Солнце уже садилось. Его еще можно было видеть в узкой светлой полоске, которая жалась к горизонту, выше же небо набухало уже темными тучами, предвещавшими ночной дождь. По узким и грязным улицам Браччиано, мимо низких и высоких домов самого разного пошиба, но одинаково подступавших к самому подножью возвышавшегося над городом замка, продвигалась группа всадников.

Тот, кто ехал вторым, несмотря на теплую погоду, был закутан в темный плащ. У одной из выбоин его лошадь оступилась и неуклюже наклонилась, но быстро выпрямилась. Однако на несколько коротких мгновений полы плаща разошлись, и в них мелькнуло красное сукно. Если не видеть этого короткого момента, то можно было только догадываться, кто скрывается под темным облачением и почему к этому человеку, на голове которого темный священнический головной убор, так уважительно обращаются другие. В этих других же, включая того, кто ехал первым, без труда любой признавал швейцарских наемников. С их стороны было уже определенной смелостью ездить такой малочисленной группой, ведь уже не раз и не два на солдат армии короля Карла совершались нападения, подчас весьма наглые и всегда заканчивавшиеся не просто грабежом, но убийством - итальянцы были злы за резню, к которой были непривычны и которую устроили им воины франкского короля, и мстили тем же. Но здесь, во владениях баронов Орсини, они могли пока еще чувствовать себя спокойно.

Лицо закутанного в плащ человека напоминало маску, обычную для того, кто вынужден скрывать свои чувства, но порядком утомился этим и ждет подходящего окружения, чтобы иметь возможность высказаться.
У кардинала делла Ровере и впрямь накопилось очень много слов. Его ненависть к Александру VI всегда была велика, но смогла возрасти еще в разы по мере того, как он разочаровывался во французском короле. Волна событий, стоившая итальянцам очень многого, готовилась схлынуть, не принеся лично Джулиано ничего. Он оставался тем же, кем и был до военной кампании Карла VIII. Его пока не уносило в пропасть, но и не возносило на вершину. Он был слишком зол и целеустремлен, чтобы только благодарить Бога за первое.

- Его преосвященство кардинал делла Ровере, - не понижая голос, ответил на вопрос стражников возглавлявший кавалькаду швейцарец.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

У каждого человека, облаченного в сутану или мантию, есть слабости, которые не подходят к его положению, но от которых он не в силах избавиться. Кардинал делла Ровере был человеком желчным, непримиримым, злопамятным и не имел склонности прощать и забывать. Не раз и не два он поминал кардиналу Орсини, как, благодаря его стараниям, ненавистный каталан занял престол Святого Петра. Поминал не ради материальной выгоды, а исключительно потому, что считал справедливым теребить раны, нанесенные человеку его ошибками.
Но сегодня Джулиано не собирался давать изливаться желчи, потому что теперь чувствовал себя проигравшим. В этой игре он ставил на французского короля, но расчет оказался ошибочным. Вины за собой кардинал не чувствовал, потому что в любом случае у него не было другого выбора - Карл Валуа был его единственным возможным сильным союзником в борьбе с Родриго Борджиа, так что его ставка была единственной возможной. Но это не приносит утешения, если ты видишь, как она доказывает свою ложность.
- Ваше преосвященство, - Джулиано выпростал из-под красного облачения руку в приветственном жесте. - Я с плохими новостями.

Отредактировано кардинал делла Ровере (26-02-2016 11:40:06)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Совсем, - коротко бросил делла Ровере.
Войдя в кабинет кардинала Орсини, он скинул плащ и сел в кресло.
- Король Карл покинул Неаполь.
После долгого молчания Джулиано сказал самое главное и сразу сник. Только что в кресле находился подтянутый и решительный мужчина, и вот уже сильно постаревший и подавленный.
- Он оставил гарнизон и намерен вернуться, но...
В этом "но" было все. Месяцы, проведенные в землях Карла Валуа и потраченные на то, чтобы уговорить его выступить в Италию. Недели похода, недели интриг в Риме в попытках созвать консисторию и сместить Александра VI. Бешенство от того, как этот коронованный уродец, подпав под влияние понтифика, покинул Рим, не добившись от того ничего, кроме пространных обещаний, с которыми корона Неаполя так же бесполезна, как если бы их обещала нищенка со ступеней собора Святого Петра. И еще недели бессильного наблюдения за тем, как франки в Неаполе делают все, чтобы из встреченных восторгом друзей стать для неаполитанцев ненавистными врагами.
- Может, он и верит себе и своим намерениям, но мы себе этого позволить не можем.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Чтобы не прятаться, нам надо придумать что-нибудь такое, чтобы у его святейшества не было возможности нападать. Надо, чтобы ему пришлось защищаться.
Легко сказать, но сейчас Родриго Борджиа, взявший себе имя Александра, был сильнее, чем когда-либо. Не потому, что у него была большая армия (которой у него, вообще говоря, не было, можно сказать, совсем), но потому что он умудрился остаться победителем, где это не получилось бы ни у кого другого.
- Я давно не был в Риме, но даже не сомневаюсь, что его там сейчас обожают. Он не дал ничего королю Карлу, кроме туманных обещаний, за весь пучок которых я бы не дал и медной монеты, но вынудил его уйти. Рим свободен от франков! Римляне в восторге. Его святейшество сейчас исполин, как и полагается понтифику. Чтобы это изменить, надо остальных сильно напугать. Франками их сейчас не запугаешь. Швейцарцы покидают ряды Карла, прочие же тише воды и ниже травы. Эта "неаполитанская болезнь" сделала больше, чем все проповеди.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Если бы... - задумчиво откликнулся делла Ровере.
Его передергивало от одной мысли, что каталан Борха чувствует себя в Вечном городе, как рыба в воде.
- Почему ему все сходит с рук?
Вопрос прозвучал чуть ли не по-детски обиженно. Кардинал делла Ровере отказывался видеть в удачливости Родриго Борджиа благосклонность к нему небес. Не больше чем искушением для всех живущих.
- Римляне поют ему благодарность, потому что счастливы, что ушел король Карл. Но он ушел не потому, что его вынудил их святой отец, а потому что король спешил в Неаполь и не мог терять времени. Он как раз задержался из-за недальновидного поведения понтифика. Теперь в городе вспоминают грабежи и благодарят Александра, а между тем их прекратил его величество тем, что показательно повесил пойманных мародеров.
Сейчас кардинал делла Ровере даже не возмущался, а скорее брюзжал. Он с презрением высказывался о людской ограниченности, привыкшей не искать за следствием истинную причину, а хвататься за первую попавшуюся, которая почему-то показалась приятной.
- Но благодарить понтифика приятнее, чем завоевателя, я понимаю, это вселяет надежду в будущее. Защитил раз - защитит и другой. А между тем в другой раз может быть хуже с совпадениями или не быть их вовсе. Да, вот именно другой бы раз нам и пригодился, ваше преосвященство. Он бы разжег пламя, опалил бы. Может, и сжег дотла. Но его пока не предвидится, - Джулиано поднял глаза на Орсини и удивленно приподнял брови. - Или у вас другое мнение?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Каталаны творят кое-что похуже черных месс, - с пылким убеждением вставил свое слово делла Ровере. - Они принесли нам смуту и постоянные неприятности.
Он хорошо помнил, о каком давнем разговоре шла теперь речь. Беседа та была в один из первых дней конклава, когда он, кардинал делла Ровере, очень не зря заподозрил кардинала Орсини в слишком тесных совместных планах с тогда еще кардиналом Борджиа. И он оказался прав. Прошло не так и много времени, а как все изменилось.
Джулиано мог бы попомнить собеседнику тот разговор, но, несмотря на язвительность, теперь был великодушен. Кардинал Орсини очень разочарован в том давнем решении, а лучше наказания и, главное, понятнее, и быть не может.
- Слухи - это хорошо, - кивнул он. - Но кто их будет распускать? Не мы же с вами, ваше преосвященство? - губы делла Ровере изобразили нечто вроде усмешки. - Тут нужен некто достаточно смелый, даже наглый. Кто чувствует себя в своей тарелке там, где веселится чернь. И в то же время тот, кто не предаст нас с вами. Вы знаете такого?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Да, я припоминаю вашего племянника, кардинал Орсини. А ведь это отличная мысль!
Делла Ровере деликатно кашлянул. Учитывая все, что было сказано за этот разговор, соображение о том, что Лучано Орсини подходит, вряд ли можно было счесть комплиментом как самому Лучано, так и всей его родне. В любой семье есть паршивая овца, при одном упоминании о которой кривятся и стараются перевести разговор, и Лучано был как раз такой. Его постоянно пребывание в сомнительной компании и за сомнительными же похождениями было бы половиной беды, если бы он пребывал еще хотя бы иногда в какой-нибудь другой и за другими же делами.
Но именно такой им теперь и был нужен. С какими бы задатками мерзавца не был этот юнец, он был одним из Орсини. И делла Ровере был уверен в том, что он не предаст свою семью. Нужны слишком большие основания, чтобы допускать в любом человеке даже такую гнусность.
- Если ваш племянник поможет нам в этом без сомнения богоугодном предприятии, ему спишутся многие прегрешения. Но сможете ли вы вызвать в скором времени сюда, в Браччиано?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Некоторые молодые люди считают, что возвеличивают имя тем, что мешают его с грязными делишками. Им они так искренне нравятся, вот они и уверены, что их оценят и другие.
Делла Ровере старался говорить снисходительно. Что ни говори, а юнец Лучано был родственником кардинала Орсини. Тот мог ругаться на него, сколько ему угодно, но не терпеть такой же вольности от других. Но все-таки легкое презрение в речи кардинала определенно звучало. Джулиано сам с юности знал, чего хочет, и шел к цели, не размениваясь на мелочи. Его лестница вела вверх, и он не скрывал осуждения в отношении тех, кто не сходил с горизонтали, особенно если она лежала в пыли.
- Что же, будем считать, что его пребывание в Браччиано - не только совпадение, но и добрый знак свыше!
Кардинал делла Ровере любое удобство расценивал знаком того, что он на верном пути, но препоны за намек, что надо бы свернуть, - никогда.
- Я согласен с вами, кардинал Орсини. Вашему племяннику не к чему знать о том, кто еще посвящен в то, что вы назвали поручением. Пусть это останется нашей с вами тайной.

