Рондине прижала ладонь к груди, глубоко вздохнула, унимая сердцебиение. С таким трепетом следовало встречать любовника, каким Бальдассаре вряд ли когда-нибудь будет, но именно его визит вызвал то волнение, которым не каждый из гостей Ласточки мог бы похвастаться. Постельные утехи хороши в хорошо протопленный комнате и на крепких простынях, мужчины млеют не только от жарких объятий, но и хорошего вина. Запасов хватит совсем ненадолго, а после этого только и останется, что спуститься на несколько ступенек вниз или же гордо голодать.
- Мне достаточно было вашего имени, сер, - обретя хотя бы внешнее спокойствие, Рондине вошла в гостиную. - Можете быть уверены, о деле я не забыла.

Расслабленная речь, любезная улыбка - Ласточка играла свою роль.
- Надеюсь, дорога была достаточно легкой. Но я все равно настаиваю, чтобы вы подкрепили силы, на улице довольно холодно, наверняка вы замерзли. Сейчас нам подадут подогретое вино.
Хорошего вина осталось не так уж и много, но это не тот случай, когда следует экономить. Возникла неловкая пауза - никто не учил куртизанку, как вести себя с таким посетителем, спасла положение пришедшая с подносом София. Служанка с любопытством посматривала на Бальдассаре и с недоумением на хозяйку - для нее так и осталось непонятым, чем же торговцы отличаются от аристократов, когда они без одежды. Не о делах с миланцем нужно разговаривать, а сделать так, чтобы тот остался на ночь и не один раз потом возвратился. Господская блажь, иным и не объяснишь такое упрямство.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

Рондине молча кивнула в ответ, соглашаясь с нежеланием торговца. Она соблюла все правила гостеприимства, не пролив при этом ни капли вина. Что ж, возможно, это неплохое начало.
- Комнаты готовы и ждут. Я узнала, что и как надо, здесь достаточно прохладно, правда, полки немного грубоваты, но зато я ручаюсь за их крепость, мышей, слава богу, в доме нет.
Она говорила нарочито сухо, по-деловому, вернее, ей казалось, что она так говорила. Но всю жизнь не перечеркнешь и, показывая, как устроен импровизированный склад, Рондине, не замечая того, легонько касалась руки Бальдассаре.
- Вы спите на ходу, вам просто необходимо лечь в постель, давайте же не будем медлить, - она улыбнулась и от этого простая фраза прозвучала как приглашение. - Если вас все устраивает.
Хотела она того или нет, но в последней фразе прозвучал вопрос и даже испуг. Если миланец сейчас откажется от сделки, Ласточке придется нелегко. Слишком она рассчитывала на сера Бальдассаре.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

Только когда за Бальдассаре закрылась дверь, Рондине смогла перевести дыхание. До последнего мига она боялась, что что-нибудь пойдет не так и все сорвется. Но торговец ушел явно довольный сделкой. Места хватило на все и даже осталось свободное, помощники, надо отдать им должное, работали споро, не тратя время на разговоры, потому и закончили быстро.

- Сколько добра, - София вздохнула. - Было бы все это наше... А что, мадонна, если что с торговцем случится, то кому все это достанется?
И не поймешь, чего в голосе больше - жадности или любопытства. Ласточка только рукой махнула, отметая дурные мысли. Не желала она плохого, но задумалась, только совсем не о том, о чем говорила служанка.
Что, если пойдет у них с миланцем? Видно ведь, что не бедствует он. Может, и ей попробовать у него поучиться?
Мысли пока были неясные, смутные, и без них голова кругом шла, потому пока куртизанка выбросила их из головы.
Но первое, о чем она подумала утром, что обязательно навестит Бальдассаре в лавке, вот только смотреть на все будет уже совсем другими глазами.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

На этот раз София ошиблась - торговец ее госпожу не обманул. Честно рассчитавшись, он пообещал, что в следующий раз привезет еще больше и даже шутливо интересовался, не освободит ли Рондине еще пару комнат. Служанке очень не понравилась задумчивость хозяйки - словно она и в самом деле прикидывала, принять ли предложение.
- Не обманул один раз, обманет в другой, - вещала она, взбивая подушки. - Вам ли от добра добра искать. А то прознают гости, что склад у нас, стыда не оберешься. И без того все смеются.
Вещунья лукавила, она и сама не удержалась и приобрела себе недорогой отрез на платье. Подешевле получилось, чем напрямую в лавке, но даже это не могло примирить Софию, что не тем делом куртизанка занялась. В торговле ведь как? Сегодня прибыль есть, а завтра - нет. То ли дело привычное Ласточке ремесло - имеешь нечто, продаешь это нечто и снова имеешь нечто. Тут точно не прогоришь. Хорошо еще, что уехал торговец. Вот в следующий раз посмотрим, к чему он приедет и что привезет. Мысли прервал стук дверного молотка.

