Джулия Фарнезе - 18 лет
Александр VI - 62 года
Покои Джулии Фарнезе в палаццо Санта-Мария-ин-Портико.
- Подпись автора
Тёщин язык. Рим. 29.04.1493.
Сообщений 1 страница 20 из 33
Поделиться129-03-2016 11:00:13
Поделиться229-03-2016 11:01:05
Каждый раз, проходя через Сикстинскую капеллу, место своего триумфа, Александр невольно оживлял в памяти подробности прошлогодних августовских дней. Удушающая жара, постоянное нервное напряжение, бессонные ночи, когда подсчёты расходов сменялись молитвами о ниспослании ему победы на конклаве, дрожащие руки Герарди, перебирающего листки с именами кандидатов, и голос Карафы, зачитывающего результаты очередного голосования, лица собратьев по коллегии, приносящих ему клятву верности, - всё это казалось теперь далёким воспоминанием. Родриго Борджиа предпочитал жить настоящим и смотреть в будущее, сознавая, что и ему не избежать того момента, когда внутренний взор всё чаще станет оглядываться на прошлое, а душа устремится к вечности. Но пока он позволял себе думать о суетном.
Три с половиной сотни шагов, два поворота ключа - и понтифик ступил под сень собора святого Петра. Непривычно тихая в этот час, базилика производила ещё более величественное впечатление, чем при дневном свете. Она давно требовала перестройки, но даже просевшие стены с потрескавшимися и полустёртыми росписями вызывали благоговение. Родриго помнил, как возле алтаря лежали тела Сикста и Иннокентия, с которых в последний день заупокойных служб охрана сняла все ценности, как они с Буркхардом поднимали их, чтобы уложить обратно на возвышение до прихода могильщиков. Тогда у каталонца уже не в первый раз мелькнула мысль, что эта же участь может постигнуть и его самого.
Проделав небольшой путь через центральный неф и мимо боковых часовен северного портала, где в лампадах тускло поблескивал огонь, его святейшество завернул в одну из них. Здесь ему пригодился второй ключ, подошедший неприметной низкой двери, что притаилась за исповедальней. Он двинулся по узкому коридору, держа в руках небольшой серебряный подсвечник, хотя мог уже с закрытыми глазами преодолеть расстояние между своими покоями и палаццо Санта-Мария-ин-Портико, на первом этаже которого он сейчас очутился. Кузина Адриана заранее велела слугам покинуть примыкавшее к Сан-Пьетро крыло дворца, хотя ни для кого из домочадцев давно не было секретом, кто навещает Джулию Фарнезе и к кому, минуя базилику, ходит она сама.
Сегодня Александр явился позже обычного. Послы Католических государей и португальского короля поочерёдно пытались склонить его в пользу своих августейших поручителей, прося даровать им земли, до которых в минувшем году добрался неугомонный генуэзский авантюрист. Второй причиной, задержавшей его в Апостольском дворце, было нежелание сталкиваться с матерью Джулии. Несмотря на своё бурное прошлое и нынешнее высокое положение, в её присутствии Родриго чувствовал себя неловко, а пронзительный взгляд мадонны Джованны вызывал в нём желание поскорее убежать. В этот час, он полагал, вдова Пьерлуиджи Фарнезе должна была уже отбыть ко сну, тогда как он сам стучался в дверь покоев её дочери.
Отредактировано Александр VI (08-04-2016 23:52:56)
- Подпись автора
Поделиться330-03-2016 02:15:25
Неожиданный приезд Джованны Каэтани не только обрадовал, но и смутил молодую любовницу понтифика. Не из-за двусмысленного своего положения: тут Джулию Фарнезе уже ничто не смущало. Если уж она могла переписываться с собственным мужем, без всякого чувства вины, если спокойно могла обсуждать со своей свекровью любовную связь с ее троюродным дядей, если подружилась с дочерью своего любовника, с которой они много говорили о Родриго Борджиа, которого одна любила с пылом любовницы, а другая - как преданная дочь, то испытывать смущение при собственной матери было бы скорее нелепо. И все-таки что-то тревожило Джулию. Ей казалось, что мадонна Джованна приехала ради чего-то более важного, чем расспросы о здоровье внучки и желание увидеться с дочерью, но пока не нашла нужным объяснить, чего именно.
Впрочем, сейчас Джулии было чем заняться, кроме как думать о причинах, побудивших ее мать к перемене мест.
Это было время, когда она уединялась в своих комнатах.
Лукреция и Адриана ушли к себе.
Пятимесячную Лауру, прелестную белокурую девочку, умеющую очаровательно улыбаться и лепечущую свои первые слоги, уже получившую последний за день поцелуй мамы, в соседней комнате укладывала в колыбель нянька.
Джулия в пышной рубашке сидела на постели и ждала, придет ли этой ночью Родриго. Ей нравилось это ожидание, если только оно не сильно затягивалось. Дела могли не отпустить ее тиароносного любовника, заставив его провести добрую часть ночи наедине с Гасетом, а не с молодой любовницей. Джулия гадала по полоскам света на потолке, будет ли сегодня свидание или нет. Самым приятным было услышать приближающиеся шаги. Сначала звук был тихим и кажущимся, зато потом становился настоящим, и можно было уже не сомневаться - не ослышалась.
Но сегодня время текло, а Родриго все не было. "Не придет", - решила Джулия. Ночь предстояло провести в одиночестве, а сна не было ни в одном глазу. Ей не нравились наглядные подтверждения тому, что в жизни ее любовника было что-то важнее, чем она. Что иногда ей приходилось подвинуться ради чего-то, в то время как наоборот было невозможно.
- Я уже никого не жду, - услышав стук в дверь, со смехом отозвалась Джулия.
Дверь не была закрыта.
- И я не хочу никого видеть после того, как уже прочитала вечернюю молитву.
- Подпись автора
Поделиться430-03-2016 11:21:27
- В таком случае, мадонна Джулия, вам придётся прочитать её заново, - зайдя в комнату, понтифик плотно притворил дверь, после чего лязгнул кованый засов. - Или же попытаться выставить меня отсюда. Но учтите, я буду сопротивляться, и очень упорно.
Что бы ни происходило за пределами этой комнаты, когда он переступал её порог, Родриго оставлял свои заботы, не позволяя им портить ночные часы в объятиях молодой женщины. Он по-супружески откровенно делился с ней произошедшим, и всё же это было время долгожданного отдыха.
- Упорнее, чем синьора Лаура отказывается идти на руки к вашему брату.
Наличие юной любовницы, податливой и отзывчивой, позволяло мужчине в летах забыть о возрасте, рождение же ребёнка укрепляло его в этом приятном заблуждении. К маленькой дочери каталонец привязался сразу же, приходя в восторг от её сходства с Лукрецией, и в последние дни сожалел о невозможности оставаться с ней из-за присутствия в Санта-Мария её бдительной бабки.
Он подошёл к кровати и, потянув за руку, заставил подняться красавицу Фарнезе, чьё игривое настроение обещало приятное времяпровождение. Держать её в руках, касаться поцелуями губ и лица, казавшегося ещё более совершенным, чем о том разглагольствовали римские бездельники-рифмоплёты, перебирать её волосы, золотистой лавиной ниспадавшей вдоль спины, вдыхая при этом ни с чем не сравнимый аромат её тела, - всё это уже давно превратилось в ежевечерний ритуал, который Борджиа соблюдал с полной строгостью. Сегодня он порядком утомился от разговоров и хотел, чтобы Джулия поскорее позволила ему забыться.
- Помоги мне, прошу, - сказал он, размыкая объятия и отступая на один шаг, таким образом призывая любовницу вновь выступить в качестве камердинера. Сам он уже развязывал шнуры, обхватывавшие на запястьях широкие рукава его одеяния, и кидал их на покрывало.
Отредактировано Александр VI (31-03-2016 18:14:38)
- Подпись автора
Поделиться531-03-2016 17:22:47
Для кого-то день начинается с утра, а у Джулии он наступал дважды за сутки. В первый раз, когда и для всех, - с рассветом. И второй раз - в тот момент, когда к ней приходил Родриго. Это были два разных дня и две разные жизни. В первой она была нежной матерью и образцовой матроной, во второй - пылкой любовницей, которую не смущает то, что она согревает постель блюстителя Святого престола. Она была очень молода и верила, что у нее еще будет время отмолить свои грехи.
Сейчас было совсем другое время.
Джулии нравилось, когда Родриго приходил. Это было подтверждением того, что она имела право на его чувство, на его страсть и на его время.
Он расставался с облачением священника, превращаясь в мужчину, и это неизменно действовало на нее.
- На ваших руках были путы, ваше святейшество, - смеялась Джулия. - Теперь очередь моих...
Обнажаясь, она сняла рубашку и бросила ее на постель.
- А теперь опять ваших...
Лукаво улыбаясь, она помогала своему любовнику разоблачаться. Этот момент ей тоже нравился. В сутане он отличался от других священников, но меньше - был только значительно выше, но казался тучным. Джулия же знала, что, в отличие от многих, Родриго был совсем не толстым - он был широк и могуч в плечах. Дублет был к нему гораздо более справедлив, чем сутана.
Выполнив обязанности камердинера, Джулия аккуратно положила сложенные одежды на сундук и вновь обняла любовника:
- А вот теперь здравствуй, Родриго.
- Подпись автора
Поделиться631-03-2016 21:05:22
Безоговорочная красота Джулии, её нежность и пылкость напрочь лишали каталонца воли. В такие мгновения она могла делать с ним всё что заблагорассудится, хотя до сих пор красавица не злоупотребляла своим положением. Она уже не была той застенчивой девушкой, с которой они впервые разделили ложе, и Родриго знал, что под ангельской внешностью скрывалась чувственная женщина, не только принимавшая его страсть, но и делившая с ним свою собственную. Это и льстило ему, и делало счастливым.
- Боже милосердный, ты меня сведёшь с ума. Ты с каждым днём становишься всё прекраснее.
Оставаясь в рубахе и штанах тёмно-красного бархата, он уселся на край кровати, увлекая Джулию к себе на колени. Предвкушение близости само по себе было сладостно, позволяя без суеты насладиться женской наготой, откровенными поцелуями и теми немногими фразами, которыми обменивались любовники, приберегая силы для иного, более наглядного проявления своих чувств.
Ожидание становилось нестерпимым, и Борджиа готов был опрокинуть девушку на постель, как раздался требовательный стук в дверь. Сперва он подумал, что так от желания бьёт в его висках кровь, но удивление на лице возлюбленной показало, что к ней и в самом деле кто-то решил наведаться в столь неподходящее для визитов время.
- Джулия, ты спишь? - голос Джованны Каэтани звучал ровно и не слишком громко, так, чтобы не разбудить ненароком. - Мне нужно поговорить с тобой.
Пара переглянулась. Гость, и в самом деле, был неожиданный. Первым желанием Родриго было притаиться, дабы вдова Фарнезе решила, что её дочь уже спит. Однако стук повторился.
- Я слышала, ты что-то сказала.
Стало понятно, что почтенная матрона так просто не отступит. Тяжело вздохнув, Борджиа, раздосадованный, сделал любовнице знак открыть дверь, но не раньше, чем он сам скроется из виду. Стараясь двигаться как можно более бесшумно, понтифик схватил свои вещи и исчез в небольшой комнатке, служившей его фаворитке гардеробной, перед тем успев запечатлеть поцелуй на её губах.
Отредактировано Александр VI (01-04-2016 10:28:25)
- Подпись автора
Поделиться701-04-2016 12:26:03
Джулия переводила растерянный взгляд с любовника на дверь.
Может, у Родриго и был большой опыт по части испаряться при появлении нежелательных третьих лиц, но молодая Фарнезе до сих пор ни разу не была в такой пикантной ситуации. Их связь была возмутительной, но никогда - тайной для тех, кого Родриго считал своей семьей. Адриана де Мила всегда тщательно следила за тем, чтобы любовникам было удобно и никто не нарушал их покой. Да никто из домочадцев и сам бы не стал этого делать, а уж людям извне вообще неоткуда было взяться в Санта-Мария-ин-Портико.
Приезд матери дал возможность узнать, как бывает, если в доме есть ходя бы один человек, не считающий нужным вести себя деликатно.
Справившись с растерянностью, Джулия, прижав ко рту одеяло, захихикала. Происходящее было настолько забавным, что она долго не могла остановиться, так что мадонне Джованне пришлось еще раз требовательно постучаться и крикнуть.
- Сейчас, я спала, - раздался приглушенный голос Джулии, которая, наконец, кое-как справилась с рвущимся наружу смехом.
Она надела рубашку и, стараясь сохранять сонный вид, побрела к двери.
- Мама? - она открыла дверь. - Тебя что-то встревожило? Что-нибудь случилось?
- Подпись автора
Поделиться801-04-2016 16:05:57
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
- Ты одна? - быстро окинув взором дочь, Джованна заглянула внутрь. - Джулия, я должна с тобой поговорить. Безотлагательно.
Не дожидаясь приглашения, мать шагнула внутрь. Ничто не выдавало присутствия третьего лица, постель была смята лишь с одной стороны, а юная обитательница покоев и в самом деле казалась заспанной.
- Закрой дверь, дорогая.