Отредактировано кардинал делла Ровере (31-03-2016 17:03:38)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Лучано Орсини спал тем сном, каким спят или праведники, которых не тревожат грехи за их отсутствием, или грешники, которые обладают счастливым даром не задумываться о цвете собственной души. Лучано безоговорочно принадлежал ко второму типу.
Объясняясь с дядюшкой, что вдруг привело его в родовое гнездо, он постарался напустить туману, за которым с трудом можно было разглядеть намек на долги.
Лучано играл, играл азартно. Неизвестно, остались ли еще в Риме любители игры и мошенники всех мастей, которые не знали бы, что если как следует напоить этого отпрыска Орсини, то можно втянуть его в игру по безумным ставкам. Лучано был слаб к алкоголю, и в состоянии сильного подпития сумма в десять дукатов у него мало отличалась от размера приданного дочери богатого флорентийского торговца. В этот раз он гульнул с особенным размахом. Таким, что, проспавшись, решил сбежать из вечного города под опеку Браччиано, где подумать, как выпутаться, другими словами - как задобрить и упросить родственников дать ему денег. Собственный годовой доход у него истлевал задолго до истечения половины года. Что рано или поздно ему что-нибудь дадут, Лучано не сомневался, и эта уверенность, надо заметить, всегда помогала ему жить, не позволяя жизненным неурядицам портить сон, аппетит и жажду удовольствий.

В этот раз его сон длился ровно десять часов и, может быть, получилось бы поспать и подольше, но Лучано разбудила жажда. Проснувшись, он с трудом разлепил глаза и, приподнявшись, позвал слугу. Голос был слабым, как у мыши, и срывался с писка на подхрип, но слуга все-таки появился.
- Эй, как тебя там? - спросил Лучано, мутно пытаясь разглядеть в сумерках двоящееся лицо вошедшего. - Вина принеси, да побольше.
Ему даже не понадобился бокал. Он с видимым наслаждением приложился к горлышку кувшина и разом выдул половину.
- Сейчас, - икнул он. - Просветлеет.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия