- Все чересчур гладко!
За неимением собеседников герцог Пезаро говорил сам с собой. В Санта-Мария-ин-Портико он ощущал себя свободнее, чем в Сант-Анджело, но все равно в Риме нигде не мог чувствовать себя в безопасности. Резкая смена настроения понтифика настораживала тем сильнее, что было непонятно, чем вызвана нежданная милость. На войне - все просто, вот друг, а вот враг, здесь же тот, кто с любезной улыбкой поднимает тост за твое здоровье, другой рукой может насыпать смертельный яд в им же поднесенный напиток.

Неизвестность - худшее, что можно себе вообразить. Он мог бы спросить у Лукреции, но не был уверен в правдивости ее ответа. Ловушка или нет? И, если ловушка, к чему такие сложности?
Он ударил кулаком по столу. Решено, сегодня же он отправится к Его святейшеству. То, что Сфорца держал, как козырь, жгло рукав. Пора выпустить из рук, заручиться еще одним доказательством собственной лояльности. Остается только придумать, почему он до сих пор держал в тайне историю с квасцами.

Джованни Сфорца открыл дверь и хмуро обратился к стоявшему неподалеку слуге:
- Как только появится мессер Лодовико, сразу проводи его ко мне.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Искал. Поговорить надо. И прекрати, наконец, называть меня моей светлостью, оставь эти церемонии хотя бы когда мы вдвоем. Впрочем, в этом проклятом городе даже стены умеют и слушать, и говорить.

Джованни Сфорца подошел к двери и резко ее распахнул. Вопреки ожиданиям, возле его покоев было пусто, никто не прильнул ухом к замочной скважине, чтобы тут же доложить в Сант-Анджело, что герцог Пезаро сегодня почему-то не в духе.
- Знал бы ты, Лодовико, как же мне здесь надоело, в Риме даже воздух кажется отправленным. Если бы мне предложили выбор - быть на поле брани, где шальное ядро может снести голову, или же на семейном обеде у Его святейшество, я бы не задумываясь выбрал войну. И поверь мне, друг мой, не прогадал бы.
Он вполголоса выругался.
- Уверен, ты недоумеваешь, почему мы еще не в пути в Пезаро. На твоем месте я был бы тоже удивлен. Да я бы семерых лошадей, не задумываясь, загнал, если бы был уверен, что это не ловушка. Понтифик явно что-то задумал, а я не могу понять - что именно.
Неплохой полководец, герцог Пезаро и в самом деле терялся в хитросплетениях околодворцовых интриг. Он чувствовал себя балаганным канатоходцем и ему это совсем не нравилось. Понять ход противника во время битвы, предвосхитить его действия - ему удавалось легко, здесь же играли крапленой колодой, и для того, чтобы понять, в чем именно подвох, нужно было быть не военным, а придворным.

- Пока я не выясню, что послужило причиной такой милости, мы никуда не поедем. Я не боюсь смерти, но быть в роли дичи, которая сама благодарно лезет в силки, совсем не желаю.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Меньше всего меня волнует этот Пьетро. Я бы на его месте и вовсе сгинул.
Разговор о Меркуцио был для герцога Пезаро неинтересен, вся эта многоходовка, придуманная им вместе с Баланти и до того казавшаяся весьма удачной, сейчас таковой не выглядела. Мальчишка был отправлен, как приманка, но раз не было замечено слежки, значит, ловушка не сработала. Александр VI слишком хитер, чтобы не понять, что важные документы наспех найденному слуге не доверят. А в том, что понтифик знает не только о прислуге, но даже о том, что он ел на завтрак, Сфорца не сомневался.
Как и в том, что Борджиа легко использовал даже собственную дочь - Лукреция могла и не догадываться, что отвечая на заботливые вопросы своего отца, на самом деле была самым близким, а, значит, самым надежным соглядатаем.

- Можно организовать нападение разбойников, беглых солдат, да кого угодно, - Джованни в ответ на увещевания лишь скрипнул зубами. - Лукрецию могут предварительно опоить, отвлечь... Она может просто отстать.
Он тщательно отгонял мысли, что его жена может знать о планах своего отца, подозрение было слишком страшным, чтобы произносить его вслух. Он не хотел в это верить и не верил, но не думать не мог.
- Я ничего не понимаю, а когда я ничего не понимаю, то ничего и не предпринимаю. Так не совершишь ошибку, а ожидающий твоих шагов враг может сам себя выдать. Сколько только возможно, я буду тянуть время, - он взял в руки кубок с вином, долго вглядывался вовнутрь, словно в винном отражении мог прочитать ответы. - И если ты будешь честен, то согласишься со мной.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Можно было бы и к кузине заехать, да только вот в Риме она. И, говорят, совсем не скучает, привезла себе игрушку, теперь домой не торопится, - грубовато пошутил Сфорца.
Связь Тигрицы Романьи с годящимся ей едва ли не в сыновья мальчишкой - настоящий женский каприз. Только юнец попался с норовом и, хоть и опускал взгляд сообразно своему положению, вел себя так, будто не сомневался в прочности постельных уз.
Джованни хмуро посмотрел на друга. Тот изо всех сил старался его развеселить, но слишком долго они знали друг друга, чтобы герцог Пезаро не заметил тщательно скрываемое беспокойство. Заметил и тут же уверился, что и для Баланти подобное решение понтифика вызывает подозрение. И его слова про Форли только то подтверждали.

- Нет, я не жду откровенности от моего обожаемого свекра, он и слова-то такого не знает, - с мрачной иронией ответил Сфорца, - но я всерьез начинаю думать, что самым лучшим будет уехать не тогда, когда этого ждут, а тогда, когда этого не ждут, - и с досадой закончил. - Как жаль, что Лукреция так предана семье! Она-то могла бы узнать, почему нас так торжественно провожают, но ведь я не могу ее об этом попросить. С ее простодушием она тут же расскажет обо всем отцу. А я совсем не хочу, чтобы он догадался о моих сомнениях.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Уехать неожиданно все равно не получится. Лукреция - послушная дочь и она обязательно расскажет понтифику о дате отъезда.
Джованни вновь вспомнил о несостоявшемся побеге, когда его жена не нашла ничего лучшего, как рассказать об их планах герцогу Гандии. Не задумываясь, она поставила под удар своего мужа. Не могла же она не понимать, что любимый сын никогда не пойдет против планов своего отца.
Лодовико знал это не хуже его. Тем более, что ему не застила глаза надежда на семью, над которой не довлеет незримая тень Александра VI. Но даже для близкого друга герцога он слишком уж жестко отреагировал. И дело было не в словах, даже не тоне.
Сфорца не умел читать по лицам, подобная сноровка проявляется на дипломатических приемах, сам же герцог предпочитал поле брани, но и он не мог не заметить плотно сжатые губы Баланти, словно тот удерживал себя от неосторожных слов.
- Подожди, - он испытывающе посмотрел на Лодовико. - Что ты хочешь сказать о Лукреции? Ты думаешь, ей известна причина?

Его жена и его лучший друг - могли ли они быть друг с другом откровенными? На какой-то миг в душу Джованни закралось черное подозрение.
- Или ты знаешь, что ей она известна?

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Лукреция всегда соглашалась со всеми решениями своего отца, не рассуждая, - задумчиво произнес Джованни. - И своим согласием заставляет и меня жить по его указке. Порой мне кажется, что он третьим лежит в нашей кровати.
Это была та откровенность, за которую на следующий день бывает стыдно, но Сфорца устал постоянно оглядываться, взвешивать каждое слово. Их с Баланти связывала многолетняя дружба, и вряд ли тот услышал для себя что-то новое. С другой же стороны, он мог увидеть что-то, что ускользало от внимания самого Джованни. Ведь он и на самом деле не подумал, что Лукреция ведет себя странно.
- Я думал, что она грустит из-за братьев, - пробормотал он, - они все очень привязаны друг к другу. Но она на самом деле не удивлена. Какой же я глупец, Лодовико! Она знает, без всякого сомнения знает, что нас ждет на дороге!