Мадонна Джованна в свои сорок четыре года ещё не растеряла былой красоты, и теперь, возвратившись в Рим после года отсутствия, не без удовольствия ловила одобрительные мужские взгляды, чего ей так не хватало в уединённом Каподимонте. Впрочем, с куда большим наслаждением она наблюдала за тем, как расцветала красота её дочери, и причиной тому была не только материнская любовь, но и холодный расчёт, пренебрегать которым, увы, она не могла себе позволить, не первый год неся на своих плечах всю тяжесть управления делами семьи. И хотя её старший сын Бартоломео был благополучно женат и успел обзавестись потомством, равно как и младший Анджело, лишь в этом их мужская сущность и сумела себя проявить. Они не унаследовали решительности и твёрдости своей матери, зато явно пошли в отца, человека доброго и отважного, но напрочь лишённого всяческого честолюбия. Исключение составлял её любимец Алессандро, иронией судьбы рождённый вторым и потому направленный по духовной стезе. Но и он, несмотря на дарованный природой светлый и цепкий разум, до недавнего времени предпочитал проводить время в студенческих попойках и походах к куртизанкам. Мать устроила сыну и дочери браки с представителями семейства Орсини, но Анджело словно и не понимал открывшихся перед ним преимуществ. Зато неожиданно для всех отличилась Джулия.
Когда в палаццо Борджиа мадонна Джованна впервые увидела своего зятя, её сердце защемило от тоски. Не по дням расцветавшая дочь заслуживала лучшего жениха, чем робкий, тщедушный, страдающий от заметного косоглазия Орсо. Но красавица Фарнезе была не первой и не последней, кого династические амбиции обрекали на столь странный союз, и мать надеялась, что новоявленная синьора Орсини Мильорати очень скоро найдёт утешение в детях.
Она едва не потеряла дар речи, узнав, что утешителем неожиданно выступил кардинал Борджиа. На свадьбе этот каталонский распутник, о похождениях которого вдова Пьерлуиджи Фарнезе была недурно наслышана, стрелял взглядом в рослую кареглазую жену кого-то из окружения своего приятеля Савелли, и ничто не предвещало, что его заинтересует юная новобрачная. Громом среди ясного неба прозвучало полное ехидства письмо её сватьи Мональдески, накануне позапрошлого Рождества пересказавшей ей свежую сплетню о связи вице-канцлера с белокурой красавицей. Первым порывом Джованны было отправиться в Рим и закатить скандал не только старому мерзавцу, но и его кузине, вопреки материнскому долгу, допустившей эту близость. Однако её внимание отвлекло другое письмо, на сей раз от Алессандро, радостно извещавшего родительницу о получении нескольких прибыльных бенефициев и должности папского протонотария. Это немного остудило праведный пыл почтенной матроны, догадавшейся, от кого исходила неожиданная милость. Окончательно примириться со случившимся ей помог полученный в день праздника ларец с золотыми флоринами и бумага из Апостольской канцелярии, согласно которой давний спор с соседями о размежевании земли под виноградники решался в пользу Фарнезе.
Поэтому, появившись в Риме прошлой весной, когда Джулия сообщила о своей беременности, мать сделала вид, будто ничего особенного не произошло и её будущий внук или внучка является Орсини по крови. Она даже нашла в себе силы держаться любезно с кардиналом, явно нагрянувшим в дом Адрианы, чтобы уединиться с её невесткой, но заставшим в её обществе ещё и старшую родственницу.
В середине августа всё переменилось.
Александр Шестой не стал отказываться от привычек, к которым имел склонность до своего избрания, и Джулия из любовницы кардинала вице-канцлера превратилась в фаворитку Папы. Здраво рассудив, к каким последствиям это могло привести, Джованна замерла в ожидании благ, щедрым дождём должных обрушиться на всё семейство Фарнезе, однако дорогими украшениями и нарядами осыпали одну только Джулию, особенно после рождения маленькой Лауры, на долю же новоявленной бабки пришлось ещё несколько незначительных подарков, тогда как прочие её дети могли теперь гордиться разве что родством с понтификом. Посчитав, что дочь, похоже, не стремится озаботиться насущными и такими очевидными вещами, женщина выдвинулась в путь, решительно настроенная открыть ей глаза.
- Нам никак не остаться вдвоём, всегда рядом кто-то, - с улыбкой посетовала Джованна. - Ты сегодня спишь в одиночестве? К тебе никто не приходил?
Отредактировано Один за всех (21-04-2016 09:35:03)
Поделиться902-04-2016 11:02:20
- Я не знала, что ты хочешь поговорить со мной наедине, иначе нашла бы возможность сделать так, чтобы мы остались вдвоем, - с легким недоумением ответила Джулия. - Да, здесь я одна.
