Через пять дней после событий в эпизоде Кому-то - свадьба, и всем - новая жизнь. 12.09.1495. Онтеньенте
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Плох тот план, что не терпит изменений. 17-18.09.1495. Аликанте
Через пять дней после событий в эпизоде Кому-то - свадьба, и всем - новая жизнь. 12.09.1495. Онтеньенте
Молчаливый Николас в качестве спутника Хосе вполне устраивал. По лоснящемуся от удовольствия лицу слуги было понятно, что молодая жена нисколько не разочаровала, из чего Хосе сделал еще один вывод - что Дульсита еще более ловкая, чем он до того думал. Уж кому, как не идальго знать, что девичество Ситы осталось лишь в воспоминаниях, и случилось это задолго до брачной ночи, но раз уж ее муженек считает, что стал у нее первым, то пусть так оно и будет.
Надо сказать, что эти мысли немного отвлекали Хосе от размышлений, куда менее приятных. В Аликанте у него остались знакомые и приходилось только догадываться, как они отнеслись к тому, что дон Альваро - чтоб земля ему встала камнем - лишил единственного племянника наследства. В общем-то у Хосе было готово объяснение, что под конец жизни старик умом тронулся и уже не соображал, где он и что, однако было ясно, что разговоров и домыслов все равно не избежать.
Потому-то и входил Хосе на постоялый двор, где его хорошо знали и где предполагал остановиться, с неспокойной душой. Однако то ли история подернулась мхом, то ли дядя шума не поднимал, то ли собеседники ему попались деликатные, но никто о том и не вспоминал. Хосе воспрял духом - менее всего ему хотелось, чтобы его жалели, а еще меньше - чтобы смеялись. На тот случай, если все же насмешники найдутся, он сразу повел себя так, чтобы всем стало понятно - и без наследства дона Альваро дела у него идут неплохо. Пара-тройка брошенных якобы вскользь фраз, вальяжность человека, уверенного в том, что он любимчик судьбы, - все это создавало нужное впечатление. Во всяком случае Хосе на это очень надеялся.
Не без оснований. Когда после распитого на пару со старым приятелем кувшина он сообщил, что подыскивает подходящий дом, то первое, что пришло в голову собутыльнику, это дом доньи Пилар - дом, вполне соответствующий статусу богатой вдовы. Вообще-то Хосе рассчитывал найти что-нибудь попроще, то есть подешевле, но после всей похвальбы уже не мог откатить назад и согласился с тем, что это - прекрасный вариант.
В общем-то ему ничто не мешало наведаться ко вдове, в конце концов, она могла и отказаться сдать свой дом в аренду, так что Хосе ничего не терял, зато подтверждал свою репутацию человека весьма платежеспособного. Сложно сказать, зачем идальго нужно было пусть людям пыль в глаза, может быть так он себя повел просто из самолюбия, а вероятнее всего с мыслями о будущем, ведь к богатому человеку и отношение другое. Как он будет потом выпытываться из этой ситуации - вопрос другой, глядишь, и к тому времени, как закончатся деньги Алонсо Борха, он еще что-нибудь придумает.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (10-03-2021 11:53:32)
Все соседи, ближние и дальние, да и весь город Аликанте знал, что у доньи Пилар характера столько, что хватило бы на пару мужчин. Скажи ей кто-нибудь это, и она бы не стала кокетливо отнекиваться, а поблагодарила бы за комплимент с достоинством и затаенной гордостью. Но до этой весны она и сама не знала, насколько она сильна.
Пережила смерть мужа она тяжело, хотя и стал он другим человеком, приносившим ей одни несчастья. Не успев пережить, потеряла горячо любимого сына. От безумия спасло дело - она вознамерилась в своих владениях возвести церковь Рождества Христова в память о своем маленьком сыне. Дело это было не только дорогим, но и сложным, отнимало много сил и энергии, к тому же сопряжено было с таким количеством вещей приземленных, совсем лишенных всякой возвышенности, что думать о смерти и горе стало совсем некогда. Да и жизнь брала свое. Это поначалу Пилар казалось, что горе навсегда поселилось в ней, умертвив душу и заставив навсегда забыть радость. Но прошел год, и с весной все изменилось. Тяжесть в душе вдруг прошла, чувство боли сменилось грустью, рыдания оказались как-то совсем не нужны, молитвы приносили утешение, и вдруг вновь вернулась радость, которую приносили маленькие, несущественные события.
