Легко предлагать, когда знаешь, что тебе ответят согласием.
Дом Лючии Кастеллано.
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Легко предлагать, когда знаешь... 11.06.1495. Рим
Легко предлагать, когда знаешь, что тебе ответят согласием.
Дом Лючии Кастеллано.
Свое намерение отыскать себе будущую жену Джерардо стал осуществлять так же, как до этого поручения графини – то есть, добросовестно и безотлагательно. Дамиани не обманывался насчет своей ценности как жениха – он, конечно, приближенный бывшей любовницы понтифика, человек достаточно обеспеченный и ещё не дряхлый, но с туманным происхождением и слишком открыто знающийся с веселыми домами Ваноццы. Не каждый отец отдаст дочь за такого. Впрочем, и сам Дамиани не собирался проявлять излишней разборчивости. Лишь бы девушка была из приличной семьи и имела послушный характер. И понравилась графине деи Каттанеи. Про просьбу хозяйки познакомить её с будущей невестой Джерардо помнил и, безусловно, собирался выполнить.
Имя Паолы Раймонди всплыло в его памяти случайно, когда он пару недель назад увидел в церкви её мачеху Лючию Кастеллано. Мадонна Лючия была вдовой человека, с которым Дамиани пару лет назад пересекался по деловым вопросам, Джерардо её немного знал и знал, что у неё есть падчерица на выданье. Семья не сказать, чтобы купалась в золоте, особенно после утраты кормильца – по крайней мере, так полагал помощник графини – так что наверняка могла отнестись к его предложению благосклонно. Разговор после воскресной службы с мадонной Лючией только укрепил Джерардо в мысли, что мачеха не против брака Паолы, а полученное приглашение прийти сегодня позволяло надеяться, что намек был истолкован правильно. Джерардо не был мастером переговоров и уговоров – человек по характеру молчаливый, он предпочитал действовать, а не говорить, но годы службы в лавке ювелира делали своё дело. Привычка быть вежливым с покупательницами без труда позволяла ему проявлять обходительность, когда этого требовали обстоятельства, а годы общения с женщинами, пусть и продажными, но очень-очень разными, научили разбираться в женском сердце. Так что он почти не сомневался в том, что будет принят в доме покойного Раймонди милостиво.
Несмотря на то, что сегодняшний визит не предусматривал знакомства с невестой – просто договорённость с её мачехой – одет Дамиани был нарядно, к лицу и довольно дорого. Не стоило создавать впечатление, что свататься пришел простой слуга. Всё-таки Джерардо считал себя солидным и довольно успешным человеком. В руке у него был сверток – небольшой подарок для Паолы и её мачехи. Постучавшись в дверь в назначенное время, Дамиани стал ждать, когда откроют. Наличие приданного у невесты не имело для него особенного значения, но посмотреть как живет семья Раймонди после смерти отца было любопытно.
Вот как сердцем чувствовала, не пошла тогда в церковь, что рядом с домом, где каждая щербинка на скамейке знакома. Ноги словно заговоренные понесли в ту, что через две улицы. Она еще удивлялась неожиданному капризу, а теперь как все чудно складывается!
Уже без малого две недели Лючия ходила сама не своя, перебирая в голове "а как он сказал", "а как я ответила". Не хотелось выглядеть злобной мачехой, еще меньше - просительницей. Но вроде бы и не придется, на равных будут говорить с Джерардо Дамиани. Мать, чья дочь на выданье, понимает самые туманные намеки, что уж говорить, когда кровь не родная, а глаза намозолила.
Скоро шестнадцать уже Паоле, а женихов как не было, так и нет. Ни миловидности не дал бог, ни ума особого, а наследство, что покойный Раймонди оставил под опеку Лючии, как-то само по себе быстро разошлось. Ведь не может же его вдова отказывать себе в самом необходимом. Красивой женщине, как драгоценному камню, огранка богатая нужна. К тому же она и сама еще не старуха, тридцать лет только минуло, может и сама свое счастье найти.
А попробуй, если в доме девушка молодая живет, хоть и не красавица, а все равно рядом с ней Лючия словно на пять лет старше.
