Алессина поколебалась – вино с утра и ей было пить непривычно, но всё же кивнула: «Немного выпью» и села в кресло. Повод для встречи, действительно, был – Лисичка хотела попросить товарку об услуге.

- Ничего страшного не случилось, Франко просто был неосторожен, - куртизанка пояснила происхождение синяка без какой-либо неловкости (дамам и познатнее от пьяных господ достаётся, чего уж там), - но он хорошо платит, так что на такие мелочи можно не обращать внимания. Ты же понимаешь, как для меня сейчас важен постоянный покровитель.

Для куртизанки чьё-то покровительство, действительно, означало немало – спокойная жизнь, достаток, возможность не думать о завтрашнем дне. Франко Гроссо – нынешний покровитель Лисички – мог дать ей всё это и даже больше, но и нрав имел достаточно крутой. Алессина была больше чем уверена, что ему не понравится наличие в доме чужого мужчины – пусть и раненного – да ещё и франка к тому же. И ладно если ещё просто бросит, а если не выйдет из себя да не порешит. Жизнь гулящей девки никогда не стоила дорого, даже если эта девка продавала себя не украдкой в грязной подворотне, а в большом доме и на шёлковых простынях. Именно страх привёл сегодня Лисичку к Родине. Страх и надежда, что её предложение покажется Ласточке соблазнительным.

- А как у тебя дела? – поинтересовалась она в ответ, правда, не из желания поддержать беседу, а с тайными целями. – Довольна жизнью или не против подзаработать?

Для женщин их положения деньги никогда не бывали лишними, но если у Родине появился постоянный мужчина – Алессине пришлось бы искать другой способ убрать франка из своего дома и из своей жизни. И она это понимала.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Рассуждения подруги были просты и безыскусны – и весьма правдивы. Такой была вся их жизнь – внешняя беспечность и веселье (никто не будет платить за кислое выражение лица и угрюмый вид) и внутренняя тревога о завтрашнем дне. Так что поступок Кошечки не являл собой ничего особенного из ряда вон выходящего – все сражаются за лучшее место под солнцем. А добрые отношения с приятельницами.… Насколько они будут добрыми, когда ты окажешься в сложной ситуации – это всегда загадка.

- Вдвоём – это, конечно, проще, - кивнула Алессина, одобряя прозорливость Родине. – Гаттина, разумеется, была змея – упокой Господь её душу – но хорошо, что всё у тебя наладилось.

Засыпать голодной… Признание собеседницы невольно заставило рыжеволосую куртизанку поёжиться. Значит вот как оно – прозябать без покровителя. Какая же всё-таки изменчивая птица – удача.

- Но деньги ведь никогда лишними не бывают, - Лисичка, узнав необходимое, откинулась в кресле, играя шнурком своего платья. – Скажи, не отказались бы вы с Элизой пригреть за хорошую плату одного раненного? Я бы у себя в доме его оставила, но – сама понимаешь – Франко это не понравится. А я не в таком положении, чтобы выбирать.

Несмотря на спокойный тон, которым было сделано предложение – Алессина напряглась, ожидая ответа. В случае отказа придётся просить и умолять – страх за свою жизнь сильнее, чем страх перед унижением. Да и о каком чувстве собственного достоинства может идти речь у куртизанки?

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

«Откажет». Чутье Алессины (сродни чутью бродячего, а, значит, всегда насторожённого животного) подсказывало, что Родине не в восторге от предложения. Но, может быть, она изменит свое мнение. Или хотя бы подскажет, к кому ещё можно обратиться.

- Не лучшее место, - согласилась она, даже не улыбнувшись на шутку, что для жизнерадостной Лисички было не совсем привычным. – Тем более для франка.

Со стороны её поступок выглядел глупо – Алессина это понимала – пригревать тех, в ком больше не будет нужды, не совсем разумно, невыгодно и опасно. Сама она поддалась чувствам, но как это объяснить разумной Родине?

- Ты его знаешь, это Андре де Бомон, франк с того вечера, когда мы все вчетвером развлекали гостей. Ты, я, Перла и Виола.

Говорить о том вечере – лишний раз пугать подругу, но Ласточка ведь всё равно узнает, к чему скрывать. Вздохнув, Алессина продолжила:

- Его ранили в той стычке на площади Святого Павла, и Гийом попросил меня взять его к себе, до выздоровления. Я бы и не стала тебя об этом просить, но теперь боюсь, не убил бы меня Франко, если узнает, что у меня наверху раненый чужак.

Все аргументы казались мелкими, незначительными, поэтому Лисичка – не медля, соскользнула с кресла и села пол возле Родине.

- Пожалуйста, возьми его к себе, Ласточка, - быстро заговорила она, словно опасаясь, что подруга откажет, не дав ей договорить. – У тебя большой дом, да и покровителя нет, а этот франк заплатит. Он уже частично заплатил, я тебе деньги отдам. Не знаю я, куда его ещё можно пристроить.

Ответ был очевиден – на улицу. Но это означало верную смерть. Да, может быть, этот самый франк проехал бы мимо (да проехал бы, это очевидно), помирай Алессина сама в какой-нибудь канаве, но всё же не настолько жестокосердна была Лисичка, чтобы поступить так же.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Алессина могла только пожать плечами, с мольбой глядя на Родине.

- Вильфор просил, - ответила она, - а я не смогла отказать.

Предполагать, смогла бы Ласточка отказать своему барону, Лисичка не стала. Вместо этого она пояснила тот момент, который мог (как ей казалось) склонить чашу весов в свою пользу.

- Сиделку искать не надо, у этого Бомона здесь невеста, добровольно вызвалась за ним ухаживать, - торопливо добавила она. – Да и старухе, которая его лечит, уже заплачено вперед.

Сомнения Родине Алессина вполне понимала – не так-то просто согласиться взвалить на себя такую обузу – раненого.

- Пусть себе лежит в дальних покоях, будто бы больной слуга, - предложила она, подумав. – У тебя дом большой, никто не заметит, это у меня все на виду.

Больше Лисичке предположить было нечего, так что она просто добавила:

- Возьми его, Родине. Я у тебя в долгу буду, честное слово, если что попросишь - сделаю. Для тебя и Элизы твоей.

В кругу жриц любви не существовало чистой дружбы как таковой – во всём имелся хоть небольшой, но расчёт. Однако даже среди вечных соперниц за мужское внимание могла иметь место взаимовыручка.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

- О, он очень щедрый.

Теперь, когда опасность миновала, Алессина почувствовала облегчение и защебетала как птичка.

- Он подарил мне такое красивое ожерелье в прошлый раз – из жемчуга. И пообещал ещё одно – с изумрудами. Сказал, что не будет проявлять скупость, если у меня не будет других мужчин, и держит слово.

Богатый, не уродливый и не жестокий – мечта любой женщины древнейшей профессии. Но для другого Лисичка не стала бы убирать из дома раненого, о котором просил Вильфор.

По-прежнему сидя на полу, Алессина прекратила свои излияния и взяла Родине за обе руки.

- Спасибо тебе, - сказала она вполне серьёзно, - такой услуги я не забуду. Кстати, у Франко есть состоятельные друзья. Может быть, как-нибудь нам устроить совместный вечер? Придумаем что-нибудь особенное, что им точно понравится. Вдруг и у тебя появится постоянный покровитель?

На таком вечере можно было не только найти покровителя, но и потерять – пример Ласточки был весьма нагляден, но однообразие убивает приятность, а первая обязанность куртизанки – развлекать.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Алессина улыбнулась и, поговорив с подругой ещё немного, выпила вина и отправилась домой. Окрылённая осознанием того, что всё уладилось и уладилось без особых трудностей, куртизанка почти готова была почти мурлыкать от удовольствия. Удовольствие, правда, слегка портила необходимость объявить обитающим в её доме «гостям», что им следует собрать свое имущество и перебраться в другой дом, причём сделать это без лишнего шума. При мысли о шуме куртизанка недовольно поморщилась – невеста франка вела себя смирно и молчаливо, ничем не досаждая хозяйке, но, тем не менее, само её нахождение в доме, неподобающем её положению (по поведению же заметно, что девушка не из простых) свидетельствовало о редком упрямстве. Безусловно, просто так не переедет - придётся заверять, объяснять...

Пускаться в объяснения в обществе раненого Лисичке не хотелось, так что, прибыв домой, она приказала служанке позвать мадонну Оттавию к себе в комнату. Куртизанка ещё не придумала, что скажет, но надеялась на вдохновение момента.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

Служанка, охотно кивнув, поспешила к хозяйке и с упоением пересказала ей речи гостьи, предвкушая скандал. В кои-то веки гнев Алессины обрушиться не на прислугу, а на кого-то постороннего! И её предположения были верны – искусно подведенная бровь куртизанки поднялась вверх, выражая недоумение по поводу эдакой дерзости. Вот неблагодарная! Она, Алессина, почти сбилась с ног, заботясь об этой девице и её франке, а она даже не соизволит явиться, когда её зовут! Впрочем, ей же хуже. Лисичка хотела поставить в известность Оттавию помягче – потому и позвала к себе, но раз эта «невеста» не ценит хорошего к себе отношения…

- Доброго дня, мадонна, - возмущенная куртизанка по дороге растеряла часть своего пыла, но всё-таки в комнату раненого вошла вполне решительным шагом. – Как здоровье господина де Бомона?

Вид у раненого был не то, чтобы очень хорош – судя по всему, он ещё не приходил в себя, но Алессина быстро подавила в себе сочувствие. В конце концов, не о себе одной она печется – франку у Родине будет спокойнее. Да и безопаснее. Вот зарежет его Франко – кому от этого будет лучше?

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

- Вот как.

Взгляд куртизанки скользнул по бледному лицу мужчины - Алессина задумалась, а не слишком ли она торопится? Перенесет ли раненый дорогу? Впрочем, до Родине не так уж далеко, а милостью подруги надо пользоваться. Вдруг потом откажет.

- Очень жаль. - Кто-то за левым плечом подсказывал иронично пройтись по поводу Андре де Бомона и обстоятельств как они познакомились (была бы гордячке плата за её надменность), но Лисичка не стала размениваться на глупости.

- Но, думаю, что у моей подруги ему будет лучше, - пожелание, но, по сути, имеющее в основе приказ. - У неё большой дом и там капитану будет спокойнее. Собирайтесь, монна Оттавия.

В ответ вполне можно было ожидать слёз и возмущений - кому понравится ехать неизвестно куда? - но другого выхода у девицы Берти сейчас не было. Разве что идти на улицу.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни

- Я и храню тайну.

Лисичка удивилась настолько, что потеряла дар речи. Девица вела себя так, словно все были обязаны прятать его дорогого франка, не задумываясь, чего это им будет стоить в случае обнаружения. Оно, конечно, было и понятно – благородные дамы привыкли брезговать куртизанками и допустить мысль, что спесь надо бы поумерить, наверное, было не просто. При других обстоятельствах указующая на дверь длань уже простёрлась бы перед монной Оттавией, но девушка вовремя помянула Вильфора. Алессина ничем была перед ним не обязана, но ей не хотелось говорить лейтенанту – если она ещё раз его увидит – что его раненный друг был брошен на произвол судьбы из-за дерзкого языка своей невесты.

- Может быть, вы и привыкли, что за золотые дукаты можете купить всё, мадонна, - губы куртизанки презрительно изогнулись, поскольку щадить собеседницу она не собиралась. – Однако жизнь на них не купишь. И держать в доме раненого франка сейчас опасно. Моя подруга согласилась его принять за ту же плату, вы и не заметите разницы. А у меня дома его убьют, причем, вполне возможно вместе со мной и с вами.

Лисичка не собиралась изначально объяснять причины, но гнев схлынул, поскольку долго сердиться на глупую (а вернее, просто неопытную) девицу было неразумно. Живущим в тепле и неге никогда не понять тех, кто сражается за каждый день существования.

- Одному моему гостю может не понравится присутствие капитана в доме, а на расправу он быстр, - добавила она.

Подпись автора

Римская куртизанка
Блеск и нищета моей жизни