Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Враг мой. 22.08.1495. Рим
По хронологии и для Чезаре Борджиа - после эпизода Умный умеет ценить утро. 22.08.1495. Рим
Для Франчески Кавалли и Асканио Сфорца - логичное продолжение отношений, упоминается в эпизоде Огни палаццо. Новые лица и новые интриги. 20.08.1495. Рим (непосредственно момент).
Для Пио - продолжение его подэпизода в эпизоде Отсчет начался. 18.08.1495. Рим (впервые подсматривает за Франческой он здесь).
Отредактировано Асканио Сфорца (20-04-2022 09:19:46)
Все время, пока мессер Леонардо собирался и обстоятельно разговаривал с кардиналом Сфорца, у Микелотто, кажется, дым валил из ноздрей и ушей. Ему казалось, что все двигаются медленно, будто их опустили под воду. Каждый раз, когда кто-то начинал говорить, тем самым отодвигая время выхода, лицо Микелотто искажалось целой серией судорог. Он бы подогнал медлительного лекаря если уж не пинком, так хоть словом, но присутствие понтифика заставляло его сдерживаться и вести себя прилично, то есть ничего не делать.
"Немного времени" растянулось на целую вечность, но они все-таки вышли. Микелотто, шестеро его человек и мессер Леонардо с учеником. Из-за врача, разумеется, шли дольше, чем было нужно.
Где находился дом Франчески Кавалли, дон Мигел знал. Встретил он их закрытой дверью и захлопнутыми наглухо ставнями. Будто чумные там были заперты. Микелотто суеверно передернулся и поспешно перекрестился. В двери постучал сам - отвесил не меньше десятка хороших, внушительных ударов молотком.
У Лауры Терци были иные ассоциации.
- Если бы мой дом был бы замком, мы бы уже подняли подъездной мост и встали у бойниц с кипящим маслом, - мрачно бормотала она, закрывая ставни.
Мадонна Лаура не любила чужих на своей территории, но сейчас была искренне рада оставшимся слугам. Пусть не четверо, а вдвое меньше, а все лучше. На присланного кардиналом Сфорца лекаря хозяйка дома не рассчитывала - тот хлопотал у постели больного и, кажется, не собирался покидать спальню Франчески даже в том случае, если бы на обитателей дома напали разбойники.
- Пресвятые угодники!!!
Так в ее дверь еще никогда не стучали. Мадонна Лаура прижалась глазом к щели в одной из ставень, при виде толпы побледнела, как смерть, но открывать пошла сама. Немного успокаивало, что один из настойчивых гостей уж очень походил на лекаря, к тому же позади женщины тенью маячил один из слуг, но, как известно, и одного удара кинжалом может быть достаточного для того, чтобы отправиться к праотцам. Вроде бы и убивать ее не за что, но кто бы на месте перепуганной женщины сумел сохранить холодную голову? Если сын понтифика умрет в их доме... Да о том и думать страшно.
Мадонна Лаура трясущимися руками отодвинула засов и осторожно выглянула наружу.
- Дон Мигел! - раздалось за ее спиной и, безошибочно услышав в возгласе облегчение, мадонна Лаура открыла дверь уже нараспашку.
Отредактировано Лаура Терци (31-05-2022 11:38:10)
- Вечер недобрый, - вместо приветствия сообщил мадонне Лауре Микелотто и вошел в дом без лишнего приглашения, предоставляя ей самой позаботиться о том, чтобы успеть от него увернуться.
Дон Мигел умел быть вежливым, даже обходительным, умел и очень обходительным, но для этого ему надо было хоть чуть-чуть захотеть. А теперь он не хотел. Его волновал вопрос, могла ли быть тут замешена Франческа и ее семья, и пока он не получил доказательств, что нет, миндальничать не собирался. Высшим проявлением его благоразумия было отсутствие прямой грубости, но вряд ли мадонна Лаура, не знавшая кузена Чезаре, это теперь оценила.
Ответить на его вопросы мог только сам Чезаре.
- Где его преосвященство? - через голову хозяйки спросил Микелотто у узнавшего его слуги кардинала Сфорца.
- Там, наверху, у него лекарь...
Микелотто мотнул головой мэтру Леонардо в качестве приглашения и стал подниматься наверх. Дом был совсем небольшим, так что не стоило труда сориентироваться, куда идти. Дон Мигел не остановился даже, и все-таки успел заметить, что придворная дама принцессы Сквиллаче совсем не богата и что новая лестница сильно контрастирует со всей остальной обстановкой. Стены здесь были узкими, а двери совсем низкими. Пригнувшись, он вошел.
Никому бы Микелотто не признался, что ему стало страшно. Его бы не испугало, встреть он тут пятерых с ножами, а вот темнота в маленькой тесной спальне и бледное до синевы лицо Чезаре на подушке - еще как. Убийц здесь не было, зато дыхание смерти ощущалось еще сильнее, чем при встрече с прямой опасностью. Он остановился и, силясь унять вдруг зачастившее сердце, вдохнул всей грудью, в полной мере ощущая спертость воздуха и подступающее от него головокружение. Подойдя к окну, Микелотто с силой толкнул его, несмотря на протестующие возгласы лекарей.
- Так лучше, - уверенно сказал он и, подойдя к постели Чезаре, опустился перед на колени.
Чезаре вывел из забытья хлопочущий вокруг него человек. То и дело одобрительно цокая языком, незнакомый лекарь сделал свежую повязку, после чего смешал в миске смесь пахучих трав и кореньев и не допускающим возражений тоном сообщил Франческе, что нужно из всего этого приготовить отвар. Мол, тот поможет восстановить силы. Так что когда Микелотто появился в спальне, врачеватель был в комнате один. Если не считать, конечно, кардинала Валенсийского.
Увидев кузена, Чезаре слабо улыбнулся, но вряд ли Мигел успел это увидеть - именно в этот момент он распахивал ставни, впуская тем самым в комнату свежий воздух.
- Так лучше...
Слова и тем более движения давались с трудом, но Чезаре сделал над собой усилие и положил ладонь на плечо кузена.
- Как видишь, мне сделали небольшое кровопускание, - он даже сумел пошутить. - Хорошо, что мадонна Франческа оказалась дома.
Мессер Леонардо тем временем шепотом переговаривался с лекарем кардинала Сфорца. По его удовлетворенному лицу было понятно, что действия своего предшественника он одобряет и, похоже, пойдет по тому же пути.
- И кровохлебка? - уточнил он под конец и снова одобрительно кивнул - кровь еще сочилась и лучшего средства, чтобы ее оставить, чем отвар корня Sanguisórba пока еще не придумали.
Отредактировано Чезаре Борджиа (01-06-2022 15:46:27)
- Кто это был? - хрипло спросил Микелотто.
Это было то, что интересовало его в первую очередь. О том, как чувствует Чезаре свое бренное тело, спрашивать было бессмысленно. Во-первых, и так было видно, что плохо. Во-вторых, заботиться о том должны были переговаривавшиеся за его спиной лекари. Помочь могли только они.
Был и еще один вопрос, который надо было задать.
- Ты оказался здесь сам или тебя позвали? - Микелотто понял, что его вопрос можно истолковать неправильно, и добавил. - Франческа Кавалли может быть в этом замешена?
Если кто из лекарей и услышал последний вопрос, то он предпочел сделать вид, что внезапно оглох. Впрочем, ученые мужи были поглощены дискуссией, разве что мессер Леонардо чуть заметно повел ухом, да и то больше из-за того, чтобы понять, когда же его все же допустят до раненого.
Чезаре было чертовски больно, но уголки его губ подернулись в улыбке - Микелотто оставался верен себе и, как всегда, начал с главного. Да-да, именно так, ведь и сам кардинал Валенсийский расставил приоритеты именно так. Однако ответил он сначала на последний вопрос - это была дань женщине, спасшей ему жизнь.
- Нет, мадонна Франческа тут не при чем, я здесь оказался по воле случая. Напротив, если бы не она...
В ушах снова зазвучал пронзительный женский крик и Чезаре поморщился.
- Это был Бруни, Гвидо Бруни. Помнишь такого?
Вопрос был риторическим - память на людей Мигела еще ни разу не подводила, а тут прошло всего-то каких-то пара лет.
Видимо, мессер Леонардо все-таки прислушивался к разговору, потому что после этих слов он подошел и решительно отодвинул Микелотто в сторону.
- Мне надо кое в чем убедиться, - бросил он и стены комнаты буквально содрогнулись от его могучего баса.
Мессер Леонардо мог говорить или шепотом, или вот так, оглушая собеседников.
- Тише, тише, все будет хорошо, - добавил он уже вполголоса и осторожно, чтобы ничего не испортить, отодвинул в сторону свежую повязку.
Она не была тугой и это облегчало работу, мессер Леонардо внимательно осмотрел раны и кивнул - все обстояло именно так, как ему и сказали.
- Ну что ж, все не так и плохо, - заявил он. - Ран много, это да, зато я не вижу ни одной глубокой и по-настоящему опасной, скорее, это порезы. Самое страшное здесь - потеря крови. Вам повезло, Ваше преосвященство, что это случилось не в забытом богом переулке, что к вам быстро пришли на помощь. Теперь вас ждет несколько очень неприятных дней и еще более неприятных ночей, но в целом все гораздо лучше, чем это выглядит. Болезненно, очень болезненно, и вряд ли вы в ближайшие дни сможете встать с кровати, но не смертельно.
С этими словами лекарь снова уступил место дону Мигелу.
Отредактировано Чезаре Борджиа (03-06-2022 08:07:58)
- Гвидо Бруни? - Микелотто наморщил лоб.
Он вспомнил сразу, но некоторое время не мог поверить. Имя плохо сочеталось с тем, что теперь за ним стояло. Гвидо был слабаком, это Микелотто знал точно. Неужели он несколько лет может выслеживать, ожидая, когда его враг окажется один?
Все время, пока мэтр Леонардо кружил вокруг Чезаре, дон Мигел думал, не бред ли мучает Чезаре, что он назвал такого врага. Но Чезаре не был похож на бредящего. Больной и слабый, он точно был в себе.
Дождавшись, когда смог опять оказаться с кардиналом Валенсийским, насколько это было возможно, с глазу на глаз, Микелотто уже мог точно сказать, что будет делать в ближайшие дни.
- Этот Гвидо был из Тиволи. Надеюсь, он сейчас уже подался туда. Тиволи не Рим, найти там его будет проще. И я его найду... Прости, Чезаре, ты бы хотел сам, но тебе сейчас никак. А хочешь, я приволоку его сюда? Пусть подождет твоего выздоровления.
- Да уж, на какое-то время я выпал из седла.
Чезаре был бы сильнее раздосадован, если бы хотя бы немного меньше саднило под ребрами.
- И потому прошу тебя - не убивай его раньше времени, - он вроде как шутил, а на самом деле и нет - в общем-то судьба Гвидо Бруни была понятна и незавидна, но Чезаре хотел бы сначала с ним поговорить. Не для того, чтобы потом пощадить, а чтобы еще лучше изучить человеческую натуру.
Он почти забыл ту девушку, из-за которой все и началось... Тут можно было бы провести параллели с Бернатом Альдомаром, пусть и ситуации были кардинально несхожими. Если бы Чезаре мог со всей полнотой осознать, какие страдания испытывала Франческа Кавалли после гибели своего жениха, вряд ли бы он чувствовал себя в ее доме в безопасности.
Легко вычеркивая людей из своей жизни, Чезаре предполагал подобное и у других. Кардинал Валенсийский был не по годам проницателен, да и в уме его уж точно никак не откажешь, но в том, что касалось человеческих чувств и взаимоотношений, он больше походил на ребенка - критичного и при этом искренне не замечающего, что некоторые его поступки способны причинить другому боль.
Отредактировано Чезаре Борджиа (07-06-2022 16:12:54)
- Конечно, - Микелотто не удивился просьбе Чезаре.
Скорее он был бы удивлен любой другой.
Он знал, что обязательно выполнит ее, хотя убить было бы гораздо проще, чем притащить в Рим. Чтобы убить, достаточно тщательно подготовленной встречи, а для похищения требуется гораздо больше. Впрочем, кое-что дело все-таки упрощало - можно было не сильно скрываться. Гвидо Бруни, насколько помнил Микелотто, был не из тех, за кого есть кому встать стеной.
В том, чтобы найти убийцу-неудачника и не убить его, у Микелотто был и помощник. Отсутствие всякой ненависти к Гвидо. Он мог даже понять его в чем-то, да и на его месте поступил бы также. В том смысле, что попытался бы отомстить, конечно, а не в том, что сделал бы это так глупо. В некотором смысле Гвидо был прав, что совершенно никак не могло отразиться на его будущем. Он должен был умереть.
Так было положено.
И, конечно, от руки Чезаре.
- Умереть в Риме - это будет твой ему подарок, - сверкнул зубами Микелотто, оскалившись. - Мне надо идти, чтобы завтра уехать. Я оставлю тут Чико и Санчо, чтобы тебе было, кого посылать с поручениями. А в остальном... может, тебе еще что-то надо?
- Не уверен, что он оценит нашу щедрость. Но чем богаты... - усмехнулся Чезаре.
Мэтр Леонардо, все-таки прислушивающийся к разговорам кузенов - не столько к самим словам, сколько к интонациям - одобрительно качнул головой. Ему не раз доводилось видеть попавших в переделку людей и лекарь пребывал в твердой уверенности, что если раненый способен шутить, значит, все не так и плохо. Выглядел кардинал Валенсийский, увы, неважно, но молодость, хорошее здоровье, да и настрой - чего уж там? - должны были ему помочь быстрее встать на ноги.
- Я был бы очень тебе признателен, если бы ты зашел к моей матери и сам ей обо всем рассказал, сегодня об этом вряд ли кто-то вспомнит. Да и вообще, в тебе я уверен, а как именно ей все преподнесут... - в голосе Чезаре появились особые нотки - нежности и, одновременно, гордости. - Ты же знаешь, она - сильная женщина, но она все же немолода и ей не нужны лишние волнения из-за чьего-то там косноязычия. Лгать не нужно, скажи все, как есть.
Отредактировано Чезаре Борджиа (21-06-2022 15:58:00)
С годами мадонна Ваноцца стала все хуже переносить жару. Графиня всегда держала себя в руках, и когда от духоты темнело в глазах, и если платье прилипало к спине от пота, так что о ее состоянии вряд ли о том догадывался кто-то, даже ее муж. Разве что верная старая Симона чаще меняла воду в кувшине, чтобы та всегда оставалась прохладной. Но сегодня самочувствие бывшей любовницы понтифика не было связано с погодой - женщину глодало какое-то неясное беспокойство, и с каждым часом это беспокойство усиливалось. Много лет назад Ваноцца уже испытывала нечто подобное, а позже до нее дошли слухи, что корабль, на котором плыл ее Родриго, сгинул в морской пучине. Но сейчас-то все ее родные были рядом, здесь, в Риме. При желании графиня всегда могла отправить любому из своих детей весточку. Так откуда же это нехорошее предчувствие? Может быть, это всего лишь возраст? В ее годы уже позволительно иметь маленькие слабости...
Грустно усмехнувшись своему отражению - неужели она действительно начинает чувствовать себя старой? - графиня протерла виски смоченной в розовой воде тряпицей и спустилась вниз. Чтобы она там себе ни думала и ни воображала, а день-то катился к закату и завтрашний вроде бы ничего дурного не предвещал. К тому же вот-вот должен был появиться Дамиани, а это значило, что все дурные мысли следовало отложить в сторону - дела такого не любят.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (24-06-2022 12:13:34)
Микелотто не любил, когда ему прямо или нет указывали на то, чего он не умел делать или умел не слишком хорошо, но вот в чем он готов был расписаться сразу без всяких сожалений и уязвленного самолюбия, так это в том, что не слишком хорошо приспособлен для деликатных разговоров. Он был уверен, что, поручив ему разговор с матерью, Чезаре сделал неправильный выбор. Нельзя было, к сожалению, не признать, что он же был единственным. Никого рядом больше не было. Отказать Чезаре дон Мигел не мог.
Если бы это была еще не графиня деи Каттанеи! О любой другой женщине он бы не слишком позаботился. Сказал бы как-нибудь так, как Чезаре сказал Франческе о гибели Берната. И неважно, кто бы она была - хоть жена, хоть просто любовница, пусть даже и такая, к которой Чезаре был бы больше чем неравнодушен.
Ваноцца деи Каттанеи же была матерью. И Микелотто, направляясь к ней, испытывал, пожалуй, нечто похожее на страх и неуверенность.
Прокрутив в голове миллион способов начать разговор, он ни один не счел подходящим.
- Просто я не слишком-то подходящий для такого, - пробормотал он очевидное.
Возле двери, впрочем, Микелотто сильно мешкать не стал. Постучал сразу и бросил открывшей служанке:
- Мне надо увидеть ее светлость. Прямо сейчас.
Отредактировано Мигель да Корелла (25-06-2022 23:24:49)
- Вот оно...
Уже много позже Ваноцца поняла, что даже не удивилась, когда ей доложили о приходе Мигела, она будто ждала чего-то подобного. Ждала и боялась.
Говоря по правде, совсем особенного в визите не было, но чаще всего Микелотто появлялся вместе с Чезаре, хотя случалось, что и просто по его поручению. В общем-то ничего необычного... если бы не терзающее весь день графиню беспокойство. Ваноцца не стала гадать, что явилось причиной, а после первых же слов остановила доклад служанки и намного быстрее, чем сделала бы это в обычных обстоятельствах, спустилась вниз - в гостиную, куда Мигела и проводили.
Микелотто хорошо владел собой, но по едва заметным глазу признакам стало понятно - это точно не визит вежливости. Мысли заметались с бешеной скоростью. Джоффре сейчас дома и вроде бы никуда не собирался... Хуан? Лукреция? Родриго? Но это было только попыткой отсрочки, на самом же деле в душе Ваноцца уже знала, о ком сейчас пойдет речь.
Она расправила плечи, чтобы принять удар с прямой спиной, и тихо произнесла:
- Скажи мне главное - Чезаре жив?
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (27-06-2022 11:46:36)
При виде взволнованной графини деи Каттанеи, испуганной матери, и в этом своем состоянии не потерявшей величественности, Микелотто почувствовал себя мальчишкой, пришедшим рассказать матери приятеля, что тот сильно покалечился, потому что они вдвоем делали именно то, чего им не было позволено. Чувство было тем более сильным, что графиня каким-то образом угадала все еще до того, как он хоть что-то сказал, как это бывает именно в разговоре ребенка и взрослого, где старший понимает все еще до того, как младший открывает рот. Пусть этот младший и уверен, что ведет себя как ни в чем ни бывало.
Микелотто вот был уверен, что по нему ничего особенно не видно.
- Жив, - как бы там Ваноцца деи Каттанеи и что не поняла, а сказать надо было главное. - Лекари говорят, что и будет жить. Там их двое. От его святейшества и от кардинала Сфорца. Чезаре пытались убить. Один давний недруг. Он теперь в доме Франчески Кавалли.
Мигел хотел рассказать главное, но внезапно решил сделать паузу. Вот не нравилось ему все-таки это странное обстоятельство с придворной дамой принцессы Сквиллаче, и он внезапно подумал, а вдруг графиня деи Каттанеи что-то в этом усмотрит. А может, она что-то знает?
Жив. И будет жить. Только теперь Ваноцца поняла, что не дышала в ожидании ответа Микелотто. Что же, самое главное он уже сказал, остальное - детали. Но это не значит, что детали не могут быть важными. С Франческой Кавалли графиня была знакома и знала, что с подачи Лукреции та теперь служит не ее дочери, а ее невестке. Значит, Франческа постоянно находится в Санта-Мария-ин-Портико, хотя это не отменяет того, что принцесса Сквиллаче временами может ее и отпускать.
- Эта Франческа... Она любовница Чезаре? Он к ней шел?
Хотя внутри Ваноццы все клокотало, вопрос она задала с таким спокойным видом, будто вела светскую беседу ни о чем.
- Она как-то связана с тем человеком? Его поймали или ему удалось бежать? Я так поняла, кто он - тебе известно? От Чезаре?
Получилось, что графиня обрушила на Мигела целый град вопросов, но, если подумать, каждый следующий вытекал из предыдущего. Особенно последний - ведь положительный ответ на него служил доказательством того, что ее сын действительно в сознании.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (08-07-2022 14:40:20)
- Кажется, не любовница. Пока.
Микелотто пожал плечами. Чезаре ничего такого не говорил, видно по нему тоже не было, что вообще ничего не говорило.
- Чезаре говорит, что она ни в чем не замешана. Возможно, так это и есть.
Но Микелотто не был уверен. И хотя знал, что Чезаре бы не одобрил, не сдержал своих сомнений при графине деи Каттанеи. Как выяснить что-то про эту Франческу, пока было не понятно. Выяснять в личном разговоре Микелотто умел, конечно, но не когда Чезаре утверждает, что некто невиновен. Тут с пристрастием не порасспрашиваешь.
- Того человека не поймали. Он живет в Тиволи и, верно, уже сбежал туда. Но я съезжу и привезу его.
Чезаре говорит...
Ваноцца испытывающе посмотрела на Микелотто, но больше ничего уточнять не стала. Возможно потому, что чувствовала некоторую неуверенность в словах своего визави, как будто капитан и сам не смог до конца во всем этом разобраться.
- Хорошо.
Вдруг закружилась голова, однако зная, что сейчас не время проявлять слабость, графиня лишь на мгновение смежила веки. Глубокий вздох и пол в комнате замедлил свое движение.
- Я знаю, ты это сделаешь.
Ваноцца приблизилась и легонько коснулась ладонью груди Микелотто. Стоя рядом, они были практически одного роста, потому графине не пришлось приподниматься на цыпочках, чтобы поцеловать Мигела в лоб.
- Благославляю тебя, мальчик мой. Я верю, у тебя все получится, но если вдруг... если вдруг ты не сможешь его привезти, знай, что твой грех я возьму на себя.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (12-07-2022 09:09:03)
- Да, ваша светлость, - Мигел наклонил голову в знак почтения и зажмурился.
Он был почти тронут, что очень смутило его: чувство было редким, почти незнакомым и оттого пугающим.
Микелотто был уверен, что привезет Гвидо Бруни. Даже если сильно ранит его - по неосторожности или отсутствию другого выхода - все равно привезет. Выходит, если уж надо, поддержит эту никчемную жизнь. Однажды Мигелу уже не посчастливилось - человек, с которым он хотел поквитаться, взял и умер сам от колик, случившихся от переедания перед самым постом. И хотя в смерти той было только справедливое, но отголосок разочарования Микелотто и по сей день носил в глубине мстительной души. Как будто враг не умер, а сбежал. Разве можно допустить такую несправедливость по отношению к Чезаре?
Получив благословение графини деи Каттанеи, Микелотто попрощался и покинул ее. Как груз с плеч скинул. Все-таки не его это дело, приходить с такими новостями. Какое счастье, что мадонна Ваноцца так хорошо держалась. Ведь можно было ожидать и плача с завываниями, заламыванием рук и прочим, что вообще-то положено, но от чего Мигел в те редкие моменты, когда становился неожиданным тому свидетелем, дурел и злился.
Теперь осталось только собраться, чтобы выехать с утра пораньше, и дописать письмо Лючии, которое как раз теперь окончательно сложилось в его голове.
Отредактировано Мигель да Корелла (17-07-2022 10:25:06)
Лишь в самый последний момент Ваноцца сообразила, что даже примерно не знает, где живет мать Франчески Кавалли. Хорошо еще, что озарение случилось до того, как Микелотто ушел. Еще не смолкло эхо от захлопнутой за вестником двери, а графиня уже отдавала необходимые распоряжения. Подготавливая паланкин, суетились слуги, Симона, не слушая того, что за раненым уже ухаживают сразу два лекаря, с удивительной для ее узловатых пальцев сноровкой собирала в узелок издававшие самые разные и источающие далеко не всегда приятные ароматы баночки. Ваноцца казалась спокойной, но по тому, как отрывисто она говорила, как сбивался иногда ее голос, было несложно догадаться, чего ей стоит это мнимое спокойствие.
Прошло совсем немного времени, как один из сопровождающих графиню слуг громко застучался в дверь скромного дома Лауры Терци. Привлеченные новым шумом, вновь распахнули ставни соседи, в окнах замелькали любопытные лица, однако Ваноцца и бровью не повела - ее и раньше мало волновала людская молва, что уж говорить о том, когда ее снедало беспокойство о сыне.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (18-07-2022 15:41:47)
"Он приносит мне одни несчастья", - думала Франческа, глядя на впавшего в очередной раз полузабытье-полусон кардинала Валенсийского. Ее семья (состоящая, считай, из самой Франчески и матери) заслужила сначала сдержанное сочувствие и покровительство соседей (еще бы, две вдовы, оставшиеся вдвоем). Потом пришло время признания и уважения, когда Франческа стала придворной дамой герцогини Пезаро. Потом боязливое неодобрение, когда Франческа вернулась в дом матери и поплыли слухи о ее беременности. Потом удивление, ведь Франческу вернули в Санта-Мария-ин-Портико. Самой Франческе все это доставляло немного хлопот, но она опасалась за мать и за то, что уважение к Лауре Терци однажды вдруг не выдержит испытания очередного поворота судьбы Франчески. Человеческое уважение вообще вещь недолговечная и хрупкая, готовая превратиться в призрак при любой возможности. А многие событие весьма двусмысленны, никогда не знаешь, что из них последует - проникнутся после них большим почтением или страхом и неприязнью.
Вот сегодня случилось как раз такое. Суматоха, вызванная покушением, разбудила пока всеобщее любопытство, понятное и нездоровое заодно. И что будет дальше?
А еще этот дон Мигел, который посмотрел на нее так, будто обещал разобраться позже. При его неодобрительном и подозрительном взгляде Франческа едва не втянула голову в плечи, но все-таки смогла взять себя в руки и не отвести взгляда. Ей не в чем себя упрекнуть. Что бы тут не делал кардинал Валенсийский, она ни в чем не виновата.
И еще расстраивало, что ее собственная ненависть к Чезаре Борджиа, которую она изо всех сил в себе поддерживала, окончательно скукоживалась и исчезала на глазах. С каждым мгновением хлопот возле постели больного. Франческа сама заботилась о раненом, потому что не доверяла добросовестности служанки. А какая может быть служанка в доме двух вдов?
Подспудно она ждала еще какого-нибудь визита. Не самого понтифика, но его дочери, других сыновей, принцессы Сквиллаче, наконец. И, конечно, матери Чезаре, графини Ваноццы деи Каттанеи.
Очередной стук в дверь и поднявшаяся за ним суматоха не удивили Франческу. Она вышла на лестницу и, увидев сверху, с кем разговаривает Лаура, поспешила вниз.
- Здравствуйте, ваша светлость. Он наверху. Очень слаб, но ему не хуже.
Она не часто видела мадонну Ваноццу, видимость была такой, будто та не оказывала никакого влияния на жизнь двора своей дочери, но, оказавшись внизу, Франческа поприветствовала ее так, как сделала бы это с принцессой Сквиллаче.
Отредактировано Франческа Кавалли (24-07-2022 14:30:59)
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Враг мой. 22.08.1495. Рим