Глаза сверкнули и Джованни зашелся в похожем на чахоточный кашель смехе.
- Конечно же она она грустит, заранее знать, что ты станешь вдовой - достаточное основание для огорчения. Ты прав, дружище, мне есть о чем поговорить со своей женой... - он сухо улыбнулся и закончил. - Будь я проклят, если стану жертвенным бараном.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Ты знаешь, - неестественно спокойно произнес Джованни. - Ты всегда был осторожнее меня, это ты должен был меня отговаривать от поспешного решения, но в этот раз мы с тобой поменялись местами. Ты - знаешь! - прозвучало, как обвинение. - Знаешь, но почему-то молчишь.
В том, что Лодовико не может стать предателем, герцог Пезаро не сомневался... почти не сомневался, ведь надо же кому-то верить, но что-то сейчас стояло между ними. Что-то или кто-то. Но кто мог для Баланти стать настолько близким, чтобы тот пренебрег многолетней дружбой? Он будто испуган, хотя никогда не праздновал труса. Что-то здесь нечисто.

- Я тебя не так часто о чем-либо просил, возможно, это первая и последняя моя просьба, - Сфорца не отводил взгляда от лица собеседника. - Я хочу, чтобы ты мне рассказал, что ты знаешь. Сейчас. Иначе между нами никогда больше не будет доверия.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Вот оно как.
Казалось, даже дрова в очаге перестали весело потрескивать, такой гнетущая наступила тишина.
Неверие, злость, стыд поочередно сменяли друг друга, но лицо герцога Пезаро было подобно каменному изваянию, только зрачки то сужались, то расширялись, и в руке потерял свою форму серебряный кубок.

- Значит, это Хуан. Мой хороший друг Хуан, Хуан, который был свидетелем на нашей свадьбе, - с глухим стуком кубок был отправлен в огонь. - А я-то гадал... Воистину, сильна родственная любовь.
Сфорца не мог смотреть на Лодовико, не насмешки он боялся, а сочувствия. Вот и ответ, кого защищал его друг. Герцогу не хватало воздуха, словно кто-то прижал к его лицу подушку.

- Значит, графиня деи Каттанеи знает? И наверняка Его святейшество тоже? Муж ведь всегда все узнает последним, - он до крошева сжал зубы.
В комнате не было даже зеркального осколка, поэтому Джованни подошел к окну и вгляделся в собственное отражение.
- Смешно даже, как я ошибался. Только что я тебе говорил, что мне казалось, будто третьим в нашей постели был понтифик, а на самом деле-то это был ее брат. И совсем не бестелесной тенью.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды

- Не считай меня глупцом, - скривился Джованни. - Дети понтифика похожи в одном - они безудержны в своих желаниях, и в достижении цели не считаются не с кем. Ты забыл, чья в них кровь?
Подойдя к камину, он взял кочергу и разворошил угли. Особой необходимости в том не было, просто это было самое лучшее, что можно было сделать, чтобы не смотреть на Баланти.
- Даже если и так, - голос звучал глухо, как со дна глубокого колодца. - Даже если вмешательство и было своевременным... Само намерение подобной близости - хуже измены. Я бы простил Лукреции не одного любовника, но не Хуана.

В своих мыслях он перехватил кочергу в том месте, где металл раскалился почти докрасна, и резкая боль привела его в чувство. Да, Лодовико - его друг, но есть вещи, которые не стоит обсуждать даже с друзьями. Наверняка ни еще вернутся к этой теме, но не сейчас... Потом, когда он сможет владеть собой.
Герцог Пезаро выпрямился и с едкой усмешкой закончил:
- Во всем плохом есть что-то хорошее - теперь прислуга вместо того, чтобы скучать, начнет собирать сундуки. Пожалуй, я сам скажу Лукреции, что самое позднее послезавтра мы отправляемся в Градару.

Подпись автора

Герцог Пезаро
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды