Форли, графский замок, вечер.
Тучи сгущаются. 03.06.1495. Форли
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 12 из 12
Поделиться210-03-2015 10:26:16
Все когда-нибудь заканчивается. Закончилась беззаботная череда праздников, завершившаяся бракосочетанием Тигрицы Романьи и Джакомо Фео. Закончился великолепный пир в их честь, приготовленный дочерью понтифика, и «молодых» (пусть даже невеста и не могла претендовать на нежное цветение юности) проводили в дорогу. И чем ближе был Форли, тем яснее Катерина Сфорца ощущала, что праздники позади, и, может быть, в ее жизни никогда уже не будет таких дней, как те, что она провела в Градаре. Италийская весна, прекрасная и пьянящая, свобода быть гостьей под крылышком изящнейшей герцогини Пезаро, молодой и пылкий любовник, ставший мужем. Все совпало, как части мозаики, и, сколько бы ты теперь не пытался ее повторить, выйдет не то и не так.
Графиня Форли не принадлежала к числу тех женщин, что сначала делают, а потом удивляются последствиям. Нет, она знала, что делает, въезжая в свой город рядом с молодым мужем, и чувствуя под сердцем ребенка Джакомо. И готова была пресечь железной рукой любое неудовольствие, которое окажется слишком явным (шептаться, конечно, пусть шепчутся, этого никто не сможет запретить). Но все же и она в глубине души была неприятно изумлена холодным приемом.
Дни потекли своей чередой, и, по сути, мало что изменилось, Джакомо теперь сидел рядом со своей супругой-графиней на пирах и на советах. Можно сказать, регентша правила, опираясь на молодую силу мужа, и надо ли говорить, что речи о передачи власти Оттавиано не шло? Последняя выходка сына всерьез отвратила от него мать. Кроме первенца Риарио у нее есть еще дети, а еще одного она носит в утробе.
- Я думаю, пора Оттавиано отправить из Форли, - проговорила Тигрица задумчиво, стоя у окна, легко и естественно делясь с молодым мужем мыслями. Джакомо поймет, она знала. – Я бы отправила его ко двору дядюшки. Но не доверяю я Моро. Кто знает, что у него на уме? Но тогда куда? В Рим? Мой сыночек нравом все меньше похож на меня, и даже не слишком-то похож на своего отца, упокой Господи, его душу. Может быть, когда ему придется рассчитывать только на себя, в нем что-то и появится, достойное моего уважения. Не может же быть, чтобы совсем ничего не было, только вот спрятано, видимо, где-то уж слишком глубоко.
Вздохнув (наши дети – наши беды), Катерина села в кресло, положив ноги на подушечку. Она была уже не молода, и к вечеру уставала, дитя, что медленно зрело в чреве, отнимало достаточно сил.
- На Совете он молчит, когда я к нему обращаюсь, и держит себя с таким видом, будто его смертельно оскорбили. Я долго терпела его, Джакомо. Но мое терпение на исходе.
Отредактировано Катерина Сфорца (10-03-2015 10:39:12)
Поделиться310-03-2015 11:20:45
Фео вспоминал Градару не реже и не раз уже удивлялся своей наивности. Тогда ему казалось, что проблемы остались в прошлом, сейчас же он понял, что сложности только начинаются. Он видел, что замужество Катерины воспринято без восторга, иного он и не ожидал, вот только надеялся, что и не будет открытой враждебности.
Напрасно.
С ним разговаривали сквозь зубы, а холодная любезность, с которой принимали его наиболее дальновидные придворные, заканчивалась сразу, стоило графине оставить молодого супруга одного. Даже Томмазо, и тот высказался осторожно, но недвусмысленно, хотя уж он-то мог бы порадоваться за Джакомо, он ведь с самого начала знал о чувствах младшего брата.
Конечно, Фео нравилось быть мужем Тигрицы, в глубине души он испытывал едкую радость, когда видел склоненные перед ним головы тех, кто рад бы смешать его с грязью, и все-таки пренебрежение раздражало. Он не сторонился официальных мероприятий, но больше всего ему нравились тихие вечера, когда они с Катериной оставались наедине. С ней он вновь становился самим собой, она-то не считала его удачливым выскочкой.
... Джакомо подошел и встал рядом с женой.
- Не хочу тебе лгать, я был бы рад, - так же задумчиво произнес. - Ты знаешь, у нас с ним не сложились отношения... - он осекся, он не хотел бы, чтобы у жены возникло чувство, что он ей жалуется. - Только мне кажется, что в этом случае лучше держать его ближе. Всем известно, что не будет лучшего правителя, чем ты, но кто-то этому радуется, а для кого-то процветание Форли - кость в горле. И высылкой Оттавиано могут воспользоваться.
Фео искоса посмотрел на жену, как бы ему не хотелось иного, но он не навязывал ей своего мнения - была четкая грань, за которую он не смел переступать. Может быть когда-нибудь... Но ему хватало ума, чтобы понять - будь Катерина иной, ее бы не называли Тигрицей.
Отредактировано Джакомо Фео (10-03-2015 11:31:31)
- Подпись автора
Поделиться412-03-2015 09:11:15
- У моего сына ни с кем не сложились отношения, даже со мной, разве что со своим сводным братом. Сципионе разумен, я знаю, но его разумности не хватит, чтобы удержать Оттавиано от ошибок.
На стене висел начищенный до блеска щит, парадные доспехи владетелей Форли, которые никогда не покрывались кровью и грязью под стенами сражающихся городов. В нем отразилась красивая пара – слегка размытая, будто неведомый художник написал картину приемом сфумато.
Тигрица задумчиво разглядывала отражение Джакомо, словно оно могло сказать ей больше, чем знакомое уже до малейшей черточки лицо молодого мужчины, стоящего рядом. Как объяснить супругу, что сейчас в Форли назревает нечто большее, нежели очередная ссора матери с сыном? Это война старого и нового. А новое всегда желаннее. Уголок ярких губ дрогнул в усмешке.
- Ты зря считаешь, что не будет лучшего правителя, чем я, мой дорогой, - ладонь Тигрицы мимолетной лаской коснулась кудрей Джакомо. – Для кого-то лучший правитель тот, кем можно править. А мой сын как раз из таких. Он считает, что избавившись от меня, он избавится от опеки, но в действительности…
Катерина Сфорца выразительно пожала плечами, красноречиво оценивая возможность сына править самостоятельно.
- Рано или поздно мне придется уступить. Но не сейчас, я не готова. Пока я управляю наследством Оттавиано, я в безопасности, ты в безопасности, и тот, что растет у меня под сердцем.
Поделиться512-03-2015 16:14:39
Джакомо положил руку на живот жены. По-прежнему плоский, словно в нем и не зрела новая жизнь.
- Я защищу вас, - сказал с некоторой горячностью.
В мутном отражении Катерина казалась моложе, а он старше, и разница в возрасте не так бросалась в глаза. На самом-то деле, за последние месяцы он повзрослел и уже понимал, что не все решается в честной схватке, и не всегда победивший в сражении становится победителем в войне.
А, как не называй, но за графство шла самая настоящая война, пусть и бесшумная, но все-таки война. Возможно, для Оттавиано проще представить себе врага в лице мужа матери, чем ее самой, ведь тогда можно уговорить себя в том, что борешься с узурпатором.
- Я говорю "лучшего" - лучшего для Форли, - упрямо повторил Джакомо. - Их бесит, что ты вышла замуж за меня, будто...
"Будто я пытаюсь на тебя повлиять".
Возможно, будь Катерина другой, он бы и попытался... Вот только если бы она была более мягкой, податливой, смог ли бы он ее полюбить?
- Я чувствую себя нищим, по ошибке забредшим на бал. Твои советники, - получилось с сарказмом - Тигрица могла прислушаться к чужому мнению, но все и всегда решала сама, - твои советники начинают суетиться, стоит мне только открыть рот. Иногда мне хочется просто зевнуть и посмотреть на их лица. Они-то ждут от меня, что я вот-вот во что-нибудь обязательно вмешаюсь.
Фео прижал к щеке ладонь жены.
- Глупцы. Я считал и считаю, лучшего для Форли правителя нет и не будет.
Он покосился на живот и покраснел - ведь при определенных обстоятельствах именно его ребенок может стать тем, кого лучше быть не может.
Отредактировано Джакомо Фео (12-03-2015 16:16:16)
- Подпись автора
Поделиться616-03-2015 16:54:53
На юношескую горячность Фео, Катерина Сфорца ответила улыбкой, в которой нежности было пополам со снисходительностью. За эту горячность она и полюбила Джакомо. Еще, конечно, за молодость и красоту, и за обожание в его глазах. Но все же рядом с ним она чувствовала себя той, кем и была, Тигрицей, не боящейся крови, и если нужно, она защитит и свое народившееся дитя, и его отца.
Графиня задумчиво взглянула на кольцо, подарок Лукреции Борджиа. А что, если придется выбирать? Старший сын, или еще нарождённый? Память о покойном муже, или живой, молодой, страстный супруг, обнимающий ее с такой заботой и нежностью. А ведь до выбора вполне может дойти, и дай бог сделать его раньше, чем кто-то решит все за тебя. Времена были жестокие, более того, откровенные в своей жестокости. Иными словами, ожидай худшего – и будешь прав. Тем более, что у Катерины были причины ожидать от Оттавиано худшего. Достаточно вспомнить, что он устроил ей и Лукреции в Градаре. За то, чтобы сохранить свою честь, а может быть и жизнь, они заплатили чужими жизнями.
- Они могут суетиться, как тарантулы, ошпаренные кипятком, мой красавец, но это не изменит того, что ты мой муж, и останешься им, - графиня нежно погладила молодого супруга по щеке, стараясь ободрить Джакомо, которому, она это понимала, было очень нелегко. – И им придется с этим смириться. Но стоит им в этом помочь. Оттавиано считает себя достаточно взрослым, чтобы выказывать мне непокорство? Прекрасно. Пусть докажет своим будущим подданным, что он мужчина, а не капризный мальчик. Его отец был гонфалоньером. Оттавиано пора пойти по стопам отца, но дерево обирают не с верхушки, а с нижних веток, так и воинскую мудрость нужно постигать с низов.
Улыбка, которой Катерина Сфорца сопроводила свои слова получилась жесткой, как тот самый черствый солдатский хлеб.
- Мы не должны показывать им свою слабость. Иначе они накинутся на нас, как бешеные псы.
Поделиться717-03-2015 15:18:14
Беременным нельзя волноваться и, чтобы успокоить жену, Джакомо улыбнулся.
- Не дождутся!
Прозвучала задиристо, словно он вновь стал тем безрассудным мальчишкой, без оглядки бросившимся через всю Италию на помощь той, которая и имени его могла не помнить.
- Тем более, у нас есть свой пес.
Справедливости ради, Барбато служил только Тигрице, но Фео помнил, что в момент настоящей опасности тот вмешался, хотя вполне мог бы сделать вид, что не заметил стычки. Между сыном и любовником он выбрал последнего и это давало надежду, что выбор между сыном и мужем останется тем же.
***
Сегодняшний совет не был исключением в череде таких же, где надувшиеся от собственной важности советники делали вид, что решают жизненно важные проблемы, а на самом деле каждый из них старался первым догадаться о чем думает Катерина, чтобы, опередив всех, показать свой ум и редкую прозорливость.
Как всегда Фео сидел рядом с графиней и все равно чувствовал себя самозванцем. Как ни странно, его не так беспокоил ненавидящий взгляд Оттавиано, как равнодушное игнорирование придворными. Словно он был пустым местом. И именно оно сподвигло Джакомо на вмешательство.
- Он и в самом деле так считает? - под монотонное бормотание казначея, он наклонился к самому уху Катерины. - Чтобы увеличить сборы - нужно поднять налоги, значит, вызвать недовольство.
И не этого ли тот добивается? Если бы Фео не ожидал чего-то подобного, то не заметил бы вопрошающего взгляда, который казначей бросил на Оттавиано, словно одобрения спрашивал. Джакомо прищурился и, пожалуй, в первый раз за все время нарушил молчание:
- Неужели доходы графства настолько упали, мессер Лучано, что требуются такие меры?
От неожиданности казначей замолчал, но со стороны прозвучал чей-то явно измененный голос:
- Человеку, чье предназначение служить, не суждено понять, что такое править.
Отредактировано Джакомо Фео (23-03-2015 15:44:15)
- Подпись автора
Поделиться820-03-2015 12:20:06
Женщина не может править. Катерина Сфорца, сидя на совете, вглядываясь в знакомые до оскомины лица, словно слышала то, о чем они думали, но что боялись сказать в лицо Тигрице Романьи. Женщина не может править. Она может быт рожать будущих правителей. Она может затопить в крови улицы города, мстя за мужа, но она не может и не должна посягать на исконно мужское – власть. Катерина могла, и считала себя должной. А тот, кто правит, тот выбирает тех, кто будет служить, кто прислуживать… а кто сидеть рядом, как равный. Но у власть придержащих есть одна неизлечимая болезнь. Подозрительность.
- А может быть, этого они и хотят? – тихо прошептала она в ответ, прикрывая ладонью губы, чтобы никто не смог прочесть ее слов, предназначенных только для молодого мужа. – Во всех бедах обвинят меня… и тебя.
Люди любят искать виноватых. Недород, засуха, французы – во всем виноваты правители (ну хорошо, иногда виноваты, но все же не во всем). Этим легко воспользоваться, если ты умен и если считаешь, что рыжая ведьма засиделась в совете. А Катерина Сфорца вовсе не считала, что ее окружают глупцы. Когда-то она сама предприняла немало усилий, чтобы окружить себя людьми умными. Ум не стирается со временем… в отличие от преданности.
- Если кто-то хочет высказаться, пусть встанет, - повелительно проговорила графиня, пожав под столом руку супруга. Но встал только мессер Лучиано, прикрывая свое дородной фигурой виновника. Откашлялся, с опаской глядя на графиню Форли и Имолы.
- Времена нынче тяжелые, мадонна. Неспокойные времена. Казну нужно наполнять, чем мы, по мере наших скромных сил и занимаемся.
Дальше последовали цифры, имена, целый водопад, явно предназначенный для того, чтобы утопить в нем всех несведущих, и в первую очередь мальчишку Фео.
***
- Да, Барбато один стоит десятерых в бою, и сотни на улицах города. Но все же, он один. И его знают в лицо. Так же, как и тебя, мой милый Джакомо. Нам нужен тот, кто обойдет все таверны, кому расскажут все тайны. Потому что я чувствую, как над нами сгущаются тучи.
Катерина вздохнула, положив пальцы поверх ладоней Фео.
Поделиться923-03-2015 15:43:28
Сложнее всего было сохранить лицо; в обрушившейся лавине чисел мог бы запутаться и более сведущий человек, что уж говорить о Фео. Юный муж графини почувствовал, как огнем загораются уши, он не мог слышать перешептываний, но едкие взгляды некоторых придворных будто прожигали насквозь.
"То, что допустимо для брата коменданта, не подходит супругу Тигрицы", - повторял он про себя и только это и помогало сдержаться. Без сомнения, от него только и ждут, чтобы он вспылил и наговорил лишнего. Джакомо не обманывался, как бы не был он дорог Катерине, она не потерпит рядом с собой того, кто выставляет себя на посмешище.
Когда казначей, наконец, замолчал, в зале воцарилась полная тишина; те, чьи места располагались на дальнем конце комнаты, вытянули вперед шеи - приведенные мессером Луичано сведения выглядели очень убедительными и многим хотелось посмотреть на выражение лица графини. А кое-кто был бы счастлив заметить на нем и растерянность.
Фео, не замечая того, сделал шаг вперед. Катерина никому и никогда не давала повода для обвинения в стремлении уйти прочь от проблем, но все-таки она - женщина, и долг мужчины и мужа ее защищать.
***
- Ты права, вот только не так это и просто. Не сомневаюсь в способности Барбато найти людей для такой работы, вот только не уверен, что они будут говорить нам правду, а не то, что мы хотим или не желаем услышать.
Джакомо поднес к губам ладонь Катерины. Они вместе уже несколько месяцев, а он все не переставал удивляться тонкости и нежности ее рук.
- На сегодняшнем совете меня твой казначей намеренно пытался посадить в лужу. И, как это не досадно, но он смог бы это сделать хотя бы потому, что я ни слова не понимал из того, о чем он говорил.
Ласки, даже самые невинные, в серьезном разговоре только мешали, и с немалым сожалением прекратив дразнить Катерину поцелуями, Фео серьезно спросил:
- Дорогая, ты сможешь научить меня?
Отредактировано Джакомо Фео (23-03-2015 15:51:36)
- Подпись автора
Поделиться1025-03-2015 13:04:09
- Конечно, я научу тебя, мой милый, - серьезно кивнула графиня, понимая тревоги Джакомо, и его досаду. Чувствуя так же благодарность за то, что свою досаду он старается спрятать. Мальчик становился мужчиной, на руку которого можно опереться в трудную минуту. А преданность Катерина Сфорца ценила куда выше любви. Любовника можно оттолкнуть, человека преданного будешь беречь. И заботиться о нем.
- И вот первый урок, Джакомо, никогда не верь цифрам, если только не ты их написал на бумаге своей собственной рукой. Все лгут. Требуй доказательств, пусть тебе представят счетные книги, но и им не доверяй особо, у таких, как наш мессер Лучиано, их может быть больше, чем одна. В одну он пишет для себя, в другую для нас.
Рыжая графиня улыбнулась саркастически, вспоминая лицо сановника, старающегося произвести впечатление на ее молодого мужа. Если хорошенько тряхнуть мессера Лучиано, то из его оплывшей туши покатится много полновесных золотых монет. Но Катерина Сфорца приберегала это средство на крайний случай. Пусть ворует, пока правая рука знает, что делает левая, то есть пока не слишком зарывается. Пока боится ее.
Тигрица помрачнела. Да, ее боятся. Но что будет, если ее не станет? Катерина Сфорца была женщиной бесстрашной, но бесстрашие не означает глупость и отрицание очевидного. Ей предстояли роды. Сотни женщин, крестьянок, куртизанок, жен вельмож умирали от родильной лихорадки. От нее не было лекарства, от него не спасал хороший уход, горячая вода и чистые простыни. Что будет таким образом с Форли и Имолой понятно, Оттавиано, не скрывая радости, получит, наконец, то, что вожделеет. Власть. Но что будет, если останется жить дитя? Какую судьбу ему приготовит сводный брат? И какую судьбу его отцу? Джакомо Фео и его ребенку не стоит надеется на милость Оттавиано Риарио. А значит, позаботиться о них должна она, Катерина, и сделать это сейчас. Равно как и о своих младших детях.
- Если со мной что-то случится, я оставлю тебя опекуном моих младших детей, Джакомо, - буднично проговорила она. – Завтра же напишем все бумаги. Не желаю, рожая твоего ребенка, волноваться о том, что с тобой будет дальше. Кстати, как полагаешь, кто это? Мальчик или девочка?
Глаза Катерины Сфорца задорно блеснули. Кем бы они ни был, этот последыш, зачат он был в страсти, а значит, должен быть красивым и умным, как его отец и мать.
Поделиться1126-03-2015 09:52:55
До этого момента Джакомо и не задумывался о том, что их совместный с Катериной ребенок может стоить им так дорого.
- Но... я... я не хочу! Я не хочу, чтобы так!
Он растерянно посмотрел на жену - этой ценой ему не нужны ни сын, ни дочь - и внезапно, до хруста в ребрах, сжал ее в объятиях. Лучше бы этого ребенка и вовсе не было, он не хотел его, если тот станет причиной смерти Катерины.
- Я не могу тебя потерять, - прошептал в рыжие волосы.
Фео чувствовал, как его бьет крупная дрожь и, не желая чтобы Катерина это заметила, весь напрягся, вынуждая тело успокоиться.
Не зря же правительницу Форли прозвали Тигрицей. Что какие-то роды для той, чья жизнь - вечный риск? И раз уж графиня выбрала его, не слишком знатного дворянина, себе в спутники, он должен быть достоин бесстрашия своей жены.
- Все мужчины хотят мальчика, да? - теперь он мог взглянуть в глаза Катерине и немного сконфуженно улыбнулся. - А я бы хотел дочку. Девочку, похожую на тебя.
И теперь уже нежно прижимая жену к себе, чуть слышно попросил:
- Я подпишу все, что ты скажешь, только прошу тебя - никогда не говори мне больше о том, что тебя может не стать. Богини не умирают.
Отредактировано Джакомо Фео (26-03-2015 09:54:04)
- Подпись автора
Поделиться1230-03-2015 15:55:31
Тигрица рассмеялась, беспечно и светло. Может быть, богини и не умирают, но они стареют, а это куда страшнее. Джакомо Фео спасет ее от этой напасти. Его молодость, его пылкость спасут ее от увядания. Нет, конечно, когда-нибудь природа возьмет свое, но пока она женщина, а не только правитель. И свидетельство тому зреет у нее под сердцем.
В объятиях молодого мужа было уютно и на редкость покойно, словно мужские руки обладали чудесной особенностью отгонять все плохое. Катерина Сфорца никогда не искала покоя, встречая опасности и волнения как часть жизни, и сейчас с удивлением понимала, что наслаждается этими мгновениями, выпавшими на ее долю.
- Меня устроит и мальчик, если он будет похож на тебя, - в голосе графини звучала мечтательность. Она столько раз становилась матерью, но вот теперь ждала с трепетом, когда сможет взять на руки дитя от любимого, ею выбранного супруга. Пожалуй, она полюбит этого ребенка, да, она его уже любит, потому что это дитя часть Джакомо.
Опять непрошеная-незваная ворвалась в сознание мысль об Оттавиано, но была безжалостно изгнана. Сыну следует уехать из Форли. Это успокоит возможные волнения, а главное, так будет спокойнее ей и Джакомо. Завтра она проследит, чтобы составили документ, защищающий мужа на случай ее смерти, а потом объявит сыну свою волю.
- Уже поздно, любовь моя. Пойдем. Завтра будет завтра, а сегодня принадлежит только нам.
И, поднявшись на цыпочки, поцеловала супруга в губы.
- Спасибо, - шепнула тихо.
Иногда слов бывает так мало! Но, к счастью, есть еще спальня, куда Джакомо больше не должен пробираться украдкой.
Эпизод завершен
Тема закрыта
Страница: 1