Подобно многим, оказавшимся бы на ее месте, Джулия предпочла не лгать, а отделаться полуправдой и тем успокоить свою совесть. Родриго здесь действительно не было, если только под этим здесь подразумевать спальню и игнорировать гардеробную. На второй вопрос папская любовница предпочла вообще не отвечать, оставляя за матерью возможность сделать это самостоятельно так, как ей было бы приятнее.
В глубине души Джулия была удивлена неделикатностью мадонна Джованны. Ломиться в дверь, которую не открывают... Днем она вела себя с дочерью так, как все остальные: как с женой и матерью, в отношениях с мужем которой нет никаких особенностей. Ночь же высветила отличие мадонны Каэтани от, например, Адрианы де Мила. Если та подразумевала, что "мужем" ее невестки является Родриго Борджиа, который в Риме и может приходить ночью к своей жене, то Джованна пришла к дочери, муж которой был далеко, а значит и помешать любовной сцене было невозможно.
И вот теперь Родриго прячется, как юнец, в соседней комнате, а сама Джулия вынуждена настраиваться на разговор с матерью, хотя недавно еще готовилась совсем к другому времяпровождению и плохо теперь представляла себе, как будет поддерживать беседу.
- Так что это за беседа большой важности? - кашлянув, спросила Джулия, присаживаясь на постель.
Оказавшись лицом к матери, она неосознанно поджала и облизнула вспухшие от недавних страстных поцелуев губы.
- Подпись автора
Поделиться1002-04-2016 13:05:18
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
Тактичность не была сильной стороной мадонны Джованны. Она привыкла повелевать в маленьком мирке родового имения Фарнезе, не встречая ни сопротивления, ни явного неудовольствия домочадцев. Нынче же она полагала себя в достаточной мере уязвлённой, чтобы распоряжаться в доме, где её дочь едва ли не открыто предавалась прелюбодеянию с тем, кто считал себя вправе отпускать любое прегрешение.
Если бы она застала каталонца в спальне дочери, её бы это не остановило. Она была слишком сердита на Борджиа, вследствие чего не испытывала особого почтения к его сану, и не без удовлетворения сознавала, что смущает его.
- Джулия... - Джованна присела рядом с дочерью, сложив руки на коленях. Даже сама став матерью, та по-прежнему сохраняла девичью свежесть и грациозность, что одобрительно отметила про себя вдова Фарнезе. - Буду откровенной. Меня тревожит твоё нынешнее положение. Не стесняйся и говори как есть, это очень важно, моя дорогая дочь. Он ходит к тебе так же часто, что и прежде? Он так же пылок с тобой?
У неё не поворачивался язык называть Александра "его святейшество", к тому же и без подобного обращения было ясно, о ком сейчас идёт речь.
Отредактировано Один за всех (18-04-2016 21:06:40)
Поделиться1103-04-2016 01:25:00
"Он и сейчас здесь", - рвалось у Джулии с языка, но она, конечно, ничего подобного не сказала.
Она не очень понимала сейчас мать. Раньше мадонна Джованна никаких разговоров с ней не вела. Ее тревожит нынешнее положение дочери! Это было ново и неожиданно. Как и последующие вопросы. Джулия неожиданно для себя сильно покраснела. Как ни странно, но даже попытки Лукреции спрашивать что-нибудь об отношениях Джулии с ее отцом не смущали так юную любовницу. С Адрианой она была даже, может, иногда слишком откровенна. С матерью говорить о тайнах алькова было совсем непривычно и, что было важнее, совсем не хотелось. И дело было не только в Родриго, притаившимся в соседней комнате. В интересе Джованны было что-то слишком уж неприятное.
- А это имеет какое-то для тебя значение? - довольно холодно спросила Джулия. - Ты беспокоишься, что его святейшество станут ко мне равнодушны и потеря сильно меня ранит?
- Подпись автора
Поделиться1203-04-2016 02:00:12
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
- Боже мой, Джулия, конечно, нет, я верю в твою рассудительность, - досадливо поморщилась женщина. - И не говори мне, что ты влюбилась.
Строптивость дочери стала очередным сюрпризом для Джованны. До сих пор беспрекословно послушная, Джулия внезапно начала проявлять характер. То ли положение папской любовницы вскружило ей голову, то ли сказывалось дурное влияние каталонцев Борха и де Мила, то ли её дочь попросту досадовала, что её разбудили в столь поздний час, но, понимая, что у неё нет времени на воспитательные внушения, правительница Каподимонте прибегла к доверительному тону, наиболее подходящему для обсуждения столь интимного вопроса.
- Я хочу знать, не утратил ли твой поклонник интерес к тебе, моя девочка, - Джованна сжала ладонь той, от кого слишком много зависело, но которая словно нарочно отказывалась исполнить долг перед семьёй, такой естественный и непостыдный. - Уже за полночь, а ты в одиночестве. И это ты, самая красивая женщина в Риме.
Перед тем как заявиться в Санта-Мария, вдова Фарнезе измучила расспросами Алессандро, который, как она знала, водил дружбу с Чезаре Борджиа, а с прошлого года регулярно появлялся в курии. По всему получалось, что в данный момент у понтифика не было другой фаворитки, во всяком случае, никто о таковой не слышал. Отсутствие Родриго живой ум мадонны Джованны списал на иные причины.
- А ведь наступит миг, может, совсем скоро, когда ваши свидания сойдут на нет, и вовсе не из-за соперницы. Он уже в тех почтенных летах, когда желания мужчин постепенно начинают угасать. И что ты намерена делать, когда всё закончится? Вернёшься к Орсо? Или останешься здесь, в полной власти своей свекрови?
Отредактировано Один за всех (03-04-2016 22:15:21)
Поделиться1303-04-2016 11:36:57
Замечание о влюбленности Джулия пропустила мимо ушей, сделав вид, что приняла вопрос за риторический и не считает нужным на него отвечать. То, что она испытывала к Родриго Борджиа, было чем-то очень сложным. И гораздо более многозначным, чтобы можно было описать его одним словом. "Влюбилась" - это что-то из рыцарского романа, где мужчина и женщина почти не знают друг друга, виделись мельком и издалека. Если ты делишь с мужчиной почти каждый день постель, рожаешь от него ребенка и внимательно следишь за всем, что с ним происходит, переживая с ним его успехи, неудачи и разочарования, то это уже не так просто определить. А если сюда прибавить еще, что ваша связь хоть никого и не удивляет, но все равно вызывает возмущение, а тебя за глаза называют конкубиной, наложницей и христовой невестой, то все становится еще сложнее.
Но Джулия не хотела все это объяснять матери. Наверное, потому, что чувствовала - та спрашивает вовсе не для того, чтобы разобраться в сложностях переживаний своей дочери.
- Даже самая красивая женщина в Риме иногда проводит ночи в одиночестве, мама, - Джулия старалась не смотреть на дверь, за которой скрылся Родриго, и поэтому сверлила взглядом плечо Джованны. - Но этих ночей не стало больше в последнее время. Можешь не волноваться за отношение ко мне его святейшества. Если что-нибудь изменится, я подумаю, как мне поступить. Адриана не так уж плоха, чтобы бояться остаться с ней под одной крышей.
- Подпись автора
Поделиться1403-04-2016 12:36:56
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
- Ты останешься не одна, Джулия, теперь у тебя есть Лаура, - поправила её мать. - И ты обязана озаботиться её будущим. Ты же близка с Лукрецией, а она без стеснения носит имя своего отца, который давно признал её с братьями. Разве твоя дочь рождена не от него же? Или дети Ваноццы пользуются особыми привилегиями?
Джованна нарочно упомянула графиню деи Каттанеи, стараясь задеть самолюбие дочери. Ни одной женщине не хотелось уступать в сравнении с другой, пускай вторая была не столь юна и уже давно покинула спальню своего любовника, но, если верить слухам, оставалась близким понтифику человеком.
- Хуану досталась герцогская корона, Чезаре - архиепископ с немалым доходом, Лукрецию скоро выдадут за одного из Сфорца и станут именовать "ваша светлость". А что же Лаура? Неужели она не заслуживает столь же блистательной судьбы?
В том, что Александр не торопился узаконить этого ребёнка, вдова Фарнезе видела происки Адрианы. Дать ему имя Борджиа было равносильно тому, чтобы забить очередной гвоздь в крышку гроба репутации несчастного Орсино. У них с Джулией ещё могли быть дети, но в свои объятия он, в лучшем случае, получит не законную жену, а бывшую сожительницу Папы. Лицо же девочки, мирно спавшей в соседних покоях, слишком красноречиво напоминало не только о её матери, но и о вездесущем каталонце.
Поделиться1504-04-2016 18:53:41
Джулия нахмурилась. Она поняла, что совсем не хочет обсуждать Лауру и ее будущее со своей матерью.
- Мама, ты забыла, что кое в чем Лаура отличается от детей Ваноццы деи Каттанеи.
