День.
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Aeterna historia » Искал одну, нашел другую... 25-26.03.1495. Градара
День.
К дьяволу Лоренцо, только и успел подумать кастилец, прежде чем руки его потянулись к девушке, обхватывая сокрытый парчой тонкий стан.
- Не говорите больше о своем женихе, прошу вас, - прошептал Альфонсо так быстро, насколько позволяли ему познания во флорентийском наречии. - Мне больно даже думать о нем.
Приходилось торопиться, пока Бьянка не пришла в себя, здравый смысл не возопил против кощунства и нарушения добрачных клятв, а случайный свидетель не вздумал испортить столь дивный момент своим неуместным появлением.
- Есть только вы, одна на всем свете, - сколь часто эти слова призывались на помощь при штурме женской добродетели, столь же часто они скреплялись поцелуями, страстными или же робкими, как то было сейчас. Игра перерастала в желание, и лишь та небольшая толика разума, что удивительным образом оставалась незамутненной, твердила Альфонсо, что не следовало излишней настойчивостью пугать ту, что до сих пор не узнала, что так часто скрывается за изысканной вязью милых сердцу слов.
Смущение было к лицу молодому повесе, и он бессовестно пользовался своим умением краснеть и опускать очи долу. Впрочем, нынче он и сам не мог бы сказать, умышленно или от сердца он шептал нежности на ушко Бьянке, тогда как воображение его яркими красками рисовало картины любовных встреч двух юных влюбленных, разделенных жестокой родительской волей.
- Я мечтаю видеть вас всякое мгновение, любовь моя, наедине, без свидетелей.
- Мессер Альфонсо, - прошептала бедная Бьянка.
Она была растеряна, напугала, совершенно сбита с толку и одновременно самым невообразимым образом упивалась восторгом. Как страстен этот испанец. Разве может то, что он говорит и делает, сравниться со спокойной почтительностью ее жениха? И разве рядом с Лоренцо она за все время их многомесячного знакомства хотя бы раз испытала толику того, что чувствует теперь?
Она знала, что происходит что-то, что ни за что бы не одобрили ни ее мать, ни ее невестка, ни ее брат, ни тем более жених Лоренцо. Но их неодобрение было бы совершенно по закону жанра, ведь родственникам, просватавшим девушку, нужно обязательно держаться стороны жениха, жениху - держаться за невесту, а вопросы любви их совершенно не касаются.
В общем, Бьянка считала себя преступницей, но в высшем смысле этого слова. Рядом с нею был ее настоящий возлюбленный, каждое мгновение представлявший ей доказательства своего пылкого чувства. Пылкость, конечно, была свидетельством того, что чувство настоящее. А настоящее, как известно, вечно и крепко. Как и полагается неискушенной деве, уверенность Бьянки проистекала из соображений совершенно простых, понятных и ложных.
Сзади послышался шорох, легкий, но под сводами маленькой часовни отчетливо слышный. Время, подаренное паре, стремительно таяло. Бьянка, хоть и испугалась, но проявила недюжинную сообразительность и умение сосредоточиться в самых непростых ситуациях.
- Я буду ждать вас в полночь. В комнате рядом с большой залой. В нише, который рядом с гобеленом со Святой Катериной, - прошептала она и, отпрянув от испанца, поднялась на ноги.
Занемевшие от долгого стояния на коленях, они отказывались ей служить, и теперь Бьянке было не сбежать. Она с трудом сделала несколько шагов от алтаря и опустилась на скамью.
... Альфонсо никогда не являлся вовремя, даже на аудиенцию к королеве Изабелле он умудрился опоздать, и от неминуемого гнева дона Энрике его отпрыска спасло лишь то, что сама государыня перед тем провела на исповеди дольше обычного. Объяснялось это обыкновенной ленью, не позволявшей молодому человеку покидать постель или оставлять развлечения ради дел, коих, впрочем, до сих пор у него было немного. Положение же младшего сына знатного семейства, не отвечающего за честь и процветание рода, но и не лишенного всех сопутствующих этому званию благ, лишь усугубляло сию дурную привычку.
Несмотря на то, что посланник Католических королей заблаговременно покинул свои покои, он умудрился заплутать в замке и едва не сделался свидетелем еще одной любовной встречи, протекавшей столь бурно, что мимо беспечной пары - Альфонсо готов был поклясться, что видел их в свите владетелей Пезаро, - могли бы пройтись небольшой компанией товарищи одного или подруги второй и не быть услышанными. Сам он, надеявшийся на не менее удачный исход полуночного свидания, был неожиданно поражен приязнью обитателей замка к большой зале, когда заметил двух дворян из свиты Джованни Сфорца, негромко переговаривавшихся возле входа. Пройти мимо них было невозможно, и кастилец притаился за углом, надеясь, вскоре эта живая преграда на пути к кратковременному счастью двинется в ином направлении. Так и случилось, стоило страже смениться во дворе.
...У Бьянки Полаццо глаза как два теплых озера и нежный смех. Отчего-то эти мысли звенели в голове чаще, чем видение обнаженной девицы, распростертой на его постели. Припомнив ее улыбку, он едва не споткнулся о маленькую скамью, стоявшую справа от входа в заветную комнату. Выругавшись про себя, Альфонсо попытался вглядеться в темноту и сильно пожалел, что нынче в руках у него нет ни факела, ни свечи, чтобы найти гобелен со святой.
- Монна? - громко прошептал он, надеясь, что девушка даст о себе знать.
Бьянке пришлось поволноваться, потому что дамы, с которыми она делила одну комнату, совершенно не собирались засыпать в обычное время, вспомнив, что ночные часы прекрасно подходят для задушевных разговоров и откровений. Сначала Бьянка была им благодарна, потому что боялась заснуть и бесславно проспать время свидания, но потом уже начала беспокоиться. В другое время ее бы очень заинтересовал рассказ одной вдовы о пикантных подробностях ее замужней жизни, но теперь эти откровенности казались ей совершенно неуместными. Другие заметили, видимо, что Бьянка проявляет интереса меньше, чем обычно, и вздумали шутить над тем, что она думает о своем женихе и засыпать ее разными вопросами. Бьянка отнекивалась, но ей пришлось отвечать, и как можно неинтереснее, в надежде, что дамы заснут от скуки. Тем ее ответы и впрямь наскучили, о предыдущем разговоре все уже забыли и - Бьянка за то была готова вознести благодарственную молитву - наконец, стали засыпать.
Вскоре в комнате было слышно только тихое посапывание.
Тогда Бьянка выскользнула из-под одеяла, достала простенькое платье, которое можно было надеть, не прибегая к помощи служанки, оделась и, стараясь ступать как можно тише, вышла из комнаты.
Ей удалось без приключений добраться до залы и спрятаться к тому моменту, как часы на городских стенах пробили половину ночи. Вскоре после этого она услышала голос и обрадовалась, как выяснилось, очень рано, потому что потом послышался второй голос и стало понятно, что разговаривают двое мужчин, ни один из которых не был доном Альфонсо.
Шло время, а тот, кого юная дева считала уже своим истинным возлюбленным, не появлялся. Но вместо того, чтобы посчитать это знаком свыше, устыдиться своих намерений и дать слово вернуться в спальную, не встречаясь с соблазнителем, Бьянка только рассердилась на неизвестных, загораживающих вход в комнату, и даже в сердцах пожелала им каких-нибудь неприятностей, что обычно вынуждают людей покинуть неуединенное место.
И вот наконец в тишине раздался голос того, кого она и ждала.
- Дон Альфонсо, - едва сдерживая прерывистое дыхание, громко прошептала Бьянка, - сюда, сюда. Скорее, пока не пришел еще кто-нибудь.
Сердце Альфонсо радостно забилось. Он поспешил на голос девушки, едва не поскользнувшись на навощенных полах, но все же сумел без ущерба преодолеть несколько браччо, отделявших его от укромного уголка.
- Монна... Монна Бьянка, я здесь, - прошептал кастилец, отводя в сторону край гобелена. Следовало сказать, что подарок бургундских герцогов оказался несколько тяжелым и сумел хлестнуть новоиспеченного любовника по лицу, впрочем, не слишком сильно. Прижав ладонь к щеке, он сощурился, вглядываясь в темноту этого неожиданного убежища, после чего вытянул руку на пол-локтя, нащупав шелковый рукав Бьянки. - Простите меня, монна, я совсем не хотел заставить вас ждать, но те господа совершенно не желали вести свои беседы в стороне от этой залы.
Будь здесь светлее, подумал Альфонсо, его оправдания прозвучали бы еще успешнее. В подобных случаях его скромные взгляды и юношеский румянец производили благоприятное впечатление на дев и матрон. Рука молодого человека скользнула вдоль локтя Бьянки и ниже, пальцы переплелись с ее пальцами, тогда как вторая ладонь накрыла руку девушки.
- Я думал, что придется заколоть их, если они так и будут стоять преградой перед нашей встречей, - свое приветствие Альфонсо завершил, целуя ладони своей новой возлюбленной.
- Да, я слышала, как они разговаривали, - счастливым смехом ответила Бьянка дону Альфонсо. - И не могли остановиться. А еще говорят, что женщины болтливы. Какое счастье, что они ушли и вам не пришлось доходить до таких крайних мер.
Ее наивности, конечно, не было достаточно для того, чтобы воспринять сказанное испанцем дословно, и все-таки даже в шутку выраженное желание убить тех, кто стоит у него на пути к ней, было Бьянке очень приятно и убеждало в силе его устремлений и желаний.
Теперь они оказались близко друг к другу и в том месте, где никто их не мог увидеть или услышать, к тому же с полным основанием надеяться, что их уединение будет таким долгим, как им того пожелается. Бьянка была совершенно счастлива уже тем, что дон Альфонсо находится рядом.
- Если бы вы знали, как сложно мне было выбраться из комнаты! Кроме меня, в ней спят еще три дамы, и они тоже ужасно болтливы. К тому же вздумали спрашивать меня о моем женихе. Я постаралась, чтобы им стало как можно быстрее скучно и они уснули. Это было совсем несложно, - она смущенно улыбнулась, чего в темноте было заметить невозможно, - Лоренцо и впрямь скучен, как серая птица на серой дороге. Простите, я не должна была этого говорить...
Она замолчала.
Ей надо было задать очень важный вопрос, о котором она думала целый день.
- Дон Альфонсо, но что же нам теперь с вами делать?
Ожидаемый в столь необычном положении вопрос поставил Альфонсо в тупик. Ответ, который наверняка читался на его беспутном челе, по счастью, был сокрыт мраком залы и умением молодого бездельника прятать свои помыслы под самым возвышенным или загадочным видом. Разумеется, больше всего он желал бы овладеть девушкой, здесь или в более удобном для сего занятия месте, но откровенность могла бы дорого обойтись его самолюбию. К тому же, как ни странно ему было признавать, выражаться обиняками стало вдруг крайне затруднительно и неловко. Бьянка так доверчиво потянулась к нему, что он засовестился столь грубым образом разбивать ее мечты.
- Монна... - вздох был так печален, что любой духовник, заслышав его за перегородкой исповедальни, приготовился бы к излиянию многочисленных скорбей. - Вы сделали меня самым счастливым человеком во всем свете. И самым несчастным.
Кастилец чуть сильнее сжал ручки Бьянки и прижал их к груди. Похоже, он сам начинал верить в свои слова, и оттого сердце его билось учащенно и гулко.
- Я люблю вас всей душой. И желал бы обвенчаться с вами немедленно. Если бы вы только согласились, Бьянка, это изменило бы все мое жалкое существование.
- Согласилась бы я? - воскликнула Бьянка.
Ее спасением была темнота, потому что чувства настолько переполняли ее, что дон Альфонсо был бы сильно удивлен, увидев, как она потрясает в воздухе кулачками, не в силах по-другому справиться с бьющим из груди восторгом.
- Конечно, я бы согласилась. Ведь тогда бы уже никто не смог разлучить нас! Даже мой очень умелый брат или настойчивый жених.
Бьянку немало не смущало то, как быстро все свершалось в сердце и уме испанца. Для нее самой последние два дня были настолько наполнены эмоциональными событиями, что казалось, что прошли чуть ли не годы. И ни одно решение не было уже чересчур поспешным.
Да и что тут было задумываться? Он увидел ее, полюбил, она ответила взаимностью и согласием. Истинная любовь и должна вспыхивать вдруг и ярко. Это свидетельство того, что сами небеса благословляют их пару.
- Но ведь сейчас ночь и все, кто мог бы обвенчать нас, крепко спит, - резонно заметила Бьянка. - А если подумать, то и завтра, - она тяжело вздохнула, - кто же осмелится провести обряд?
То ли весь выпитый за два десятка лет хмель ударил в голову кастильца разом, то ли Господь решил наказать грешника безумием, но он продолжал упорствовать в своих фантазиях. Никогда прежде Альфонсо Энрикес не обещал девицам повенчаться в обмен на их невинность, страшась одной только мысли о неволе брачных силков, хотя и отец его, и старшие братья, а теперь и зять Хуан с завидным постоянством нарушали брачные обеты. Нынешнюю же его отвагу невозможно было объяснить иначе как мороком и колдовским наваждением.
- Я найду священника. Даю слово, - глаза Энрикеса лихорадочно блестели во тьме. - И отправлюсь на его поиски прямо сейчас, ежели вы хотите зваться моей супругой.
Он притянул Бьянку к себе, стиснув в крепких объятиях, и поцеловал со всей страстью. Свежая, как утренняя роса, девушка опьяняла его все сильнее. Губы касались ее кожи, скользили по щекам и шее. Он невольно подался вперед, прижимая нареченную к каменной стене. Желание немедленно осуществить супружеские права было столь велико, что только внезапное появление стражников не позволило этому свершиться.
- Да тебе показалось! - сиплый голос, хорошо сочетавшийся с лязгом легкого доспеха, раздался в дюжине шагов от укрытия. - Здесь темно, как в Аду на Рождество.
- Говорю же, кто-то разговаривал, - второй латник прохаживался вдоль ряда узких окон. - И вроде, не по-нашему.
- Ты вчера перебрал бормотухи, вот и мерещится теперь всякое, - сиплый был настроен поскорее покинуть залу, и кастилец, как и Бьянка, замеревший за фламандским гобеленом, молил Бога, чтобы его мнение перевесило бдительность товарища. - Идем отсюда. Здесь все по углам ныкаются с бабами, вот тебе и привиделось.
Раздался тяжелый вздох и несколько фраз, сути которых Альфонсо не разобрал, но по тону их поняв, что к появлению на свет родни всех влюбленных Градары причастен сам Лукавый и легион его похотливых демонов.
Скрип тяжелой дубовой двери и гулкий звук двух голосов за нею дали понять, что опасность миновала.
- Не бойтесь, монна, мы снова одни, - сказал Энрикес, но, на всякий случай, по-прежнему шепотом.
Неизвестно, на что бы решилась Бьянка, если бы дон Альфонсо не был остановлен вмешательством извне. Она была слишком очарованна и невинна, а тот, кого она считала возлюбленным, напорист и пылок. Охваченная трепетом, Бьянка могла согласиться на все, просто не успев понять, когда надо сказать "нет".
Теперь она дрожала от пережитого страха. Бьянка уже успела представить себе, как стражники решат обшарить весь зал, заглядывая в каждый уголок и, конечно, не забудут про нишу. Ее выволокут, соберутся все... (Кто эти "все", Бьянка определенно не смогла бы перечислить, но "их" было бы очень много). Все было бы громко. О такой славе Бьянка не мечтала, предпочитая все-таки более спокойную и благопристойную.
То, что неприятное происшествие все-таки не свершилось, а гроза могла бы придти, но пронеслась, даже не задев, девица Полаццо расценила как знамение.
- Это знак свыше, дон Альфонсо, - прошептала она младшему отпрыску славного Энрике Энрикеса. - Надо быть более благоразумными. Мы должны разойтись сейчас. Я вернусь в свою комнату, а вы в свои покои. Найдите священника, и нам не придется прятаться по углам и нишам.
Сказанное говорило о том, что Бьянка смогла обрести рассудительность. Достаточную, чтобы понять, как опасно встречаться за гобеленом в нише далеко за полночь. Но недоставало опыта, чтобы понять, что венчание - не всегда окончательно решение всех проблем, а иногда и их начало.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Aeterna historia » Искал одну, нашел другую... 25-26.03.1495. Градара