По всем канонам Катерина не должна была спать. Вдова, носящая под сердцем дитя убитого мужа, ей оставалось только все ночи плакать в подушку и лишь под утро ненадолго забываться, чтобы днем с новыми силами упиваться собственным горем.
Но нет. Сон Тигрицы Романьи хоть был и чуток и она не раз просыпалась, рукой ощущая холодную пустоту вместо горячего со сна тела любимого, и все же бессонница не стала ее спутницей. Ребенок, еще не рожденный, но уже заранее беззаветно ею обожаемый, частичка Джакомо, самый лучший его подарок, он диктовал свои правила. Ради него Катерина была готова если не на все, то на многое.

Она не плакала во время поминальной службы, ее глаза оставались сухими, когда заколачивали крышку гроба, когда же с глухим стуком закрылась дверь склепа, навеки разделяя ее с Джакомо, даже и тогда не проронила и слезинки. Лишь ее ноздри трепетали, как у породистой лошади. Катерина вдыхала в себя пропитанный железом воздух и не было слаще аромата, чем запах смерти, смерти врагов.
Часть трупов уже убрали, другие же остались лежать, висеть, валяться - не столько в назидание, сколько из-за того, что некому было их убирать - Форли практически обезлюдел. Тигрица Романьи сдержала данное на крепостной стене слово - живые завидовали мертвым, ведь для мертвых мучения закончились. Вырезались целые семьи под корень, не щадили никого - ни женщины, ни старики, ни даже младенцы, никто не мог надеяться на пощаду. Ни виновные, ни безвинные.

- Я отомстила за тебя, любимый, я отомстила.
И тихий шелест ветра в ответ:
"Но точка еще не поставлена".

Отредактировано Катерина Сфорца (17-12-2024 15:56:56)

Подпись автора

Тигрица Романьи
Там, где нет опасности, наслаждение менее приятно