...
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Si vis pacem, para bellum » От судьбы не убежишь, лишь встретишь смерть уставшим. 04.01.1495. Рим
...
Бьющий в лицо морозный ветер вогнал обратно рвущиеся из души ругательства. Если бы сбылась даже малая толика пожеланий, провалилась бы Кьяра прямо в Преисподнюю, а уж черти придумали бы, как с ней позабавиться.
Огненные всполохи за спиной, тревожное ржанье лошадей, рядом - тяжелое дыхание женщины; можно не оборачиваться, и без того слышно, что следом скачет. Но Рябой все-таки оглянулся... Перехватило дыхание, позади адово пламя, но вроде погони нет. Не веря - не таковы дружки, чтобы легко упустить добычу - и досадуя на то, что мешки с деньгами у женщины, гаркнул:
- Не отставайте, мадонна, жить хотите, не отставайте.
Один бы ушел, но разве для того все затевалось? Губы зашевелились в молитве, даже душегубы в Господа веруют, надеются, на чудо.
- Нам бы только оторваться, схорон есть, - продолжил, перекрикивая ветер. Не ее успокаивая, молясь. И услышал бог, услышал, не иначе, проснулись обыватели, отвлекут дружков. Против вил в умелых руках и стилет не поможет.
Рискуя упасть, выпростал руку, перекрестился - спаси и сохрани - и пришпорил коня.
- Гонииииииии.
Это только говорилось "гони", а совершать верховые поездки Оттавии приходилось в своей жизни очень нечасто, поэтому "гналось" довольно медленно, несмотря даже на собственный страх. Все время казалось, что кто-то совсем близко сзади, и еще чуть-чуть, и его цепкие руки схватят ее за развевающиеся из-за спавшего капюшона волосы. Она только старалась не упускать из виду Бенито, все время норовившего ускользнуть в темноту. Сначала Оттавия ничего и не видела, кроме спины подпрыгивающего на лошади впереди всадника. Едва не упустила, как он вдруг свернул куда-то вбок, будто в канаву или в обрыв, но оказалось, что там едва приметная тропинка. Тут же поехали тише, потом еще и, наконец, когда Бенито обернулся и посмотрел назад, удовлетворенно хмыкнул, вообще остановились. Оттавии удалось отдышаться и обернуться - сзади никого не было. Чудившийся стук копыт оказался эхом, а шуршала ее собственная юбка, потому что на лошадь ее подсаживали впопыхах, было не до того, чтобы устроиться удобно и как следует укрыться плащом.
- Никого нет, - выдохнула Оттавия и огляделась.
Вдалеке темнели в лунном свете крыши домов, тесно лепившихся друг к другу. Были видны редкие - все-таки поздний час - но огни.
- Мы же скакали к Риму! - запоздало осенило ее, и она со страхом посмотрела на Бенито. - Что ты задумал?
Рябой придержал жеребца, не торопясь убрал со лба влажные волосы: январь, а вспотел, да так, что одежда заскорузлой коркой подмерзла, и осклабился в ответ:
- Вроде бы оторвались, Ваша светлость, - тон был почтительным, как и положено в разговоре с герцогиней, но без подобострастия. Острые кинжалы бывших подельников сейчас были опаснее имени Борджиа.
- Скажите мне, мадонна, где сейчас безопасней всего? - взглянул серьезно, радуясь темноте, что скрывала алчный блеск глаз. - Как вы думаете, где прежде всего искать будут?
Говорил неторопливо, взвешивая каждое слово, готовый при первом же ее движении броситься вперед, перехватить за поводья. Помолчал и со значением добавил:
- Где угодно, только не в Риме.
Жеребец, послушный воле седока, шажок за шажком, приблизился к гнедой. Бенито вроде как между прочим, потрепал кобылу по холке.
- Не знаю, от кого и зачем бежите, но сейчас пускаться в путь опасно. Есть место надежное, пересидим, а там уж видно будет.
Движение и поводья в руке, теперь можно расслабиться, никуда добыча от него не денется.
- Никто меня искать не будет! - убежденно воскликнула Оттавия. - Все, я уехала...
И прикусила язычок. Ее, может, и не будут, а вот герцогиню Пезаро, каковой ее считает Бенито, точно бы искать стали. Так что делает он все правильно, только... она-то не Лукреция Борджиа! Ей точно нужно гнать от Рима во весь опор... Чтобы случайно не нашли. Случайностей в жизни Оттавии Берти было в последнее время много, и сложно сказать, чтобы они были на ее стороне, скорее уж наоборот. Может, признаться? Объяснить все, как возможно. Наемник таких приключений не осудит, может, даже наоборот. Нет, нельзя все-таки. Имя монны Лукреции может быть защитой. На папскую дочь руку поднимать боязно.
- Или будут... Убежать сложно, так я тебе за то деньги и предлагала. Восемьсот дукатов не платят за обычную поездку. Это плата за невозможное. А искать меня перестанут еще нескоро. Не сидеть же мне здесь несколько месяцев? И где вообще это убежище?
При мысли о том, какое пристанище ей мог найти наемник, Оттавия не обрадовалась, ибо воображение живо нарисовало ей что-то чудовищное, кишащее крысами, мерзкими обитателями самого дна, где денно и нощно совершаются всякие непотребства, о которых приличным людям и слушать заткнув уши нельзя.
Рябой соскочил на землю, потрепал жеребца по крупу, тот в ожидании угощения ткнулся влажным носом, недоуменно фыркнул. Наемник лишь руками развел - прости, приятель, не до того было. Теперь, когда взгляд не застила близость наживы, а дружки были достаточно далеко, чтобы перевести дух, вернулась обычная подозрительность. Что-то тут не складывалось... Зачем папской дочери убегать из Рима - хотя слухи разные ходили, но вот зачем потом прятаться и от мужа - это было совсем непонятно.
- Дайте отдых лошади, Ваша светлость, - сказав равнодушно, вроде бытово, протянул руку. Цепкий взгляд - ни украшений особых, хотя это ни о чем не говорит, кто ж в дорогу наряжается, к чему судьбу испытывать. Наемнику это было хорошо понятно, но чувство тревоги, так часто выручавшее его, не отступало.
"По-моему, мадонна, вы не та, за кого себя выдаете", - сначала с досадой - оказать услугу сильным мира сего не помешало бы, но быстро подумал, что деньги из рук неизвестной, ничуть не хуже, чем полученные из рук правительницы Пезаро. Да и можно ли ждать благодарности от Борджиа. А с той, кого не будет защищать сам понтифик, глядишь, и больше проку будет. Сейчас бы проверочку устроить, но только как? Не сводила судьба с герцогинями-то.
Помогая женщине спешиться, Бенито - какой же я неловкий! - задел локтем вожделенный мешок, заслышав глухой звон, не без труда скрыл ухмылку.
- Доверьтесь мне, мадонна, - взовьется ли, что не так обратился? - За восемьсот дукатов я буду беречь вас, как зеницу ока, - ни слова про схорон, женщины только языком болтать горазды. - До сей поры я вас не подводил. Позвольте уж отработать свои деньги.
"А заодно и понять, что вы за птица", - добавил уже про себя.
Дать отдых лошадям... еще одно промедление. Все пошло совсем не так, как она хотела, вернее, как могло бы быть в самом благоприятном случае. Что же... случай оказался менее благоприятен, хотя и считать его совсем плохим резона пока не было. Опершись о плечи помогающему ей сойти Бенито, Оттавия поймала его взгляд: пристальный, в котором было и сомнение, и догадка, и сознание того, что она полностью в его власти. Словно вторя этому взгляду, зазвенели монеты. По плечам прошел холодок, обратился невидимыми льдинками, скатившимися по спине. Она полностью во власти этого неизвестного ей человека. Он тоже о ней ничего не знает, кроме того, что у нее есть деньги. А больше ему и не надобно.
- Хорошо, Бенито, я доверяю твоему ... опыту, - величественно, словно у нее правда была возможность выбирать или приказывать, согласилась Оттавия, соображая, воспринимать ли обращение "мадонна" как намек или как пустую оговорку.
Только не доводить до того, чтобы ему пришлось применить силу или, забрав все, сбежать. Остаться здесь без всего, на милость любого случайного путника - нет хуже. А этот... бросить сразу не хочет и слава богу. Может, и правда поможет. Успокоившись этим соображением, Оттавия добавила:
- Я последую за вами. Только не будем слишком долго здесь задерживаться.
Вроде все, как и было до того: и тон по-прежнему почтительный, и обходительность, но все-таки что-то неуловимое, почти незаметное, появилось во взгляде наемника.
- Если Ваша светлость позволит... - насмешки - на кончике ножа, не придерешься, - так для безопасности было бы лучше обращаться без титула, - вроде как виновато склонился, не сумев скрыть хищный оскал, и добавил уже про себя. - ...присвоенного титула.
Рябой еще не понял, кем на самом деле была его спутница, но теперь точно уверился - кем-кем, а Лукрецией Борджиа она точно не была. Для герцогини Пезаро самое безопасное - под крылышком у Его святейшества. Разные слухи ходили об отцовской любви, но даже если и лгали люди про слишком уж крепкую, кхе-кхе, - наемник втихую осклабился - привязанность, все равно, кровь-то - не водица; может и покричит понтифик, да простит беглянку.
Нет, милая, не проведешь, не тому сказки сказываешь.
- Сменить бы вам еще одежду, - задумчиво протянул он уже вслух, - уверен я, дружк... э-э-э... в общем, чем меньше мы будем привлекать внимания, тем лучше. Будут искать мужчину и женщину.
Он окинул фигуру Оттавии - мальчиком бы ее переодеть, но покачал головой, нет с собой мужского платья, к чему мечтать о несбыточном. Не на облаке живем, землю ногами топчем, так будем из того и исходить.
- Знаете, что... Ваша светлость, давайте хоть лошадьми поменяемся. Негоже, конечно, даме на жеребце ехать, но зато, если погоня, оно вернее будет. Кобылка-то ваша с норовом, и скинуть может, - вдохновенно врал, без особой, конечно, надежды, но чем черт не шутит.
- Одеждой придется довольствоваться этой, - с упрямством в голосе ответила Оттавия. - Нет у меня другой. Ничего, я в плащ завернусь, никто в темноте не узнает.
В предложении Бенито ей почудилось что-то нехорошее, но она не могла придумать, что. Придется пережить и этот страх. Наверное, это от того, что она слишком не доверяет Рябому, и в любых его словах ей видится опасность. Если уж выбрала, то придется идти за своим выбором до конца. Других провожатых ей сейчас никто не даст.
Они чуть потоптались в темноте, но недолго - было холодно, да и задерживаться уже опасно. Дальше ехали быстро и в полном молчании, прислушивались к каждому доносившемуся звуку - Бенито со вниманием, Оттавия - вздрагивая и каждый раз бросая настороженные и недоверчивые взгляды на наемника. Впереди показалась мрачная в темноте башня церкви Святой Агнессы. "Господи, спаси и сохрани", - Оттавия торопливо перекрестилась. Бенито, тихо обратившись к ней с указанием ехать следом свернул и направил лошадь в направлении кипарисов, росших в некотором отдалении от церкви, в окнах которой виднелся тусклый свет - кто-то из богатых прихожан поставил дорогие, горящие всю ночь свечи, за то, чтобы армия французского короля как можно скорее покинула Рим.
Не доходя до церкви Бенито уверенно свернул в сторону небольшого поселения, понятно было, что в этом месте он не в первый раз.
- Придется лошадей оставить, - глухо произнес, - там, куда мы идем, им делать нечего. Если есть что ценное, забирайте, мадонна.
Не дожидаясь согласия, он подошел к скособоченному домишке и постучал в стекло - тук - пауза - тук-тук - пауза - тук. Сквозь неплотно прикрытие ставни мелькнул свет - услышали, поняли - и раздались шаркающие шаги.
Скрипнула дверь, появилась седая всклокоченная голова:
- Кого еще принесла нелегкая, - раздраженно, в унисон несмазанной двери, - а-а-а, это ты, Рябой...
Наемник понизил голос, так, что до Оттавии не долетало ни слова, лишь свечка в руке неведомого собеседника подергивалась в такт словам.
- Дорого обойдется, кхе-кхе, сам понимаешь, - то ли хозяин дома был менее осторожен, то ли не посчитал нужным обращать на женщину внимания.
- Сочтемся, - повысил голос и Бенито, - не обижу.
Какое-то время мужчины жарко спорили, торговались. На фона освещенного проема две фигуры сливались в одну, наконец, Рябой махнул рукой - сторговались и быстро направился к замершей соляным столбом Оттавии.
- Все, мадонна, приехали, дальше пешком.
Подхватил лошадей за поводья, покосился - доверит ли мешки? - но не стал настаивать, все равно никуда не денется.
- Если что с жеребцом случиться, уши отрежу, - пообещал вышедшему в одной рубашке старику. Тот только деловито кивнул, отметив про себя, что про гнедую и слова не было.
- Ну... свидимся еще, - Рябой бросил прощальный взгляд на любимца и хмуро буркнул хозяину дома. - Помни, не просто отрежу, еще и съесть заставлю.
На сердце навалилась тяжесть, словно навсегда с другом прощался, но восемьсот дукатов - слишком лакомая приманка, чтобы прислушиваться к себе. Один раз живем.
Правильно его предупреждали - не бродить ночью по Риму в одиночку. Радуясь тому, что теперь есть на кого свалить, разошелся лихой люд. Вот пришла и очередь Рибмона не просто доказывать, что не такая уж он важная причина, чтобы за него заплатили выкуп, но и при этом дать понять, что и убивать его не следует. Вряд ли бы получилось, так что хвала Всевышнему, что он так отощал, смог пролезть в узкое окошко и сбежать.
Жан, спотыкаясь, брел в темноте. Он бы с радостью побежал, но дороги почти не было видно. К счастью, по обе стороны тропинки росли кусты, и это позволяло хотя бы не потерять ее. Надо было возвращаться в замок, но Жанно даже не представлял, где он находится. Он страшно замерз. Остатки львиного костюма остались в подвале, тонкая рубашка не грела совсем, зубы выбивали дробь. Тропинка вывела к каким-то темным постройкам. Наверное, там были люди, но, даже промерзший до костей, мальчик побоялся пойти туда. Вдруг там те, от кого он уходил? От холода и пережитого Жан стал плохо соображать, мысль о том, что его мучители уплыли в лодке, ему и в голову не пришла. Внезапно возникшая из темноты накрытая дерюгой крестьянская повозка с сеном показалась Жанно землей обетованной. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, он быстро нырнул под дерюгу, закапываясь в сено. Там было тепло… По крайней мере, теплее, чем снаружи, без пронизывающего насквозь ветра. Под руку попалась какая-то тряпка, на ощупь напоминающая мешок. Жан закутался в нее, свернулся калачиком, пытаясь согреться, и через некоторое время уснул тревожным сном.
Проснулся он снова от холода – мороз пробрался и под дерюгу, и под мешок, и от того, что повозку трясло – она куда-то двигалась. Объявить о своем присутствии Жанно не рискнул, и некоторое время ехал, куда везут. Вдруг повозка остановилась, качнулась – возница, глухо ворча, покинул свое место. Жан высунул любопытный нос. Было еще темно, разобрать, где он находится, было невозможно, лишь у какого-то здания неподалеку тускло горел огонек. Жанно присмотрелся – точно, лампада перед образом Пречистой Девы. А значит, здание это - церковь. Быстро перекрестившись, Жан, как и был, закутанный в мешок, вылез наружу. В церкви он сможет просить защиты, в церкви ему помогут… Осторожно, прячась в тени домов, он подошел к дверям храма. Подергал тяжелый засов – заперто. Постучал тихонько, потом сильнее. В ночной тишине стук, казалось, отозвался грохотом. Неподалеку залаяла собака, злобно, как лают на чужого. Нужно было снова уходить, только куда? Жанно двинулся в сторону, подальше от собачьего лая, и очень быстро понял, что идти больше не может. Да еще и больно ударился ногой об огромный камень. Камни… Впереди их была целая груда. Там можно было укрыться хотя бы от ветра, отсидеться до рассвета. Жан отыскал на ощупь какое-то углубление: не то расщелину, не то маленькую пещерку, и, съежившись и завернувшись в мешок, устроился там.
"Господи, может, подземелья замка Святого Ангела ничуть не хуже?" - так постоянно думалось Оттавии, но она решительно отгоняла от себя подобные мысли. Напоминала себе, что в подземельях у нее никакой надежды не было бы, тогда как здесь и сейчас есть. Только слишком вокруг все непонятно, поэтому и страшно.
Непонятно и неизведанно. Бенито действовал уверенно и решительно, как будто к сегодняшним приключениям готовился давно и тщательно. Наверное, у наемников так и заведено. Оттавия только ежилась от всего: от холодного воздуха, от утренней сырости, намочившей подол платья, от звука заскрипевшей двери, от хозяина дома, имевшего с наемником какие-то свои, явно не очень чистые дела, от того, что теперь придется идти пешком.
- Бери мешки, - разрешила Оттавия, как будто ее разрешение и впрямь было нужно, и без него бы уже не обошлось.
Монеты, хоть и были переложены тряпками, глухо звякнули, перекатываясь внутри. Оттавия шла следом за Бенито, след в след, торопилась, боясь отстать, не спускала глаз с его прямой, несмотря на груз, спины. Шли опять к церкви, но не дошли до нее, свернули, прошли мимо кипарисов, к глыбам вывороченного туфа. Рябой теперь шел сзади, и теперь Оттавия чувствовала на своей спине внимательный взгляд.
- Ой, - она вздрогнула и остановилась, как вкопанная, вглядываясь в темноту между двумя глыбами, в которой ей почудилось шевеление. - Там кто-то есть.
- Ни звука, - прошептал Рябой и для убедительности прижал палец к губам.
Он взвесил в руке мешки, решая, могут ли они помешать во вполне возможной схватке, но нежелание расстаться с золотом оказалось сильнее предполагаемого неудобства. Он лишь переложил драгоценную ношу в одну руку, рассчитывая на то, что и тяжестью металла тоже можно будет воспользоваться.
Неслышно ступая, он направился в указанном Оттавией направлении. В сумраке и впрямь появились неясные очертания, мимолетное движение.
- Кто-то есть, - одними губами подтвердил он, - но не пойму, человек ли это.
На один выдох он подумал, что это его дружки, но сам усмехнулся нелепости собственной догадки; не могли они найти их так быстро, никак не могли. Даже если бы знали, где искать. Но у наемников много схоронок, поди проверь их все разом.
Под ногами хрустнуло - видимо, подмерзла лужица - и Бенито перестал таиться. Если неизвестный человек бывалый, то уже насторожился, если нет - то и прятаться нет смысла. Обогнув валун - и память, и чутье не подводили, он приблизился к сжавшемуся - замерз, не лето - и завернутому в какую-то дерюгу человеку.
- Откуда ж ты выпал, птенец? - наемник отпустил мешки на землю и за ноги сдернул юношу с его сомнительного ложа.
Жан отчаянно молился, чтобы появившиеся из темноты люди прошли мимо, даже зажмурился и дыхание задержал. И, когда его дернули за ногу, только беспомощно дернулся, больно приложившись спиной о камень.
- А поосторожнее?! – он хотел было вскочить, но так окоченел, что едва разогнулся, вставая. Мужчина выглядел опасным и крупным. С таким не справиться и от такого не убежать.
- Разве я вам мешаю, добрый человек?
Он перевел взгляд на спутницу мужчины. Женщины обычно бывают добрее… «Да уж!» - морщась, тотчас подумал Жанно, вспомнив рыжую дьяволицу, что командовала похитившими его разбойниками. – «Просто очень добрые!» Но следующие слова он все же адресовал женщине:
- Заблудился я. Жду вот, когда рассветет, да, видно, околею от холода.
- Заблудился? - Оттавия посмотрела на мальчишку с сомнением.
Сейчас она готова была принять за подозрительное кого угодно и что угодно, даже ворону. Хотя, конечно, в заблудившемся было и подозрительное: совсем юнец, да еще француз, да еще спит в самом неожиданном месте, для этого вовсе не предназначенном? Как можно заблудиться? Зачем так далеко отходить, если тебя только ничто не гонит. Может быть, и гонит. Впрочем, мальчик выглядел таким несчастным и потерянным, что даже Оттавия почувствовала себя рядом с ним уверенней и защищеннее. Разве от такого может быть вред или опасность?
- Не бойся, тебя никто не тронет, - решила она приободрить встречного. - Зачем же ты ждешь? Постучался бы в церковь или в какой-нибудь дом... Или ты ждешь кого-нибудь?
Если бы сейчас Дуччо или Бартоло увидели Рябого, то могли бы и не узнать бывшего напарника, такая до приторности добрая улыбка появилась на лице Бенито. Пусть юноша не был похож на ангела - больше на загнанного волчонка, пожалуй, этот неоперившийся птенец был послан на молитвы наемника. Совсем необязательно было обладать наметанным взглядом лихого человека, чтобы понять, что незнакомец или только что из передряги, или опасается, что в любой момент может в нее угодить. Что ж, тем лучше...
Рябой почесал ногтями зудевшую от холода щеку и хрипло подтвердил:
- Не тронем. И не мешаешь... те, - решил быть вежливым.
Платье юноши, пусть изрядно и потрепанное, внушало надежды. Но сейчас наемник был бы рад и нищему оборванцу. Трое - не двое, легче затеряться.
Теперь оставалось только убедить незнакомца, что вместе им будет сподручнее.
- Что ж вы тут-то? - повторил он за Оттавией и поежился. - До костей ведь пробирает.
Скулы сводило от радушной улыбки.
- Если не ждете никого, то давайте с нами, одному небезопасно, - Рябой подумал, что слишком уж давить не следует, и, пожав плечами добавил. - Двое мужчин - не один. И вам хорошо, и мне полегче.
Короткий кивок в сторону спутницы лишь подтвердил, что от Оттавии помощи ждать нечего, а вдвоем можно и отбиться. В случае чего.
- Никого я не жду. А церковь-то закрыта. – стуча зубами, буркнул Жанно. – А куда вы идете?
Терпеть холод больше не было никакой возможности, Жан чувствовал, что его буквально колотит. И если им по пути… И даже если не по пути, все равно лучше, чем замерзнуть до смерти. Когда рассветет, он и разберется, что к чему, а сейчас…Может, сейчас действительно так безопаснее? Как ни худо было шевалье де Рибмону, а слова «двое мужчин» приятно согрели душу. Что же до того, что физиономия у незнакомца разбойничья, так что сейчас с Жанно взять? Грабить у него нечего, а убивать… для этого идти далеко не надо.
Какой-то неясное ощущение, которое позднее люди назовут интуицией, покалывало затылок.
- Куда мы идем? - Рябой поддел ногой мешки. - Пока вот здесь остановились... - неопределенно ответил, не столько боясь мальчишки, сколько из привычной осторожности. - Ночью на дорогах небезопасно, вот решили от ветра скрыться.
Он посмотрел на Оттавию, прикидывая, сгодится ли она в роли "жены". Но даже в темноте было видно, что женщина - не из простых, сам же Бенито, даром, что хорошего происхождения, слишком обтрепался, чтобы быть похожим на добропорядочного обывателя.
Зубы начали отстукивать дробь, не от холода, от нехорошего предчувствия.
- В Рим мы едем, - решился; все равно юнец ничего сделать не может, так лучше иметь союзника, чем опасаться ножа в спину. - Вот я и подумал...
Он уже начал повторяться, разозлился, стиснул зубы.
- Есть место, где непогоду переждать, а уже утром в путь тронемся. Ну что, мессер, вы будете здесь мерзнуть или вместе пойдем?
От нетерпения прозвучало грубо, но сейчас наемник был готов даже за шкирку потащить с собой Жанно.
"Будут искать двоих, не троих" - только об этом сейчас и думал.
- Пойдем с нами, - быстро сказала Оттавия.
Получилось не очень по-хозяйски, не как если бы и правда была она герцогиней Пезаро, решающей свою судьбу. К тому же она еще и на Бенито покосилась, как бы спрашивая разрешения, или даже прося извинения за самоуправство. У нее в голове шел свой счет. Она была одна и наемник. А так хоть мальчишка совсем, но все кто-то еще. Уже не так страшно. И где же схорон тут у Бенито может быть? Она осмотрелась вокруг. В ранних бледных сумерках проступали окрестности. Ничего, похожего на дом или укрытие. Только церковь, сквозь ставни которой едва теплится огонек, да груда камней. Куда же идти?
- Пойдем, нам надо немного подождать, - не стала говорить наперекор словам наемника, хоть и нахмурилась: как это они в Рим едут? совсем туда им не надо. - Согреемся хотя бы в тепле, - бросила тревожный взгляд на Рябого, молча спрашивая, будет ли тепло и огонь.
Согреться в тепле… Пожалуй, ради этого Жанно готов был пойти куда угодно. «Хоть к черту в пекло», - мелькнула кощунственная мысль. – «Хотя, черти сегодня уже были, прости Господи…» Отчаянно захотелось перекреститься, но Жан не стал – кто знает, что незнакомцы подумают, глядишь, еще и не возьмут с собой.
- Пойдем, конечно! – поспешно проговорил мальчик. – Спасибо, госпожа.
Судя по одежде, женщина была главной, а спутник ее… ну, может доверенный слуга какой, да и какая разница! Главное, сейчас они обещали избавление от холода, а потом – вот удача! – собирались в Рим.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Si vis pacem, para bellum » От судьбы не убежишь, лишь встретишь смерть уставшим. 04.01.1495. Рим