- Вот опять никто дверь не открывает!
- Можно подумать, я тут одна при службе, - возмутилась вполголоса и пошла открывать, вот уж легок на помине! - День добрый!
Она больше и сказать не успела, когда за спиной раздалось растерянное:
- Сер Бальдассаре! А я думала, что вы уже в пути!

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

Кошель приятной тяжестью лег в руку.
- Такая ноша не тянет, - не стала отказываться Рондине, но при этом деньги убирать не спешила и на вопросительный взгляд Бальдассаре с улыбкой пояснила. - Я рада, что вы зашли перед отъездом, и потому что могу ответить на ваш вопрос не только словами, а еще и предложением. Я вижу, вы торопитесь, и только поэтому не предлагаю принять у вас плащ, мне нужно сказать вам буквально несколько слов.
Она помедлила. Все-таки в первый раз она могла быть более спокойна, зная, что в самом худшем случае ей останутся ткани, сейчас же она рисковала. И рисковала сильно. Вот только никто не заставлял миланца оплачивать ее труд сверх, пусть даже он и называет это благодарностью, и куртизанка решилась.

- Мы как-то с вами говорили, что денег в оборот много не бывает, а золото не должно лежать мертвым грузом. Я не слишком умею экономить, но у меня скопилась определенная сумма, и я хотела бы ей распорядиться более разумно, чем просто потратить в какой-нибудь лавке.
Рондине нервничала и не замечала, что давно уже накручивает на палец выбившуюся из прически прядь. Ей было непросто сделать предложение, хотя еще сегодня утром все казалось правильным и она искренне расстраивалась, что не решилась этого сделать сразу при расчетах с торговцем.
- Сер Бальдассаре, как вы посмотрите на то, что я ссужу вам некоторую сумму под товар? Это могло бы быть выгодно обоим. Я получу свой доход, вы же сможете привезти больше товара, не изымая денег из основного капитала.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

Рондине смущенно засмеялась, обычно ей приходилось слышать совсем иные комплименты и подобное признание было особенно приятно.
- Двести дукатов, - прошептала, гадая, достаточно ли или Бальдассаре ждал большего.
Сумма немалая и это была почти вся наличность, которую имела куртизанка. Можно, конечно, оставить себе на черный день, но это означало признать, что это время может прийти. Нет, даже думать о том нельзя - не забыли пока в ее дом дорожку, будут гости - будут деньги.
С первым вопросом разобрались, а вот с сохранностью оказалось сложнее.
- Можно было бы зашить в пояс, но я слышала, так делают многие, и пояса - второго из того, чего лишаются путники.
Спасибо кому-то из подруг, рассказала когда-то о незадачливом клиенте, иначе откуда бы Ласточке знать такие тонкости?
Она задумалась:
- Если в хлебе запечь? Разрезать готовый, вынуть мякиш, а внутрь монеты положить? Если потом тестом измазать и немного припечь, то видно не будет, а времени займет совсем немного. Другим можно сказать, что освященный из Рима везете, в семью, потому и не трогаете, и от разбойников уберечь можно. Разве что они голодными окажутся, чтобы черствый съесть, - и внимательно посмотрела на миланца - не посмеется ли он над этой детской хитростью.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

Последние числа ноября 1494 года

Иногда Рондине приходила в себя и узнавала склонившуюся над ней Софию.
- Почему так холодно? - заворачиваясь в тонкое шерстяное одеяло, спрашивала она у горничной и снова проваливалась в забытье.

