Позднее утро, палаццо Венеция.
Намек - это просьба деликатного, обращенная к умному. 23.01.1495. Рим.
Сообщений 21 страница 40 из 50
Поделиться2118-12-2014 16:02:10
Как бы то ни было, монне Оттавии вскоре пришлось предстать перед одним из наиболее могущественных из них.
За время отсутствия капитана де Век, ни на мгновение не забывавший о его протеже, успел довести до изнеможения своего секретаря. Бедняга Франсуа Ласаль время от времени украдкой сжимал и разжимал пальцы, почти онемевшие от пера и беспощадно-быстрой диктовки сенешаля. Все перемешалось в голове писаря - приказы капитанам и лейтенантам, фуражирам и квартирмейстерам, письма во Францию, где молодцеватого служаку ждал уютный домик на улице Булуэ и аппетитная вдовушка, старательно оплакивавшая недавно почившего в бозе мужа-купеческого старшину на одной из скамеек oгромного Сент-Эсташ.
Появление Бомона подарило Ласалю передышку, во время которой он мог вдоволь помечтать о своей ненаглядной. Прикрыв чернильницу и отвесив господам и появившейся вслед за графом даме почтительный поклон, он бесшумно удалился.
- Мадонна Оттавия, - поприветствовал гостью Этьен, изобразив некое подобие улыбки. Следовало признать, вечно хмурое лицо королевского советника от этого заметно преобразилось, и в лучшую сторону, - позвольте поприветствовать вас в этом скромном убежище.
Сенешаль протянул девушке руку и, когда та вложила в нее свою хрупкую ладошку, подвел ее к стулу.
- Прошу вас, располагайтесь и не беспокойтесь ни о чем. Граф поведал, что нынче вы нуждаетесь в помощи. Поверьте, подданные французского короля всегда готовы оказать ее, особенно столь очаровательной особе.
- Подпись автора
Поделиться2218-12-2014 16:02:23
Оттавия присела на самый краешек стула и сделала вид, что оглядывает комнату, хотя на самом деле ее интересовал только ее хозяин. Внешне в нем не было ничего страшного и опасного, но кто же в вопросах собственной безопасности положится на впечатление, производимое чьей-то внешностью? Все страхи вновь нахлынули, и девушка почти пожелала вновь оказаться в монастыре, где все было пусть неопределенно, но спокойно. Теперь же ей предстояло пройти через неопределенность совсем другого толка, и еще неизвестно, что ждало ее в конце этого пути.
"Очаровательная особа" слабо улыбнулась в ответ на любезности сенешаля, откинула от лица светлую прядь волос, поднесла руки к горлу, чтобы развязать завязки плаща, но передумала и сложила их на коленях, приняв вид чинный и спокойный, совершенно не вяжущийся с бешено колотящимся сердцем. Она не сомневалась, что то, что она может рассказать, заинтересует французов и они даже смогут использовать это в своих интересах. Боялась она не оказаться бесполезной, а то, что в ее откровениях можно увидеть не некоторую плату за спасенную жизнь, но предательство, что вряд ли располагает к тому, кто решился быть откровенным. Сама же себя Оттавия виноватой в том не считала, потому что не чувствовала в себе ни тени обязательств перед теми, кто использовал ее, чтобы потом избавиться как от свидетельницы.
- Да, мессер, если и есть в Риме кто-нибудь, кто нуждается в помощи, то это я. Судите сами, могу ли я считать, что со мною поступили справедливо, если меня, придворную даму герцогини Пезаро, сначала под страхом смерти заставляют выполнить самое грязное из возможных поручений, а потом кидают в подземелье замка и даже пытаются убить?
- Подпись автора
Поделиться2318-12-2014 16:02:38
Начало уже нравилось сенешалю. Девушка не ходила вокруг да около, как многие дочери Евы, свято веровавшие в то, будто многословие придает им неотразимости, а загадочные взгляды, словно выпущенная в собеседника череда стрел, заставляет его сердце вострепетать. Этьен обычно и вправду трепетал, однако более от раздражения. В его представлении, лаконичность только добавляла даме очарования, помогая избежать лишних трат - слов, обещаний и драгоценного времени, которое можно было провести с большей пользой.
- Монна Оттавия, кто эти бесчестные негодяи, которых следует покарать уже за одни лишь мысли о том, чтобы принудить вас совершить нечто недостойное? - голос провансальца звучал сочувственно, с нотами возмущения, отчасти искреннего.
Грязные дела, как подсказывал ему немалый опыт жизни, в том числе и в особенности, при королевском дворе, одинаково ловко обстряпывались представителями обоих полов. Однако между ними существовало некое разделение обязанностей, подразумевавшее, что с одними поручениями блестяще справлялись женщины, тогда как в иных нечистым на руку кавалерам и мужчинам менее благородной крови не было равных.
За ангельской внешностью нередко прятался демон, но сенешалю, недурно разбиравшемуся в людях, не слишком-то верилось, будто перед ним порождение Лилит и Фредегонды.
- И, позвольте узнать, к какой низости они вас склоняли?
- Подпись автора
Поделиться2418-12-2014 16:03:00
- О, мессер, мне так сложно произнести это вслух...
Оттавия никак не могла справиться ни с дрожью в голосе, ни с руками. Она закуталась в плащ, как будто находилась не в натопленной комнате, а разговаривала с сенешалем на морозном воздухе. Найдя взглядом де Бомона, не покинувшего комнату, но стоявшего на почтительном расстоянии, она послала ему немой вопрос и, получив в ответ одобрительный кивок, вновь обратилась к де Веку.
Сколько раз она уже представляла себе этот разговор и думала, как и что она будет рассказывать. Разумеется, решила не говорить о том, что старший сын Родриго Борджиа питает далеко не родственные чувства к своей сестре, но вовсе не из деликатности, а потому что обстоятельства, как она узнала об этом, были слишком личными. Другими словами, тут Оттавия не хотела говорить о себе. К тому же новость об отравлении была достаточно громкой сама по себе, чтобы можно было не думать о том, чем бы ее дополнить.
- Я должна была подать отравленное вино на обеде у его святейшества. Двум кардиналам. Под видом спутницы одного из них. Дело в том, что я умею изображать других женщин. Походка, манеры, жесты. Так что если надеть маску, то могу по-настоящему ввести в заблуждение. И я... я подала им вино, мессер.
- Подпись автора
Поделиться2518-12-2014 16:03:12
Это было интересно. Настолько интересно, что де Век позволил себе паузу, в течение которой с нескрываемым любопытством разглядывал девушку.
Прекрасное создание, соблазнительно юное и свежее, представляло собой истинный кладезь сведений, и еще предстояло узнать, кого из ватиканских обитателей можно будет прихватить за руку, выкрутить ее, а то и переломать унизанные перстнями пухлые пальцы. Если же фрейлина Лукреции Борджиа поможет ему проделать это с женолюбивым, несмотря на возраст и звание, отцом своей госпожи, сенешаль без колебаний пожертвует монастырю Святого Феликса, что раскинулся неподалеку от его родового замка, несколько арпанов плодородной земли.
При одной мысли об этом де Век на мгновение зажмурился. После грехопадения люди утратили возможность читать мысли друг друга, и оставалось надеяться, что мгновенную перемену в лице Оттавия и Бомон припишут христианскому состраданию, а вовсе не сладостной надежде насолить Борджиа.
- Но... кто эти несчастные и кому они посмели не угодить? - нахмурился Этьен, не припоминавший, чтобы за последний месяц кто-то из членов курии отправился держать ответ перед Господом.
- Подпись автора
Поделиться2618-12-2014 16:03:22
- Это кардиналы Орсини и делла Ровере, - после недолгой паузы ответила Оттавия.
По правде говорят, заминка произошла не от того, что она засомневалась, стоит ли продолжать свой рассказ, а потому, что слово "несчастные" у нее совершенно не вязалась с двумя кардиналами, чьему богатству и влиятельности многие могли бы позавидовать, к тому же избежавшим смерти в самых невозможных обстоятельствах.
- Они не умерли. Господь не допустил такого злодейства. Я не знаю, как, но отравленное вино оказалось в руках совсем других... в руках женщины... куртизанки. Она была совсем молодой...
Против воли в голосе Оттавии прозвучало сожаление. Наверное, стоило радоваться, что смерть настигла не кого-нибудь из преосвященств, то есть тех, кто стоит посредником между людьми и Богом, следя за тем, чтобы путь их к нему был прямым и по возможности светлым, а женщину, само существование которой напоминало, что прямых в мире гораздо меньше, чем кривых. Но ей было жаль ту девушку, к гибели которой она оказывалась причастной, хоть и невольно.
Впрочем, сейчас было не до своих сожалений. Оттавия рассказала о пире у понтифика, о подаче вина и том, что за ним последовало. Рассказ был совершенно честен, но девушка и сама понимала, что это та правда, которая кажется менее правдоподобной, чем самая смелая выдумка.
- Я понимаю, что проверить, правду ли я говорю, сложно, если речь идет не о смерти кого-нибудь из курии, а о смерти несчастной куртизанки, но я клянусь, что это правда. И что я та, за кого себя выдаю. Я давно состою при герцогине Пезаро, и могу точно сказать, какого цвета ее глаза, или волосы ее матери, и какая походка у ее невестки.
- Подпись автора
Поделиться2718-12-2014 16:03:37
- Господь милостив, - отозвался провансалец, искусно скрывая нетерпение.
Делла Ровере, переметнувшийся к французам сразу же, как смуглолицему родичу герцога Пезаро стали угрожать войска Карла Возлюбленного, не вызывал у сенешаля ни малейшей приязни, будучи человеком на редкость упрямым и своенравным. Двести тысяч золотых, переданных ему Советом перед конклавом, оказались жалкими грошами по сравнению со взятками, что кардиналы получили от Родриго Борджиа, и в этом де Век мысленно винил строптивого князя Церкви, продемонстрировавшего куда меньший дипломатический дар, нежели хитрый каталонец. Что же до Орсини, то его бывший наставник дофина знал мало, однако неугодность кардинала тем, кто столь же сильно желал смерти делла Ровере, заставляла приглядеться к нему получше. Если гибель счастливо миновала этих двоих, это не значило, что их следовало оставлять в неведении.
- И кто же все-таки решился на это ужасное преступление, монна Оттавия?
Ответ почти наверняка был известен де Веку и, кем бы ни был этот таинственный злодей, он либо носил герб с быком, либо пытался выслужиться перед его владельцами, ведь у Борджиа не было злее врага, чем тот, кто едва не примерил на себя папскую тиару - не считать же таковым Асканио Сфорца, вполне довольного нынешним положением и доходами вице-канцлера. Сенешаль оставлял желание снискать лавры Генриха Плантаненета и за другими лицами, но, по его мнению, вероятность оного была сравнима с его собственными возможностями усесться на Святой Престол.
Внезапно слова Оттавии, которые он сперва пропустил мимо ушей, привлекли его внимание, да настолько, что он даже ненадолго оставил в покое не попробовавших отравы кардиналов.
- Невестка, вы сказали? Простите, какая невестка, о ком идет речь, монна? - нахмурился Этьен. Если его догадка окажется верной, пурпуроносцы могли катиться к дьяволу, ведь в руках у французов оказывалось оружие куда смертоноснее, чем сведения о мышиной возне в кухнях Сант-Анджело.
- Подпись автора
Поделиться2818-12-2014 16:03:46
- Решиться на подобное на пиру у самого его Святейшества может только сам... Да, только он.
Оттавия так и не решилась прямо назвать понтифика, хоть и указала на него совершенно недвусмысленно. Строго говоря, она получила указания, которые слетели не с губ самого Родриго Борджиа, но от его старшего сына, но ни мгновения не сомневалась, что это было одно и тоже. Сейчас она сжалась в комок, и пальцы, все еще стискивающие полы плаща, уже задеревенели от напряжения и неподвижности и были холодными, как лед. Никогда раньше ей не казалось с такой пугающей яркостью, что у слов ее есть не только слушатель явный, но и незримый, что, кроме королевского сенешаля и франкского капитана, в комнате находится еще кто-то, кто только и ждет ее слов, чтобы назвать предательницей и незамедлительно обрушить на нее страшную кару. В повисшей после ее слов тишине время текло медленно и тягуче. Мгновение падало за мгновением, но ничего не происходило. Потолок не упал на ее голову, и невидимая рука не стиснула горло, и даже никто не зажал ей рот. Оттавия вздохнула и пошевелилась в кресле, разжимая сведенные судорогой пальцы. Дышать немедленно стало легче. Только очень хотелось сойти с темы самой страшной на что-нибудь другое.
- Конечно, речь может идти только об одной невестке, - пожала плечами Оттавия, не сразу понявшая, что вопрос сенешаля вполне правомерен. - Ах да... нет, я говорю не о супруге герцога Гандии, которой уж точно никто бы не позволил покинуть пределы Испании. Я говорю о принцессе Сквиллаче.
- Подпись автора
Поделиться2918-12-2014 16:04:01
Этьен налил в кубок разбавленного вина и протянул его девушке, только что совершившей над собой невероятное усилие. Иным подобные откровения давались легко, они умело торговали сведениями, собственным услугами и чужими жизнями, и у де Века подобные дельцы ничего, кроме презрительной настороженности, не вызывали. Но Оттавия Берти не принадлежала к их числу. Сердце старого циника, без зазрения совести обобравшего во благо королевства и, сообразуясь с теми же мотивами, отправившего к заплечных дел мастерам не одного человека, наполнилось жалостью. Мало ли их было, молодых, красивых, честных, павших жертвой чужих козней и плативших за их грехи. И все же подобная судьба не могла, не должна была коснуться этого хрупкого создания, которое только что подарило королю Франции обоснование для веских претензий к понтифику и, как следствие, дополнительных требований.
- Не бойтесь, монна, - мягко проговорил сенешаль, неожиданно дрогнувший перед чувствами, которым не место ни на войне, ни во дворце, где непотребств творилось порой больше, чем на поле брани. - Вы отныне под покровительством французской короны, и никакие каталонские дворянчики не осмелятся причинить вам вред.
Де Век наблюдал за тем, как фрейлина Лукреции Борджиа пьет из предложенного ей кубка, размышляя, как преподнести отцу последней неприятные известия о чрезмерной осведомленности французов. Малолетнему Джоффре выбрали не самую удачную на данный момент партию, и теперь Святейшему предстояло отвечать не только за это, но и за неуместное гостеприимство.
- Расскажите, когда вы видели принцессу? При каких обстоятельствах? Как ее принимает Папа? Как давно она в Риме?
Про себя провансалец с досадой отметил, что осведомителей из Сант-Анджело стоит лишить жалованья, а заодно отрезать уши и выколоть глаза, раз они столь глухи и слепы к визиту, пускай и тайному, столь важной особы.
- Подпись автора
Поделиться3018-12-2014 16:04:12
Легко сказать: не бойтесь. По правда говоря, страх был именно тем чувством, которое Оттавия за последние три недели чувствовала особенно часто.
- Я стараюсь не бояться. Капитан де Бомон сделал все, чтобы я поверила, что могу быть свободна от этого чувства. А теперь и вы... мессер.
От сенешаля как будто и впрямь не исходило угрозы. Нет, Оттавия не была наивной, и знала, что самые опасные люди могут такими вовсе не выглядеть. Не всех бог метил, как служащего Чезаре Микелотто. Спокойный голос, мягкое выражение лица и дружеская речь не должны вводить в заблуждение: их обладатель запросто может приказать сделать с вами все, что угодно. Разве казавшаяся доброй госпожой Лукреция Борджиа не бросила свою приближенную даму на произвол судьбы, даже не попытавшись вступиться за нее? И все-таки, как ни хотела Оттавия быть настороже, поневоле проникалась успокаивающим тоном де Века: с лица сошло выражение крайнего напряжения, уголки губ разгладились, перестали дрожать веки и пальцы, наконец, развязали узел на плаще, который, ненужный в теплой комнате, соскользнул с плеч.
Правда, теперь было впору удивляться. Сенешаль, похоже, пропустил мимо ушей ее рассказ об отравлении, зато отчего-то заинтересовался принцессой Сквиллаче. Оттавия задумалась, пытаясь вспомнить то, что произошло, кажется, уже в другой жизни.
- Я видела ее около трех недель назад. Да, именно так. Она пришла к герцогине Пезаро вместе с графиней деи Каттанеи. Это было знакомство, так что имена прозвучали громко, и это была точно она. Кажется, она приехала незадолго до этой встречи.
- Подпись автора
Поделиться3118-12-2014 16:04:22
Итак, принцесса Сквиллаче в Риме. Вопреки всем заверениям в дружбе, лицемерие которых даже не казалось королевскому советнику чем-то предосудительным - в конце концов, в делах всякий старается для себя, иначе же он безумец или святой, - понтифик принимает принцессу из Арагонского дома. Семейные узы, прочные и надежные, вызывали всеобщее восхищение, и де Век ничего не имел против них, но нынче они были особенно ценны тем, что позволяли поставить Святой Престол в неловкое положение. Каталонец был изворотлив и удивительно удачлив, и все же доводы, подкрепленные недвусмысленной демонстрацией военной мощи, пребывали на стороне французов.
Радость сенешаля оказалась столь велика, что он даже забыл о каре, уготовленной им нерадивым осведомителям, целых три недели словно не замечавших присутствие в Сант-Анджело особы королевских кровей.
- Монна Оттавия, более вам ничего не известно о принцессе? Прошу вас, вспомните все, связанное с ней, что вы могли видеть или слышать. Это очень важно.
Разговаривая с мужчиной или другой дамой, менее юной, менее красивой, менее соблазнительной, провансалец не стал бы утруждать себя чрезмерной любезностью, но сейчас, вопреки всем доводам рассудка и привычки, укоренившейся в нем с годами, голос мужчины звучал мягко и почти нежно.
- Подпись автора
Поделиться3218-12-2014 16:04:31
- Да, я поняла, что это важно, но...
Все дни, проведенные у капитана и в монастыре, Оттавия пыталась вспомнить любые мелочи, связанные с обедом у понтифика. Кто был на обеде, кого она запомнила, кого видела и кто что делал. Забавно, но это совершенно не пригодилось, и пребывание в Риме принцессы Сквиллаче оказалось для франков чем-то гораздо более значимым, чем попытка отравить кардиналов.
Она смотрела на де Века, казалось, с таким вниманием, будто нужные ей ответы могли быть написаны у него на лбу. На самом деле пыталась вспомнить. Стоящий перед ней мужчина не вызывал в ней страха и опасений, чем удивлял, так же, как и капитан де Бомон. Она столько слышала о грубости франков, и вот вновь встречается почти с обходительностью. В благодарность Оттавия готова была вспомнить любую мелочь, но в отношении особы, прибывшей из Неаполитанского королевства, это было решительно невозможно.
- Мессер, - она виновато улыбнулась, - принцесса просто пришла познакомиться с герцогиней Пезаро. Они вели себя, как... как вели бы себя другие женщины, только что познакомившиеся с новой родственницей. А уже не следующий день после того, как я увидела принцессу, я оказалась в подземельях замка. Туда не доходят никакие слухи о том, что творится в замке, да и, признаться, никакие новости там уже не волнуют.
- Подпись автора
Поделиться3318-12-2014 16:06:28
- Homo ludens
:
младший сын
барона де Рибмона
Жизнь в игре
Возраст: 14 лет
Купленное у наемников украшение Жан носил на шее, однако прятал под рубашкой, лишь изредка, когда никто не видит, доставая и любуясь фигуркой быка. Боялся не того, что безделушку могут отнять – в отряде д’Аллегра парень постепенно занял не то, чтобы привилегированное, а скорее прочное положение, - боялся, что старшие посмеются над мальчишеским тщеславием. Но что за прок от красивой вещи, если ею нельзя похвастаться? Поэтому, когда капитан приказал шевалье де Рибмону отнести важные бумаги сенешалю (что за бумаги, Жанно понятия не имел – но важные же!), юноша постарался прихорошиться: куртку и штаны быстренько почистил, вихры пригладил, а быка из-за ворота достал и поверх куртки повесил, чтобы видно было. Таким красавцем к господину де Веку и явился, и слуге о себе велел доложить: посланный, мол, от барона д’Аллегра.
- Подпись автора
Поделиться3418-12-2014 16:06:43
Давно следовало отослать Бомона, хранившего торжественное молчание, но сенешаль продолжал демонстрировать ему свое доверие, вполне заслуженное и необходимое, ежели речь идет о надежных людях. Впрочем, остаться наедине с Оттавией провансальца побуждали не только государственные тайны, способные перевернуть ход истории, но и внезапная и в то же время объяснимая тяга к красивой молодой женщине. Давать волю чувствам куда сподручнее, находясь один на один с предметом воздыханий, и хотя солдатам постоянно приходилось наблюдать любовные победы их полковых товарищей и самим навлекать на себя проклятия поруганных жительниц разграбленных городов и спаленных деревень, все же госпожа Берти не заслуживала участи маркитантки или несчастной пейзанки.
Однако, вместо того, чтобы уменьшиться, количество человек, находившихся в кабинете де Века, увеличилось на одного. Первым порывом королевского советника было послать к черту посланца д'Аллегра, а точнее, просить его обождать в приемной неопределенное время. И все же меньшим из зол Этьену показалось наскоро выслушать то, что капитан счел заслуживающим его внимания, чтобы после, со спокойной душой, отправить порученца в обратный путь, возможно, с Бомоном, а самому уединиться с прекрасной страдалицей.
- Пригласите его, - угрюмо велел он бретонцу, вздумавшему глазеть на недавнюю узницу, что было естественно, но вызывало у сенешаля раздражение, будто эта женщина уже принадлежала ему самому. - Да живее, вы не жена Лота, шевалье, каждое мгновение на счету.
- Подпись автора
Поделиться3518-12-2014 16:08:05
Капитан де Бомон, действительно, хранил молчание – сам по себе был немногословен, да и не видел причин мешать беседе Оттавии и сенешаля, но без недвусмысленного указания покои покидать не собирался. Всё-таки – как человек ответственный – он хотел убедиться, что с дамой, которую он привел к де Веку, ничего не случится.
Рассказ Оттавии сенешалю, судя по всему, понравился, так что, вероятно, она могла рассчитывать на удобные покои во дворце в ближайшем будущем и на охрану, лошадей и прочее необходимое в странствии – в будущем несколько отдалённом. Их знакомству пришёл логичный конец, и капитан пока не мог понять как к этому относиться. С одной стороны, он выполнил свой долг – поступил как благородный человек, а с другой, как-то не хотел заканчивать всё так быстро…
Задумавшись, де Бомон всё же воспользовался заминкой, возникшей в связи с переговорами господина сенешаля с юным шевалье, и ободряюще улыбнулся мадонне Оттавии. Он видел, что ей нелегко давался этот непростой разговор, но полагал, что благоприятное его окончание несколько сгладит все прошлые неудобства.
Поделиться3618-12-2014 16:08:20
- Homo ludens
:
младший сын
барона де Рибмона
Жизнь в игре
Возраст: 14 лет
Чрезвычайно довольный собой, Жан изящно (по крайней мере, ему хотелось в это верить) поклонился де Веку и молодцевато провозгласил:
- Послание господину сенешалю от капитана д’Аллегра!
Он окинул взглядом присутствующих и… чуть не раскрыл рот от удивления. Конечно, в катакомбах было темновато, да и дама выглядела сейчас намного лучше, чем тогда, но Жанно ни с кем бы ее не спутал. Слишком свежи были воспоминания. Несколько долгих мгновений он стоял и пялился на девушку, как увидевший диковинку деревенский дурачок на ярмарке, потом сглотнул и, краснея, посмотрел на де Века…
- Подпись автора
Поделиться3718-12-2014 16:08:32
Сенешаль же, разумеется, не мог понять, что вызвало у мальчишки изумление. Бывало, юнцы вмиг забывали о вбитом в них розгами наставников воспитании при виде красотки, будоражащей их покамест нестойкое воображение и не пресытившееся ласками блудниц тела, однако сопутствующей сему неприкрытой похотливости во взоре посланца д'Аллегра не было замечено.
- Так что велел передать капитан? - все так же нерадушно поинтересовался де Век. В моменты недовольства его отполированное до блеска туреньское произношение внезапно приоткрывало завесу над происхождением королевского советника, заставляя слова звучать по-провансальски более раскатисто. - И что вас так поразило?
Со столь довольным выражением, каковое изначально читалось на смазливом лице Жанно, не приходят сообщать о скорбных новостях или серьезных затруднениях, и потому Этьен злился все сильнее, не представляя, что в этот час могло стать важнее, нежели сведения, полученные от Оттавии.
- Подпись автора
Поделиться3818-12-2014 16:09:15
Можем, и с меньшим, но все-таки изумлением смотрела на Жана и Оттавия. Она тоже узнала его, хотя в катакомбах было темно, а потом, когда они уже возвращались в Рим, сопровождаемые Рамиро де Лоркой, она еще и была напугана до полусмерти. Даже если юноша ее и узнает, ничего преступного для франков сенешалю не расскажет. Только если подтвердит, что видел ее отнюдь не в блеске и фаворе и что, кажется, у нее и впрямь были все шансы попасть после свидания с Лоркой в подземелья замка, а не на его пиры. С другой стороны, если начнутся вопросы... Она смогла уйти от того, чтобы рассказать об истории с побегом, мутной и не относящейся к делу... неужели ей придется сейчас все-таки пускаться в объяснения? Любое лишнее слово сейчас казалось опасным, ибо никогда не знаешь, что за него зацепится и уж тем более что проистечет.
Оттавия судорожно искала, как отвлечь от себя внимание, когда взгляд ее зацепился за болтающееся на шее у Жана украшение. Оно было знакомо. Бык... Он должен был принадлежать кому-нибудь из Борджиа... или приближенному. Часто она его не видела. Но где? В памяти всплыл почему-то красный бархат с золотой вышивкой... белая женская кожа и грудной голос... Графиня!
- Бык! - вскрикнула в удивлении Оттавия. - Откуда у вас украшение графини деи Каттанеи?
- Подпись автора
Поделиться3918-12-2014 16:09:27
- Homo ludens
:
младший сын
барона де Рибмона
Жизнь в игре
Возраст: 14 лет
Жан все же решил, что здороваться с девицей не стоит. Конечно, интересно было, что она тут делает, однако господин сенешаль явно был не в настроении, а Жанно давно уже уяснил, что, когда начальство не в духе, для мальчишки самое разумное – вовремя смыться. Чтобы, не дай Бог, под руку ни за что, ни про что не попасть.
- Бумаги от господина капитана, ваша милость, - почтительно поклонившись, он протянул де Веку кожаный футляр, и…
- Почему графини?! – удивленно воскликнул Жан, обернувшись к девушке и невольно схватившись за быка.
- Подпись автора
Поделиться4018-12-2014 16:09:36
- Ну как же? Конечно, графини!
До того, как Жан схватился за быка, Оттавия успела разглядеть его и увериться окончательно. Это был он, и другого такого быть не могло! Бык всегда украшал шею графини деи Каттанеи, когда она появлялась в замке. По тому, как она дотрагивалась до него, было видно, что он многое для нее значит. Личный подарок или даже Дар. Таких не бывает двух одинаковых. Такого второго мастер не сделает под угрозой смертной казни.
- Этот бык принадлежал Ваноцце деи Каттанеи, - Оттавия в пылу желания доказать, что не ошиблась, совершенно не подумала, кому и зачем здесь может понадобиться эта правда.
- Подпись автора
