То, что какой-то мужчина в летах обратил внимание на Элизу, воодушевило Алессину, не до конца уверенную в успехе их затеи. Товарки, конечно, говорили, что церковь подходит для знакомств ничуть не хуже других мест, но, наверное, всё дело было в счастливом случае. И юной спутнице этот случай, возможно, представился. Опытный взгляд куртизанки (хотя Лисичка и старалась, чтобы её взгляд не показался незнакомцу неприятным или наглым) определил в подошедшем человека достаточного солидного и, судя по всему, серьёзного. Такие не раздают любезности направо и налево каждой более-менее понравившейся женщине. Даже если у этого мужчины неподалеку стоят жена с детьми или он не пожелает продолжить знакомство, всё равно знак внимания должен был быть Элизе приятен. Несмотря на все свои драгоценности и пышные наряды, Лисичка не забывала, что она происхождения самого низкого, значит, любой из тех, кто посещает её дом, несравнимо её выше. Каждая куртизанка это понимала и будущая в их числе.

Решив, что легкое вмешательство пойдет только на пользу, Алессина подвинулась на скамье:

- Сядь поближе, Элиза, - предложила она, - на краю тебе, наверное, не слишком удобно.

«Возможно, тот, кому понравилась Элиза, присядет рядом», - думала куртизанка. Насчёт своей удачи она не была так уверена – убедилась, что попусту боится вести себя в церкви слишком уже легкомысленно, а по-другому просто не умеет. Наверное, другие жрицы любви умудрялись играть более тонко, привлекая чужие взгляды. Или более смело.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Алессине польстило уважительное обращение. Обычный круг её общения, разумеется, включал немало ученых людей – начитанных, свободно изъяснявшихся по латыни, цитирующих на память античных философов – но за пределами её дома и домов подруг, отношение к куртизанкам было достаточно презрительное. Любой в этой церкви мог оскорбить Лисичку, если бы распознал в ней женщину нецеломудренного нрава, так что вежливость незнакомца была приятна вдвойне. Впрочем, он, скорее всего, ещё не понял, с кем имеет дело. А, может быть, и вовсе подсел к Элизе – из чувства соперничества с тем, кто бросил на него укоризненный взгляд.

- Я ничуть не возражаю, - отметила она, скромно поправив юбки, но вместе с тем посмотрев на собеседника с явным интересом. – Христиане должны быть снисходительны друг к другу, особенно в таком месте.

Разумеется, будь на месте Даниэле какой-нибудь дряхлый старик или пышная матрона, Лисичка и не подумала бы о снисхождении – сначала её даже раздосадовал тот факт, что на место, предназначенное для Элизы, сел кто-то другой – но незнакомец ей понравился. Уверенный в себе и хорошо сложенный – прекрасное соседство для церковной службы. Именно поэтому слова, которые бы в устах монахини звучали бы сухо, были произнесены куртизанкой мягко и с некоторой ноткой игривости. Хотя слишком развязно вести себя Лисичка по-прежнему остерегалась – из страха перед людским, да и в глубине души Божьим гневом.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Алессина было засмеялась, но вовремя вспомнив, что находится в церкви, ограничилась улыбкой. Благосклонной улыбкой – ведь, судя по тому, что её собеседник поддержал разговор, он был настроен продолжить знакомство.

- О, нет, зрение не обмануло вас, - сказала она, понизив голос до шепота, - я здесь, действительно, в первый раз. Обычно я посещаю мессу в храме возле дома, но эта церковь так привлекает взгляд, что невозможно было отказаться от искушения прийти сюда в воскресенье.

Лисичка могла повести себя куда смелее, но, знакомясь в храме впервые – осторожничала. Намекнуть молодому мужчине о том, кем она является на самом деле, всегда можно успеть. К тому же он был довольно хорош собой и вполне мог иметь красивую любовницу. Зачем платить за то, что можно получить бесплатно?

- Я здесь новая прихожанка, - Алессина имела вид словно бы смущенный, но при этом в глазах и уголках губ играло легкое лукавство, - и никого здесь не знаю. А вы, вероятно, знаете многих из присутствующих? Часто здесь бываете?

Вопрос являлся лишь предлогом, поводом продолжить разговор и узнать чуть больше о том, кто имел недурные перспективы стать ночным посетителем её будуара. По опыту Лисичка знала, что в большинстве случае люди любят поговорить о себе, стоит только начать слушать. Порой это было скучно – бывают ведь и занудные собеседники! – но мысль о том, что, возможно, они разделят нечто большее, чем узкая церковная скамья, наполняла душу Алессины весьма приятным предвкушением и примиряла с будущим возможно не очень занимательным рассказом.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Судя по всему, собеседник стал догадываться о том, с кем он разговаривает, и её это вполне устраивало. Женщина, не желающая приключений или имеющая намерения распалить вожделение поклонника ожиданием, конечно, предпочла бы беседу на расстоянии, а уж на вольность собеседника и вовсе бы рассердилась, но у куртизанок закон был другим. В вечном городе продажная любовь цвела пышным цветом – разыгрывать из себя недотрогу было бы слишком большой роскошью. Впрочем, являть распущенность в храме Лисичка тоже не хотела (пусть её манеры и речь – плод долгих трудов наставницы – говорили сами за себя, не позволяя заподозрить  принадлежность к кругу уличных проституток), так что – из чистой осторожности – отодвинулась от Даниэле. Уста её при этом не выразили никакого возмущения и слегка кокетливо улыбнувшись собеседнику (улыбка была быстро спрятана  за молитвенник от чужих глаз, но тот, кому она предназначалась, должен был её заметить, по подсчётам Алессины), куртизанка сказала:

- Да, так беседовать значительно удобнее. Вы, судя по всему, человек быстрого ума и находчивости.

Похвала никогда не бывает лишней, тем более что молодой мужчина, действительно, медлительностью не отличался и тугодумом не был. «Любопытно, во всех ли делах он так быстр?» - подумала Лисичка (от фривольных мыслей в церкви кружилась голова, такое богохульство было куртизанке в новинку), но взгляды окружающих становились все недоброжелательнее, и это было верным знаком того, что разговор следует пресечь. Пусть на время.

- Но, думаю, нам не стоит мешать других прихожанам, - прошептала она негромко, с видом полной добропорядочности и степенности, - стоит послушать священника.

Слов священника Лисичка сейчас не слышала, но надеялась, что ни рыжеволосой Иезавели, ни (тем паче) раскаявшейся блудницы Марии Магдалины в проповеди не упомянут. Подобный поворот событий Алессина расценила бы как явное предостережение небес и, пожалуй, не на шутку бы испугалась.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Разговор пора было заканчивать – беседы между прихожанами не редкость в церкви, но Алессина опасалась, что какая-нибудь недобрая женщина смекнет, что в ряды добропорядочных матрон затесалось что-то совсем противоположное по части нравственности. Незнакомый мужчина – она ведь даже имени у него не спросила – уже догадался (до чего призывно посмотрел!), значит, могут догадаться другие.

- Я буду ждать этой беседы, мессер, - сказала она негромко и одними губами произнесла, - и всего остального тоже.

Для Лисички было впервые сговариваться скрытно – обычно мужчины, которые проявляли к ней свой интерес, не откладывали разговор с ней надолго и не прибегали к иносказаниям. Это придавало особую пикантность её новому знакомству, а взгляды незнакомого мессера будоражили кровь. Кажется, Алессина начинала понимать, что находили куртизанки в этой «охоте» в святых местах. Безусловно, забота женщины легкого поведения – доставлять удовольствие, но как же, спрашивается, быть веселой, если в жизни нет радостей? Про себя Лисичка подумала, что даже если молодой человек – обманщик и уйдет от неё, ничего не заплатив, она в накладе не останется. Неприятный осадок, который остался от разговора с бывшим покровителем, испарился без следа – Алессина вновь чувствовала себя красивой и желанной.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Больше нарушать тишину не требовалось – они с незнакомцем достигли взаимопонимания, и можно было уделить время проповеди. Вот ещё одно отличие церкви от веселого вечера – невозможность уединится тогда, когда этого только захочется. Ответив на легкомысленное подмигивание молодого мужчины не менее легкомысленной кокетливой улыбкой, Алессина слушала священника, раздумывая над тем, что будет дальше. Определенно, незнакомый мессер подойдет к ней после службы, чтобы условится о встрече, любопытно, как скоро она произойдёт?

Увлеченная приятными раздумьями, Лисичка вдруг вспомнила, что совсем забыла о своей спутнице. С некоторым беспокойством она посмотрела в сторону Элизы, но девушка, казалось, не испытывала никаких неудобств от отсутствия внимания со стороны старшей подруги. Успокоившись, Алессина всё же – когда прихожане встали для того, чтобы подойти и получить причастие – взяла Элизу под руку (чтобы не потерять в толпе) и шепнула ей:

- Кажется, нам обеим улыбнулась удача. Что скажешь?

Конечно, знак внимания, который мессер в летах оказал воспитаннице Рондине был довольно мимолетным – Лисичка сама первая не одобрила бы Элизу, вздумай та продолжать знакомство с каким-нибудь мужчиной без ведома наставницы – но девушке, ещё не простившейся с невинностью, сам факт того, что её заметили, уже должен был быть приятен. А уверенность в себе значит так много в деле покорения мужских сердец...

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни