорее уже Лита наденет вдовьи одежды. Решением мог бы быть только развод и каждое утро Родриго обещал себе, что сегодня обязательно обратится с прошением, но пока так ничего не предпринимал. Несмотря ни на что, это было слишком тяжелое решение для человека, воспитанного в католической вере.
- Как вам будет удобно, донна Бьянка, после службы я буду ждать вас во внутреннем дворике, - Энрикес поклонился, после чего вопросительно посмотрел на Марию - не будет ли у Ее светлости еще каких-нибудь распоряжений.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (17-11-2017 12:35:11)
В южном солнечном дне только появились первые признаки скорого угасания. Теперь была середина лета, и ночи не сильно отличались от дней, но все-таки самое послеполуденное пекло спало.
Бьянка, выросшая в Ломбардии, у самых предгорий Альп, не любила жару и пугалась заверений придворных дам, что такая может простоять до самого октября. Спасало ее, что герцогиня Мария, как говорили, совсем недавно стала отдавать предпочтение итальянской моде, и Бьянка почти со священным ужасом смотрела на тех придворных дам, что не последовали за герцогиней, предпочитали закрытые полностью платья и не избегали носить жесткий каркас.
Собираясь к Санта-Кьяре, Бьянка облачилась в платье темного малахитового цвета и после недолгих колебаний решалась примерить один из подарков Альфонсо - мантилью. О прогулке с доном Родриго она думала с волнением. Она знала его грустную историю и несколько беспокоилась, что же он может думать о ней? Скорый брак, заключенный в тайне, - признак легкомыслия, но не это было ее главным преступлением. Брак был заключен в самый разгар ее помолвки с другим мужчиной, и это было однозначной причиной плохо о ней думать. Измена жениху - не то, что красит женщину. Еще совсем недавно Бьянка бы и сама осудила подобное легкомыслие.
Правда, Бьянка подозревала, что о втором факте семья не распространяется. Она даже не была уверена, что герцогиня Мария знает о нем, а придворные дамы наверняка даже не подозревали, иначе обязательно бы дали ей понять. Но что если все-таки это не секрет? Бедный дон Родриго, насколько тогда должно быть неприятно для него поручение доньи Марии, от которого он никак не мог отказаться! Бьянка даже думала самой все отменить, сославшись на жару и плохое самочувствие, но решила, что это заставит золовку плохо о ней думать.
Так что в назначенный час донья Бьянка спустилась в маленький дворик, где в тени у колодца ее ждал дон Родриго.
Опасения Бьянки были напрасными: скоропалительный брак не спрячешь, но скрыть его обстоятельства возможно. Плохо полагаться на чье-то молчание, но так случилось, что многие знающие о правде были заинтересованы, чтобы ее скрыть. Те же, кого эта история коснулась лишь косвенно, проявили скромность по другим причинам, главной из которых стало вполне понятное нежелание наживать себе лишних врагов.
Это не просто пикантное недоразумение, которым так порадовала многих Катерина Гонзага, здесь было недалеко от оскорблений мажордома испанских королей, а это уже совсем другая история.
Родриго было лишь известно, что брак заключили наскоро, но основная причина, из-за которой это могло произойти, никак себя не проявила, так что он не думал плохо о Бьянке, с высоты своих лет считая, что все дело лишь в легкомыслии Альфонсо, сумевшего вскружить голову юной девушке.
Наверное, к другой женщине он не был бы столь снисходителен, но донья Бьянка ему нравилась, и, втайне наблюдая за ней, он ни разу не заметил в ее поведении ничего компрометирующего.
- Донья Бьянка, - щурясь от солнца, Энрикес вышел навстречу. - Вы удивительно точны, я был готов к более долгому ожиданию.
Перебросив через руку плащ, он склонил голову:
- Если вам будет удобнее, я пойду следом, но дорога достаточно долгая... Позвольте предложить вам руку.
Бьянка не заставила себя упрашивать и с готовностью оперлась на руку дона Родриго. Они вышли на улицу и медленно пошли к монастырю. Для Бьянки на улице было еще слишком жарко, и все-таки это не шло ни в какое сравнение с той полыхающей духотой, что мучила днем. И легкое шелковое платье, приятно колышущееся по ногам, дарило немного прохлады.
Они молчали, но Бьянка не чувствовала в тишине ничего двусмысленного. Иногда поглядывая на провожатого, она ловила в его лице выражение, которое когда-то видела у своего жениха Лоренцо, когда уже вышла замуж за дона Альфонсо, но им с Лоренцо приходилось сталкиваться у мадонны герцогини в Градаре. Заговорить было сложно: она знала, что дон Родриго имеет все права быть мрачным и боялась, что любое ее слово окажется чудовищным намеком, а она этого так и не поймет. Чтобы этого не случилось, говорить следовало о себе.
- Мадонна Мария сказала мне, что она всегда молится о счастливом возвращении его светлости в монастыре Святой Кьяры, и что мне стоит сделать точно так же.
При словах о Хуане Борджиа веко левого глаза Энрикеса непроизвольно дернулось; донна Бьянка наверняка знала историю с Кармелой от сплетниц, но она не была похожа на тех женщин, которые жалят исподтишка. Он бросил на собеседницу короткий взгляд и не заметил и тени насмешки, самым же неожиданным стало то, что и сконфуженности от промаха он тоже не увидел. После отъезда, вернее, изгнания Литы двор герцогов Гандии разделился на два лагеря: одни насмешничали, правда, втихаря, опасаясь ответа за свой длинный язык, другие же сочувствовали и в разговорах старались обходить те темы, которые хотя бы косвенно намекали на недавние события. Как ни странно, но это оказалось хуже, чем злорадство, Родриго иногда хотелось закричать, что при нем не возбраняется упоминать герцога Гандии, что его не коробит от того, что кто-то вступает в брак, и вообще... но разумеется, подобной вольницы идальго себе не позволял.
- Ее светлость абсолютно права.
Дон Родриго улыбнулся, если бы он знал, как меняет его лицо редкая улыбка... впрочем, нет, все равно вряд ли бы он стал чаще улыбаться.
- В этом вы можете ей верить. Ваш муж сейчас далеко от вас и конечно же вы скучаете по нему. Вот увидите, молитва сделает вас ближе друг другу и принесет душе успокоение.
За разговорами они подошли к самым стенам монастыря,
- Я подожду вас здесь, донна Бьянка, - Энрикес указал на стоящую меж двух растущих возле самых стен олив лавку. - Прошу вас, не торопитесь, вы нисколько не ограничены во времени. Если вдруг вы выйдете, а меня здесь не будет, пожалуйста, не волнуйтесь, а просто оставайтесь на месте - это значит лишь то, что я отошел совсем ненадолго и скоро вернусь.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (23-11-2017 20:24:02)
Встреченная со всей почтительностью аббатисой, Бьянка была препровождена в церковь Святой Клары и оставлена для молитвы. Преклонив колени перед алтарем святой, она неожиданно задумалась, о чем же должно говорить ей.
Раньше она точно знала, что герцогиня Мария, ее золовка, полностью на ее стороне, а свекор (и, видимо, не он один) не хочет ее знать, и она просила в молитвах, чтобы Бог смягчил сердце дона Энрике и чтобы он по-доброму взглянул на свою невестку. Но сегодня кое-что изменилось, и причиной тому был разговор с доном Родриго. Он принадлежал семье Энрикесов, то есть был родственником и, наверное, должен был разделять мнение адмирала Сицилии. И все-таки не разделял. Нескольких разговоров, недолгих встреч было достаточно, чтобы он отнесся к ней с какой-то симпатией. А разве иначе бы он беседовал с ней так просто и доброжелательно? И разве Мария бы назначила его в провожатые? Бьянка впервые почувствовала себя гораздо увереннее и подумала, что кое-что все-таки зависит от нее. Все-таки дон Родриго - это не Мария, которой могут двигать женское сочувствие и жалость.
И ради того, чтобы что-то сделать, нужна была только возможность.
Конечно! Чтобы изменить мнение о себе семьи, надо с этой семьей встретиться.
Окрыленная этим открытием, Бьянка зашептала слова молитвы. Сначала латинские, а потом свои, полагая, что и на испанской земле возможна ее итальянская речь. Она обещала, что никогда не причинит никакого вреда никому из ее новой семьи, вот пусть только Святая Клара поможет ей, и кто-нибудь, кого любит и к кому прислушивается дон Энрике, приедет в Гандию и увидит ее. Или пусть откроет ей, как достигнуть этой цели.
Энрикес привалился спиной к стволу оливкового дерева и прикрыл глаза. Он думал о том, что его жизнь могла бы быть совсем другой. Не нужно было ему жениться в третий раз, не нужно... Но только как было не жениться, если ни от первого, ни от второго брака детей у него не было. Анна, первая жена, приходилась дону Родриго дальней родственницей и была болезненной с детства, она тяжело переносила беременность, таяла просто на глазах и умерла за два месяца до родов, вторая - Доната, невысокая и хрупкая, подверженная постоянным простудам, и забеременеть не успела - она скончалась еще до того, как их браку исполнилось полгода, и Кармела, молодая, красивая... и беспутная. Нет, она не сразу стала такой. Родриго вспомнил, как срывался ее голос, когда она давала клятвы у алтаря, как он гордился ее необычной для Испании внешностью, как был тронут в первую брачную ночь ее неопытностью.
Наверное, со временем он все же простил бы ей связь с герцогом Гандии, наверное.... но слишком бесстыдной была ее измена. Не вынужденная покориться, а с готовностью отдававшаяся, не жертва насилия, а добровольная наложница. Да, наверное, он бы простил ее рыдающую и каящуюся, простил бы, зная, что ее принудили, но ту женщину, какой она стала, он не хотел ни прощать, ни понимать.
Он посмотрел на монастырскую стену, за которой некоторое время назад скрылась донна Бьянка, и еще сильнее почувствовал свое одиночество. Если бы у него был сын, может, он бы предоставил Кармелу самой себе, а так...
А так ему нужен развод.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (27-11-2017 20:54:37)
Дон Родриго наверняка не догадывался, насколько похожи его устремления с Бьянкой. Помолившись о том, чтобы ей удалось растопить лед сердца дона Энрике, она попросила здоровья для дона Альфонсо и чтобы его чувство к ней было постоянным. В самом же конце, как у нее было заведено, попросила, чтобы ее брак был благословлен потомством и чтобы как можно скорее наступила беременность. Она была уверена, что если сбудется это горячее желание, то и все остальные сразу же исполнятся.
Поднявшись с колен, Бьянка вышла из церкви и, передав аббатисе пожертвование, которое та приняла со сдержанным удовольствием, вышла на улицу.
На душе у нее было спокойно и радостно, как у человека, уверенного, что сделал очень важное и нужное дело.
- Дон Родриго, она подошла к своему провожатому и виновато улыбнулась. - Я потеряла счет времени и, кажется, подвергла большому испытанию ваше терпение.
- Не нужно извинений, донна Бьянка, - Энрикес вскочил на ноги. - Я и не ждал вас раньше.
Для идальго и в самом деле время прошло незаметно, ничто так не сокращает ожидание, как глубокие размышления. Он вновь предложил руку Бьянке и с нарастающим чувством вины понял, что ему приятно оттого, что она стоит с ним рядом, что ему нравится наблюдать за ее лицом, ему интересна малейшая смена выражений.
Господи, о чем он только думает? Себя он может считать свободным от обязательств перед Кармелой, но он не должен забывать, что перед ним - чужая жена, чужая женщина.
- Надеюсь, донна, бог услышит ваши молитвы.
Он замолчал - не потому, что не мог подобрать слов, хотя и это тоже было правдой, просто в их молчании с Бьянкой он не чувствовал натянутости, так можно молчать только с тем, с кем духовно близок, и эта гармония удивляла едва ли не больше, чем собственные потаенные желания.
Отредактировано Родриго Энрикес Кабрера (28-11-2017 23:25:06)
- Надеюсь, - тихо отозвалась Бьянка, опираясь на руку дона Родриго.
"Надеюсь, что к моим молитвам прислушаются и те, кто живет на земле", - добавила она про себя.
Монастырь, его тишина подействовали на нее умиротворяюще и ободряюще.
Обычно, когда ее ум не был занят разговором, она всегда вела молчаливые диалоги с Альфонсо, просила поговорить с отцом, быть настойчивым, искренним и твердым. Внутренние интонации в начале "разговора" были всегда спокойные и просящие, но с каждой репликой становились все более пылкими и обвиняющими. Ей уже казалось, что он не делает все, что нужно, что дон Энрике почему-то не верит в их любовь, и это Альфонсо не смог представить все правильно. Потом ей бывало стыдно за эти вспышки, о которых не знал никто, кроме нее.
Когда же Альфонсо приезжал, мир казался таким чудесным, что в нем не было места упрекам и сомнениям.
Теперь его не было рядом, но она могла думать об Альфонсо без тревоги.
Мысленно Бьянка опять обращалась к нему, но без гнева и осуждения.
Она улыбалась, внутренний разговор тек плавно, как вода в ручье, дно которого выстлано только песком и илом.
И только уже вернувшись во дворик дворца герцогов Борджиа, Бьянка поняла, что всю дорогу они с доном Родриго молчали.
- Простите, - мягко улыбнулась она ему при прощании. - Кажется, я сегодня была не очень хорошим собеседником.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » В разговорах начинаются истории. 02.07.1495. Гандия