За три дня спешно нанятая прислуга весь дом выскоблила, серебро - приданой самой Лючии, теперь блестит, как новое, не стыдно на стол поставить, на полу - свежая солома. Обед приготовлен - на две смены блюд, на десерт - томленые в меду фрукты. Паола отправлена наверх, со строгим наказом сидеть тихо и носа не высовывать. Не помешало бы для нее пару новых платьев сшить, чтобы товар лицом показать, только времени все не было озаботиться. Ничего, ей иголку в руку, сама сошьет, а ткани, так и быть, вместе сходят купят. Вот тогда уже нарядную можно и жениху показывать. Только бы не забыть намекнуть, что приданого особого нет. Но судя по богатому платью Дамиани, тот не нуждается - еще бы, при такой-то службе, и живет на всем готовом.
- Приехал, госпожа, приехал уже! - всполошенная не меньше самой Кастеллано служанка вбежала в гостиную. - Мария как раз дверь открывает.
- Так не медли, сразу сюда приглашай!
Лючия встала подле стола и как только за дверью послышались шаги, вышла навстречу гостю. Пусть он оценит и богатый стол, и радушную хозяйку.
Джерардо, безусловно, оценил. И то, что его приветливо встречали и то, что не поскупились на угощение. Женщины вообще – как мог заметить Дамиани – легко могли показать свое довольство и недовольство без слов – просто такими вот мелкими незначительными жестами.
Легкая улыбка, ласковое слово, вкусный обед – и гость понимает, что он ко двору. Недовольно поджатые губы, холодное приветствие и такой же прием – и с просьбой лучше повременить. Хотелось бы надеяться, что мадонна Паола переняла от мачехи хотя бы немного её умения хозяйствовать, но неродная кровь всё-таки неродная кровь.
Впрочем – если рассудить по справедливости – была бы дочь Раймонди кровиночкой самой мадонны Лючии, не стала бы она, пожалуй, принимать его с таким радушием. Мужчина слишком много времени проводящий в обществе куртизанок Рима – не самый желанный жених и вряд ли будущий верный муж. Но зато Дамиани не был привередлив в отношении приданого и привлекательности невесты. Хотя приветствуя вдову Кастеллано любезным поклоном, не преминул отметить её красоту внимательным взглядом. Красивых женщин – равно как и красивые украшения – Джерардо всегда ценил по достоинству.
- Доброго вам дня, мадонна Лючия, - подозревая, что любой его вольный жест будет истолкован как развязность, держался Дамиани подчеркнуто церемонно. – Надеюсь, вы и ваша дочь в добром здравии?
Сверток он переложил, но пока не торопился вручать подарок с порога – это было бы невежливо. Да и слегка потомить хозяйку любопытством тоже не мешало.
Давно уже Лючии не дарили подарков. Вышитые падчерицей салфетки - не в счет, что может быть волнительного в даре чужого ребенка. Вдовела Кастеллано второй год, лишнего себе не позволяла, держала в строгости, но больше чем по мужу, скучала по этим маленьким женским радостям. И что бы там ни было в этом свертке, уже тем, что он пришел не с пустыми руками, Дамиани сразу расположил ее к себе. Конечно, он значительно старше Паолы, но зато будет ценить ее молодость. А то, что проводит время с куртизанками, тоже не так уж и плохо, меньше жене будет докучать.
Приветствие Лючии было пространным, что выдавало некоторую нервозность. Ей бы устроить будущее падчерицы, чтобы потом никто не смог сказать, что оставила сироту без присмотра, после чего можно и о себе подумать. Она еще может выйти замуж за какого-нибудь вдовца, только, в отличие от дочери Раймонди, у ее мачехи год за пять идет.
- Паола, возможно, спустится к нам позже, но мне кажется, что будет лучше, если первый ваш визит пройдет без нее.
Раз речь идет о первом, значит, будет и второй - намек был очень прозрачен.
- Сер Джерардо, кухарка нам не простит, если мы сейчас же не сядем на стол, - любезно улыбаясь, Лючия предложила гостю кресло.
Сверток поневоле притягивал взгляд, поэтому она смотрела куда угодно, только не на таинственную вещицу.
Джерардо это заметил и добродушно усмехнулся. Женщины! Баловать их приятно – когда есть чем, конечно - но то, что мадонна Лючия не проявляла жадности с порога, говорило в её пользу. Равно как и сделанный тонкий намёк на вторую встречу. Значит, можно рассчитывать на то, что мачеха так же тонко поговорит с падчерицей и представит будущее замужество в самом выгодном свете.
Сделав вид, что только что вспомнил о принесенном подарке, Дамиани едва заметно улыбнулся, даже с каким-то оттенком смущения и сказал:
- Примите скромный дар от меня вам и монне Паоле. Там ничего особенного, просто лакомства. Надеюсь, не сочтете за дерзость.
Джерардо протянул сверток хозяйке дома. Восточные сладости, что он принес с собой, были, разумеется, недешевы – зачем оскорблять будущую невесту и её мать? – и содержали в себе намек, что иметь мужа за службе Ваноццы деи Каттанеи совсем неплохо. Всё-таки, приобретая многое для графини, Джерардо имел возможность покупать что-то и для себя по сходной цене. Не говоря уж о доверии Ваноццы, которое само по себе стоило немало.
- А что касается доброй дочери вашего покойного супруга, то я могу познакомиться с ней позже, - Джерардо вовсе не хотел торопиться. – Сегодня я здесь ради разговора с вами, мадонна.
Матримониальные планы матримониальными планами, но уважение к мачехе – вещь святая. Кроме того, что своим острым чутьем Дамиани понимал – вряд ли вдове Раймонди, ещё не пожилой женщине, нравится присутствие рядом юной девушки.
Лючия любила сладкое ничуть не меньше своей падчерицы. Принять в дар даже недорогое украшение женщина бы не смогла, но редкие из-за немалой цены на их столе восточные сладости - как раз то, что нужно.
- Благодарю вас, сер Джерардо.
Словно маленькой девочке ей хотелось сразу распаковать сверток, но подарок был предназначен обеим, потому с едва слышным вздохом сожаления Лючия отложила его в сторону. Она старалась быть приятной, хотя не могла не думать, что будущий зять будет старше своей тещи. Будь Дамиани вдовцом, она бы могла посмотреть на него иными глазами, но ему наверняка нужна жена моложе. В том прекрасном возрасте, когда рождение ребенка не является чудом.
И все-таки она не могла удержаться от легкого кокетства. Настолько легкого, что заметить его мог только очень внимательный взгляд. Во всем остальном Лючия вела себя как образцовая хозяйка дома и заботливая мачеха. Она, не доверяя служанке, подкладывала гостю самые лучшие куски, поддерживала разговор на те темы, которые интересны собеседнику и ждала. Ждала, когда он перейдет к тому делу, из-за которого сюда и пришел и, стараясь это делать ненавязчиво, попутно расспрашивая о том, насколько прочно материальное положение жениха. Особенно ее интересовало, не существует ли опасности, что тот потеряет хорошее место после своей женитьбы.
Дамиани сам испытывал опасение по поводу того, что брак может лишить его милости графини и во избежание этого испросил у неё разрешения. Так что вполне мог успокоить тревоги Лючии. С пониманием отнесшись к её вопросам и отдав должное еде, не забыв при этом похвалить дом, кухарку и хозяйку, Джерардо посчитал уместным перейти к делу.
- Я слышал, ваша падчерица считается на выданье, мадонна, - вежливо заметил он. – Наверняка, много молодых людей оказывают внимание вашему дому, но могу ли я осведомиться – есть ли у монны Паолы жених?
Прямо, но помощник графини не был особенно искусен в хождениях вокруг да около. Легкое кокетство мачехи он заметил, но посчитал его естественным. Это не откровенные взгляды куртизанок и не призывные намеки вдовушек, считающих Дамиани неплохой для себя добычей, просто легкое желание очаровать присущее, по мнению Джерардо, любой красивой женщине. Это можно было бы отметить при переходе к непосредственной цели визита, отметив красоту как матери, так и дочери, но, увы, вдова Раймонди не имела с Паолой кровного родства, так что любезность осталась несказанной.
Рука Лючии чуть дрогнула. Вдова ждала этого вопроса и все-таки он прозвучал неожиданно.
- Паола ни перед кем не имеет обязательств и, насколько я знаю, у нее не было сердечной привязанности.
Это было самое легкое, теперь же нужно было сказать то, что могло повлиять на желание Дамиани жениться.
- Буду с вами честна, сер Джерардо.
Лючия помедлила. Все заготовленные заранее слова словно испарились. Можно было умолчать сейчас, но не сегодня так завтра все станет явным.
- Паола - хорошая девушка, - решилась она и нервно скомкала салфетку, - послушная, тихая, мне не было с ней сложно. Но что греха таить? Она совсем не красавица. Нет, не подумайте, что она дурнушка, она довольно мила и я не сомневаюсь, что моя падчерица только расцветет с годами.
Это был очень деликатный момент и, слава богу, когда он остался позади, Лючия успокоилась:
- Уверена, из нее получится такая жена, за которую не придется краснеть - верная, любящая. Не буду ходить вокруг да около, сер Джерардо, такую по достоинству сможет оценить только мужчина с опытом, - и с улыбкой закончила. - Такой как вы.
Джерардо улыбнулся нехитрому комплименту и отхлебнул ещё вина. Можно было бы поторговаться, намекнув, что внешние недостатки легко устраняются за счёт увеличения приданого, но слишком уж это было крамольно – обирать вдову. Да и в ответ мадонна Лючия могла справедливо заметить, что жених тоже не блещет особыми добродетелями, чтобы быть разборчивым.
- Верность и любовь – это похвальные качества, мадонна, - степенно заметил Дамиани в тон собеседнице. – Что ещё нужно мужчине, как не уверенность в добром имени жены и не покой в доме?
Про красоту Дамиани умолчал – он не считал это особенно важным. Человек, достаточно часто бывавший в окружении красавиц (или женщин, считавших себя таковыми), он знал, что женская привлекательность требует немалых расходов, которые муж – хочет или не хочет – обязан покрывать. Скромная жена, может, не столь радует взор, зато обходится дешевле и уже этим хороша. Слишком расчетливые рассуждения для такого ценителя красоты, каким был помощник Ваноццы, но вполне для него естественные – ведь он не был сладострастником или бабником. Впрочем, равнодушным к приятным женщинам он тоже не был.
Любезно и одновременно слегка лукаво улыбнувшись мачехе Паолы, Дамиани спросил:
- А что касается добродетелей мужчин? Что вы, мадонна, цените в нас?
Джерардо вел разговор плавно, не допуская грубости, поэтому легко переходил на отвлеченные темы. Куда спешить?
Паола наверняка уже извелась, намеки мачехи оказались настолько прозрачны, что были понятны даже скромной во всех отношениях девушке. Падчерица не посмела бы ослушаться и спуститься вниз, но Лючия все равно заговорила немного тише. И как-то само собой получилось, что легкий и ни к чему не обязывающий разговор приобрел оттенок пикантности. Ошибиться в намерениях визитера было нельзя, еще в церкви, пусть выражаясь иносказательно, но они хорошо поняли друг друга, и все равно вдова не могла отделаться от смутного ощущения, что он проявляет интерес совсем не там, где его ждут.
- Вы обо мне или вообще о женщинах? - она отвела взгляд.
В самом начале разговора ей хотелось поторопить собеседника, она надеялась уже за обедом перейти к делу, хотя и сама понимала, что это выглядело бы почти неприличным. Наверняка у нее сейчас щеки горят и это совсем не дело.
Лючия улыбнулась преувеличенно любезно, стараясь за радушием хозяйки скрыть смущение.
- Прежде всего любая женщина ценит в мужчине надежность, - произнесла она правильные слова, а про себя подумала, что когда земля уходит из-под ног, меньше всего думаешь о надежности.
Дамиани кивнул. Он как раз такое впечатление и пытался о себе создать, да, по сути, и был им – надежным человеком, постоянным и преданным. Не будучи дворянином, он бы человеком слова и не боялся за свои слова отвечать. Уважаемый (в некоторых кругах) человек, ценный слуга.… Однако хотелось ли ему, чтобы его ценили только за надежность?
- А как же искушение, мадонна? – спросил он не столько собеседницу, сколько себя. – Желание пройтись по краю в надежде, что не соскользнешь?
Взгляд темных глаз Джерардо был задумчивым, и смотрел он вовсе не на мадонну Лючию, а в сторону, на стену. Хотя, опомнившись, подумал, что сейчас вдова Раймонди его прогонит – и будет права. Говорить об искушениях с мачехой будущей невесты – как-то это странно. Но почему-то ему хотелось узнать мнение этой женщины. Дамиани посмотрел на Лючию и добавил вежливым тоном:
- Я говорю о вас. Но если это слишком большая вольность, можете не отвечать. У меня не такой большой опыт общения с женщинами, порой я веду себя грубо.
