Дом Изотты Чибо
После эпизода Пора пришла, она влюбилась... 15.08.1495. Рим
Отредактировано Изотта Чибо (28-11-2021 15:47:04)
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Любовь слепа, зато нелюбовь зряча. 20.08.1495. Рим
Дом Изотты Чибо
После эпизода Пора пришла, она влюбилась... 15.08.1495. Рим
Отредактировано Изотта Чибо (28-11-2021 15:47:04)
Изотта отпустила племянницу с тяжелым сердцем. Чем больше была влюблена Виттория, чем ярче светилась и легче порхала, тем хуже становилось ее тетушке. "Может, я совсем стала старой и мнительной? Как Рут, которой мерещились одни заговоры, вкус еды был подозрителен, а чужие взгляды дурные?" - не в первый раз спрашивала она себя. И каждый раз отвечала, что, как бы ей ни хотелось, а только предчувствие ее ничего общего со старческой подозрительностью не имеет.
Кто-нибудь другой мог думать плохо из зависти к молодой девушке, жизнь которой только начинается, а самое интересное и волнующее как раз подступает, но Изотта была не из таких. Она любила свою жизнь, кажущуюся ей полной гармонии, и была счастлива своим положением. А Тория была ей дочерью, жизнь которой принимаешь к сердцу так же близко, как собственную, и чье счастье является продолжением твоего.
Нет, Изотте просто не нравился Диего Кавалларо. Она видела его всего лишь четыре раза (считая сегодняшний) и совершенно точно знала, что с ним что-то не так.
- Он слишком правильно себя ведет, - сообщила Изотта Пушинке.
Пушинка была кошкой солидного возраста, то есть восьми лет. Очень маленькой и оттого легкой, а теперь еще и нагулявшей себе живот, отчего ставшей кругленькой и еще больше оправдывающей свою кличку. Пушинка посмотрела на Изотту непонимающе. Еще бы, она приносила потомство аккуратно раз в год в сентябре, трех-четырех котят. Число ее детей каждый раз было немного меньше числа вероятных отцов, что, конечно, предполагало полное равнодушие Пушинки к поведению мужчин, с которыми она имела дело. Кошачья мордочка недвусмысленно давала понять хозяйке, что она не понимает ее переживаний.
- Слишком правильно, - повторила Изотта, как будто не замечая отношения собеседницы. - Он не искренен. Конечно, мужчина опытный не может так вдруг влюбиться... То есть может, но не всегда. Он может быть холоден. Но этот Диего ведет себя так, будто заинтересован, а на деле совсем нет. Да, он совершенно точно равнодушен, он притворяется...
Притворство, по мнению Изотты, было хуже холодности. Тем более настолько ловкое, а значит, расчетливое.
Заботы Аурелио Чибо были совсем другими.
Он тоже переживал за дочь, но больше смотрел на внешнее, рассчитывая, что оно почти прямо говорит о внутреннем. Он несколько раз говорил с дочерью. Виттория была с ним искренней, но все-таки не такой восторженной и откровенной, как с тетушкой, так что Аурелио не насторожила излишняя пылкость девицы, он был только рад, что она с воодушевлением смотрит на грядущее замужество. С Диего Кавалларо и кардиналом Сфорца он тоже имел пару продолжительных бесед, и его все устроило. Представитель герцога Милана выглядел заинтересованным, как и жених, хотя, разумеется, интерес их выглядел несколько по-разному.
Аурелио убедился, что будущий зять не дурак, что он настоящий придворный и что внешне он такой, каким ему его и рекомендовали. Оставались только материальные тонкости, которые должны были проявиться при обсуждении брачного контракта, с заключением которого Аурелио не собирался спешить. И еще подробности о семье Диего, для чего Аурелио рассчитывал навести справки в Милане, не сам, разумеется, а через тех, кому мог доверять.
В общем, пока Аурелио Чибо был доволен тем, как все складывалось.
Он очень быстро забыл о том, что опасался, как бы его дочь не досталась не тому человеку. Как только неизвестность сменилась определенностью, а гипотетический жених, о котором рассказывает герцог Милана, превратился в понятного и конкретного Диего Кавалларо, Аурелио выдохнул с облегчением. С таким мужем Тория не будет прозябать на периферии Милана, забытая всеми, и это открывало большие возможности для ее отца.
Этим вечером Тория должна была быть в палаццо Санта-Мария-ин-Портико, а ее отец намеревался провести вечер с сестрой, делясь с нею надеждами на будущее и выдавая рекомендации, как лучше готовить девицу к замужеству и что, по его мнению, следует ей втолковать получше.
Еще носилки с Витторией и ее женихом не достигли ворот дворца папской дочери, а ее отец уже стучался в двери дома Изотты Чибо.
- Ну здравствуй, сестра, - кивнул он снизу Изотте, вышедшей встречать его к лестнице, - ну что, дождались мы, дожили? Птичка почти выпорхнула, и теперь вечер мы проводим вдвоем без ее щебетания? Наверное, так и начинается старость?
- Старость? - переспросила Изотта, и ее брови нахмурились в ироничном изломе. - Ну-ну, Аурелио.
В словах брата она видела не слишком-то скрытое мужское кокетство, к которому была снисходительна, но не настолько, чтобы поддаваться ему и кидаться разубеждать. Она знала, что Аурелио не слишком-то остепенился с годами, и подозревала, что теперь в его похождениях было и что-то вроде заявления о себе, подобного "я уже ого-го" от юнца, вот только звучащего скорее "я еще ого-го".
- Ты же знаешь, как надо справляться с этим неприятным чувством. Нет? Так я подскажу. Если на свет появится еще одна маленькая Виттория, ты воспрянешь духом. Да и мне будет чем заняться.
Изотта и шутила и не шутила. Она с тревогой ожидала того момента, когда Тория покинет ее дом. Скорее всего на первое время она заберет с собой и тетку, но вот на какое? Мессеру Диего может не понравиться пребывание "дуэньи" в его доме, да и в Милан Изотта точно не собиралась. Но и если вдруг молодые надолго останутся в Риме, с чего вдруг ей, Изотте Чибо, привыкшей быть хозяйкой в своем доме, жить в чужом? Да больше пяти дней, чтобы помочь молодой жене освоиться, она точно не выдержит.
- Это какое-то очень уж сложное решение, - хохотнул снизу Аурелио. - У меня, знаешь ли, шестеро одних только жениных, и каждый ждет ведь своей доли! Не поверишь, но когда я смотрю на маленького Марко, которому два, мне и то кажется, что он задает мне молчаливый вопрос: "Скажи, папа, а что ты мне оставишь?"
Аурелио передал слуге шелковый плащ и щегольский берет, в которых сейчас было жарко, но без которых он, всегда любивший демонстрировать свое положение, не появлялся из дому, и начал, наконец, подниматься.
Разговор о детях у него всегда, вольно или нет, сходил на деньги и будущее наследство. На владения Аурелио не жаловался, но понимал, что, поделенное, оно будет совсем не таким уж большим. Честно говоря, он рассчитывал на некоторое участие в своих детях других родственников, и Изотты в первую очередь. У нее ведь деньги были, а вот собственных детей - нет. Думал он не столько о Виттории, приданое которой ему предстояло уже вынуть, к вящему неудовольствию законной жены, и будущее которой он считал уже устроенным, но о прочих детях.
- И вот мне прямо хочется ему ответить: хороший взнос в монастырь, мой мальчик. Лучшее, что я мог бы дать горячо любимому сыну.
Поднявшись, Аурелио обнял сестру и поцеловал ее в каждую щеку дважды.
- Лучшее? Ну-ну, а звучит скорее как наказание, - покачала головой Изотта.
Она никогда не осуждала брата за его поведение, далекое от идеального, что не мешало ей подтрунивать над ним более или менее явно.
У Аурелио были все основания рассчитывать на участие Изотты в своих детях, хотя ее представление о том, как следует поступить, несколько отличалось от представления брата. Некоторые считали ее вздорной дамой себе на уме, но на деле же Изотта была просто практичной и умела держать свои дела при себе. О том, каково ее завещание, знал только назначенный душеприказчик, которого она тщательно выбрала. К неудовольствию Аурелио, им стал не он, а Хавьер Эухенио, чей отец был некогда другом покойного мужа Изотты. Мессер Хавьер был человеком совершенно не заинтересованным (это во-первых) и не знакомым близко ни с кем из родственников Изотты. Только он знал, что Изотта выделила три суммы, которые могли бы стать хорошим взносом в монастырь для тех племянников или племянниц, которым будет выбрана такая судьба, но только в том случае, если они совершенно будут к ней готовы и не будут протестовать. Все прочее должно было достаться Виттории, воспитаннице. Про себя Изотта давно решила, что последняя часть будет изменена в том случае, если она сочтет, что Тория хорошо устроена, и если она найдет кого-нибудь достойным наследства.
- Да и вряд ли тебя волнует сейчас судьба Марко, не правда ли? Виттория заботит тебя сейчас больше.
- Ты прямо проницательна, как никогда, - не удержался, чтобы не съязвить, Аурелио. - Разумеется.
Они вошли в гостиную мадонны Изотты, и Аурелио беззастенчиво развалился в кресле хозяйки.
Он всегда любил дом сестры, а с годами ценил его все больше. Здесь было всегда тихо, уютно и как-то по-доброму. Изотте можно было доверять. Она была слишком обеспечена и при этом одинока, чтобы быть еще и корыстолюбивой, при этом еще и слишком умной, чтобы интриговать от скуки или одного удовольствия.
- Я ведь еще никого из своих детей не женил и не выдавал замуж, вот и волнуюсь.
Старшему из выживших детей Аурелио минуло недавно двадцать лет, и о его женитьбе еще никто и не помышлял.
- Полагаю, скоро свадьбы пойдут одна за другой, и я привыкну, - не без хвастовства заметил Аурелио, гордившийся своей плодовитостью, несмотря на проистекающие из нее хлопоты, но тут же помрачнел. - Волнуюсь я, Изотта. До того как этого Диего увидел, так прямо думал, что увижу - сразу убью. Но теперь-то мне кажется, хорошая он партия. Тория прямо порхает. Быстро это у девушек. Ну а он такой, каким его мне и рекомендовали. Известное уже не такое страшное, как водится.
Изотта должна бы была встревожиться, но она как раз обрадовалась. Оказывается, сам того не зная, Аурелио разделяет ее тревоги. Это было хорошо, иначе как бы она могла с ним поделиться? Аурелио не то чтобы был глух к чужим рассуждениям, но уж если был в чем-то полностью уверен, даже посеять в нем сомнения было непосильной задачей.
- Мессер Диего - молодой человек, который внушает симпатию и доверие, - начала она издалека, комплиментом, в котором, однако, отчетливо слышался подтекст. - Он именно такой, каким мы и ожидали его увидеть, правда? Точь-в-точь.
- Да-да, - подтвердил Аурелио и едва не заерзал в кресле под пристальным взглядом Изотты.
Ему очень не нравилось, когда она на него так смотрела, будто он был ее сыном, чей ум или сообразительность надо проверить. И Аурелио - ничего не мог с собой поделать - сразу испытывал желание не провалить испытание. Самому было смешно.
Вероятно, он и пришел к Изотте за уверенностью, которой был лишен сам.
То есть он был уверен, почти совсем-совсем, и все-таки что-то не давало ему успокоиться окончательно. Аурелио считал, что слишком любит Торию. Не зря жена все-таки ревнует его к этой девочке, не за себя, а за своих детей. Ну а что делать? Она была его первой дочерью, чье рождение отчего-то так потрясло его, что он привязался быстро и крепко.
Аурелио надеялся, что уверенность разумной Изотты избавит его от химеры сомнения, но все шло как-то совсем не так, как должно было.
- Ладно, сдаюсь, - со вздохом облегчения, что можно не притворяться, признался Аурелио. - Что ты имеешь в виду? Что тебе не нравится?
- Мне не нравится, что он слишком правильно себя ведет, - ответила Изотта.
Часто бывает, что, когда делишься сомнениями, они начинают казаться глупыми и надуманными. Рассказав о них, как будто с ними же и расстаешься, признав несостоятельными. Но теперь вот было совсем по-другому. Сказав, Изотта испытала облегчение, наконец-то высказавшись о мучающем, причем мучающем справедливо.
- Он обходителен со мной и очаровательно ухаживает за Торией. Такой внимательный, всегда в хорошем настроении, подаст руку или поклонится... Он ведет себя так, что она уверена уже в его любви, которой ведь и быть-то не может! Это не искренне.
Отредактировано Изотта Чибо (19-01-2022 09:12:50)
- Другими словами, он не влюблен? - подытожил Аурелио и чуть ли не с облегчением рассмеялся. - Ты решила меня этим удивить? Не ожидал от тебя такого.
Вытянув ноги, он смачно зевнул и подвигал затекшей шеей. Сидящая на коленях у сестры Пушинка смотрела на него не мигая и как будто с осуждением.
- Он знает ее неделю. Мог бы, конечно, и воспылать внезапной страстью, но, знаешь ли, у тебя бы тогда хлопот прибавилось. Он умеет держаться, этот мессер Диего, выполняет, что от него ожидается, сюрпризов не приносит. Чего же тебе еще? Ничего, окажутся вдвоем, там и до прочего доберутся.
- Когда человек ведет себя безукоризненно, это значит только одно, - продолжила гнуть свое Изотта, - что он притворяется и что совершенно нельзя понять, что он такое на самом деле.
Она видела, что Аурелио не так уж спокоен и беспечен, но ее раздражало его непонимание. Хотя от кого вообще можно ждать сочувствия? От мужчины, который сбился со счету, сколько у него только постоянных любовниц? У кого жены и содержанки рожали одновременно? Но должно же ему быть не все равно до дочери!
- Ты думаешь об этом Диего, как о себе, - наконец, не сдержавшись, гневно воскликнула Изотта, - а ты подумай о Тории! Ты желаешь, чтобы она была, как твоя жена? Желаешь ей такого мужа, как ты? Или даже хуже.
- Но-но, Изотта, охолони и не заговаривайся! - Аурелио почувствовал себя задетым. - Не на то ты смотришь. Я-то как раз к невесте знаешь как воспылал? С первого, считай, взгляда. Да я к ней на балкон влез на третью ночь после знакомства!
Аурелио покосился на живот, значительно выросший с того времени, когда он был способен на порывы, и хохотнул.
- Чуть штаны тогда не потерял, треклятые собаки. Да я едва дождался первой ночи! Весь свадебный день думать ни о чем не мог! Гостей чуть не загрыз всех. И что? Пара месяцев и... где что было?.. А бывает и совсем наоборот, и еще как бывает! Может, наоборот даже и лучше! Когда многого не ждешь, да с холодным сердцем... может, огонь и загорится лучше, да посветит подольше. Ну а если и нет, так Микеле моей не так плохо живется. А жилось бы еще лучше, будь у нее характер не такой вздорный... Кстати, ты бы это сказала лишний раз Тории.
- Как ты взволновался! - усмехнулась Изотта. - Сам и охолони. И слушай, что я говорю, а не что-то свое.
Пушинка, которая терпеть не могла громкие и злые разговоры, изогнулась вдруг, спрыгнула с коленей хозяйки и, высоко задрав хвост, с надменным видом пошла прочь из комнаты. Весь ее вид кричал, что она возмущена столь неосторожным обращением с собой.
- Меня настораживает не то, что у него каких-то чувств нет, а что они как раз есть, и он их тщательно скрывает. Молодой мужчина, который не в первый раз в Риме. Может, здесь есть какая-то дама, к которой он привязан? Не из тех, на ком он может жениться, конечно. А может, такая живет в Милане? Аурелио, ты же знаешь, что не одна такая такая женщина погубила брак, который мог бы стать образцовым.
- Ах вот ты о чем!
Аурелио и сам удивился, что не понял сразу, не угадал, к чему клонит сестра. Да, все было и впрямь просто. В смысле как посмотреть, конечно, потому что ничего простого не было. Диего Кавалларо был не из тех людей, кто мог размышлять над предложением герцога Милана. Он мог, вероятно, залезть в кошелек Лодовико Моро, в смысле взять в долг и не отдать. Или что-нибудь попросить такого для себя или одного из родственников. Мог даже потребовать оплаты каких-то своих услуг, специально и отдельно. Но вот чего он не мог, так это отказаться от подобного предложения. Это Аурелио очень хорошо понимал.
Но даже те, кто не властен над своим выбором и кто может очень хорошо скрывать себя, все-таки и над собой не властен до конца.
- Значит, ты опасаешься, что этот Диего может быть связан с какой-то женщиной, с которой не собирается порывать?
Как ни странно, Аурелио сразу же успокоился. Неясная тревога, благодаря высказанным беспокойствам Изотты, становилась понятной. Он тут же решил, что и сам переживал за что-то подобное же, просто не понимал того.
- Именно этого я и опасаюсь, мой дорогой Аурелио, - поморщилась Изотта.
Кто-нибудь, не слишком хорошо знающий мадонну Изотту, ожидал бы сейчас возмущенной отповеди по поводу подобного рода связей и проклятий в адрес женщин, смущающих умы мужчин и уводящих их от порядочных матрон. Но мадонна Изотта была слишком прагматична для подобного рода выступлений.
Это не значит, что такое положение вещей ее не возмущало - совсем нет! И она бы с удовольствием обсудила порочность и несправедливость мира, но в другой компании. Исправить мир не удалось бы, так хоть излить желчь и получить удовольствие от злословия. Иногда и добрейшие и мудрейшие души в том себе не отказывают. Но Аурелио был неподходящим собеседником. Он сам не был образцовым мужем, и разговор бы неминуемо перетек в спор и, возможно, ссору, а Изотта сейчас стремилась к другому.
- Это будет неминуемым источником страданий для бедной Тории, даже если она не поймет причины. Кто-нибудь сказал бы, что несчастная дочь - это лучшее наказание для такого, как ты, - Изотта все-таки не удержалась от колкости, - но я люблю Торию и хочу счастья для нее больше, чем справедливости для тебя... Надо как-то узнать о тайнах мессера Диего до того, как будет заключен брак.
Изотта могла думать, что колет своего брата, а вот Аурелио, как это случается и не с глупыми мужчинами, воспринял ее слова едва ли не за комплимент, и совершенно растекся в кресле, как объевшийся сливок кот.
- Ну-ну, не переживай, Зотта, Бог уж, конечно, не позволит мне избежать справедливого возмездия. Но мы постараемся, чтобы тут обошлось без Тории.
Собственная шутка ему очень понравилась, и Аурелио захихикал.
- Ты права, узнать, если есть, что узнавать, надо до свадьбы. Тогда у нас будет выбор. Можно отказаться от брака тихо, посвятив только некоторых. Можно - громко, чтобы мессеру Диего мало не показалось. А можно и поставить ему условие - покончить со всеми связями до брака. Смотря что мы узнаем. Я задействую свои связи в Риме. Это будет просто. Узнать о столь деликатных вещах в Милане будет сложнее. Это не о денежных делах Кавалларо наводить справки. Но я постараюсь. А ты молодец, Зотта, - Аурелио погладил себя по животу, как будто проглотил что-то очень вкусное. - Посмотрим, подвело тебя чутье или нет. Мне вот даже интересно.
Отредактировано Аурелио Чибо (19-01-2022 23:15:15)
- Интересно? - Изотта поморщилась.
Все-таки Аурелио, заботливый и любящий, в чем-то был туповатым и бесчувственным. Иногда это проявлялось, и каждый раз было как будто неприятным открытием. Изотта старалась видеть брата другим, но тот нет-нет, да являл свой темный лик. Хотя чему тут удивляться? Будь он другим, разве поступал бы так с женщинами, которые его окружают? Аурелио в том не слишком откровенничал, но и того, где он проговаривался, было достаточно, чтобы понимать о нем все.
- Ты все-таки неисправим, - вздохнула Изотта. - Боюсь, тебя исправит только какой-нибудь удар, который уложит тебя в постель и сделает слабым. Смотри, как бы Провидение не решило, что это последняя возможность для тебя исправиться.
Она не удержалась, чтобы не уколоть брата, но продолжать в том же духе не хотела.
- Я поняла твое поглаживание по животу, - запахи, поднимающиеся из кухни, и впрямь щекотали нос пряностями. - Чем ругаться, пойдем-ка лучше обедать.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Любовь слепа, зато нелюбовь зряча. 20.08.1495. Рим