- Наконец-то я осталась одна!
Маленькая комната, выделенная Адрианой Милой своей родственницей, была единственным прибежищем, где могла спрятаться девушка. Она давно уже оставила мечты о счастливом замужестве и еще раньше поняла, что таковое вовсе и не входило в планы ее благодетельницы.
"Интересно, была ли она разочарована, когда ему больше понравилась Джулия? С одной стороны, это ее невестка, но зато она точно останется в семье. Хотела бы я знать..."
Не в первый раз Валентина предавалась размышлениям "а что если?". Если бы Родриго Борджиа тогда обратил внимание на нее, а не на жену Орсини. Если бы родители были немного богаче. Если бы мадонна Адриана выполнила обещание.

- И все-таки это лучше, чем могло бы быть, - долго грустить девушка не умела.
Ей на самом деле еще повезло. Пусть она взяли из милости, но все равно положение ее было достаточно прочное - не приходилось заботиться ни об одежде, ни о хлебе насущном. В случае же если судьба так и останется неустроенной, ей было обещано небольшое наследство. В то время, как одну из сестер выдали замуж за преклонного возраста старца (но тут есть надежда на скорое вдовство), вторую - за такого сквалыгу, что даже вспоминать не хочется, третья стала Невестой Христовой, а ведь осталось еще трое, которых, как ни старались мать с отцом, пристроить никуда так и не удалось.
- Только к этому времени я уже состарюсь. Зато хотя бы тогда не буду ни от кого зависеть.

Валентине как-то не удалось подружиться с Лукрецией, Джулию же она избегала сама, помня, что именно ее прочили на место жены Орсино. Пожалуй, лучше всего у нее получилось найти общий язык с самым младшим из сыновей Ваноццы деи Каттанеи. Это было довольно странно при такой разнице в возрасте, но может так случилось именно потому, что он тоже чувствовал себя немного чужим.
Узнав, что он в Риме, Валентина написала ему письмо и очень обрадовалась, получив ответ. Вдруг став принцем Сквиллаче он загордился и совсем забыл свою дальнюю родственницу.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

Валентина вскочила с кровати, быстро расправила сбившееся покрывало.
- Ты так и не остепенился. Врываешься, не дожидаясь ответа, опять сносишь притолоку. Смотри, ударился бы сильнее, точно бы увидел не меня, а черта.
Говорила с укором, но губы кривились в усмешке. Она подбежала, но остановилась в двух шагах. Теперь Джоффре - принц Сквиллаче, может, он ждет, что и она будет вести себя соответственно разнице в положении. Время меняет людей, уж кому-кому, а бедной родственнице это хорошо известно.
Все было как-то не так, что-то изменилось, и она не сразу поняла, что больше не смотрит на него сверху вниз. "Ты вырос", - едва не сорвалось с губ, но она удержалась - в четырнадцать лет менее всего ждут, чтобы напоминали о возрасте.
- Здравствуйте, Ваша светлость.
И все равно так, как следует, не получилось. Что ж, если Джоффре укажет ей на место, так тому и быть - решила Валентина и уже с нарочитой почтительностью посторонилась:
- Рада видеть вас в моей скромной обители.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

Кресло и на самом деле годилось только для того, чтобы на него что-нибудь положить, сидеть же в нем следовало осторожно и желательно неподвижно. Потому и хозяйка комнаты оставила его без внимания и также села на кровать рядом с Джоффре.
- Почему же ничего? - притворно удивилась она. - Сейчас ты мнешь новое покрывало, которое я купила себе в подарок на Рождество.
Тина с гордостью провела рукой по атласу. Это была спонтанная и не слишком разумная покупка, но сколько радости она ей принесла! Нельзя пенять на Адриану, она вовсе не была жадной. Платьев у Валентины было не так много, но они были добротные. Некоторые ей достались от прекрасной Джулии, эти вещи она особо берегла. В комнате всегда топили, а в те дни, когда в доме никого не гостило, она обедала не с прислугой и даже не у себя, а за одним столом со своей благодетельницей. Просто та была не слишком внимательной, а робкие намеки считала блажью.
- Достойна, - повторила она с грустью, но сразу улыбнулась. - Жаль только, что это понимают всего два человека - ты и я.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

На негодование Валентина ответила кротко, но со смешинкой в глазах:
- Я помню, Ваша светлость.
Она слегка поддразнивала Джоффре, но после последних его слов стала серьезной.
- Это шутка, да?