Имя некогда любимой женщины Родриго Джулия произнесла с особенным холодком. Он мог бы быть не только ее отцом, но даже дедом. Она родилась, когда кардинал Борджиа был уже мужчиной в самом расцвете зрелости и сердцевине карьеры, уверенным, удачливым и многого добившимся. Она могла бы быть женой кого-нибудь из его сыновей. И все-таки Джулия не любила напоминаний о том, что до нее у ее любовника было еще что-то важное. Ваноцца напоминала молодой Фарнезе о том, что не такая уж она особенная, всего лишь одна из.
Она могла бы поделиться с матерью некоторыми своими сомнениями. Например, что малышке лучше носить фамилию Орсини, в которой ей никто пока не отказывал. Когда она думала о будущем дочери, то именно тогда, а не в постели, особенно сильно понимала, что Родриго очень не молод. Он уже вряд ли сможет выдать замуж свою маленькую дочь за герцога, графа или даже богатого торговца. Если его не будет, то его имя не защитит ее. И одновременно, как матери, ей хотелось, чтобы положение ее дочери было однозначным, определенным, законным и правдивым. Если бы она была старше, то первые соображения перевесили бы, но Джулия была молода, а Лаура была ее первым ребенком.
И Родриго Борджиа слышал сейчас каждое ее слово.
- Лаура еще очень маленькая. Она еще не может выйти замуж, стать герцогиней или монахиней. Последнее особенно хорошо.
- Подпись автора
Поделиться1604-04-2016 20:30:10
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
- Ты её рожала не для монастыря, - резко оборвала дочь Джованна. Она начинала терять терпение, наталкиваясь на поразительное упрямство и слепоту Джулии. - Пускай он признает Лауру и найдёт ей подходящую партию. Судя по его виду, можно не сомневаться, что несколько лет наш тиароносец ещё проживёт. А значит, сумеет заключить брак по доверенности, это в его власти... Господи, Джулия, как ты можешь быть такой наивной?!
Не выдержав, женщина всплеснула руками. Ей хотелось схватить дочь и как следует встряхнуть её за плечи.
- Он же пользуется тобой! Когда старики желают вернуть себе молодость, увиваясь за юными дурочками, это им дорого обходится. А что этот лицемер? Подарил тебе несколько безделушек - и всё! Год, два, три, он умрёт - и с чем ты останешься?
Мадонна Джованна была из тех женщин, на кого не распространялись чары Родриго Борджиа. Он ей не нравился, а когда она представляла, что этот дородный каталонец вытворяет с её дочерью, то её неприязнь лишь усиливалась. Вдова Фарнезе утешала себя мыслью, что Джулия пала жертвой коварного обмана и соблазна. Держаться в рамках приличий она, тем не менее, умела и при встрече почтительно вела себя с понтификом, хотя больше предпочитала смотреть на отца своей внучки на новоотчеканенных дукатах.
- Тебя за глаза оскорбляют, твоя дочь растёт с клеймом бастарда, твоя семья вечно в стеснённых средствах, и только с этого святоши всё как с гуся вода!
Отредактировано Один за всех (04-04-2016 23:47:52)
Поделиться1705-04-2016 15:22:00
- Ну почему не для монастыря? - с неожиданно прорезавшей иронией спросила Джулия. - Дочь, ставшая монахиней, может позаботиться о том, чтобы отмолить грехи своих родителей, не так ли? У каждого в семье свое предназначение.
Она чувствовала себя так, словно ее лизали языки пламени. В соседней комнате все слышал Родриго. Мадонна Джованна затронула самое важное: Джулия не могла не думать о будущем своей дочери и том, как лучше его обустроить. Она принимала разные решения, хотела потребовать от любовника то одного, то другого, стремилась поговорить и каждый раз откладывала, потому что уже решенное начинало казаться не самым лучшим. Теперь же мать сводила на нет все ее старания! После того, как слова произнесены, уже сложно делать вид, что их не было, а значит и разговору быть в ближайшее время или... или наоборот, не быть, если Родриго сильно разозлится.
А негодовать было на что: мадонна Каэтани почти подсчитывала, сколько лет ему осталось жить. Может, в этом она и была права, но вот про гуся и воду она заговорила зря, потому что Джулия прекрасно знала, чего стоит Александру VI его высокое положение и каких ежедневных жертв от него требует.
- Так вот в чем дело? - Джулия с негодованием отодвинулась дальше от матери. - Ты подсчитала, что выгоды недостаточно, чтобы согласиться с тем, как живет твоя дочь? Может быть, ты сама придешь к его святейшеству и потребуешь от него разорвать эту связь?
- Подпись автора
Поделиться1805-04-2016 17:08:40
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
Воистину, всё, к чему прикасались каталаны, делалось порченым. Джованна вспомнила, как ещё в детстве слышала рассказы о мерзостях, что творили соотечественники Папы Калликста, и теперь не без горечи вынуждена была признать, что их тлетворному влиянию спустя столько лет подверглась и её родная дочь.
- Если бы он был здесь, я бы высказала ему всё это в лицо, даже не сомневайся! - почти крикнула она, но, быстро взяв себя в руки, вновь понизила голос. - Сорванный цветок не вернуть к первозданному виду. Так что прекрати мне дерзить и лучше прислушайся к моим советам.
Вдова Фарнезе несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. В приоткрытое окно пахнуло предгрозовой свежестью.
- Поговори с ним о Лауре. Попроси назначить вам обеим содержание, постоянное, чтобы ни тебе, ни малышке не пришлось зависеть ни от его капризов, ни от милости Адрианы. У него до сих пор огромный счёт у Спанокки, все это знают, так почему бы ему не завести такой же на твоё имя. И упомяни Алессандро и других братьев. В конце концов, - усмехнулась женщина, - его дочь - их родная племянница, а они по-прежнему остаются провинциальными сеньорами.
Поделиться1906-04-2016 13:25:46
Джулия была не так глупа, как думала ее мать, и она думала поговорить с любовником о том, чтобы он постарался защитить ее и свою дочь. Она пока не очень представляла себе, как это сделать, потому что опасалась выглядеть слишком корыстолюбивой или заинтересованной и что это может отвратить Родриго. К тому же у нее, матери маленькой дочери, были и другие заботы. С момента рождения Лауры прошло только полгода, то есть шесть месяцев постоянных тревог и волнений, когда ночью поднимаешься, чтобы послушать, дышит ли ребенок, и сотни раз на дню расспрашиваешь няню о куче мелочей.
И не так она хотела дерзить своей матери. Возможно, она поговорила бы с ней более откровенно, но за дверью был Родриго. Интересно, откровения мадонны Джованны не вынудили его на время позабыть собственную жизнерадостность и иронию? Что он вообще думает?
Такие мысли не способствовали разговору. Джулия сидела, как на иголках, и мечтала только об одном - чтобы ее мать ушла. От последних же слов ее мадонна Фарнезе подпрыгнула на месте.
- Ах вот оно что, - протянула она, одновременно вздыхая с облегчением.
Как бы это ни выглядело, но откровенная корысть матери была легче, чем ее попытка спрятаться за заботами о внучке.
- Значит, ты приехала, чтобы попросить у Родриго подарков для остальных сыновей? Хорошо, я обещаю тебе поговорить о них.
Джулия решила обещать все, только бы разговор побыстрее закончился.
- Подпись автора
Поделиться2006-04-2016 15:35:05
- Homo ludens
: и в этом мое предназначение
- Твои братья сумеют защитить тебя, если что-то случится. И чем больше ты им поможешь сейчас, тем надёжнее будет их поддержка в будущем.
Хоть в этом одурманенную девочку не пришлось убеждать. Мадонна Джованна вздохнула, прислушиваясь к далёким раскатам грома. Разговор был не из приятных. Она искренне верила в то, что радеет о благе дочери, крошки Лауры и прочих своих детей. Раз Провидению было угодно уложить жену Орсо в постель Борджиа, то почему бы Небесам за это не воздать всему семейству Фарнезе сторицей, тем более что в обязанности старого развратника входили переговоры с высшими силами.
- Из Анджело получился бы хороший кондотьер, - задумчиво проговорила женщина, беря в руки кручёные шнуры из белых и золотистых шёлковых нитей, одиноко лежавшие рядом со складками её платья. - Бартоломео... ему бы подошёл пенсион или комменда.
Старшего сына, неуклюжего увальня, было невозможно сдвинуть с места. Он даже в седло садился без особого желания, предпочитая проводить время в безделии и тем самым ввергая мать в отчаянье.
- А для Алессандро вряд ли составит труд найти подходящую епархию, - улыбнулась Джованна, мельком глянув на небольшую дверь. - С годовым доходом в восемь-десять тысяч дукатов. Если же к этому ещё и присовокупить место в Коллегии... Твоему брату будет очень к лицу красное облачение, Джулия. Не сомневаюсь, его благодарность и преданность Папе не будут знать границ.