Когда цвел миндаль, нежный цвет его и упоительный запах совсем исцелили душу доньи Пилар, вдохнув мечты о будущем. Она их не сразу осознала, пытаясь вернуть себе чувство горя и считая себя чуть ли не преступницей, что сделать это так же невозможно, как другому вернуть покой или довольство жизнью. Даже черные ночи, своей темнотой которые могли бы вызвать и черные мысли, оказались бессильны. В них запаха ночных цветов и горячей летней травы было гораздо больше, чем дыхания смерти, и будили они какие-то совсем другие мысли и желания.
Возможно, посватайся к ней ее родственник-наследник теперь, а не полгода назад, и она бы задумалась.
Задумалась, но согласилась бы вряд ли. Ей не претила мысль, что все достанется не ее ребенку, которого у нее больше и не было, а человеку, очень уже далекому ей по крови. Достанется и достанется, какая разница! С собой все равно не унести, да и не мавры отнимут все-таки. Но смутное желание жить было как-то больше мыслей о выгодном и разумном замужестве, пусть она и не могла еще толком понять его.
Соседи ее, по-видимому, любили, иначе бы нежелание жить в Аликанте сочли, конечно, за глупую и опасную блажь, а так объясняли его похвальным стремлением заботиться о возведении церкви.
Дом доньи Пилар, стоявший на некотором отдалении от деревни, был добротным и имел некоторое сходство с замком, впрочем давно уже очень отдаленное. За последний год как-то так получилось, что многое в нем было переделано или переделывалось так, чтобы не напоминать о том, что в нем жила семья. Добрая половина комнат была отдана под хозяйственные нужды, хотя главный дом и был окружен многочисленными пристройками. Себе донья Пилар оставила две спальни, две комнаты, где принимала гостей, и большую столовую.
Гости за последние два года были у нее не больше шести раз, причем пять из них пришлось на последние три месяца. Первый раз она созвала соседей на день святого Хуана, который прошел с размахом. Соседи нашли вдову очень похорошевшей и посвежевшей, совершенно оправившейся от утрат, и, видимо, очень хорошо к ней относились, потому что не осудили, а порадовались за нее и с удовольствием принимали приглашения и впредь, опасаясь, что в скором времени она переберется все-таки в Аликанте.
Но донья Пилар о том и не думала. Год обещал быть урожайным на миндаль и чуфу, она подсчитывала доходы и впервые за два года строила планы на покупки, находя привычные платья уже скучными и надоевшими, мечтая о жемчуге и собираясь искать художников-итальянцев для картин в церковь и фламандцев для витражей.
Отредактировано Пилар Баррера Сольбес (10-03-2021 10:05:48)
Выпей Хосе немногим больше, то остался бы на ночь на постоялом дворе, а к донье Пилар отправился бы уже завтра, но так как он в питие был весьма умерен, а легкий хмель должен был развеяться по дороге, то и откладывать на другой день не стал. Вообще-то он лелеял надежду, что вдова ему откажет, чем развяжет ему руки для дальнейших поисков, однако это не значило, что можно не думать о производимом на женщину впечатлении.
В застольной беседе с приятелем Хосе больше слушал, нежели говорил, он еще до конца и не придумал, кем ему представлять Литу, и, как обычно, оставил окончательное решение на потом. Не потому, что был склонен к долгим размышлениям, а из-за того, что пока не понял собственную выгоду.
"Сейчас" Кармела ему вроде как жена, но так то в Онтеньенте - там они все под чужими именами, а вот в Аликанте придется сделать выбор. Назваться по-другому здесь Хосе не мог, слишком много людей его тут знало, зато у Кармелы были варианты.
К дому вдовы он приехал тогда, когда едва забрезжили сумерки, Колачо, как верный слуга, ехал чуть позади, прикрывал спину господину. Не без иронии Хосе подумал, что сколько дорог у него за плечами и все в одиночестве, а почему-то именно теперь, когда не ему одному противостоять, если вдруг встретит разбойников, как-то стало не по себе. Правда, он всегда старался заканчивать путь засветло, ну так ведь не в лесу же они.
- Помни, много не болтай, а еще лучше вообще молчи, - напутствовал он Колачо и, спешившись, попросил доложить хозяйке усадьбы о том, что дон Хосе Рамон Кармона просит его принять.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (10-03-2021 12:05:46)
В доме доньи Пилар было принято ложиться спать рано. Размеренная жизнь, связанная с работами на полях, диктовала свой ритм. Правда, сама хозяйка, хотя и вставала с первыми лучами солнца, засыпала поздно. Жизнь, давно лишенная внезапных событий, где было не за кого волноваться, не о ком печалиться и не о ком заботиться, не требовала долгого ночного отдыха.
Донья Пилар могла позволить себе не экономить на свечах и масле для ламп, и каждый вечер, оставшись в своей спальне одна, проводила много времени за столом, что-то записывая. Что именно это было, никто не знал, потому что все бумаги она хранила в небольшом сундуке, ключ от которого был у нее лишь одной.
- У нас гости? - удивленно спросила она у своего помощника. - Кто-кто?
Ленчо был высоким и жилистым стариком, совершенно седым, но не согнутым годами к земле. Ее правая рука, знавший ее еще малышкой, один из немногих слуг в доме, переживших ту самую оспу. Он сам был, кажется, обескуражен поздним визитом.
- Дон Хосе Рамон Кармона. Только что прямиком из Аликанте. Сказал, что у него дело именно к вам.
- Я должна его знать? - с некоторым сомнением спросила донья Пилар.
В имени мужчины ей чудилось что-то смутно знакомое, но настолько подернутое туманом, что и мечтать вспомнить не стоило.
- Я вот не помню такого, - признался Ленчо. - Он в сопровождении одного слуги. Весьма молод и хорош собой.
Донья Пилар поняла намек и даже немного покраснела. Ей стоило сто раз подумать прежде, чем согласиться принять, но долго размышлять она не стала.
- Мы же не можем его выгнать на ночь глядя. Проводи его в переднюю. Пусть подождет, я скоро выйду.
Отредактировано Пилар Баррера Сольбес (11-03-2021 09:27:44)
Хосе загадал - если ожидание будет недолгим, то он получит отказ (и это было бы неплохо), если же отправленный с докладом слуга задержится, то придется залезть в кошелек глубже, чем он рассчитывал. Вот только получилось так, что нельзя было сказать, что гонец вернулся быстро, но и пенять за нудное ожидание, значило проявить неблагодарность.
Как будет, так и будет. Хосе мысленно махнул рукой, отдаваясь на волю обстоятельств, в конце концов, он всегда сможет сослаться на слишком высокую оплату, что, мол, ожидал меньшего, после чего с достоинством откланяться.
По пути Хосе, даже особо не скрываясь, оглядывался по сторонам и пришел к выводу, что если дом в Аликанте не хуже - а это вряд ли, то и плата будет соответствующей. Что неплохо, потому что он сможет отказаться, не потеряв лица.
О донье Пилар он, может, что-то и слышал, только вот вспомнить не мог, потому в своем воображении представил ее дамой в том возрасте, когда о юности разве что вспоминают. Каково же было его удивление, когда навстречу к нему поднялась дама, по годам его ровесница или около того, нельзя сказать, что красавица, но очень привлекательная - так бывает, когда намешана разная кровь.
"Э, донья, а ведь кто-то из ваших прабабок наверняка согрешил", - усмехнулся Хосе про себя, вслух же учтиво поприветствовал хозяйку дома и, сделав пару комплиментов не ей - что было бы дерзостью - а дому, замолчал в ожидании знака, что можно перейти непосредственно к делу.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (11-03-2021 11:00:46)
Как любой, кому имя неизвестного человека кажется смутно знакомым, донья Пилар надеялась, что, увидев дона Хосе, сразу поймет, кто он. Но этого не произошло. Более того, как и ее гостя, вдову ждало несоответствия ожидаемого и случившегося.
Она тоже почему-то представляла себе, что неожиданный гость будет старше. Правда, Ленчо сказал, что он довольно молод, но ведь самому Ленчо уже столько лет, что считает молодым почти каждого. Вероятно, донья Пилар слишком много общалась с теми, кто годился ей в отцы, и уже не ждала других. Сын ее кузена-наследника был не в счет, потому что был вообще мальчишкой. Ему было четырнадцать, и его донья Пилар пока вообще не считала мужчиной.
Дон Хосе, конечно, не был похож ни на кого, к кому она уже привыкла. Он и вошел быстрее, и двигался с большей вольностью, и волосы у него еще не мерцали хотя бы редкой сединой, и глаза были ярче. Вдова даже сама почувствовала прилив энергии, хотя и не смогла бы сказать, почему.
- Добрый вечер, дон Хосе. Мне назвали ваше имя, но я совсем вас не знаю. Что вас могло ко мне привести?
Хосе поклонился и после короткой заминки ответил:
- Возможно, что вам знакомо мое имя потому, что я племянник покойного дона Альваро Васкеса де Лусеро. Его земли были здесь неподалеку.
Так рекомендоваться ему было не очень приятно, наверняка эта история вдове известна хотя бы по верхам, однако и скрыть родство не представлялось возможным. Сейчас будет понятно, насколько донья Пилар в курсе той истории и поверила ли она подобно, к счастью, многим, что дон Альваро от затяжной болезни потерял и рассудок и только по этой причине и оставил единственного племянника без каких-либо средств. Или же она считает, что дыма без огня не бывает, и просто так подобные решения не принимаются? Надо сказать, что общественное мнение в тех местах, где Хосе знали лично, было к нему вполне благосклонно - он умел производить хорошее впечатление, про то же, как старики впадают в детство, историй было достаточно, чтобы в это поверить. Попала дону Альваро вожжа под хвост, вот он и продал все, оставив по завещанию одни лишь крохи. Тем более, что Хосе ему в общем-то не сын, а какой-то племянник.
- Вы извините меня, ради Бога, за поздний визит... Я только сегодня вернулся в Аликанте и вот теперь ищу себе подходящий дом. Мне сказали, что, возможно, вы сдаете?
Когда неприятный момент остался позади, Хосе уже более внимательно, не нагло, но как-то совсем по-мужски оглядел хозяйку дома и в его голове мелькнула идея, к самой донье Пилар непосредственного отношения не имеющая, зато сразу подсказавшая, кем ему лучше всего будет объявить Кармелу.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (12-03-2021 16:54:26)
Донья Пилар знала дона Альваро. Он был дружен с ее дедом, хоть и был гораздо младше его. Все это было так давно, что дона Хосе она никогда и не видела, хотя имя его в разговорах, помнится, как-то всплывало, очень неопределенно, то есть не плохо и не хорошо. Кажется, дон Альваро не был слишком душевным с родственниками. Историю с наследством донья Пилар тоже слышала, но как-то очень уж краем уха. Она как раз вышла, наконец, из сплина, почувствовала вкус к жизни и стала вновь интересоваться другими людьми, но ей больше нравились хорошие истории, а не те, где говорится о смерти.
Вопрос дона Хосе ее не столько удивил, сколько озадачил. Она не ездила в Аликанте, не жила там ни летом, ни тем более зимой, и вообще как-то о нем и не вспоминала. Вроде как он не был ей нужен, но и о том, чтобы сдавать его, донья Пилар пока не думала и теперь не могла ответить сразу же.
- Вы намерены обосноваться в Аликанте насовсем?
- Я не уверен, - ответил Хосе. - Дело в том, что сейчас мне удобнее было бы жить здесь, а не в Гандии, где у меня свой дом. Расстояние, может, и небольшое, но если дела требуют постоянного присутствия... Так было бы проще, чем половину времени проводить в дороге. Я приехал с сестрой, так как наша мать уехала к другой своей дочери... Но, кажется, я вас заговорил?
Улыбка Хосе выглядела вполне искренней, про себя же он удивлялся, почему донья Пилар не переходит сразу к делу. Время уже позднее, а по тому, как вдова держалась, а еще больше по тому, что вид у нее был скорее озадаченный, чем заинтересованный, стало ясно, что до сих пор она и не думала сдавать свой дом. Тогда что он до сих пор здесь делает? И почему у него такое чувство, что не стоит слишком торопиться?
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (14-03-2021 19:08:56)
- Нет, почему же? Я ведь должна знать, что за человек просит меня сдать дом. Я знала вашего дядю, он был очень достойным человеком.
Она говорила не сухо, как можно бы было ожидать от вдовы, которая по самому своему положению должна быть сдержанной, а скорее с любопытством. Когда в последний раз в ее доме появлялся человек, которого она вовсе не знала? Тем более такой, что производил приятное впечатление? Нет, донья Пилар не была готова видеть в доне Хосе исключительно достойного человека, наделенного одними добродетелями, с чего бы ей пришло такое в голову? Но она слишком давно говорила с кем-нибудь, кто мог бы пробудить в ней интерес или вызвать улыбку удовольствия (если не считать домочадцев, которых она уже давно знала как облупленных всех, до последнего поваренка).
- Не беспокойтесь, что уже темнеет, дон Хосе. Вам, конечно, не придется возвращаться сегодня в Аликанте. Это было бы очень нехорошо - отпускать вас в самую ночь.
Пилар проявляла гостеприимство, тем более что дон Хосе был не совсем чужим, а племянником знакомого ей человека, друга ее деда. А уже пригласив, она поняла, что ей очень приятно думать о том, что в ее доме гость, с которым можно поговорить и разделить ужин.
- Вы ведь не будете отказываться, не правда ли?
Хосе уловил нотки любопытства и хотя упоминание о его дяде и особенно о том, что тот был человеком достойным, вызвало его внутренний зубовный скрежет, ответил с улыбкой:
- Право, донья Пилар, я в затруднении. Чувство деликатности подсказывает мне, что следует поблагодарить и удалиться, но желание воспользоваться вашим любезным приглашением неизмеримо больше.
Тут следовало бы сделать паузу, Хосе так и поступил, правда, долгим молчанием не злоупотреблял. Что бы не стояло за приглашением вдовы - пусть даже обычная вежливость, пренебрегать им не стоит. Неизвестно, когда и что может пригодиться.
- Я с удовольствием останусь.
А вдова внешне гораздо интереснее, чем ему показалось в самом начале. Не красавица, нет, до Литы ей далеко, но есть в донье Пилар нечто, привлекающее мужской взгляд.
- Тем более, что отказавшись я бы проявил чудовищную невежливость и неблагодарность.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (15-03-2021 17:21:29)
Приезд дона Хосе вызвал живое любопытство и в прочих домочадцах доньи Пилар, в противном бы случае - одно недовольство, ведь внес сумятицу в размеренный порядок жизни. Шутка ли, дом в это время всегда уже готовился к тому, чтобы заснуть, а тут вдруг - подавай ужин. Еда, конечно, очень разнообразной и тем более горячей быть не могла, потому что кто же знал-то? Остатки холодной курицы, печеная морковь, сыр и вино - вот и все богатство. Правда, вино было отменным, а к нему еще полагались отборный изюм и инжир.
Донья Пилар велела приготовить для гостя и его слуги вторую комнату с кроватью и проявила гостеприимство, лично застелив свежие простыни и проверив, насколько теплая вода для умывания. Придя к себе, она задалась неожиданным вопросом, не стоит ли ей сменить платье с совершенно домашнего на какое-нибудь получше. Сама мысль эта, высказанная вслух, очень смутила старую донью Петронилу, выразившую такое удивление, что Пилар поспешила отказаться от переодевания и вышла к гостю так, как его и встретила.
За столом их должно было быть трое. Сама хозяйка, ее гость и донья Петронила, которую Пилар, когда они были вдвоем, называла просто Пета, как будто та была девчонкой. Это была сухонькая старушка с совершенно седыми волосами, несколько подслеповатая и утратившая остроту слуха. Ее наличие в доме придавало жизни вдовы определенной респектабельности в глазах тех, кто считал невозможным жизнь порядочной вдовы без дуэньи, и не доставляло хлопот. Она была кем-то средним между служанкой, приживалкой и дуэньей.
- Дон Хосе, прошу вас, - донья Пилар поднялась навстречу вошедшему гостю. - Простите, что ужин такой скромный, мы не ждали гостей.
Отредактировано Пилар Баррера Сольбес (17-03-2021 10:27:57)
Направляясь сюда, Хосе и не ожидал такого гостеприимства, но это не значило, что растерялся. Напротив, он был предельно собран. Вряд ли дон Альваро преследовал такую цель, однако именно то, что он лишил племянника наследства, дало толчок взлету природных способностей дона Хосе. Идальго и до того не просиживал штаны, иначе бы им с матерью и Анной было бы не прожить - дядя был прижимист и просто так денег не давал, теперь же вынужденный перестраивать всю свою жизнь и менять планы, Хосе искал и в общем-то находил выгоду и там, куда бы он раньше и не посмотрел. Не всегда он действовал осознанно, часто "поклевка" была ложной, однако были и удачи. Изначально он думал поживиться и на Кармеле Борха, но обстоятельства сложились так, что она стала для него не только источником прибыли. Хотя и им осталась тоже, разумеется.
Заверив хозяйку дома, что он тронут и признателен за прием, Хосе сел за стол. Донья Пилар сидела напротив него, по левую руку расположилась пожилая женщина - то ли дальняя родственница, то ли обычная приживалка, как ее представили - донья Петронила. Хосе она не показалась опасной - она не выглядела проницательной и, кажется, была полуслепой и тугоухой. Тем не менее он выказывал старухе не меньшее уважение, обращаясь к ней, повышал голос, чтобы ей не приходилось напрягать слух, и ухаживал в той же предупредительностью, будто она была молодой красоткой.
А то, что он между делом все чаще посматривал в сторону доньи Пилар, вроде бы ничего и не значило. Почти ничего не значило. Именно что почти.
Теперь Хосе склонялся к тому, что снять у вдовы ее дом - не самая худшая из идей. Может быть, затратная, но вполне возможно, что себя оправдывающая. Донья Пилар могла быть вхожа в тот круг, в какой без рекомендаций попасть сложно, а идея, которая пришла Хосе в голову, подразумевала широкие знакомства. Украденных Кармелой денег должно хватить на некоторое время пускания пыли в глаза... Что, если он найдет какую-нибудь вдовушку, пусть даже хорошо в возрасте (а, может, это будет только к лучшему), из тех, кто томится собственным одиночеством.
Нет, под венец Хосе идти не собирался, но пощипать перышки доверчивой птичке бы не отказался. Очень нежно пощипать, чтобы у той не осталось к нему никаких претензий.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (17-03-2021 16:58:33)
Донья Пилар проявляла себя гостеприимной хозяйкой: она подкладывала гостю лучшие кусочки и предупредительно спрашивала, не нужно ли ему еще чего-нибудь. Одновременно она наблюдала за ним, как будто искала подвоха, но его не находила. Дон Хосе не то чтобы чувствовал себя так, словно являлся ее старым другом и был вхож в дом с младенчества, и все-таки был расслабленным и уплетал ужин с аппетитом, что, по уверенности доньи Пилар, говорило об отсутствии скрытого злого умысла, тяжести за душой и камня за пазухой.
Разговор лился свободно, и больше ни о чем, и это было как-то особенно приятно, потому что редко когда вообще случалось, а когда и с кем в последний раз, донья Пилар уже и не помнила.
Она ни о чем не спрашивала, дожидаясь, когда гость насытится. Наконец, когда тарелка дона Хосе опустела в последний раз, но в бокалах оставалось еще вино, она решила задать вопрос, который ее очень интересовал и который она, как хозяйка дома, считала себя вправе задать.
- Расскажите о вашей сестре, дон Хосе. Какая она? И вдова или не замужем? И почему она живет с вами, а не с матерью и сестрой?
Стол не был роскошным, но все блюда были действительно вкусны, вино - пьянящим, а хозяйка - внимательной. Когда же к концу трапезы старая донья Петронила начала клевать носом, ужин стал не то, чтобы интимным, но близким к дружескому, как если бы сотрапезники уже давно друг друга знали и приятны друг другу. Хосе с некоторым удивлением понял, что он в общем-то не особо и притворялся. Конечно, он держал в голове план, но был расслаблен.
Но все изменилось после обычного вопроса. Теперь отвечая донье Пилар Хосе следил за каждым своим словом. Не обдумывал - Боже, сохрани! - любая пауза бы работала против него, но уже не мог позволить себе и легкой рассеянности. Он собирался дать Кармеле новую жизнь и переплести правду с вымыслом. Хорошо, что он никому много о семье не рассказывал, было известно только, что у него две сестры. Что ж, сейчас он поменяет старшую и младшую местами.
- Пусть вас это не удивляет, сестра живет не только со мной, просто сейчас наша мать уехала к старшей дочери. Если бы раньше стало известно, что дела потребуют моего присутствия здесь, Анна бы уехала вместе с ней, а так... А так я не решился оставить ее дома в обществе одной прислуги, найти же за короткое время дуэнью, которой можно доверять, я тоже не рискнул. Моя сестра еще молода и мне бы не хотелось, чтобы она наделала глупостей. Нет-нет, она не какая-то легкомысленная особа, - вспоминая, Хосе подавил усмешку, - но так будет проще всем и мне в том числе. Вполне возможно, что в будущем мы вообще переберемся в Аликанте, кто знает... Но я так далеко не загадываю.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (19-03-2021 21:08:34)
Донья Пилар сейчас завидовала пока неизвестной ей донье Анне, сестре дона Хосе. Эта женщина была далеко не так богата, как она, но все-таки у нее были мать, сестра и брат, и она могла выбирать, с кем из них жить. И могла жить с братом, который тоже был молод и с которым ей, по всей видимости, было очень хорошо. По крайней мере дон Хосе так рассказывал о своей сестре, что донья Пилар уверилась в том, что между ними полное взаимопонимание и привязанность. И она почувствовала неприятный укол одиночества. Нет, конечно, она не была одна, если говорить честно, у нее была Петронила, чтобы слушать все, что она говорит, и было множество домочадцев, начиная с Ленчо и заканчивая мальчишками, прислуживающими в конюшне. И еще дальний кузен, навещающий ее с сыном. Но это было все не то. Если бы кто-нибудь, кто спит в соседней комнате и кого по-особенному приятно видеть утром за завтраком, кто понимает тебя... раньше донья Пилар тосковала по мужу и маленькому сыну, но теперь ощутила, что ее тяготит уже не столько утрата, сколько пустота вокруг.
- Сколько лет вашей сестре? Почему она еще не замужем? Расскажите мне о ней, пожалуйста. И о вас.
Ей очень хотелось узнать, какие же дела привели дона Хосе в Аликанте, но она сочла это уже чрезмерным любопытством.
Не просто любопытство, а интерес. Хосе это понял не умом, а почувствовал. Жаль, что он не был готов к расспросам, но, отвечая, не запутался, не запнулся, будто день до того роль учил. Теперь даже если Лита с чем-то и будет несогласна (а этого Хосе представить уже не мог), ей все равно придется смириться, потому что сказанного все равно не вернешь.
- Анне - восемнадцать, она моложе меня на целых десять лет, - легкая улыбка, как если говорят о бесконечно дорогом человеке. - Не подумайте, что я пристрастен, но она похожа на ангела и душой, и ликом.
Хосе на мгновение скривился, по его лицу скользнула мимолетная тень и продолжил он намного тише, как то предполагала тема.
- Наша семья не очень знатна и не слишком богата, но мы все равно верны традициям. Когда Анне исполнилось пять лет, родители договорились, что она станет невестой сына одного из наших соседей... Знаете, донья Пилар, я тогда был очень возмущен, мне казалось нечестным, что моя старшая сестра вышла замуж за того, за кого захотела, а вот младшей нашли мужа. Вы бы слышали, как я спорил с отцом, упокой Господь его душу! Как вы сами понимаете, наверное, бесполезно. Сейчас Анна была бы уже замужней женщиной, но случилось несчастье. Ее жениху - они с Анной почти ровесники - только исполнилось пятнадцать. Говорили, что во всем виновата ледяная вода из колодца - лето тогда было особенно жаркое, вот он и хватанул прямо из ведра, а на следующий день слег. Говорят, его так раздуло, что шея с лицом вровень были. Неделю где-то промучался, но в себя так и не пришел, буквально сгорел. Лекарь только руками развел, мол, ничего нельзя было сделать.
И тут Хосе «спохватился»:
- Впрочем, простите, я повел себя как зануда - слишком пространно ответил, да и не для ужина эта тема. К чему вспоминать плохое? А Анна слишком хороша, чтобы долго оставаться в одиночестве. Хотя признаюсь вам честно, мне будет тяжело ее отпустить. Она - словно солнышко, посмотришь на нее и на душе легче.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (23-03-2021 20:56:31)
- Ну что вы, мне совсем не скучно! - воскликнула донья Пилар.
Она была очень взволнована. Не так и часто ей удавалось узнать что-нибудь новенькое, ведь о соседях она уже знала все, и большинство вещей слышала ни по одному разу. А тут такая история, еще и чем-то напоминающая ее собственную.
- Мне очень жаль донью Анну. Терять всегда очень сложно. У меня погиб муж, а потом и сын.
Как-то так получилось, что Пилар рассказала все дону Хосе. Не о том, конечно, что ее супруг повесился, а так, как все знали и соседи - что упал и разбился. Но вот этот образ - вспухшее лицо - таким показался знакомым, что она и впрямь испытала чувство жалости к совершенно незнакомой ей женщине.
Но больше всего ее тронуло, как дон Хосе говорил о своей сестре. Между ним и доньей Анной чувствовала крепкая связь - из тех, что вызывает зависть в человеке, лишенном такой же. Он заботился о ней, опекал, берег и сочувствовал, не стеснялся проявлять свою любовь - все это было завораживающе, притягивало.
- Вы думаете сосватать ее за кого-то из Аликанте? Здесь есть очень много достойных людей с совершенно разными возможностями.
Донья Пилар совершенно не могла предположить, каково положение дона Хосе и его сестры. Одежда мужчины была достаточно богатой, но если вспомнить, что он был лишен наследства, к тому же не сидит на одном месте, можно подумать разное. Да и сестра, раз еще не просватана, возможно, не слишком богата приданым. Задавать прямые вопросы она постеснялась, но подумала, что всегда можно попытаться навести справки.
После слов собеседницы Хосе сделал соответствующее откровению лицо, но ничего не сказал - то ли и в самом деле проявил деликатность, то ли из опасения, что вдова ударится в подробности. Пожалуй, больше все же из первого, ведь эта тема была бы, хоть и не самой приятной, зато более безопасной. Но момент был упущен и оставалось только вновь отвечать на вопросы.
- Я не загадывал так далеко, но если к Анне посватается кто-то достойный, не стану препятствовать ее счастью.
Тут идальго откровенно лгал, он совершенно не собирался отпускать от себя Литу, тем более, что в случае возможного брака их ложь легко могла вскрыться. О себе-то он говорил правду, а вот доньи Анны, как таковой, не существовало, и для того, чтобы скрыть, что одну женщину выдают за другую, потребовалось бы уехать куда дальше, нежели Аликанте. Сестра, чье имя Хосе позаимствовал для Кармелы, уж точно не походила лицом на ангела.
Чтобы как-то остановить поток вопросов, Хосе все же решил сменить тему. Осторожно, так, чтобы не задеть чувства вдовы и, не дай бог, не вызвать слезы. Он снова сделал несколько комплиментов дому, а завершил подобие панегирика словами:
- Откровенно говоря, я бы никогда не подумал, что вы справляетесь со всем одна. Я знавал властных женщин, что держат и семью, и челядь в кулаке, так, что никто и не пикнет, но вы на них совершенно не похожи, - Хосе как-то смущенно усмехнулся и добавил. - Но наше краткое знакомство не дает мне права уточнить, в чем именно разница. Вы могли бы счесть мое поведение слишком дерзким... хотя я бы всего лишь выразил вам свое восхищение.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (28-03-2021 07:33:51)
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Плох тот план, что не терпит изменений. 17-18.09.1495. Аликанте