По правде говоря, Джерардо не был жесток с женщинами, но то, что он был человеком жестким, знали все. Хотя немного кто знал, что ответную жесткость к себе он тоже мог принять спокойно.
Лючия внимательно посмотрела на собеседника. Проверяет? Что ж, его можно понять. Мало кто в Риме не знал, кому на самом деле принадлежат несколько веселых домов. Ваноцца деи Каттанеи, скандально известная графиня, добропорядочная матрона, бывшая любовница понтифика, мать его детей. Быть на службе у этой женщины и не знать, что добродетель все чаще лишь покрывало для порока - невозможно.
- Хорошая же я буду после этого хозяйка, чтобы гостя выгонять, - поторопилась она успокоить Дамиани. Она словно не слышала его вопрос и только после довольно продолжительной паузы ответила. - На то и искушение, чтобы ему противостоять.
Слова-то правильные, но она сама слышала, как фальшиво они прозвучали. Без малого полтора года вдовствует, а ведь не старуха и не святая, чтобы безгрешными мыслями утешаться.
- Паолу я как свою дочь воспитывала, она способная - в рукоделии и меня обогнала. Я потом вам обязательно покажу вышитый ею гобелен, сами убедитесь.
Лючия на все лады расхваливала падчерицу, но смешалась под внимательным взглядом. Да что это она на самом-то деле? Покупатель только в лавку пришел, а она, не дав ему осмотреться, сразу товар под нос сует.
Словно защищается от чего-то.
Защищаться было от чего. Сер Дамиани, исполнительный и старательный помощник графини деи Каттанеи, мог производить впечатление абсолютного хладнокровного и выдержанного человека, мастера своего дела и верного слуги, но мало кто знал, что он вполне способен на поступок, вызванный страстью. Страстью не слепой и вовсе не безрассудной, но всё же достаточно сильной. Давно только этого не было. Джерардо перевел взгляд на свои пальцы, силясь вспомнить, когда в последний раз. Самым ярким был уход из дома, спонтанный и малопродуманный. Остальное… Приступы ярости Дамиани помнил, другие чувства запоминались плохо. Но, даже не отдавая отчета о причинах своих поступков, Джерардо редко позволял себе неосторожность. Почувствовав, что хозяйка дома смущена, Дамиани решил прекратить неудобные вопросы. Хотя её ответ показался ему занимательным. Умна, этого не отнимешь. Другая бы, ощутив лишь легкий намек на внимание к себе, ответила бы на то кокетством. Лючия выразила своё мнение осторожно, и уже это заслуживало уважения.
Заверив вдову Кастеллано, что он посмотрит всё, что ей будет угодно ему показать, Джерардо заметил:
- Взрослые дети – это всегда хлопотно, особенно если они неродные. Вдвойне похвально, мадонна, - гость слегка наклонил голову в уважительном жесте, - что вы не обделили падчерицу своей заботой. Наверное, после смерти мужа вам нелегко пришлось?
Вполне безопасный вопрос, наводящий, скорее, на мысли о приданом будущей невесты, нежели о чём-то недостойным, да и взгляд темных глаз Дамиани, направленный на Лючию, выражал лишь вежливый интерес.
Лючия благодарно взглянула на собеседника. Обычный казалось бы вопрос давал ей возможность перейти к весьма щекотливой проблеме. А если после того, как Дамиани резко сменил тему, у нее и появилась толика сожаления, то вдова постаралась от нее отмахнуться, еще раз напомнив себе, какова истинная цель визита.
- Вы наверняка ведь знаете, сер Джарардо, что мой муж оставил дела не в самом лучшем виде. После его смерти нам пришлось привыкать ко многому. Нет, конечно же, мы не голодаем и имеем возможность держать нескольких слуг, но не буду скрывать, это все, что мы можем себе позволить. Я не так молода, чтобы поправить дела выгодным замужеством, за Паолой, конечно, есть приданое, но оно не настолько велико, как она заслуживает.
Она серьезно посмотрела Дамиани в глаза: "Видите, я не пытаюсь с вами играть", - при этом избегая смотреть на его руки. Читать мысли вдова не умела, но то, о чем думала она, не слишком-то отличалась от размышлений ее визави.
Разговор, действительно, свернул в деловое русло. Туда, откуда, собственно, и права не имел выходить. Однако в задумчивости покачав головой, Джерардо подумал, что мадонна Лючия представляет для него это самое искушение. Искушение заглянуть в её глаза и продолжить беседу на темы, которые заведут.… Куда?
- Думаю, что приданое не имеет такого уж большого значения, мадонна, - тихо заметил Дамиани, отведя взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на хозяйку дома. – Если ваша падчерица привыкла к скромной жизни, то тогда он сможет достойным образом вести дом ... мой дом. У меня неплохой достаток, но всё же рачительность моей будущей жене совсем не помешает.
Эти слова Джерардо приготовил ещё заблаговременно – более того, он знал, что именно их от него и ждут, но кто-то (не иначе как бесенок за левым плечом) подталкивал совсем к другому.
- А вам не стоит говорить о своих летах столь неуважительно, мадонна, - вежливо поправил он собеседницу, взглянув на неё мягко, но без фамильярности. – Вы весьма привлекательная женщина и, без сомнения, ещё выйдете замуж.
«Особенно, если сбудете с рук Паолу». Этого Дамиани не добавил, но он вполне мог предполагать, что моложавой мачехе ни к чему юная девушка в доме. Да и, честно говоря, сватаясь – на то и рассчитывал.
- Однако мне бы не хотелось торопливого брака, - отметил он в свою очередь. – Сами понимаете, я – человек подневольный, мне требуется позволение на то, чтобы покинуть дом хозяйки, а также устроить кров, куда будет не стыдно привести законную супругу. Так что я прошу вас оставить наши переговоры на словах и пока не объявлять о помолвке. Не будем спешить.
Сопроводив свою просьбу учтивым поклоном, Дамиани внимательно посмотрел на хозяйку дома, ожидая её ответа не без трепета. Не самое заманчивое предложение – продолжить знакомство без каких-либо обязательств. Можно было бы оправдать это заботой о честном имени девушки и её душевном спокойствии – вдруг что-то не заладится и свадьбу придется отменить – но меньше всего Джерардо в настоящий момент думал о Паоле. Он даже не был с ней знаком.
- Пока для меня самое важное - устроить судьбу Паолы, - торопливо (слишком торопливо) ответила Лючия.
Ее терзали противоречивые чувства и она не могла понять, чего же она хочет больше - сбыть падчерицу с глаз долой или... А вот об этом она себе запретила даже думать. Вопрос о приданом разрешился к вящему ее удовольствию, но к этому всему примешивалась неясное чувство зависти. Без сомнения, сама она еще может выйти замуж, вот только посватается к ней разве что какой-нибудь, и дай бог, чтобы крепенький, вдовец.
Оставалось только надеяться, что она хорошо играет роль заботливой мачехи. Вот только к лицу ли особе, решившей, что ее лучшие денечки уже позади, такой яркий румянец? Возможно ли праведной вдове думать о том, что по возрасту будущий зять больше подходит ей, чем неискушенной в некоторых делах падчерице? И почему она теперь смотрит на собеседника совсем другим взглядом?
- Я вас прекрасно понимаю, - улыбка получилась искусственной, но пусть лучше это выглядит, как ее беспокойство о судьбе Паолы. - Спешка в таком деле, как брак, недопустима.
Пока они говорили о будущем так, словно это никого не касается, но Лючия чувствовала, что каждое слово ей дается с трудом. Ей хотелось прижать ладони к пылающим щекам, остудить румянец.
Это все потому, что я слишком давно одна. Только поэтому. Без сомнения. И нужно об этом помнить. Я должна об этом помнить.
- Конечно, спешить нельзя, но и в слишком долгом промедлении, согласитесь, сер Джерардо, тоже нет ничего хорошего.
Она вежливо улыбалась, а сама в панике думала: "Может, зря я запретила Паоле спускаться? При ней разговор пошел бы совсем иначе. Господи, да что это со мной?".
- Нет, ничего хорошего нет и в промедлении тоже, - поспешил заверить собеседницу Джерардо. – Всё-таки у девушки со временем могут появиться другие ухажеры.
Честно говоря, собираясь сегодня в гости к вдове Раймонди, Дамиани и не думал, что беседа пойдет так занимательно. Он думал, что будет сухое деловое обсуждение, торги из-за приданого и обсуждения будущего молодоженов. Наверное, так и было бы, если бы отец Паолы был жив. А её мачеха… Её мачеха была, в первую очередь, женщиной, а стало быть, могла внести даже в деловой разговор оттенок чувственности. Неосознанно – румянец собеседницы не укрылся от внимательного взгляда помощника графини – но тем не менее. Значит, она тоже что-то чувствует. Наваждение какое-то…
Всегда умеющий держать себя в руках Дамиани вдруг почувствовал, что ему пора уходить. Не дело прийти свататься к девушке и бросать пылкие взгляды на другую женщину. Разумеется, Джерардо не чувствовал себя так уж строго обязанным жениться, но понимал, что ветреность мужчины, увлекающегося каждой новой юбкой, не внушит ему доверия со стороны Лючии. И, может быть, дело вовсе не в ней, а в слишком крепком вине или усталости последних дней.… Пройдет немного и морок рассеется сам собой.
Но невзирая на приводимые доводы, Дамиани всё же не мог встать и просто уйти.
Отведав немного сладких яблок, он добавил:
- Поэтому в ближайшее время я начну присматривать дом для будущей семьи. Надеюсь, вы не сочтёте за непростительную вольность, если я посоветуюсь с вами, прежде чем заключать сделку?
Джерардо слегка улыбнулся, впрочем, вполне открыто.
- Моя просьба может показаться странной, но вы произвели на меня впечатление очень рассудительной женщины.
Тонкая лесть будущей родственнице или комплимент мадонне, которая нравится.… Тон Дамиани был вежливым, так что сказать наверняка, было, пожалуй, нельзя.
Лючия любезно улыбалась, а про себя думала, как все-таки хорошо, что разговор состоялся во время трапезы. Легко взять паузу на обдумывание, не ставя при этом ни себя, ни собеседника в неловкое положение.
- Сер Джерардо, откровенность за откровенность.
Вдова часто слышала эту фразу от своего мужа и теперь выпал случай ее повторить. Для Паолы нужна определенность, потому время туманных намеков прошло. То, что сейчас происходило в этой комнате, могло быть простой игрой воображения. Сама она - не невинная девица, а обычная женщина, к тому же давно не оставалась наедине с привлекательным мужчиной. В этом все дело, конечно же только в этом.
Теперь она должна выбросить из головы ненужные мысли и вести беседу так, как и предполагалось.
- Давайте не будем лукавать - мы оба прекрасно понимаем, о чем говорим. Можете считать, что я дала свое согласие на помолвку и, разумеется, буду готова помочь с выбором дома и обстановкой для него. Уместнее это было бы этим заняться Паоле, но она пока еще молода.
Невзирая на всю решимость, голос дрогнул и Лючия почти неслышно закончила:
- А теперь, раз уже я согласилась, вы можете попросить у меня разрешения на встречу с падчерицей.
Встреча с падчерицей. Рубикон, перейдя который не останется места недомолвкам и сомнениям. Однако что делать, если сомнения появились? Пусть неопределенные, неясные, но всё же мешающие Джерардо принять окончательное решение. Можно было махнуть рукой, разрубив этот узел и не обратить внимания на чувства, но Дамиани по опыту знал как опасны такие вот искушения. Действуют как медленная отрава и не избавиться от них никак.
- Не сочтите за неуважение, мадонна, - голос Джерардо звучал вежливо, но в нем ощущалась твердость. – Я предпочел бы повременить пока со знакомством. Дело в том, что моя хозяйка ещё не знает, что я намерен покинуть её дом и жить отдельно. Необходимо спросить её дозволения.
Дамиани не стал пояснять по какой причине. И так всё ясно – милость Ваноццы нужна её помощнику, иначе он потеряет все выгоды своего положения. А, значит, их потеряет и его будущая жена. Впрочем, невольно в голове Джерардо мелькнула мысль – не заподозрит ли Лючия, что отношения графини и её самого верного слуги не так невинны, как могут показаться на первый взгляд? Безусловно, сама бывшая любовница понтифика никогда и жестом не дала понять, что это возможно, связь с мужчиной ниже её по положению не была совместима с королевским достоинством этой женщины, но слухи среди челяди о том шли. Слишком уж безоговорочным было доверие графини к Дамиани и слишком ревностно последний отстаивал её интересы.
Считая себя человеком проницательным, Джерардо взглянул на собеседницу – верны его догадки или же она думает о чём-то ином?
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Легко предлагать, когда знаешь... 11.06.1495. Рим