- Почему, почему? - ворчливо отвечала служанка, меняя на госпоже промокшую насквозь рубашку. - Дрова потому что на исходе, вот почему.
София, рослая девица, легко ворочала высохшую от болезни и недоедания куртизанку. Знавал их дом лучшие деньки. Вот как знала она, не стоило доверяться этому миланцу. Торговцам, все известно, верить нельзя нисколечки, соврут - недорого возьмут. А то, что в весной этот дель Миланезе с лихвой расплатился, так и соседской дурочке понятно для чего - завлекал, чтобы в следующий раз поверили, тогда и прибыль больше.

- Ну вот, тут прибралась, теперь на кухню.
Иногда девице было жаль себя до слез. Еще бы не жалеть - все же сбежали, даже мальчишка, который на посылках был, и от него след простыл, одна она теперь за всех. Сколько раз уже к двери подходила, но дальше дело не шло. Уйти - все равно что своими руками убить. Хозяйка и так долго не протянет, так лучше без греха остаться. София и спала вместе с куртизанкой - перетащила себе лавку, на ней и располагалась. Так и спокойнее, и топить меньше.

- Ну-с, что тут у нас? - открыла она дверцы кухонного шкафа и тяжело вздохнула. Глупо было думать, что за последний час продуктов могло прибавиться. Глупо, но так хотелось.
Если бы этот Бальдассаре не зашел перед отъездом, если бы Рондине не отдала ему почти все свои сбережения, если бы чья-то злая душонка не распространила слух, что куртизанка не так уж хороша и слишком заносчива, если бы, оказавшись вдруг без клиентов, Ласточка умерила гордость и хотя бы сдала часть дома кому-нибудь из подруг... Если бы... Вот только случилось то, что случилось.
И миланец зашел, и деньги куртизанка выгребла едва ли не подчистую, и гости в их доме стали редки. И на самом деле свалилась Рондине с горячкой, а денег не осталось ни только на лекарства, но и простейшую еду. Только запасами и жили, товарки - каждая сама за себя. Сначала кое-какие подруги забегали, а потом и они дорогу забыли. Оно и понятно - кому охота повторить такую судьбу.

Служанка достала вяленую говядину и жадно вцепилась в него зубами. Для хозяйки это - слишком грубая пища, а вот для нее - в самый раз. София рвала мясо зубами и мрачно размышляла. Ласточка за свою доверчивость страдала, а вот она-то за что? Когда же от куска осталось одно воспоминание, с затаенной гордостью сама себе и ответила: а она - за доброту. Разбавленные кипятком остатки вина довершили трапезу. Девица вытерла руки о засаленный передник. Теперь нужно заварить травки для госпожи. Лекарь по доброте душевной пару раз заходил, оставил кое-что и благодарности в виде вчерашнего пирога не принял. Что ж, спасибо ему, хотя (и в том служанка была уверена), все дело лишь в том, что немолод он, вот и замаливает перед богом проступки свои, старый греховодник.

Вот и отвар готов. Чтобы не обжечь руки, София обернула глиняную чашку тряпицей и направилось было обратно в спальню, когда раздался громкий стук дверного молотка. От неожиданности девица едва не выронила лекарство, но открывать не спешила. Кто к ним мог прийти? Разве что мясник или молочник с надоевшим вопросом, когда же долг отдадут. В надежде, что визитер сам уйдет, служанка на цыпочках подошла к двери, но тот оказался настойчивым.
- Еще молоток сломает, тоже убытки, - она нехотя взялась за щеколду и, приотворив дверь, просунула нос в узкую щелку.
Гостя она узнала не сразу, когда же поняла, кто перед ней, от удивления столбом застыла.
- Ну здрасте, - придя в себя, произнесла хмуро и посторонилась, давая визитеру войти.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

- А все слуги перед вами, - с вызовом ответила София. - Нет больше никого, не осталось. Хозяйка, вот, болеет, но так вы не о ее здоровье узнать пришли? Долог был ваш путь.
Служанка помнила свое место и только поэтому сдерживалась, чтобы не быть еще грубее. И без того она балансировала на грани.
- Могу предложить вам теплого вина, если вы задержаться думаете, - сделала она усилие.
В глубине души девица недоумевала, зачем торговец пришел? Может, совесть замучила? Только откуда от таких совесть? А что, если и в самом деле деньги принес? Тогда с ним следует быть поласковее.
- Да вы проходите, проходите, - засуетилась она,закрывая за миланцем дверь. - На кухню проходите, там теплее.

Только там и спальне и натоплено - этого служанка говорить уже не стала и только зябко повела плечами. В кухне еще пахло пряными травами и София только тогда заметила, что так и держит в руках предназначенный куртизанке отвар.
- Вы садитесь, я сейчас, - она вытерла покрытый крошками от трапезы стол. - Я быстро, - повторила и, выскочив за дверь, почти бегом направилась к хозяйке. Та по-прежнему спала.
- Пришел этот ваш, - буркнула София, поставив бокал на стол подле кровати, - не знаю с чем, но пришел.
Ласточка во сне слабо улыбнулась и служанка снова разозлилась.
- Я после зайду, а то опять сбежит.

Госпоже уже не поможешь, что тут говорить, а может получится из торговца хоть какую монету выпросить. Самой Софии она точно не помешает.
Боясь, что уже не застанет никого, она вернулась в кухню и выдавила из себя любезную улыбку.
- Вот и я вернулась. Вина-то вам налить? У меня как раз теплое осталось.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

Как ни мала была вероятность благополучного исхода, София воспряла духом и, для наглядности загибая пальцы, начала с самого главного.
- Мяснику, молочнику, портному за три платья, за дрова еще нужно платить, сами видите, холодно у нас, ну и по мелочи. Мне жалованье за три месяца, - она скрестила руки на груди и пошла в наступление. - А что тут такого? Мы уже второй месяц вдвоем живем, я, может, давно бы себе место нашла!
Торговец пока не сказал ни слова, но она уже заранее защищалась под его требовательным взглядом.
- Госпожа уже несколько недель в горячке, к нам и лекарь-то заходит лишь по доброте душевной - заплатить-то ему нечем. Посмотреть - посмотрит, а лекарства какие или снадобья - тут уже деньги нужны. Другие слуги вон сбежали, а я тут вот сижу, ухаживаю. Грех не хочу на душу брать. Недолго уж осталось хозяйке моей, от горячей воды - не выздоровеешь, в стылой комнате - не согреешься. Говорила же я ей...
София осеклась - не тот перед ней сидел собеседник, которому прозорливостью хвастаться.
- Вот так и живем, - закончила она уже без прежнего запала и, не поднимая глаз на Бальдассаре, тяжко вздохнула.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь

София шустро выхватила деньги, пока торговец не передумал, спрятала в рукав - просто так не отнимет. Теперь можно будет не вздрагивать от стука в дверь, гадая, кто из кредиторов на пороге беснуется.
- Сегодня же все раздам. Меня хозяйка немного счету научила, не обманут, - закивала головой с куда большим расположением. - Не сомневайтесь, я - девушка честная, побуду здесь последние деньки. Мыслимое ли дело, умирающую одну тут бросить? Негоже это.
Служанка была грубовата и, что греха таить, жадна, но при этом богобоязненна. От Рондине она видела только хорошее и боялась божьего гнева, если ответит на то черной неблагодарностью, к тому же ее удерживала и уверенность, что не так уж долго ждать осталось.
- Нехорошо как-то, в спальню-то, - покачала головой в сомнении.
Любая куртизанка за это бы спасибо не сказала. Одно дело - принять гостя ухоженной, завитой, и иное - мокрой от испарины, бледной.
Хотя Ласточке все равно должно быть. Может, разжалобит вид болящей, добавит миланец еще несколько монет. На большее служанка и не рассчитывала. Только бы зиму продержаться, не околеть от холода, а там уже пора будет подыскивать себе новое место.

- Не знаю, зачем вам это, госпожа-то уже несколько дней как в беспамятстве. Ладно уж, пойдемте, если любопытно, - экономя на всем, она затушила двумя пальцами огарок свечи.
Софии очень не хотелось выходить из теплой кухни, но спорить она не стала. До комнаты дошли молча.
- Проходите уж, только дверь нараспашку не отворяйте, холодный воздух напустите, - служанка почти втолкнула Бальдассаре в спальню. - Хотели госпожу увидеть - вот, смотрите, если толк в том найдете.
Она подошла к постели куртизанки, поправила сбившуюся подушку, положила поверх одеяла безжизенно свесившуюся до самого пола руку.
- Бледная, что смерть, - вздохнула. - Отвар-то уже остыл, потом подогрею, - объяснила миланцу и истово перекрестилась. - Грехи наши тяжкие.

Подпись автора

Я - куртизанка
И в этом вся моя жизнь