Что бы не предложил ей приятель, все равно это будет несравненно лучше угла в доме Адрианы и смутной перспективы небольшого наследства. В отличие от своих предков, Валентина была довольно экономна и знала, что если бы у нее была возможность, то за некоторое время смогла бы скопить сумму, достаточную для скромной независимости.
- Здесь мне остается только тихонько состариться, ты же сам понимаешь. Мне скоро тридцать, а там и до сорока недалеко.
Валентина вздохнула. Она не верила в серьезность намерений, но вид у Джоффре был решительный и Валентина осторожно, готовая в любой момент обратить согласие в шутку, ответила:
- Допустим, я готова. Вот только в качестве кого ты меня зовешь? И что на это скажет твоя жена?

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

- Мне двадцать четыре, - нахмурилась Валентина.
Она уже вошла в тот возраст, когда каждый год идет в зачет. Пятнадцать до сорока - как же легко Джоффре ей прибавил лета. Нет, шестнадцать, именно шестнадцать. И не годом меньше!
Слишком поздно, чтобы выйти замуж не имея никакого приданого, но при удачном стечении обстоятельств вполне достаточно для того, чтобы еще суметь устроить свое будущее. Если, конечно, принц Сквиллаче не шутит.

- Ты хочешь, чтобы я стала придворной дамой твоей жены? Или кем? - с интересом глядя на папского сына, Тина на всякий случай переспросила.
Джоффре насупился и неожиданно стал похож на Хуана и Чезаре одновременно. И сразу стало понятно, что он действительно это решил, пусть даже это одномоментный каприз. Упрямство - наследственная черта Борджиа. Они могут передумать, но не дадут кому-нибудь передумать за себя.

- Знаешь, а мы могли бы славно повеселиться. Как раньше, помнишь?
Когда-то им совсем не мешала разница в возрасте, хотя в детстве десять лет - целая пропасть. От их совместных проделок когда-то стонала вся прислуга. Но существовало одно, что превращало эту странную пару во врагов - оба они были азартны и частенько спорили на самые несусветные вещи. По малолетству чаще проигрывал Джоффре и, проиграв, он мог не ждать пощады от своей доброй приятельницы.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

Тема, от которой ловко ушел Джоффре, для Валентины была гораздо интересней и куда более важной, чем количество кистей на покрывале, но она не стала настаивать. Пусть принц Сквиллаче еще раз подумает и решит уже твердо, а то как бы не получилось, что она и тут потеряет, и там не приобретет. Было бы еще лучше, если бы он сам сказал Адриане, что это он предложил... Тогда Тина не сожжет за собой мосты, не станет же ее благодетельница возражать против такого предложения, в случае же, если Валентина не приживется при дворе (а это вряд ли), она всегда сможет вернуться.
Вот это желание она и выберет!
Какие бы каверзы Тина не выдумывала, проиграв, Джоффре никогда не отказывался их выполнять. В этом она считала младшего сына понтифика честнее своих братьев. И еще он умел молчать, не выдавая, кто же на самом деле решил, что для мыши самое место посреди обеденного стола.

А кистей у покрывала должно быть четно, это каждой женщине известно.
- Отлично! Только тогда тебе придется встать, иначе как считать будем? Только чтоб не жульничать!

Уверенная в своей победе она принялась считать вслух, и все шло именно так, как она предполагала. До того самого момента, как она приступила к четвертой, последней стороне. Сразу стало понятно, почему покрывало продавали так недорого. В лавке, порадовавшись дешевизне и предполагая, что торговец просто ошибся, она внимательно не рассмотрела свою покупку, а потом как-то не обращала внимания.
Одна из кистей был значительно меньше других. Да какая там кисть! Просто узелок. Тина покосилась на Джоффре, прикидывая, не оспорить ли, но вспомнила, что впереди еще два раза, и не стала. Пусть ее выигрыш будет чистым.

- Ты прав! - со вздохом согласилась она. - Их действительно нечетное количество. Один раз ты выиграл, теперь моя очередь загадывать. Сейчас мы с тобой пойдем на кухню - там наверняка осталось холодное мясо и вино от обеда и мы сможем устроить свой маленький пир. Так вот, я утверждаю, что первый, кого мы встретим, будет женщиной.

Здесь почти не было риска. В доме Адрианы Милы было не так уж много мужчин и обитали они подальше от господских покоев, на кухне же и вовсе орудовали одни женщины, а мальчишка-прислужник наверняка уже удрал подальше от грязных котлов.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

Воспитание не позволило Валентине не то что высказать, а даже и подумать все, чего заслуживали и забывшая о посетителе служанка, и некстати попавшийся им на пути посланник.
- Давайте, я сама завтра утром передам мадонне Адриане письмо, она наверняка уже отдыхает и ее не следует тревожить.
Любезная улыбка получилась довольно кислой, Тина сама себя перехитрила и теперь лихорадочно пыталась сообразить, как выпутаться из этой ситуации, ведь из трех раз она проиграла дважды, а это значит, что последний раз просто превращается в ничто. Вряд ли Джоффре даст ей возможность отыграться, она-то бы точно не дала.

На запыхавшуюся служанку, которая вернулась в аккурат тогда, когда Валентина спрятала письмо в рукаве своего платья, и вылилась вся досада. Отповедь была краткой и особенно горячей от того, что за спиной находился довольный (еще бы ему не быть довольным) Джоффре.
- Твоя очередь придумывать. Должна же я выиграть хотя бы раз.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

- Ты?
Если бы печка, к которой прижал ее Джоффре, вдруг развалилась надвое, а из разлома, стуча копытами о каменные плиты пола, выпрыгнул единорог, и тогда бы Валентина не была так поражена. Ей не раз приходилось молчать, когда нужные слова рвались на волю, но, пожалуй, в первый раз она не знала, что сказать, когда от нее настойчиво ждали ответа.
- Я... Джоффре... Ты... Я не знаю.
Удивленная и до конца не верящая в истинность намерения, она не сделала ни единого движения, не попыталась вырваться или хотя бы оттолкнуть от себя принца Сквиллаче. Все это было настолько странно, что казалось сном. И все-таки ее сейчас обнимал мужчина, а не мальчишка, которому она тайком таскала с кухни печеные яблоки. Уверенная твердость его рук вызывала ощущения весьма далекие от тех, какие возникали тогда, когда весь перемазанный в лакомстве маленький Джоффре оставлял липкий след поцелуя на ее щеке. И это было неправильно, совсем неправильно. Она взглянула в глаза папского сына и, увидев в них озорные искорки, со вздохом облегчения произнесла:
- Шутник же ты все-таки, а я глупая, чуть было не поверила.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок

Чему только не учила воспитанницу Адриана, к каким только возможностям не готовила, только уроки ее касались иного человека. Была некоторая ирония в том, что сейчас Тину целовал его сын, мальчишка, который вырос едва ли не у нее на руках.
- Ты выиграл, - глядя Джоффре прямо в глаза и видя в них одно лишь озорство, медленно подтвердила Валентина.
Ей было не по себе, но она в ответ задорно рассмеялась. Не стоило придавать слишком большого значения капризу младшего сына понтифика. Когда-нибудь кровь должна была взять вверх и четырнадцать лет для этого - вполне подходящий возраст.

- В следующий раз спрашивай разрешения, - тоном строгой няни произнесла она, копируя Адриану Милу, и погрозила пальцем. - Вас бы, Ваша светлость, следовало наказать за такие вольности, но только это уже не первый поцелуй, которым вы меня почтили. Правда, обычно вы предпочитали пачкать медом мою щеку.

Вот так, все свести к шутке. Хорошо еще, что руки не дрожат.

Подпись автора

Бедная родственница
Бедность - не порок